Декабрьское полнолуние (джен)

— Эванс!

— Что этот гад с ней сделал?

— Какой гад? — быстро переспросил Сириус. Только он отреагировал на восклицание Пита. Джеймс был целиком занят Лили.

— Снейп, — пояснил Пит, охваченный надеждой на понимание, но надежда оказалась напрасной, поскольку Сириус, как и всегда, не пожелал признать, что Нюниус способен на что-то серьёзное. Он нетерпеливо отмахнулся от Пита и тоже наклонился над Эванс.

— Просто обморок, — успокаивающе сказал он, — не волнуйся, Джим, с девчонками это бывает.

Джеймс не обратил на него внимания, потому что в этот момент Лили открыла глаза и уставилась Джеймсу прямо в лицо. Джеймс даже слегка вздрогнул.

— Эй… — шёпотом позвал он.

— Ты забыл моё имя? — осведомилась она. Голос её звучал слабо, но тон был насмешливым.

Её обычный тон. Словно и не было прошлой весны, безобразной сцены у озера, словно не лежало между нею и Джеймсом полугода ледяного молчания.

Даже затылок Джеймса выразил радостное изумление. Он детским движением взъерошил жёсткие волосы и, всё ещё не веря себе, произнёс с осторожностью:

— Лили?

— Молодец, вспомнил, — похвалила она и протянула руку. Поттер растерянно моргнул, но в следующее мгновение сообразил, взял Лили за руку и помог ей подняться на ноги. Её качнуло, она сказала: “Ой”, и взмахнула свободной рукой, ловя равновесие.

— Что? — встревоженно спросил Джеймс.

— Голова немного кружится, — объяснила она, — а что случилось? Почему мы в коридоре? И почему на вас зимние мантии? Вы решили меня разыграть?

— Тебя — едва ли, Эванс, — подал голос Сириус. — Если судить по т в о е й мантии, то ты с нами в одной команде.

Она удивлённо глянула на него, потом осмотрела себя, пощупала шерстяной рукав мантии, побледнела и провела рукой по лбу.

— Проводите меня, пожалуйста, — попросила она, ни на кого не глядя.

— Куда? — подозрительно спросил Джеймс.

— В Больничное крыло, куда же ещё. На меня явно наложили Забвение…

Её опять качнуло, и Джеймс, не будь дурак, поддержал её за талию.

— Симптомы, как по учебнику, — пояснила она, глубоко дыша, — голова словно ватой набита, перед глазами всё плывёт, и дурнота… Хорошо мне кто-то влепил, ничего не скажешь. Интересно, что я такое увидела?

— Мне вот интересно, какая тварь это сделала? — процедил Джеймс.

Пита гневный тон Джеймса не убедил. Наверное, не так уж Джеймс и злился на “тварь”, невольно помогшую ему помириться с Лили. Лицо его расплылось в предательски-широкой ухмылке, но он овладел собой и твёрдой и ласковой — хозяйской — рукой задал Лили направление вперёд по коридору.

— Снейп, — выпалил Питер, — это его работа.

Питер чувствовал непривычное, несвойственное ему раздражение. До кабинета МакГонагалл он так и не добрался — по дороге его перехватили Джеймс и Сириус, и увлекли за собой, похохатывая и пошучивая, не слушая доводов и протестов. Они никогда его не слушали, поэтому он привык помалкивать, но сегодня его словно бес какой-то щекотал изнутри, заставляя говорить, мало того, заставляя хотеть, чтоб его выслушали. Почему они не обращают внимания на его слова? Ведь он ничего не выдумывает, он говорит чистую правду! Он точно знает, что на Лили напал Снейп!

— Ты просто помешался на Нюниусе, дружок, — произнёс Сириус с этим его уничижительным дружелюбием, — должен сказать, что у тебя довольно странные вкусы. Он ведь совсем не красивый.

Пит его почти не слышал. Он только сейчас осознал весь масштаб беды: Эванс удивилась, что на ней зимняя мантия. Значит, как минимум, события осени и зимы стёрты из её памяти. Она ничего не помнит. Ничего. Рождественское полнолуние пройдёт впустую. Люпин навсегда останется оборотнем.

Он понял, что сказал это вслух, что прокричал это в их удаляющиеся спины, потому что они остановились и недоумённо и насмешливо уставились на него.

— Ну что ты, Пит, — ласково сказала Лили, улыбаясь ему через силу. Видно было, как ей нехорошо. — Оборотня вылечить нельзя, это всем известно. Легенду о полнолунии я тоже читала, но это легенда и больше ничего.

— Но ведь ты сама говорила…

— Оставь её в покое, — велел Джеймс, — ей к Помфри надо срочно, а ты ей морочишь голову. Давай, Лили, я тебя лучше понесу.

— Нет! — почти крикнула она, сделала попытку отскочить от Джеймса и чуть не упала.

— ...!! — рявкнул Джёмс, подхватывая её. Сириус взмахнул палочкой и образовал небольшого изящного паука, сплошь заросшего густой, шелковистой, ярко-розовой шёрсткой. Паук сквозь шёрстку застенчиво оглядел присутствующих восемью голубыми глазками, засмущался вконец и шмыгнул в тёмную нишу за ближайшими доспехами. Сириус с почти виноватым выражением посмотрел на Лили.

— Прости, Эванс. У меня, знаешь ли, это уже вошло в привычку, и я не подумал, что тебе опять может стать дурно...

— Он прелесть, — успокоила она его, — нет, правда, симпатяга. Только больше их пока не делай, ладно?

— Обращайся к Кэпу, — хмыкнул Сириус, — пусть последит за языком. Пока.

— Я правильно понял, что ты не хочешь, чтобы я тебя нёс? — сердито обратился Джеймс к Лили, игнорируя Сириуса.

— Лучше я сама пойду. Как-то мне не хочется, чтобы меня носили на руках. Пока.

— Пока — звучит неплохо. Что ж, пошли ножками. Тихо, не торопясь, вот так...

И они “ушли ножками” в направлении Больничного крыла — Джеймс, Лили и Сириус. А Питер остался.

Что же делать? Делать-то теперь что?!

По крайней мере, нужно уничтожить Тропу. Если Люпин пойдёт по ней, а в конце его никто не встретит, то страшно даже представить, что может с ним случиться.

И надо спешить. В этом коридоре нет окон, но Питер за эти годы так изучил зависимость состояния Люпина от движения Луны, что точно знал — именно в эти минуты садится солнце, и Луна — там, высоко над чёрными зимними тучами — наливается бледным отравленным светом.

Питер помчался прочь по коридору. А Джеймс и Сириус, тем временем, сопроводили Лили до Больничного крыла. Лили с каждым шагом всё больше хмурилась, что-то напряжённо обдумывая. В палату она вошла совсем мрачной, как рыжая туча.

— Вот и пришли, — сообщил Джеймс. На его голос, откуда ни возьмись, появилась маленькая мадам Помфри.

— Поттер, Блэк! Что у вас опять случилось? Мисс Эванс?

— На неё напали, мадам Помфри.

— Напали? Вы уверены?

— Он шутит, — успокоила медсестру Лили, опускаясь с помощью Джеймса на койку и попутно делая ему страшные глаза.

— Что опять не так? — смущённо-раздражённым шёпотом спросил Джеймс. Он снова почувствовал себя не самостоятельной личностью, не Ловцом и Капитаном, не неформальным лидером факультета Гриффиндор, а частью составного полумифического зверя, именуемого “парой”. За прошедшие месяцы он и забыл, что это не особенно приятное ощущение. Зато правильное.

— Ты что — расследования захотел? — сердито прошептала в ответ Лили.

— Да, захотел! — гаркнул он сиплым шёпотом, — какой-то поганец — если даже и не Нюниус, то уж точно слизеринец — нападает на мою девушку! Его надо найти. и…

— Надо. Но не прямо сейчас.

— Что значит — не сейчас?! — возмутился он в полный голос, и был отстранён от койки маленькой цепкой ручкой мадам Помфри. Набежавшие эльфы проворно загородили койку белой ширмой, но Лили успела сделать Джеймсу знак, чтобы он не уходил.

Спустя несколько минут озабоченного молчания из-за ширмы раздался голос мадам Помфри:

— Заклятие Забвения, несомненно. Я склоняюсь к мысли, что Поттер прав — это нападение. Я обязана доложить об этом инциденте директору.

— Вам виднее, — смиренно ответила Лили.

Медсестра вышла из-за ширмы, строго посмотрела на Джеймса и прошла в свой кабинет — надо полагать, к камину, докладываться.

Джеймс, торжествуя, влетел за ширмы.

— Кранты твоему Нюниусу, — сообщил он, — с Поппи не поспоришь. Сейчас она стукнет директору, и Севчик вылетит из школы, как ё… бладжер!

Сириус, с демонстративной деликатностью прохаживающийся вдоль дальней стены палаты, встрепенулся и взмахнул палочкой. Получившийся паук так быстро лопнул, что никто его толком и не разглядел. Собственно, никто к нему особо и не приглядывался: Лили и Джеймс шипели друг на друга, Сириус со снисходительным интересом наблюдал за ними.

— Оставь ты Снейпа в покое! Найдите Пита!

— Что значит “найдите”? Разве он не… Действительно, а где он?

— Вот именно — где он? Ты вообще слышал, что он нёс? Про… — она зашептала ещё тише, — полнолуние? Ты видишь, который час? — она ткнула веснушчатым пальцем в направлении больших часов над дверью палаты. Часы показывали дату и время. — солнце скоро сядет!! Что будет, если Пит полезет в Хижину?

— Что ты выдумала?

— Не выдумала, а додумалась, жалко, что не сразу. Но меня в голову прокляли, а с вами двумя ведь всё в порядке, вы могли понять, что с ним что-то не то!

— Нам, знаешь ли, тоже было не до него. Что ты так распсиховалась? Ничего с Питом не случится. Во-первых, сегодня ещё не полнолуние…

— Да что ты говоришь! Надо же! Я и не знала. Почему же тогда Люпин не с вами?

— Ну, он сказал, что волк уже проснулся…

— Так-так. Вот с этого места поподробнее.

— А хоть бы и проснулся. Пит Рема и человеком-то побаивается, а от…

— Тише!

— … волка и вовсе без памяти шарахается. В одиночку он в Хижину ни за что не сунется.

— Говорю я тебе, Питер не в себе! Найдите его! Если вам плевать на него, подумайте о Люпине! Каково будет Рему, если он разорвёт Питера?

— Ладно тебе. “Плевать”, “разорвёт”... Какими-то чудовищами ты нас изображаешь, и всё из-за того, что нас интересует твоё самочувствие, а не бедолага Пит, развлекающийся дурацкими байками.

Лили закусила губы, быстро села на койке, побледнела от головокружения и принялась нашаривать ногами туфли.

— А ну вас обоих на …! Я сама пойду.

Сириус от обалдения взмахнул палочкой. Огненно-рыжий паук, яростно сверкая множеством изумрудных глаз, шипя и звонко цокая лапами, промчался по каменному полу и скользнул под дверь.

Лили зажмурилась, болезненно простонала, схватилась за голову и повалилась боком обратно на койку.

— Идиоты, — пробормотала она.

Джеймс посмотрел на Сириуса и сделал головой движение, означающее “надо идти”. Сириус иронически заломил бровь.

— По-моему, Эванс. ты преувеличиваешь, — произнёс он, — и отвлекаешься на пустяки. Главное сейчас — найти того, кто тебя проклял. Поэтому я бы предпочёл остаться и дождаться директора. Но если ты настаиваешь…

— Да. Настаиваю. — Произнесла она, не открывая глаз.

-... то мы с Джеймсом всецело к услугам прекрасной дамы.

— Замечательно. Ступайте.

— Правда, сейчас сюда придёт директор…

— Вот и валите отсюда, пока он не пришёл! Я с ним как-нибудь разберусь. Например, грохнусь в обморок. Это будет совсем нетрудно.

— Что ж, раз директор в надёжных руках, то мы можем идти. Нас ждут великие дела, друг мой Джеймс!

— Как и всегда, — слабым голосом подъехидничала с койки совсем уж зелёная от дурноты, но неукрощённая Лили Эванс.