Черная эскадрилья (джен)

Вейдер шел по длинным коридорам, ведущим в его каюты. Он чувствовал, как мальчик позади него чуть ли не бежит, чтобы не отставать от его шагов. Его страх просачивался сквозь Силу, такой яркий и опьяняющий, что Вейдер не мог сосредоточиться ни на чем другом.

Открыв дверь взмахом руки, он вошел внутрь, юный пилот последовал за ним. Долю секунды Ларс колебался, прежде чем перешагнуть порог, но все же дошел до центра комнаты и встал по стойке смирно. Дверь за ним со свистом закрылась, запирая в ловушке с Вейдером.

Вейдер стоял к нему спиной. Сцепив руки под плащом, он, не торопясь, позволил звуку своего дыхания заполнить комнату, чтобы юношу как следует пробрало. Во время полета юноша был так долго инстинктивно погружен в Силу, что его присутствие ослепляло своей интенсивностью. Вейдер не слышал его мыслей, но чувствовал, как яростно работает разум, пытаясь угадать, чего от него хочет Вейдер, и что с ним случится. Мельком Вейдер уловил жуткие картины, о которых юноша старался не думать, но безуспешно. Его воображение буйствовало, подгоняемое растущей нервозностью.

Сила в нем была велика. В этом не осталось никаких сомнений. На какое-то время средние показатели анализа крови ввели Вейдера в заблуждение, но очевидная мощь, исходящая от мальчика, рассеяла замешательство. Немногие существа обладали такой естественной связью и такой ясностью чувств. Он позволил себе насладиться чистотой юноши, пока снимал с пояса световой меч.

Надо его убить. И это тоже было неоспоримо. Чувствительные к Силе несли угрозу Империи и подлежали уничтожению, если только император не решит иначе; их выслеживание было одной из основных обязанностей Вейдера. Юноша казался неподготовленным, не замечал своего потенциала, и он был в ловушке в этих комнатах вместе с ним. Убить его клинком или сломать шею будет слишком просто… Никто не спросит о теле в его каюте, а о существовании мальчика скоро забудут.

И все же Вейдеру не хотелось наносить удар. Как странно, размышлял он, улыбаясь без намека на веселье, что он намерен пощадить этого мальчика, который отмечен гибельным даром, не уважает его и практически проигнорировал приказ. Другие умирали и за меньшее…

Но мальчик его заинтриговал. Он был отличным пилотом, ценным приобретением, поэтому терять его пока не хотелось. Его служба принесет Империи большую пользу. И было что-то особенное в его позе или в манерах, в сильной воле, читаемой в ясном взоре голубых глаз, в гипнотизирующем проявлении Силы, сияющей слишком ярко для кого-то столь неподготовленного. Словно его коснулся слабый отголосок воспоминаний, и все это глубоко беспокоило темного лорда.

Он повесил оружие обратно на пояс, развернулся и окинул мальчика изучающим взглядом. Юноша не шевелился, но держал спину прямо, и смотрел перед собой. Правая рука повисла вдоль ноги, а в левой он держал шлем. Все еще в летном костюме и с влажными от пота волосами, он выглядел измотанным несмотря на выправку.

Нет, он подарит ему отсрочку. Имперские законы всегда можно будет обрушить на его голову при следующей ошибке, а она не за горами…

— Энсин Ларс, — сказал он, намекнув интонацией, какой опасности тот только что избежал. — Полагаю вам известно, почему я вас вызвал.

— Да, милорд.

Вейдер шагнул к мальчику, наблюдая как напряглось его тело.

— Вы практически проигнорировали прямой приказ посреди боя, — продолжил он. Ларс вздрогнул, едва сдерживаясь, чтобы не сжаться под властной аурой.

— Да, милорд, — повторил пилот. — Не знаю, что на меня нашло. Приношу извинения. Этого не повторится.

Значит, это и впрямь Сила побудила его бездействовать; инстинкт, которому он последовал в замешательстве, сам не зная, почему. Впечатляет…

— Надеюсь, что нет. Ваши сегодняшние действия могли повлечь катастрофические последствия. Вы поставили под угрозу жизнь товарищей и успех операции.

Юноша сглотнул, совсем лишившись дара речи. Позволив повиснуть напряженной тишине, Вейдер обошел вокруг него, обмахнув плащом лодыжки.

— В качестве наказания проведете остаток ночи на гауптвахте, а после будете отстранены от полетов в обозримом будущем. Лейтенант Танбрис сообщит о ваших новых обязанностях, а также вы будете отчитываться передо мной каждый вечер, пока я не разрешу вам вновь занять место в эскадрилье.

— Я… да, милорд, — произнес мальчик одновременно и с облегчением, и с разочарованием.

Вейдер приблизился к нему сзади так, что между ними осталось не больше дюйма. Дыхание Ларса участилось.

— Берегись, дитя, — умышленно тихо сказал Вейдер, возвышаясь над его плечом. — Я буду за тобой наблюдать — за каждым движением, каждым вздохом. Еще хоть раз оступишься…

Теперь юноша весь дрожал от страха, усталости и напряженной позы. Его ужас вспыхнул в Силе.

— … и пожалеешь, что привлек мое внимание.

Мальчик испустил дрожащий вздох.

— Понял, милорд, — храбро заявил он.

Вейдер выпрямился, отступил и снял с пояса комлинк, чтобы отдать штурмовикам приказ забрать мальчика. Пока они дожидались их, Вейдер молча разглядывал юношу перед собой. Он выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок, но Вейдер оставил его стоять смирно. В нем чудилось что-то неуловимо знакомое, и, несмотря на исходящий страх, чувствовалась смелость.

Так или иначе он сломит это упрямство, прежде чем оно его уничтожит.

Глубоко задумавшись, он наблюдал за мальчиком, пока конвой не вывел его из комнаты. 

* * *

Насколько хватало глаз простирались пески. Посреди бескрайнего голубого неба на пустыню взирали два солнца-близнеца. Вокруг летали крупинки, поднятые хамсинским ветром и несущимися скайхопперами.

Два мальчика мчались бок о бок, но ни одному не удавалось вырваться вперед. Их спидеры были так близко, что соприкасались, пока мальчики обменивались вызывающими взглядами, пытаясь опередить друг друга. Наконец они выскочили из каньона на открытое пространство и со скрипом затормозили, отчего двигатели забились песком. Они спустились на землю все еще смеясь от восторга, а темноволосый мальчик повыше ростом положил руку на плечо другу и взъерошил его белобрысую шевелюру. Мальчик пониже попытался вырваться из объятий, но тщетно, и оба плюхнулись на песок.

— Можешь представить, — тихо сказал светловолосый, — как круто было бы гонять среди звезд?

Второй усмехнулся.

— Однажды так и будет, Люк. Мы вместе полетим в бой — лучшая пара гонщиков в истории галактики. Как две падающие звезды — нас будет не остановить.

Люк улыбнулся и опустил глаза, наклонив голову. Его взгляд немного потух.

— Я к повстанцам не присоединюсь Биггс, ты же знаешь.

Биггс нахмурился, мечты и смех позабылись.

— Ты опять с тем солдатом ошивался.

— Его зовут Джем, — возразил Люк. — И он хороший человек!

Биггс вздохнул.

— Один хороший имперец не оправдывает всю систему, Люк. Не поддавайся на их пропаганду, ты умнее этого.

— Но они навели тут порядок, — заспорил Люк, глядя другу в глаза. — Построили школу в Анкорхеде, освободили рабов в Мос Эспа — все их рук дело.

— Это лишь часть картины. Школа — просто способ вложить их идеи в юные головы, вроде твоей. А рабов они освободили, только чтобы ослабить Джаббу Хатта. Там в галактике они творят вещи гораздо хуже…

Внезапно они оказались на Префсбелте, в скучных серых коридорах академии.

— … Я больше не собираюсь терять время на ваших тайных сходках, — убедившись, что вокруг никого нет, сказал Люк, когда они зашли в общежитие. — Это просто повстанческая пропаганда и, честно говоря, она нелепа. Не знаю, как ты можешь в это верить!

— Это правда, — произнес Биггс.

— Ага, сейчас, — ответил Люк. — Вот почему они всегда рассказывают о чудовищных убийствах, совершенных имперцами, но никогда — о гражданских, погибших во время диверсий! Как ты этого не понимаешь?

— Люк… — внезапно очень устало вздохнул молодой человек. — Слушай, давай поговорим о чем-нибудь другом. Не хочу спорить прямо сейчас… все равно мы постоянно ходим по кругу.

Они продолжили путь по коридору, неотличимому от предыдущего, и вышли в ангар, где люди рассаживались по двум разным шаттлам. Люк неловко стоял напротив Биггса и еще одного парня.

— Итак, Биггс, Хобби, вы действительно собрались это сделать? — спросил он.

— Не так громко, — поспешно сказал Биггс. — Клянусь, у тебя рот хуже кратера.

Люк огляделся с внезапным беспокойством.

— Прости. Теперь говорю тихо, вот послушай, как тихо, — едва прошептал он.

Парни посмеялись над его выходкой, а Люк ухмыльнулся, но сердца их были полны иным.

— Ага, — сказал Хобби. — Собираемся.

Люк сжал губы.

— Будьте осторожны, — наконец произнес он. — Надеюсь, наши пути никогда не пересекутся.

Лицо Биггса исказилось.

— Идет война, Люк. С этих пор мы враги и ничего больше.

Люк уставился на парня округлившимися глазами. Говорить подобное было так на него непохоже…

— Биггс… ты всегда будешь моим другом, ты ведь знаешь… — с мольбой произнес Люк.

Внезапно он обнаружил себя в кабине TIE-истребителя, летящим в гору, убивающим пилота-повстанца.

— Правда, Люк? Другом? Ты убил меня!

Люк зажал уши и закрыл глаза, но слова Биггса продолжали звучать, а лицо все смотрело на него с осуждением. Теперь оно выглядело просто как черный череп, его дыхание было тяжелым и громким, а голос звучал мрачным предвестником беды.

— Но… Биггс…

— Ты убил меня! Убил меня… убил меня…

Люк, вздрогнув, проснулся. В ушах стучало. Это кошмар, всего лишь кошмар. На прощание Биггс заверил его, что они навсегда останутся друзьями, невзирая ни на что, а этого холодного и жесткого расставания не было. Он все еще отчетливо помнил это. Он находился не в Академии, а на борту «Опустошителя», в камере, куда его заключили на ночь.

Он не убивал Биггса. Его не было среди тех пилотов-повстанцев, которых он подбил. Люк верил в это. Он бы никогда не простил себя, если бы оказалось, что он отнял жизнь друга детства, мальчика, с которым он разделил почти все свои мечты, человека, благодаря которому он смог покинуть скучную планету. Каковы были шансы, что среди всех повстанцев галактики он встретит его в первой же своей битве? Его просто не могло там быть.

Однако Люк знал, что такая вероятность будет долго преследовать его.

Люк со вздохом сел на металлической скамье, положив голову на руки и уперевшись локтями в колени. Из трех оставшихся у него часов ночи, два он провел, катаясь с боку на бок по твердой поверхности. Мыслей в голове было столько, что он не мог уснуть, даже несмотря на изнеможение. В итоге ему удалось погрузиться в тревожный сон, только чтобы вскоре вскочить, и он знал, что больше не сумеет заснуть. Он вновь лег на спину, подложив руку в качестве импровизированной подушки, и, рассеянно водя пальцами по стене, попытался найти удобную позу в ожидании, когда охранники придут выпустить его.

В маленькой камере было темно и холодно, отчего Люка знобило. Не только из-за температуры: его угнетало чувство надвигающихся страданий и смерти. У Люка было впечатление, что они притаились в тенях и ждут своего часа, чтобы забрать его.

Он потряс головой, пытаясь избавиться от нелепой идеи. Наверное, это сон так на него повлиял. А, возможно, и встреча с Вейдером, воспоминания о котором были еще ярче в этой суровой обстановке. Теперь Люк лучше понимал слухи о нем, хоть они и не соответствовали действительности. Слов не хватало, чтобы описать тот жидкий ужас, что тек по его венам, пока темный лорд угрожал ему, или удивительное ощущение сокрушительного присутствия, от которого ты застывал, просто стоя рядом. Одно ужасное мгновение он был уверен что вот-вот умрет.

Хуже всего то, что в определенной степени он заслужил наказание. Отказ от выполнения приказа был делом серьезным, опасным и для него самого, и для команды. Он понимал это, и все же, подталкиваемый ощущением острой необходимости, пришедшим ниоткуда, чувствовал, что должен проигнорировать указания Вейдера. Инстинкт был так глубок и силен… Он его не понимал.

Но решил больше его не слушать. Он не хотел снова рисковать целой операцией… и ему не хотелось знать, что с ним сделает Вейдер в случае очередного неповиновения.

Люк глубоко вздохнул. Все в порядке. Он жив, Вейдер его не убил, и у него еще есть шанс проявить себя. Когда они встретятся в следующий раз, командир точно не будет разочарован.

Вот бы связаться с Биггсом и Хобби… хоть убедиться, что они в порядке.

Когда дверь открылась перед пришедшими освободить его штурмовиками, Люк был как нельзя более благодарен за то, что они отвлекли его от размышлений. Прищурившись от яркого света, льющегося снаружи, он вскочил и вышел из камеры. Солдат вручил ему датапад.

— Новые распоряжения, — сказал он.

Люк кивнул, после чего его вывели с гауптвахты и отпустили. С ноющими мышцами и ломотой в костях Люк торопливо пошел в каюты эскадрильи. Ничего ему сейчас не хотелось так, как упасть в койку и по-настоящему отдохнуть. К сожалению, перед этим предстояло пережить целый рабочий день. Тем не менее, он был полон решимости хотя бы принять душ. После вчерашней битвы он все еще ощущал грязь и острую необходимость сменить форму, а сны оставили горькое послевкусие в глубине сознания.

Когда он пришел, в каюте был только лейтенант Танбрис. Остальные, должно быть, уже занимались своими делами. Люк почувствовал облегчение, что не придется с ними говорить. Он чувствовал себя не в настроении объясняться прямо сейчас.

— Энсин Ларс, — округлил глаза лейтенант Танбрис. — Где вы были? Вы не отметились вчера с остальной эскадрильей.

Люк неловко пожал плечами, заработав этим нахмуренный взгляд от лейтенанта. Он протянул распоряжения.

— Мне сказали передать это вам, сэр.

Лейтенант взял датапад и включил. Во время чтения он покивал, на его лице отразилось понимание.

— Что ж, похоже ваша карьера началась удачно, — бросил он на Люка неодобрительный взгляд. Люк внимательно выслушал свои новые обязанности, стараясь не кривиться. Техобслуживание, отчеты, дежурства: он подозревал, что Вейдер нарочно дал ему самые скучные занятия.

Не то что бы у него были основания жаловаться. В конце концов, он наказан.

Люк пробормотал благодарность, когда лейтенант Танбрис вернул ему устройство.

После короткого захода в душ, он направился на поиски офицера, отвечающего за его участок. Он обратился к нескольким офицерам, прежде чем услужливый лейтенант направил его в ангар, сказав отметиться у главного летного механика. По крайне мере, он продолжит работать с кораблями. Какое-то время он сомневался, не поступить ли на инженерное, но острые ощущения от пилотирования победили.

Главный механик оказался высоким, темнокожим и явно заработавшимся человеком. Он занимался ремонтом, лежа под TIE-перехватчиком. Люк неловко прокашлялся, не зная, стоит ли заявить о своем присутствии более явно.

Мужчина показался из-под корабля, бросив на Люка раздраженный взгляд.

— Что такое?

— Мне велено доложить вам, сэр, — сказал Люк. — Я…

— Точно, — отмахнулся механик и вернулся к работе, даже не взглянув на датапад Люка. — Иди помоги парням с шаттлами.

Люк подождал пару секунд, не будет ли еще указаний, но мужчина уже погрузился в ремонт. Раздраженный тем фактом, что никто не знает, куда его девать, Люк подавил вздох досады. Неужели так сложно дать четкие инструкции?

Все утро он провел в ангарах на побегушках: здесь подай гидроспаннер, там проверь уровень масла. В общем, чувствовал себя абсолютно бесполезным. Похоже у рабочих был свой график, они точно знали, что делать, и хотя рады были порой помощи Люка, в целом у него сложилось впечатление, что он только помеха в их напряженном расписании. Время от времени он замечал бегущих к кораблям пилотов, отчего сердце тоскливо сжималось. Там было его место, а не здесь.

Наконец, после того как его в очередной раз послали туда, не знаю куда, Люк обессиленно плюхнулся на ящик в маленькой подсобке. Все равно его никто не хватится, если он сделает небольшой перерыв. Сидеть так было блаженством; а ляг он на пол, точно заснул бы в мгновение ока.

Люк огляделся, наслаждаясь покоем. В комнате царил бардак из запчастей, инструментов, материалов и сломанных вещей, требующих ремонта. Это было самое беспорядочное место на всем Звездном Разрушителе… как и техотдел, невольно подумалось Люку.

Высокий электронный писк заставил его обернуться. Черный купольный астромех вылез из угла и взволнованно покатился к нему.

— Привет, — улыбнулся Люк. — Ты здесь один?

Дроид выдал что-то непонятное. Звучало похоже на положительный ответ.

— Я просто отдыхаю, — сказал Люк. — Я совершил ошибку и больше не могу заниматься своей работой. Я пилот, но начальник запретил мне летать, поэтому я помогаю с обслуживанием.

Он со вздохом обвел взглядом загроможденную комнату:

— Ну, помогаю по мере сил.

Дроид издал что-то вроде сочувствующего звука, отчего Люк слабо улыбнулся. Хотелось бы ему понимать бинарный: он понятия не имел, что ему говорит маленький астромех.

— Вот бы хоть кто-то знал, что мне на самом деле надо… эй, ты чего?

Астромех внезапно засвистел гораздо настойчивее. С длинной трелью он подкатился к нему и врезался в ноги, а потом снова и снова. Люк все еще понятия не имел, чего от него хотят. С небольшим смешком он сказал:

— Прости, но я тебя не понимаю. — Его озарила идея. — Погоди минутку, может получится…

Он огляделся по сторонам и скоро нашел то, что искал: старый бинарный переводчик, полузаваленный мусором. Люк вытащил его наружу и сдул пыль, невольно поморщившись, когда часть ее попала в нос. Он заглянул внутрь устройства, потеребил пару проводов и подключил его к недавно обретенному другу. Когда экран загорелся, он удовлетворенно ухмыльнулся.

— Так-то лучше. Так о чем ты мне говорил?

«Нужен ремонт», — загорелась зеленая надпись ауребешем. — «Небольшой. Мои сенсоры. Был здесь несколько недель!»

— Правда? — сказал Люк. — Ужасно. Иди сюда, посмотрю, что можно сделать.

Он схватил лежащую рядом коробку с инструментами и открыл панель дроида, чтобы изучить проблему. Ремонт был занятием знакомым и любимым. На мгновение он снова оказался в мастерской своего дяди: ковырялся к сломанных частях влагоуловителя или пытался починить барахло, купленное у джав.

— Вот, нашел. Неисправный контакт у видеосенсора… Кстати, как тебя называть? Есть у тебя имя или обозначение?

Послышался еще один звуковой сигнал, и юноша поднял голову. «W4-L3».

— Я Люк, — ответил он, возвращаясь к сенсору. — Приятно познакомиться, Ви-четыре.

Спустя пару минут все было готово. Он в последний раз убедился, все ли на месте, закрыл крышку панели и свой ящик с инструментами, а затем выпрямился.

— Порядок, — сказал он дроиду.

Потрепав его по куполу, Люк встал на ноги:

— Сейчас все работает?

Ликующий щебет дроида, который вновь врезался ему в ноги, был понятен и без переводчика.

— Отлично, — рассмеялся Люк. — Нет проблем.

Энтузиазм Ви-четыре оказался заразителен, так что Люк почувствовал себя лучше. Рядом с ним трудно было сохранять серьезность и волноваться.

Голос главного механика за дверью заставил Люка обернуться.

— Ларс?

— Здесь, сэр, — поспешил сказать Люк, внезапно вспомнив, что должен был помогать им.

— Вот ты где, — мужчина открыл дверь. Люк встал смирно.

— Простите, сэр. Занимался этим астромехом, — произнес Люк.

Он сдержал улыбку, когда Ви-четыре прокрутился. Главный механик посмотрел на дроида, а затем вновь на Люка.

— Да, хорошо, если закончил здесь, займись другой работой. Были жалобы на гидравлическую систему бомбардировщиков, надо проверить…

Он вышел, не обращая внимания, пошел ли Люк за ним. Улыбнувшись напоследок Ви-четыре, Люк заторопился за главным механиком.