Империус (гет)

Снитч всё не появлялся, но Гарри по этому поводу совершенно не переживал: Рон, благодаря нехитрому трюку с якобы добавленным в его сок Феликс Фелицис обретший небывалую уверенность в себе, не пропустил ни одного мяча, а на их счету было уже девяносто очков, больше половины которых заработала Джинни. Демельза лидировала по числу голевых передач, а Кэти успевала и там, и там. Несмотря на слова Захарии Смита, каким-то образом попавшего в комментаторы, Кут и Пикс дело своё знали и успели уже не по одному разу приласкать каждого из членов команды противника.

Словно гриффиндорцы сегодня просто не могли сделать ни одной ошибки, как будто Гарри и впрямь подлил зелье по-настоящему. Да ещё лучший бомбардир слизеринской сборной прошлым вечером вмазался на тренировке в собственного ловца, и оба теперь отдыхали под крылышком у мадам Пинс.

Правда, на замену Харперу вышел Малфой, но он был противником старым, хорошо изученным и неоднократно побеждённым, так что не вызывал серьёзных опасений, тем более что, во-первых, не тренировался — разница для опытного глаза легко заметная, Гарри сразу всё понял, — и во-вторых, неспешно фланировал по периметру, небрежно-лениво оглядывая поле, и явно не пылал азартом и желанием поймать снитч, как раньше, а словно отбывал тяжкую и нежеланную повинность.

Ну, тем лучше. Затягивание матча полностью устраивало Гарри: чем больше очков они сумеют набрать, тем больше шансов на итоговое первое место, а разгромный счёт и уверенная победа над Слизерином покажут всем сомневавшимся и в его кандидатуре на должность капитана, и в составе команды, насколько они ошибались. Никаких поблажек знаменитости, никаких мест по знакомству — только мастерство и талант, вот так.

Трибуны неистовствовали, «Рон Уизли — наш король!» пошла уже круг на десятый, и к гриффиндорцам давно присоединились хаффлпаффцы с рейвенкловцами; только слизеринцы сидели мрачные и молчаливые. Смит разорялся теперь по поводу Гарри:

— Совершенно очевидно, что обязанности капитана оказались слишком утомительными для Поттера: он даже не пытается искать снитч.

Кто его пустил в комментаторы, если он даже в игре толком не разбирается?

— Это он зря, — послышался флегматичный голос, и метла Гарри качнулась — Малфой умышленно его толкнул, но не слишком сильно, как-то без былого огонька. — Макгонагалл слишком любит квиддич, чтобы доверить значок не лучшему из возможных кандидатов. Хоть прошлый год вспомни: выбрала Джонсон.

Мадам Трюк в этот момент смотрела в другую сторону, а когда оглянулась на гневный рев гриффиндорских болельщиков, Малфой уже просто парил рядом, что правилами не запрещено, и невозбранно отомстить ему под судейским взглядом было, конечно, можно, но получать пенальти не хотелось.

— Чего тебе? — процедил Гарри сквозь зубы. Вблизи тот выглядел не слишком хорошо: помятый, глаза красные, будто страшно не выспался, а на метлу его усадили прямо из постели, в которую он только что забрался.

— Передай своей неспящей красавице, чтобы ходила оглядываясь, — сказал Малфой с непонятным выражением лица и на секунду устало прикрыл веки.

— Чего? — оторопело вытаращился Гарри. Во-первых, мало того, что он как-то уже отвык слышать угрозы в его исполнении, так ещё и эта была какая-то странная, во-вторых, почему-то подумалось о Джинни, хотя какие у неё вообще могли быть дела с Малфоем? Наверняка он говорил о Гермионе, которая регулярно гуляла по ночам в библиотеку и туалет Плаксы Миртл. Гарри даже пришлось вручить ей мантию и карту на неопределённое время, когда Томас спросил, чем они там постоянно обмениваются и зачем это Грейнджер ходит к ним в спальню чуть ли не через вечер. Улыбался ещё так мерзко, что аж кулаки зачесались: и за нехорошие намёки в адрес лучшей подруги, и за давешнюю наглость по отношению к Джинни. Всё же хорошо, что она его отшила. Но если кто-то узнал, чем занималась Гермиона, и растрепал Малфою — или тот сам выяснил, не зря же так выглядит, может, следил, — то это просто катастрофа. В груди образовался ледяной комок страха: что же с ней теперь будет?

Непонятно только, почему он не сдал её тому же Снейпу, не испортил по-тихому зелье, наконец, не подкараулил однажды ночью без предупреждения. Может, боялся, что тогда и его планы на свет выплывут? Затем и сказал, чтобы она тихо-мирно прекратила? Но тогда она точно готовит что-то стоящее и эффективное.

— Того, — недовольно буркнул Малфой, выводя Гарри из задумчивости. — Не спасут её больше мышки.

— О чём ты вообще? Какие мыши?

— Летучие, мой непонятливый соперник, какие же ещё, — Малфой закатил глаза. — Хватит тупить и переспрашивать, просто передай. И вообще, Поттер, мы тут с тобой болтаем, а там снитч вовсю порхает, — и он сорвался с места.

Гарри тут же последовал за ним — не столько из-за того, что поверил его последним словам, сколько из желания всё-таки их прояснить. Первая догадка оказалась правильной: речь шла о Джинни — все знали про её фирменный Летучемышиный сглаз, — но яснее от этого не стало, только наоборот. Хотя всё равно стоило попросить Гермиону быть осторожнее. Как-то вдруг очень ощутимой и реальной стала грозившая ей опасность, которую он раньше воспринимал скорее умозрительно.

Едва поравнявшись с Малфоем, Гарри тоже заметил снитч — надо же, не соврал — и вместо того, чтобы сбавить скорость, как собирался, выжал из метлы последнее; ветер засвистел в ушах, заглушая комментарии Смита и вопли толпы на трибунах. Преимущество гриффиндорской команды составляло пока всего лишь сотню очков. Если Малфой успеет первым, они проиграют.

Верная Молния не подвела, и Гарри, опередив соперника всего на каких-то несколько дюймов, протянул руку и схватил снитч.

— Есть! — радостно заорал он и от облегчения, что не упустил победу из-под носа — хотя был к тому близок, — совершенно позабыл о своём желании выяснить у Малфоя все подробности насчёт его туманных угроз.

Восторженная команда накинулась на Гарри с объятиями, не дождавшись, пока он спустится на землю, а Джинни тем временем разнесла в щепки будку комментатора, чем привела всех в полный экстаз.

Задыхаясь от смеха и ликования, Гарри вырвался из рук остальных игроков и крепко обнял её, но сразу же отпустил. Настроение, не испорченное даже руганью профессора Макгонагалл по поводу порчи школьного имущества, резко скакнуло вниз, стоило только вспомнить о грозившей Джинни опасности.

Чем она успела насолить Малфою? Почему он решил ей угрожать таким странным образом: передавая сообщение через третье лицо, к тому же именно через Гарри? Не сам ли он её в это нечаянно втравил, просто дружески общаясь? Не могут достать его — нацелились на тех, кто ему близок? Тогда и Гермиона с Роном — и всем семейством Уизли целиком — в опасности, и члены ОД — особенно Полумна и Невилл, — и Ремус, и Хагрид…

Оглядев счастливых членов команды, Гарри постарался изобразить бодрую улыбку и хлопнул по плечу торжествовавшего Рона. Потом. Он не станет портить им праздник и поговорит с Джинни после вечеринки.

Гриффиндорская команда ушла с поля в обнимку, задорно пересмеиваясь, весело потрясая в воздухе кулаками и махая своим болельщикам.

В раздевалке — после ухода всех остальных — Гарри и Рона ждал неприятный разговор с Гермионой, окончательно похоронивший любые надежды на приятный вечер в компании друзей и убивший даже малейшее желание продолжать делать вид, будто всё хорошо.

Напряжение между Роном и Гермионой появилось уже давно — после неосмотрительных слов Джинни о том, кто и с кем целовался, — но именно Гарри, наряду с Лавандой Браун, поспособствовал взрыву, хотя он-то как раз надеялся, что после победы — на волне эйфории и не без помощи некоторого количества сливочного пива — им легко и просто будет помириться, а может, даже объясниться наконец, но не тут-то было. Обиженный Рон — в основном из-за Крама, конечно, а не потому, что Гермиона недостаточно верила в его вратарские способности — поцеловал не ту девочку. Атака разъярённых птичек стала достойным завершающим штрихом этого фарса.

В классе, из которого сначала выскочила рыдавшая Гермиона, а потом под натиском маленьких, но имевших достаточно острые клювы и когти пернатых снарядов сбежал Рон, Гарри просидел ещё минут тридцать: идти обратно на вечеринку не хотелось категорически, и не только потому, что быть втянутым в очередной виток противостояния Рона и Гермионы — удовольствие ниже среднего, ведь они оба его друзья и оба равно ему дороги, но ещё и из-за царившего там всеобщего веселья, которое лично для него отдавало теперь горечью, как пир во время чумы. Проклятый Малфой умудрился всего парой фраз надёжно испоганить и без того редкую по нынешним временам радость.

Когда Гарри вернулся в гостиную, праздник уже почти закончился: большая часть гриффиндорцев разбрелась кто куда, осталось не больше десятка человек, и в их числе Рон с Лавандой — вновь так тесно сплелись в объятьях, что трудно было сказать, где чьи руки — и Джинни, с ногами забравшаяся в кресло у камина и укутавшая колени тёплым лоскутным одеялом. Рядом с ней никого не было, и Гарри понял, что это его шанс.

— Ты не видела Гермиону? — начал он издалека, устроившись рядом с ней на подлокотнике (к тому же судьба подруги действительно его беспокоила).

— Видела, — Джинни вынырнула из своих мыслей и повернула к нему голову. — Забрала своё рыжее чудовище и унеслась с ним в спальню. Я пыталась с ней поговорить, но ничего не вышло: она очень расстроилась. Думаю, лучше её ненадолго оставить в покое.

Гарри невольно нашёл глазами Рона, решив было, что тот ему примерещился, но нет: друг по-прежнему сидел на диване в противоположной стороне гостиной — с Лавандой на коленях — и даже не думал исчезать.

— Дорвался, — бесстрастно прокомментировала Джинни, проследив за взглядом Гарри. — Не этого идиота, а кота. Знаешь, он иногда приходит посидеть у меня на коленях, — она провела ладонью по одеялу, — и мне очень нравится его гладить, хоть я и понимаю, что у него просто интерес к Арнольду — самый естественный интерес: гастрономический, — но он явно себя сдерживает. Умнейшее создание.

Джинни кончиком пальца пощекотала сидевшего на её плече карликового пушистика, прежде скрытого волосами, а Гарри на миг остро позавидовал и Живоглоту, и Арнольду, возжаждав поменяться с любым из них местами, и в тысячный уже, наверное, раз напомнил себе, что она сестра Рона.

Пауза затянулась, но Джинни это, кажется, совсем не обеспокоило, она смотрела в огонь и машинально теребила в пальцах какой-то фантик.

— Что это у тебя?

— О, презент от Фреда и Джорджа. Честно говоря, они мне их почти насильно запихнули по горсти каждый и с уморительной серьёзностью предостерегали от всяческих опасностей студенческих вечеринок для неокрепшего девичьего организма. Так мило с их стороны.

Мягко улыбнувшись, Джинни протянула фантик.

— Мозгодёрка, — вслух прочитал название Гарри и присмотрелся к кратенькой аннотации, добавленной ниже совсем мелкими буковками. — Проясняет сознание после употребления любого количества слабого алкоголя и придаёт свежесть дыханию. Ого, я о таких даже не слышал. И как, хорошо помогает?

— Сложно сказать, если честно. Насчёт дыхания — правда совершенно точно, причём действует потом ещё часа три, а вот с прояснением не скажу: мне и одного стаканчика, просто за компанию, вполне достаточно, так что и помутнения, которое требовалось бы прояснить, нет, — развела руками Джинни.

— Ну, всё равно полезная штука, — одобрил Гарри.

— Ага, только если пить что покрепче, то гарантированно не сработает.

— Пробовала?

— Слоупер пожаловался. На днях накушался до изумления, а потом возмущался, что ему подсунули пустышку, только деньги зря потратил, — она порылась в кармане и достала целую конфетку. — Будешь?

— А давай, — Гарри тоже выпил всего один стаканчик, но ясность мышления была ему сейчас как нельзя кстати.

— Про свежесть они не просто не соврали, а серьёзно преуменьшили, — выдохнул он, с трудом отдышавшись после разорвавшейся во рту термоядерной мятной бомбы. Джинни понимающе улыбнулась и подсказала:

— Это только первые несколько секунд, потом нормально.

Может, это так странно сработала конфета близнецов, а может, просто не осталось больше сил тянуть, но Гарри, быстро наколдовав заклинание Принца от подслушивания, без дальнейших предисловий сказал:

— Малфой тебе угрожал.

Почему-то смутившаяся Джинни ярко запунцовела.

— Не думаю, что он это всерьёз, — выпалила она скороговоркой. — Очередная его дебильная шуточка, не больше.

— Какие уж тут шуточки! — не согласился Гарри и для убедительности взмахнул руками. — «Ходи оглядываясь» — это совсем не смешно.

— Что?

— Если дословно: «передай своей неспящей красавице, чтобы ходила оглядываясь». Так он мне сказал сегодня во время матча, когда в меня врезался. И что мышки твои не всесильны.

Гарри немного смутился. Джинни действительно была красавица, что там насчёт сна — неизвестно, но уж никак не «его». Она сестра Рона.

Её реакция его удивила: Джинни тут же успокоилась, сосредоточенно прищурилась и сказала:

— Не вяжется.

— Что не вяжется? — совсем запутался Гарри. — Так всё и было, честное слово.

— Я верю, — она успокаивающе похлопала его по руке. — Я всегда тебе верю.

У него словно что-то перевернулось в животе.

— Просто это странно. Не мог он так разозлиться, что из-за меня ему пришлось сегодня играть, — Джинни говорила задумчиво, словно рассуждая сама с собой. — Или мог… нет, не вяжется.

— Из-за тебя? Погоди, так что же, это ты заколдовала мётлы слизеринцев, и поэтому они столкнулись на тренировке? — Гарри посмотрел на неё с нескрываемым восхищением и подумал, что не особенно удивлён: как бы они с Роном иногда ни цапались, но она его любила; и раз великая блюстительница правил Гермиона опустилась до жульничества на отборочных, то почему бы Джинни, никогда особого пиетета к ним не питавшая, не могла поступить аналогично?

— Нет. Видишь ли, вчера они столкнулись не друг с другом, — с нарочитой небрежностью сказала она. — И не на мётлах.

— Двое, Вейзи с седьмого курса… — у Гарри сел голос.

— Ага, но не то чтобы у меня имелся выбор, если ты понимаешь, — она недовольно нахмурилась, и все его справедливые упрёки за неоправданный риск куда-то подевались.

— Но тогда всё ясно! — он яростно сжал кулаки. — Слизеринцы хотят тебе отомстить, и Малфой в первых рядах.

— Не думаю, что он собрался мне мстить, — Джинни кинула странный взгляд куда-то в пространство.

— А как ещё изволишь толковать его слова? — не удержался от язвительного тона Гарри.

— Как предупреждение? — спросила она с невинным видом.

— Ха! Ты слишком хорошо думаешь о людях, потому что судишь их по себе.

Проигнорировав её явное смущение от неожиданно сорвавшегося комплимента, он добавил:

— Да Малфой просто не в состоянии не поиздеваться, вот и всё.

— Ну, в чём-то ты прав, но…

— Нет, Джинни, — твёрдо перебил Гарри, — ты в опасности, поэтому я считаю, что тебе нужна охрана.

— Ты же не серьёзно? — от удивления у неё чуть приоткрылся рот. Выглядела она в этот момент настолько трогательно и беззащитно, что у Гарри от беспокойства даже кольнуло где-то в сердце.

— Очень даже серьёзно, — он добавил в голос бескомпромиссной суровости. — Я капитан, я должен заботиться о таких вещах.

— Послушай, это уже смешно, — нахмурилась вопреки своим словам Джинни и, сложив руки на груди, превратилась в живое олицетворение непреклонности. — Мне не нужны няньки. Тебе не обязательно тратить своё время на такую чепуху.

— Это не чепуха! — от всей души возмутился Гарри.

— Полная чепуха, — она явно не собиралась уступать, и он сменил тактику.

— Слушай, если проблема во мне, то ладно, я понимаю, ничего страшного, правда. Попрошу других членов команды. Я не собираюсь навязывать своё общество, если оно тебе неприятно.

Это предложение далось ему очень нелегко, но беспокойство о ней перекрывало эгоистическое желание быть рядом и всё сделать самому.

— Мне приятно твоё общество, Гарри, не говори глупостей, — тут же успокоила его Джинни, в подтверждение своих слов положив руку ему на плечо, и спокойно объяснила: — Но мне не нравится сама ситуация: не хочется возвращаться к роли беспомощной жертвы. Теперь я могу постоять за себя.

— Я понимаю, но ведь совсем не обязательно делать это в одиночку.

— Если ты чувствуешь себя обязанным только из-за того, что уже однажды меня спас, — она передёрнула плечами, — или потому, что я сестра твоего лучшего друга…

Ох, насколько было бы проще, не имей Рон к ней и вовсе никакого отношения.

Джинни словно ждала чего-то, и Гарри понял: правильный ответ, который позволил бы её уговорить, существует, осталось только его найти.

— Ты нужна команде, — выбрал он достаточно нейтральный, но правдивый вариант, вместе с тем подчёркивавший её важность, а не жалость к ней, раз уж она столько значения придавала своей гордости и самостоятельности. К счастью, при серьёзной необходимости Джинни могла их отодвинуть подальше; и по её лицу он понял, что ошибся. У неё на лбу появилась характерная складочка, и Гарри готов был поклясться, что сейчас услышит отповедь или решительный и окончательный отказ.

— Я сам себя не прощу, если с тобой вдруг что случится, — выпалил он чистую правду, потому что придумывать что-то разумное было уже некогда, и тихо добавил: — Не после того, как погиб Сириус. Потерять кого-то ещё…

Договорить ему не позволила прижавшаяся к губам тёплая ладошка с едва уловимым запахом мяты и чего-то цветочного. Джинни смотрела на него, будто что-то решая.

— Ладно, — она убрала ладонь, а его затопило несказанное облегчение. — Не пора ли нам отправляться спать? Иначе я усну прямо в кресле.

— Да, конечно, — Гарри неохотно встал с подлокотника, снял заклинание и огляделся. Кроме них с Джинни в гостиной оставались только Рон и Лаванда, которые, похоже, настолько увлеклись, что окончательно позабыли об окружающем мире.

— У неё что, блузка расстёгнута? А у него… — Гарри не поверил своим глазам, а уши и щёки стремительно налились жаром. — Если они продолжат в том же духе…

— То моему братцу, как честному человеку, придётся на ней жениться, — с весёлой злостью закончила его мысль вставшая следом Джинни, и он растерянно пробормотал:

— Вот уж кому не помешали бы твои конфетки.

— А это мысль, но сначала нужно их разъединить, — кивнула она и вытащила палочку.

— М-м-м, может, не стоит? — немного робко уточнил Гарри, в котором проклюнулась некоторая мужская солидарность.

— Может, и не стоит, но утром они будут вольны подумать и на трезвую голову продолжить с того места, на котором мы их прервали, ну, или скажут нам спасибо, — отрезала Джинни и парой заклинаний привела Рона и Лаванду в бессознательное состояние. — Меня удовлетворит любой из вариантов, — она сунула в ладонь Гарри одну из конфеток близнецов. От её мимолётного прикосновения по коже разошлись мурашки.

Тяжело вздохнув — аргументы против такого решения у него были, но если он не хотел получить Летучемышиным сглазом, озвучивать их не стоило, — Гарри поднял палочку и приготовился левитировать друга до кровати. Доставку Лаванды в её спальню взяла на себя Джинни.

* * *

Уже на четвёртый заход к Исчезательному шкафу Спайк на все корки проклинал собственную тупость и недоумевал, чем же он думал, когда составлял расписание для Горбина. Вот с чего было оптимистично закладывать на каждую проверку по полчаса? Наколдовал очередное заклинание, запихнул в шкаф какую-нибудь мелочь и сиди себе скучай. Ни в чарах каких не потренироваться — мало ли что и как из местного хлама среагирует на шальной рикошет, — ни книжку почитать: стоя неудобно, а присесть некуда. Напрасная трата времени.

Хорошо хоть, что на прошлой неделе догадался попросить Винки о помощи, и она нашла среди завалов относительно целые стол и табуретку, которые после тройной эльфийской чистки можно было использовать без риска по макушку вымазаться в какой-нибудь пакости, а в школьном чемодане отыскались щегольские магические часы — в виде серебряной, без меры изукрашенной завитушками луковицы — с функцией таймера, так что теперь можно было заняться домашним заданием без риска пропустить контрольную точку.

Только вот от недостатка сна это никак не спасало. Всю глубину своих заблуждений и тщетность надежды отсыпаться по субботам Спайк осознал не сразу, тем более что в первый раз спокойно продрых почти до обеда, а Урхарта на коленях — с метлой в зубах и диким, умоляющим взглядом — во второй посчитал за случайность; но затем, ещё через неделю, на его голову свалилась — буквально — Паркинсон в истерике: застукала Уизли и Браун, миловавшихся в укромном местечке. Теперь Спайк гадал, что же ждёт его этим утром: возжелавший общения Снейп? Дамбдлор? Поттер? Грейнджер?

Лично он предпочёл бы последнюю. Конечно, врезать она может не хуже своего приятеля, только ещё и магией сверху приголубит какой-нибудь заковыристой, но зато не должна умереть от руки Спайка, не доложит на него Тёмному Лорду, не походит на Пуфа и так забавно пыхтит от злости, что это того стоило бы, даже отрасти Грейнджер ему метровые слоновьи уши в розовую крапинку.

Вселенная решила не ждать утра и подсунуть ему очередной сюрприз уже на выходе из подземелий.

— Малфой! — послышался тихий оклик сзади, и Спайк на рефлексах с разворота долбанул оглушалкой на звук.

— Это же я, не пали. Какой ты нервный.

Значит, не попал. Жаль.

— Это не я нервный, это жизнь у меня тяжёлая. Тыковка, какого хрена ты тут шастаешь? — недовольно сказал он, узнав голос.

— Заклинаниями бросаться не будешь? — уточнила она.

— Нет, — пообещал Спайк, хотя очень хотелось.

— Я как раз тебя ждала — это к вопросу о том, что я здесь делаю, — из-за доспехов, стоявших в нише, высунулась рыжая голова. — Разговор есть.

Одна, ночью, в подземельях. Гриффиндорцы все ебанутые, и он это давно знал, так чего сейчас удивляться?

— Но как?.. — вырвалось у него. Об этих вылазках даже Паркинсон не имела ни малейшего понятия; знал только Горбин, и то без подробностей.

— В прошлую субботу ты снова был невыспавшимся, а в совпадения я как-то не верю, — объяснила Уизли и попросила, сделав бровки домиком: — Сними уже свою пакость, невозможно с таким кошмаром разговаривать.

— Ага, и стоять светить физиономией на весь коридор, — пробурчал Спайк, но просьбу выполнил. В мелочах с женщинами проще не спорить. Особенно с достаточно сообразительными и наблюдательными, в результате чего имеющими на тебя компромат.

— И то верно… — она ненадолго задумалась. — А залазь ко мне? Мы спокойно тут вдвоём уместимся.

Идея была неплохая, если только Поттер никогда о случившемся не узнает. А то умирать во цвете лет от рук взревновавшего героя как-то неохота.

— Я рассчитываю, что этот эпизод останется только между нами, — предупредил Спайк, поднырнув под локоть статуи, хотя места вполне хватало и — с некоторой натяжкой — расстояние между ними можно было даже назвать приличным.

— Да легко, — Уизли фыркнула. — Про то, что случилось такой же ночью две недели назад, никто так и не узнал.

— О, теперь ясно, почему Поттер изображал идиота на матче. Ты что же, ничего не рассказала?

— Ну, после твоего выступления пришлось тонко намекнуть, но только в самых общих чертах, что я имею некоторое отношение к отдыху Вейзи и Харпера в Больничном крыле, а так бы вообще ни словечка.

И посмотрела так гордо, будто подвиг совершила. М-да, вот и попроси гриффиндорца о чём-нибудь, не растолковав подробно некоторые элементарные вещи. Или дело в том, что она Уизли? Бедная тогда Паркинсон.

Он молчал, потому что сказать было чего, но конструктивному диалогу это не поспособствовало бы.

— Ты же сам просил молчать, — в её голосе послышалась неуверенность.

— О моём участии, но и только! — взвыл Спайк. — Неужели так сложно было немного отцензурить историю и рассказать лишь о твоём героическом превозмогании, а не корчить несгибаемую партизанку на допросе у врагов.

— Да какая разница? — Уизли от недовольства — и того, что её старания не оценили — перешла на шипение. — И Гарри не имеет к этому всему совершенно никакого отношения.

— В корне неверно. Никто не полезет к девушке Поттера, по крайней мере в здравом уме, но Тёмного Лорда с приспешниками мы не учитываем, ведь им в школу хода нет.

Пока что нет, но даже когда будет, он постарается сделать так, чтобы у них не осталось времени на глупости вроде нападений на учеников. Дамблдор снова везде в почёте, стоит ему только захотеть, шевельнуть пальцем, и в школу отправят хоть весь наличный состав аврората — уж на десантную группу пожирателей их вместе с самим господином директором должно хватить (наверняка он и в одиночку бы справился, но лучше не рисковать), и «привет, Азкабан, давно не виделись» для всех соратничков, которые сюда сунутся, — а лидер без последователей несколько ограничен в возможностях, даже если он Тёмный Лорд. Может, не останется у него времени издеваться над Малфоями, а может, Поттер сумеет этим воспользоваться и наконец-то сделает своё геройское дело.

— Какая ещё девушка? — возмутилась Уизли, на её щеках проступили красные пятна. Интересно, больше от смущения или всё-таки от возмущения.

— Со стороны оно так выглядит, — Спайк принял нарочито равнодушный вид. Ох уж эти влюблённые дурёхи. — Вы же не могли до сих пор не суметь объясниться, верно?

Она смотрела с непониманием. Появилось острое желание побиться головой о кирасу доспехов, за которыми они прятались.

— Да ну на хер, только не говори мне, что не знаешь, — не выдержал он. — Поттер смотрит на тебя так, словно сожрать хочет.

Понимания на её лице так и не появилось, пришлось пояснить:

— Нравишься ты ему, глупая. Мне казалось, это взаимно.

— Снова издеваешься? — Уизли залилась краской уже сплошняком и сжала кулаки. — Твоё какое дело?

— Ты знойная штучка, тыковка, к тому же постоянно находишь какие-нибудь неприятности на свою симпатичную задницу. Идеальная кандидатура для девушки нашего героя, — ушёл Спайк от прямого ответа. Так она и поверила, что ему нужен счастливый и довольный Поттер, пусть даже с чисто прагматическими целями: в качестве тёмнолордобойки.

— Смешно. Ха. Ха. Ха, — сказано это было без малейшего намёка на улыбку.

— Серьёзно.

— Хватит, — Уизли покачала головой. — Я ему не интересна.

— Ну да, а я тогда Дамблдор под обороткой.

Несколько секунд она пристально вглядывалась ему в глаза, а потом расхохоталась.

— За любовь надо бороться, даже если думаешь, что шансов нет, — убеждённо сказал он с некоторой обидой, ничуть не разделив её веселья. Для него это был самый больной вопрос.

— Ой, не могу, — она с трудом отдышалась. — Если ты мне сейчас начнёшь задвигать про силу любви, то я таки поверю, что твоё настоящее имя Альбус Персиваль Вульфрик Брайан. А если серьёзно, сомневаюсь, что такой, как ты, может хоть что-то знать о любви.

— Такой, как я… это какой? — тут же оскорбился Спайк. — Что ты вообще можешь обо мне знать? Чем я так кардинально отличаюсь от тебя?

Уизли хмыкнула и даже не задумалась над ответом:

— Противный засранец!

— Стервозная заноза в заднице!

Минуты две они друг на друга усиленно дулись.

— Я не хочу сказать, что мы подружились, но ты мне действительно помог — между прочим, в ущерб своему факультету — и сейчас вон как за мою личную жизнь переживаешь, — она не выдержала первой. — Так почему же ты, засоси тебя дементор, всё остальное время делал вид, будто меня не существует?

— Шутишь, принцесса? Тебя такой знатный дракон охраняет: злой и кровно заинтересованный в твоей неприкосновенности, — Спайк придал лицу нарочито гротескно-испуганное выражение, но долго не выдержал и улыбнулся: следить за этим цирком было весьма забавно. Он с удовлетворением пронаблюдал, как Уизли едва заметно поморщилась от очередного прозвища. Это было мелко и совсем не по-джентельменски, но ощутить стыд или хотя бы его слабое подобие не вышло. — Прерывается только на уроки и сон, хотя мне удивительно, что вообще прерывается.

— Тогда его сменяет Демельза, так что я практически всё время под присмотром, вот и пришлось снова бродить по школе ночью, чтобы тебя подкараулить, — вздохнула она.

— Угу, в очередной раз подвергать себя опасности без особой нужды.

— И чья это вина?

— Можно подумать, вы с Поттером не наслаждаетесь обществом друг друга, хоть и тупите неимоверно с логическим продолжением, — невозмутимо парировал он. — А что я получаю вместо благодарности?

— Если ты думаешь, что кому-то может нравиться переживать за жизнь друга, то глубоко ошибаешься! — Уизли завелась с пол-оборота, во всей красе продемонстрировав свой пылкий темперамент. — Я говорила ему, что настоящей опасности нет, но он не верит…

Ну да, друга. Ага. Однако как ни называй, а Спайк точно знал о тревоге за близких людей не меньше Поттера.

— И правильно делает, — сухо оборвал её он. — Настоящая опасность действительно есть, тыковка: Вейзи, знаешь ли, не прыгает до потолка от счастья, что сначала ты его перехитрила, причём дважды — команда и половина факультета ему высказали своё «фи» и теперь глумятся, — а потом и вовсе уделала в бою, когда их было двое против тебя одной. Членовредительница…

— Да кто бы говорил! — встряла она. — Я Харпера вообще не трогала, если помнишь.

— Ладно, перестарался, признаю, — Спайк прикинулся опечаленным.

— Три перелома!

— Привычка!

— Странные у тебя привычки, — Уизли посмотрела на него с недоверием.

Кто ж виноват, что среди волшебников только Поттер такой бронебойный оказался? Его ведь он тоже бил, и ничего. А ведь Спайк действительно врезал Харперу от души, причём — просто на автомате, ну правда — в такое место, чтобы нанести максимальные повреждения, но ведь сила у него отнюдь уже не вампирская, не должно было получиться настолько эффективно. Может, и Вейзи пострадал совсем не от падения в прыжке?

— Я думала, ты их или в подземелья потом отлевитируешь, или в Больничное крыло, — продолжила Уизли, так и не дождавшись каких-либо комментариев.

— Забыл, — попытался развести руками Спайк, насколько позволял укрывший их закуток. Самое смешное, что это была чистая правда. — Шестой курс — ужас какой-то. Не бери много предметов, тыковка.

— В общем, кто из нас больший вредитель — это ещё неизвестно, — резюмировала она. — Но ты же мог просто тихонько подойти и предупредить меня.

Мысленно сосчитав до десяти — дважды, — он преувеличенно ласково спросил:

— И что бы ты сделала, тыковка?

— Ходила бы, как ты сам изволил выразиться, оглядываясь, — Уизли надулась и засопела не хуже Грейнджер, правда, у неё выходило не настолько забавно, но всё равно довольно мило. — А теперь?

Нет, ну полная незамутнённость. Грозный Глаз Гвиневра, понимаешь! Или она Джиневра? Не суть, главное — даже Грюм попался, что уж говорить о какой-то соплюшке. Конечно, на самом деле никто на неё охоту устраивать не собирался — Вейзи слишком умён, а Харперу не хватит смелости, — и в его словах было столько правды, сколько обычно содержится в хорошей лжи. В действительности Уизли грозила разве что парочка мелких и косвенных пакостей, не более. Кроме того, свести её с Поттером не было основной целью, так, побочным бонусом.

Основная задача — компенсировать фактически саботированные уроки ЗоТИ, а лучший способ научиться самому — научить кого-то другого.

Рассуждал при этом Спайк таким образом: если на твою девушку — или девушку, которую ты хотел бы звать своей — охотятся, сопровождай её везде, приставь миньонов и научи защищаться самостоятельно. Тот, кто вознамерится её обидеть, вряд ли станет ожидать, что намеченная жертва способна постоять за себя ничуть не хуже охраны, а иначе зачем бы та ей понадобилась. В своё время Спайк именно так и поступал в отношении Дру, и это неплохо работало сотню лет, а ведь она была не просто вампиром — что автоматически означало неприязнь очень многих существ: людей, магов, демонов (даже собратьев по виду), Истребительниц и прочих, — но ещё и обладала пророческим даром, воспользоваться которым хотел каждый второй, если не первый.

Оставалось наверняка убедиться, что всё получилось и Поттер озаботился не только охраной Уизли, но и тренировками.

— А теперь ты проводишь почти всё свободное время с парнем, который тебе нравится, и совершенно очевидно, что ради тебя он готов на многое. И если уж за прошлый год Поттер сумел натаскать вашу шайку до такого уровня, то просто представь, на что ты будешь способна к концу этого, — Спайк заговорщически подмигнул.

— О чём ты? — нахмурилась Уизли.

— О дополнительных занятиях для тебя и… кажется, Робинс? — с некоторым волнением пояснил он.

— Но зачем? — она явно недоумевала.

— Затем, чтобы вы сумели отбиться в случае чего? И она ходила за тобой хвостиком не для галочки, а при нападении не стала лишь обузой? Невербальные заклинания хотя бы? Это ведь огромное преимущество, — с каждым вопросом Спайк распалялся всё сильнее. Как можно не понимать настолько элементарных вещей? — Да в жизни не поверю, что Грейнджер не сообразила!

— Я попросила Гарри не говорить ни ей, ни Рону, чтобы зря их лишний раз не волновать, тем более им и без того сейчас сложно.

Очевидно, напрасно он судил Поттера по себе.

— О да, сложно: как прочитать ещё больше книг за то же время для одной, где ещё пообжиматься со своей блондиночкой для другого, — он сорвался почти на крик. — А Поттер что, принципиально делает только то, что ему запрещено? Знаешь, я думаю, что если бы Крауч не бросил его имя в кубок, то это следовало сделать Дамблдору!

— Что за бред ты несёшь, — лицо Уизли вытянулось: кажется, всерьёз обиделась. — Дамблдор никогда бы не подверг Гарри такой опасности.

На данный счёт у Спайка имелись некоторые сомнения, если учесть, что именно в школе Поттер регулярно подвергался смертельным угрозам. Так или иначе. Вместо этого он сказал уже более мирно:

— А как ещё заставить этого несносного ребёнка заниматься? Его смерти хочет маньяк-садист, второй по силе волшебник на островах, но ему плевать. За его девушкой — ладно, будущей девушкой, не сверкай так на меня своими прекрасными глазами — устроили охоту, а он использовал это в качестве повода проводить с ней больше времени, но даже не старается толком её защитить.

Уизли вдруг поёжилась и неумело попыталась сменить тему:

— У вас в подземельях всегда жуткий холод, — она как-то сникла и обняла себя за плечи.

— С могильным не сравнится, — категорично отрезал Спайк. — Ты от темы не увиливай, тыковка, — но, присмотревшись внимательнее, он заметил, что её руки покрылись гусиной кожей, а такое не особенно посимулируешь. Может быть, и правда замёрзла, а может, до неё наконец-то что-то дошло. Когда-нибудь его сегодняшние слова могут спасти жизнь, ей самой или кому-нибудь другому. Конечно, если Уизли предпримет хоть что-то для улучшения своих навыков, но у неё весьма деятельная натура, в отличие от Поттера, насколько можно было судить по их опыту общения. Он вздохнул: — Ладно, пошли.

— Куда? — она выглядела растерянной и уязвимой.

— В ванную старост: наставлять рога Поттеру — за всё хорошее. Он возревнует и наконец-то перейдёт к активным действиям. Кстати, если вдруг случится невероятное, то есть кто-то из вас дозреет до признания, пароль — «сосновая свежесть». И он не меняется годами.

— Опять ты со своими дебильными ответами, — Уизли вновь залилась краской, теперь уже точно от злости, но зато к ней вернулись живость и боевой настрой, а момент слабости остался позади.

— Опять ты со своими дебильными вопросами, — Спайк мимолётно улыбнулся.

— В башню?

— Ага.

— Я уже большая девочка. Сюда как-то добралась и обратный путь осилю, не рассыплюсь, — и не понять: то ли она храбрилась, то ли правда так думала.

— Я щас начну угрожать, страшно. В лучших традициях Снейпа, — закатил глаза Спайк.

— А давай, — сказала Уизли с вызовом и задорно улыбнулась. — С удовольствием послушаю.

— Не заставляй меня снимать с тебя баллы, — изобразил он максимально суровые лицо и тон, но, понятное дело, до Снейпа ему было далеко.

— Что?

— Это одна из его самых страшных угроз в адрес любого слизеринца, — с заведомо ненатуральной серьёзностью пояснил Спайк.

— Ладно, пошли, — фыркнула Уизли. — Но не потому, что ты меня испугал, просто я действительно замёрзла.

Предпочтя не спорить, он дезиллюминировал их обоих, высунулся из-за доспехов и осмотрелся.

— Вроде чисто.

Вечные магические светильники, натыканные в подземельях с завидной частотой, имели как минусы, так и плюсы: остаться незамеченным сложно, но и к тебе вряд ли подкрадутся; и никому не сдалось каждый вечер их гасить, а по утрам вновь зажигать: слишком много работы даже для домовиков, это вам не маггловские лампы с единым выключателем — необходимо позаботиться о каждом в отдельности. Благо, до выхода в наземную часть замка рукой подать, а там — тени, полумрак и слабый лунный свет из окон.

— А ты случайно не выяснил, чего там Вейзи хотел наколдовать? — поинтересовалась Уизли, неспособная просто идти молча.

— Как же, мы целую лекцию о его гениальности выслушали, — отозвался Спайк с охотой. Он тоже любил поболтать. — И о том, как бы всё было прекрасно, если б не ты. Заклинание старое и немного дурацкое: разложи лепестки, станцуй, спой песенку; на самом деле больше шуточное, причём ещё неизвестно, кому в результате действительно хуже, заклинателю или его жертве.

Со стороны Уизли послышалось ехидное хихиканье, он понимающе кинул (тоже не отказался бы понаблюдать за двумя придурками, с завываниями изображающими шаманские пляски) и продолжил рассказ:

— Вызывает лёгкую контактную аллергию, даже скорее просто банальное раздражение, которое чешется, причём не слишком сильно и долго. Никак не опознать, потому что магия ритуальная, доступная чуть ли не сквибу, и следов на жертвах не остаётся из-за минимальности воздействия, но зато действует на всех, кто пройдёт через проклятую местность — хоть один человек, хоть тысяча — в течение примерно часов восьми после наложения. Сама понимаешь, от игры отвлекало бы, но только параноик не решил бы, что проблема не в некачественном мыле или вроде того, раз пострадал весь факультет, а следов никаких нет.

— Умно и довольно изящно, — протянула Уизли почти с уважением. — Такую бы смекалку, да в благих целях.

— Смешно, но Вейзи радел именно о благе… родного факультета, — подколол Спайк эту наивную идеалистку. — Благо одного человека заканчивается там, где начинается благо другого. Такова жизнь.

— Но есть ведь какие-то общечеловеческие ценности? — не пожелала сдаваться она.

— Мир во всём мире? Это утопия, тыковка, но я не хочу сейчас рушить твои фантастические представления о мире. Просто поверь, что всегда будет пострадавшая сторона.

На это Уизли ничего не ответила, видимо, серьёзно задумалась.

— Малфой… я поговорю с Гарри насчёт занятий, — сказала она тихо — чтобы не разбудить портрет раньше времени, — когда они подошли ко входу в гриффиндорскую гостиную.

— Поговори, — с некоторой надеждой ответил ей Спайк и снял с неё дезиллюминационные чары. — Мне будет жаль, если однажды тебя пристукнет какая-нибудь задница, — и на сей раз он не врал, просто не говорил всего.

Дождавшись, пока Уизли скроется в проёме, Спайк отправился на восьмой этаж. По дороге он вновь думал о том, что с Исчезательным шкафом сел не просто в лужу, а в средних размеров озеро из нечистот, раз уж даже она его вычислила. Увы, изменить что-то можно только после очередного визита в Хогсмид и обмена письмами с Горбином, а до тех пор придётся утроить бдительность — раз уж вовсе отказаться от походов, как бы ни хотелось, нельзя — и сделать работу над ошибками со всей возможной тщательностью. Кроме того, желательно выделить больше времени на освоение Протеевых чар — идеальное средство связи, спасибо Грейнджер за идею, — которые пока давались ему не лучше дезиллюминационных. Вероятно, из-за того, что изучались по остаточному принципу, как не самые срочные. На домашние задания и разнообразные заклятия починки уходило почти всё время, и это при том, что Спайк отвёл на сон только необходимый минимум, а к Винки забегал всего раз после того, как она стала его эльфийкой. Малышка цвела и пахла, держалась с достоинством королевы и поглядывала на своих собратьев свысока; напрямую спрашивать он не стал, но по всему было видать, что с Кричером у них дело с мёртвой точки сдвинулось. Паркинсон же пару раз интересовалась, всё ли с ним в порядке, и заверяла, что бледность ему, конечно, очень идёт, но всему должны быть разумные пределы.

Собственно, в Хогсмиде Спайку требовалось сделать кое-что ещё — помимо визита на почту и в «Кабанью голову» — для реализации первого фальшивого покушения на Дамблдора, и вот к отработке этого он пока даже не приступал, утешая себя мыслью, что время ещё есть, но с каждым днём его становилось всё меньше: недавние полтора месяца сократились до двух недель с поразительной скоростью.

Когда следующей ночью с пятницы на субботу в том же самом месте его вновь окликнул тот же самый голос, Спайк даже не удивился. Может, стоило ей категорически запретить его преследовать? Как же, стала бы она слушать. С удвоенной энергией кинулась бы, сугубо из чувства противоречия и неизбывной внутренней потребности к бунтарству, прописанной у каждого гриффиндорца прямо-таки на подкорке.

Он подозревал, что конвоирование Уизли до гриффиндорского общежития неизбежно станет для него привычной традицией. А если учесть, что она всё же раскрутила Поттера на дополнительные занятия, терять настолько эффективного агента влияния никак нельзя. Надо будет и ей сделать галлеон с Протеевыми чарами.

Но каков Снейп, а? Точно в воду глядел, когда говорил про неё. Зря теряет время со всеми этими зельями, тёмными искусствами и шпионскими играми. В прорицания ему надо было идти! Такой талант пропадает…