Ex machina (гет)

К.

Несмотря на уговоры, Алекс не пожелала остаться в палате. Кажется, пока я отлучался, у неё произошли новые стычки с персоналом. Я отвёз несговорчивого мрачного капитана в мотель и поднял на руках в комнату. Новая серия касаний окончательно испортила и без того не радужное настроение. Впрочем, за всеми этими условностями я распознал её признательность и вину за некрасивое поведение. Я оставил ей трость, если непоседа опять не будет выполнять врачебные рекомендации.

Пока я ехал домой, мне позвонил Эдвард. Только для него вынужденное бегство из города оказалось серьёзным испытанием: в его голосе слышалась печаль и раздражение, поскольку он был далеко от своей девушки. Я просил его сохранять дистанцию. Эсми осталась дома, пообещав не выходить без крайней необходимости. Я ехал к ней, чтобы вместе подумать над одним вопросом.

Элис по какой-то причине не видела события, в которых принимали участия наши гости из будущего. Максимум, что ей удавалось, это почувствовать тревогу за меня, как тогда на крыше. Значило ли это, что эти двое не являются закономерной частью этой реальности? Эта мысль закралась после того, как я, читая результаты по анализу крови Алекс, обнаружил те самые «нестыковки», о которых она упоминала. Незначительные на первый взгляд в клеточном строении, но — фундаментальные в отношении атомных масс — расхождения, последствия которых я не брался предсказать.

Смутное беспокойство вызывал тот факт, что любая сложная система имеет своё устойчивое равновесие. Его нарушения, обусловленные внешним воздействием или внутренним дисбалансом, выводят систему из ритма. Однако этот иммунитет, свойство к самовосстановлению, компенсирует отклонения. Сильное воздействие способно нарушить это равновесие так, что компенсаторные механизмы не справятся, что приведет к разрушению системы.

Таким нарушающим фактором вполне могло стать появление «Нормандии». Но если наш мир это намного более устойчивая система, то опасность была в обратном: наши гости были чужаками в этой реальности, поэтому среда реагирует на них агрессивно. Неудивительно, что Алекс не смогла пройти успешную адаптацию и социализацию в обществе. Понятно, почему Хилл сорвал на неё гнев за разбитый пикап, хотя сам не понимает, что на него нашло. Поведение персонала в больнице тоже выходит за рамки профессиональной ревности. Все, с кем контактирует Алекс, ведут себя рядом с ней наихудшим для себя образом.

С таким отношением не то что характер испортится — тут с любой стороны будешь ждать удар!

Но хуже всего эта её проблема с тактильным контактом. Она недвусмысленно отравляет её существование, сводя на нет любые вероятности личной жизни.

* * *

— А когда вообще эта проблема появилась? — задумчиво поинтересовалась Эсми. Она села за рояль, но не играть, а вертеться на табурете.

— Не сразу, а спустя какое-то время после прибытия. Капитан вовсю занималась изучением нашей реальности и заводила знакомства. Думала даже поступить в спецназ… Нашла для себя работу по вкусу! И вот это началось. Думаю, для неё это стало большим ударом.

— К чему ей работа? Заработать денег?

— Деньги для неё не имеют значения, работу она себе искала для того, чтобы чувствовать себя нужной. Применить свои таланты.

— А деньги ей этот Легион добывает?

— Алекс говорит, что он большой любитель взламывать. Жалуется, что для его хакерских талантов всё у нас очень простое…

Шальная догадка заставила меня замереть. Я медленно повернулся к Эсми, которая смотрела на меня такими же удивлёнными глазами.

— Ты ведь тоже об этом думаешь? — спросил я.

— Да. Какой самый сложный компьютер есть в нашем мире?

— Алекс!

— Но зачем роботу это могло понадобиться?

— Вот это хороший вопрос.

* * *

Я нервно мерил шагами пол.

— Карлайл! Но если ты надавишь на Легиона, он может на тебя напасть! Если это его тайна, то ради её сохранения…

— У меня такое чувство, что в ближайшее время я буду рисковать жизнью чаще, чем за последние сто лет. Мне ведь ещё предстоит открыть свой секрет Алекс.

Я жестом остановил порыв Эсми, и она от избытка эмоций всплеснула руками. Я продолжил:

— Она уже догадывается. Лучше я сам ей скажу, это будет жест доверия. Плохо то, что Легион знает про нас, но пока помалкивает. Мне нужно опередить его с признанием, чтобы у капитана не было повода обвинить меня в каком-то коварном замысле.

Эсми взволнованно теребила пальцами край блузки.

— Я боюсь потерять тебя.

Шагнув к ней, я заключил её в объятья. Я тоже сильно переживал, что нашим детям пришлось уехать.

— Если Алекс заводит себе таких друзей, как Легион, то у меня определённо есть шанс.

Минутой спустя, я добавил:

— Пойду на крышу и попытаюсь допросить жуткого механического монстра, который профессионально убивает вампиров. Не выходи из комнаты. Уверен, он здесь, следит за мной.

* * *

Вечер окрасил облака в багровые тона. Время хорошей погоды кончилось, настало время бури. Был ли я уверен в своих подозрениях? Нет. Но когда у тебя за плечами четыреста лет, легче иди ва-банк.

Я чувствовал присутствие Легиона с того момента, как вернулся домой. Возможно, он уже был здесь до меня. На секунду я задумался, как он быстро перемещается на большие расстояния, но на мой вопрос ответили несколько грузовиков, которых я встретил по пути домой. Впрочем, если б я узнал, что гет способен летать, то не слишком бы удивился.

— Легион, надо поговорить.

Как я не силился что-то рассмотреть — пока тот не захотел явиться, ничего я не заметил. Тот факт, что гет не сжимал в руках взведённое оружие, я посчитал добрым знаком.

— Говори.

При свете пламенеющего заката, внешность Легиона показалась мне особенно потрёпанной. Поверхность его тела пульсировала мерцанием, еле заметным даже совершенному зрению. Его руки-клешни с тремя пальцами были опущены. Подвижные пластины на голове, с помощью которых он изображал эмоции, сейчас были прижаты. Гет был собран и уверен в своём щите.

Я решил бросить ему нашу догадку в лицо.

— Что ты сделал с тактильными сенсорами Алекс?

Гет несколько секунд стоял неподвижно, я уже начал опасаться, что мой блеф не сработал. Но он зашевелил «бровями» и ответил:

— То, что было необходимо.

Внутренне возликовав, что причина была обнаружена, я твёрдо сказал:

— Освободи её. Это же отравляет ей жизнь!

Гет наклонил свою уродливую голову и просто ответил:

— Нет.

— Но почему?

— Так нужно для неё самой.

В потрясённом молчании я смотрел в его глаз и не знал, что делать. Я думал, что разоблачив гета, сразу добьюсь его содействия. Похоже, у того были свои планы. Пришло время немного надавить.

— Почему ты решаешь за капитана, что ей нужно, а что нет?

Легион думал несколько минут. Ветер растрепал мои волосы, кедры гудели под его порывами.

— Она не знает.

Я за это время так глубоко задумался, что его ответ прозвучал неожиданно, да ещё и ничего не объяснял.

— Что именно она не знает? То, что у неё забрали или почему отнятое ей не нужно?

— Да.

Я беспомощно развёл руками. Разговор с Легионом оказался сложной задачей. Кажется, устное общение не было его сильной стороной.

— Ты можешь сказать, почему ты решил, что Шепард лучше оставаться без касаний?

— Нет.

Он просто невыносим. Эсми на моём месте справилась бы лучше! Но я понятия не имел, распространяется ли наше перемирие на неё… Кстати, пора это выяснить.

— Ты можешь не причинять вреда моей семье? Мы не представляем угрозы для людей и для Алекс.

Я не стал добавлять «для тебя», поскольку не был до конца в этом уверен. Мотивы, по которым Легион по собственной воле отнял у Алекс принадлежащее ей, были мне неясны. До момента, как я разберусь с этим вопросом, он не мог считаться союзником. Я хотел выбить хоть какие-то гарантии для своей семьи.

— Как понять, что человек лжёт? — вдруг многословно ответил Легион. Кажется, это была цитата. — Он открывает рот.

— Но я не человек.

— Мы знаем, чем питается ваш вид.

— Наша семья не использует людей в качестве еды! Только кровь животных.

Гет молчал. Видимо, это для него была новая информация.

— Мы не будем нападать. Но твоим лучше не появляться в городе.

— Твоим словам можно верить?

Фигура Легиона растворилась в воздухе. Похоже, он разговор закончил. Но из воздуха донеслось:

— Вера это аспект органиков. Синтетики опираются на знание.

«Уж лучше б он отвечал да или нет. У него это лучше получается».

Одна причина моего беспокойства была улажена, осталась вторая. Куда более опасная. Я крикнул в пустоту:

— Ты можешь пока не говорить капитану о нас? Я хочу сам ей всё объяснить.

Солнце село, и больше присутствия Легиона не ощущал. Гет ушёл, оставив меня без ответа.

* * *

А.

В больнице было бы неплохо, если б не страстное желание всех встречных мне тупо насолить. Последней каплей была подножка, полученная мной в коридоре. Подножка человеку на костылях это какой-то запредельный уже уровень подлости, тут уж я не удержалась от ответки. Стандартный отлуп добавил ещё один зуб в мою коллекцию боевых трофеев, но не исправил паршивого настроения.

Словом, в неуютном и холодном номере, вдали от людей, мне нравилось намного больше. Не приходилось держать открытыми все сенсоры, ожидая подлянки с любой стороны. Я вытянулась на кровати, как только за вежливым врачом закрылась дверь. Небось, он поехал разбираться с тем, что я натворила на его работе.

Что-то незавершённое, неготовое сигналило откуда-то извне моего сонного сознания. Что-то надо было сделать, или спросить? Какой-то вопрос крутился на периферии, не вытаскивая меня из дрёмы, но пуская рябь по поверхности ледяного океана моего внутреннего спокойствия.

В этот раз ко мне в сны пришли какие-то тени с кровавыми глазами. Они тянули ко мне скрюченные пальцы и с их клыков капала ядовитая слюна. Как всегда, ткань моих снов была дырявой и тонкой, как заношенная футболка. Я смотрела эти картинки как бы зрителем, со мной ничего не происходило поскольку «мною» во снах всегда был кто-то другой. Очень похожий на меня, но будто нарисованный на холсте несколькими неаккуратными мазками. Тогда как остальное было прописано довольно чётко, не считая неряшливых клякс вместо лиц нападающих и смазанных деталей окружающего.

Мои сны всегда были немые. Может быть, поэтому меня не пугали эти голодные вампиры, или жнецы, или коллекционеры — кто бы не пытался меня убить во сне, они делали это в полной тишине.

Во сне меня всегда в итоге убивали.

Из-за аляповатых пятен, вместо кровавой расправы я наблюдала на распад цветных осколков, с добавлением красного. Гибель моего альтер эго не вызывала у меня неприятных чувств, будто у меня совсем не было связи с главным героем этих историй. Поэтому я не называла подобные сны кошмарами.

Но была в них неприятность иного толка — время. Всё тянулось так долго, так медленно, что мой разум начинал биться в неспособности закрыть глаза или промотать происходящее для новой неаппетитной развязки. Время во сне выглядело как тягучая липкая смола, она чувствовалась на пальцах руки, в горле вонючей жижей, залепляла нос и периодически наползала на глаза.

Сны, в которых я тонула, захлёбываясь во времени, уже тянули на настоящие кошмары. Умом я понимала, что сопротивляться бесполезно — кто-то тянул меня вниз, я ощущала пальцы на моей лодыжке — но тело отказывалось принимать смерть. Они происходили уже со мной, а не кляксой имени меня, но видимого ничего не было — всё дело было лишь в ощущениях. Моё тело билось в ловушке жидкого времени, лишь густеющего от моих движений.

Время соплями свисало со стен следующей картинки, время булькало нефтью под ногами, время вытекало из моих вен, время глотало протянутую руку. Если воображаемые враги убивали моё альтер эго, время убивало персонально меня. С недавних пор оно из глубоко-черного нефтяного цвета стало цвета свернувшейся крови.

Я не слишком размышляла об этих видениях. Спрашивала у СУЗИ о подобном в её обширной базе, но она ссылалась лишь на уникальность моего случая.

Мой вялый сон молнией прорезала дозревшая наконец мысль, что я жду отчёта Легиона о природе чудесатости Карлайла. Хотелось сравнить собственные выводы и догадки с его сухими фактами. Если я выиграла, подарю себе новые кроссовки.

Сбросив прохладное бремя сна, я запросила у СУЗИ местонахождение гета. Та показала мне, что он где-то за городом, возможно, выполняет задачу и присматривает за нашим подозрительным другом. Я нажала на кнопку голосового вызова.

Гет отозвался не сразу.

— Шепард-капитан?

Кисло улыбнувшись на его умильное обращение, я спросила:

— Ты закончил сбор данных? Готов представить отчёт?

Легион молчал.

Это был плохой знак, обычно он так зависал, когда программы у него в голове не могли прийти к решению. Иной раз, это «голосование» могло свиснуть Легиона надолго. В любом случае, если он принимает решение, значит что-то он там уже накопал. Так что я уже без сомнений четко дала приказ:

— Возвращайся с отчётом.

— Принято, — отозвался тот, но в его стандартном ответе мне почудились нотки беспокойства.

* * *

Легион добирался ко мне подозрительно долго. Я уже начала снова засыпать, когда он вошёл, почему-то, через дверь. Будто всегда так делал, не надевая маскировки.

В его клешне была коробка с пиццей. Я уставилась на это чудо, начиная смеяться.

— Шепард-капитан! — приветственно произнес гет. — Горячее питание.

И положил коробку ко мне на кровать. Я заглянула под крышку — пицца курилась ароматным дымком, будто он просто зашел в пиццерию, получил заказ и принёс его мне. На его руке что-то блеснуло. Это что, часы?..

Меня осенило. Он пытается быть похожим на человека. Часы он точно углядел у Карлайла. Но как, чёрт побери, он добыл горячую пиццу? Ограбил доставщика?

— Может, тебе пошёл бы галстук, — хихикая в коробку, отозвалась я. Мои слова никак не могли задеть Легиона, поскольку гет туго понимал человеческий юмор.

Он произнёс что-то, не потрудившись перевести.

Гавайская с ананасами, неплохой улов…

Гет попытался бесшумно слинять из номера. Но он же не мог просто *забыть*, что я жду его отчёт? А пицца это, стало быть, отвлекающий манёвр! Как интересно.

— Стоять.

Легион замер с рукой, протянутой к ручке двери.

— Кругом.

Он повернулся. Его глаз не смотрел на меня. Мне не понравились все эти симптомы. Уж не сломался ли мой электронный друг?

— Докладывай.

— Уточните, — он отчаянно пытался уклониться от ответа.

— Выведи мне весь отчёт о природе странностей доктора на инструментрон. Всё, что успел собрать.

Мой прямой приказ не оставлял ему лазеек.

* * *

— Вот же… — пробормотала я, листая подробный отчёт. В тишине комнаты иногда звучали мои крепкие словечки.

Эта причудливая реальность сделала очаровательный финт, крутанув задницей прямо у меня перед носом. Из всех мыслимых вариантов, мне довелось столкнуться с самым опасным. Но капитан Шепард ведь для того и существует, чтоб разгребать такие ситуации, не правда ли?

Пикантность ситуации состояла в том, что не могла моя кровь так волновать доктора-вампира, вернее, настолько. Он работал в больнице и с кровью людей дело имел. Но именно на меня он смотрел иногда, как смотрит отчаянный героинщик на новую дозу, с выражением полнейшего соблазна, жадности и жажды. Этот голодный взгляд я никак не могла объяснить, даже прибавив к этому маловероятный сценарий, что доктор способен испытывать ко мне чувства. На его месте, я бы давно уже себя придушила.

С одной стороны, хотя бы часть моих снов получила объяснение. Видимо, внутри себя, мои подозрения уже дали крепкие ростки, но сознание не допускало наличие сказочных персонажей в мире науки и технологий. С другой — ничего сказочного в природе этих существ не было.

Углеродная форма жизни, тела представителей которых имели клеточную решетку, близкую по типу к алмазной. Они были необычайно прочными, по меркам элементов планеты. Увеличенные по сравнению с обычными тканями пустоты в атомной структуре позволяли им перемещаться с огромной скоростью в пространстве. Отсутствие потребности в дыхании и потрясающие возможности органов чувств делали их вид самым опасным хищником в экосистеме.

Но были и слабые места. Физическое бессмертие их тел требовало топлива, которое они получали из человеческой крови. Легион не смог изучить, что именно в крови их настолько привлекало, что они пошли по опасному пути охоты на людей, вместо того, чтобы синтезировать себе питание искусственно. Атомарная структура, прочная для кинетических повреждений, была крайне уязвима к высоким температурам. Открытый огонь мог их полностью уничтожить, а ведь температура пламени всего лишь триста градусов. Изучить влияние экстремально низких температур космоса, по понятным причинам, было невозможно.

Отчёт поднимал целую прорву вопросов, но кое-что в описании не сходилось. У представителей холодного вида, глаза в силу поглощения эритроцитов из крови жертв, окрашивалась в ярко алый цвет.

Глаза Карлайла были золотыми. Иногда чёрными, что сигнализировало о недостатке поглощённых эритроцитов. В отчёте стояла пометка Легиона в графе непроверенная информация: "Кровь животных?"

Возможно, это был их способ получения кислорода, через эритроциты. Собственные лёгкие у них были деградированы. Пищеварительная система была полностью заточена на поглощение крови — это было единственное топливо. Данные по физиологии извлечь из клеток Легион не смог, исследуя, очевидно, уже мёртвого вампира. Мне не хотелось так называть их вид, в атомный век это попахивало мракобесием и пыльными легендами.

Я закрыла отчёт, голова гудела от полученной информации. Пусть пока его изучит СУЗИ, потом построит кучу гипотез и затребует образец для лаборатории. Есть у меня тут один образец на примете…

Ход мыслей привёл меня снова к доктору. Зачем тому, кто пьёт кровь, работать в больнице? Если бы он питался людьми, это моментально бы сказалось на цвете радужки, а линзы я увидела бы сразу. В больнице получить незаметный доступ к людям несложно…

Судя по тому, как хорошо к нему относятся здесь, он не ест там, где живёт. Но это уже самоистязание какое-то получается. Не может же так быть, что его лечебное призвание, которое льётся у него через край, примирило бы его сущность в человеческой среде?

Чирикнул смартфон. Короткая смс от моего «потенциального образца»:

— Скоро буду.

Все мои системы, получив новые данные вместе со мной, восприняли это предсказуемо: как приближение врага. Они и раньше сигналили мне тревогой, как только доктор приближался ко мне, но я затыкала предупреждения, поскольку никакого вреда он мне не причинил, скорее наоборот. Объяснение такому поведению по отношению ко мне — вот самый важный икс в моей складной формуле. Или я его долгоиграющая цель, и он бережёт меня про запас, или он святой, воспаривший над своей хищной природой.

«Или влюбился», ехидно добавил внутренний голос.

От этой идеи я сразу отмахнулась.

Отправив гету поручение прикрыть меня дальним огнём на встрече, я внутренне собралась и немного размялась, насколько позволяла шина на ноге. У меня было мало шансов в ближнем бою. Разумеется, плазменный резак в моей руке гарантировал уничтожение противника в одно касание, как и выстрел горящей антиматерией с крыш соседних домов, но ни то, ни другое не гарантировало мне безопасность в случае его стремительной атаки.

Ну, будь что будет.

* * *

Карлайл действительно очень быстро приехал. Я просчитала ситуацию и заняла позицию у дальней стены, чтобы больше был запас времени на действия. Плюс таким образом Легион просматривал через окно всю комнату, а между мной и дверью была кровать. Каким бы быстрым ни был вампир, он не сможет изменить траекторию в прыжке. Дверь открылась, и я почувствовала, как боевые узлы впрыснули мне в кровь адреналин, многократно ускорив реакцию и обострив все чувства.

Доктор был взволнован и растерян, но в его руке была сумка, значит, он рассчитывал как минимум продолжить лечение. Зрачки обычные, движения плавные, он не был готов атаковать. Это давало мне больше шансов напасть первой.

Поэтому, когда он вежливо поприветствовал меня, в силу озабоченности своими мыслями не обратил внимания на мою собранность и готовность к прыжку. Он открыл сумку и не глядя на меня что-то мне протягивал, когда я сделала легкий танцующий шаг к нему навстречу.

Моя нога легко выбила его колено в шаге, и он покачнулся, потеряв равновесие. Время замедлилось для меня. Его руки взлетели вверх, и я успела заметить изумление во взгляде, однако он был полностью беспомощен в этот момент, опрокидываясь на спину. Следующим шагом вперёд я выбросила вперёд усиленную дозой левую руку, фиксируя его голову захватом за шею, припечатала его к стене, не позволяя его ногам нащупать опору. Моя правая рука раскрылась, выпуская смертоносное жало, скрытое в предплечье.

Раздался звон битого стекла — секунду назад в его руке была какая-то бутылка, которая вылетела из его руки. Клинок замер у его лица, широко распахнутые глаза цвета солнца смотрели на меня в немом ужасе.

Нет, сказала я себе спокойно. У меня нет причин убивать его. Он не сделал мне ничего плохого.

«Он опасен!» — кричала система. Но её голос был не приоритетным. Да, я убивала и за меньшее.

Его ноги скользили по полу, но вниз он не сползал, крепко зажатый за шею моей рукой. В его глазах застыл обречённый ужас загнанного зверя. Он медленно поднял руки, перестав барахтаться и признавая отказ от сопротивления. Жест, принятый во всех мирах.

Ужас быстро сменился пониманием, но не лишился отчаяния. Он знает, что я знаю.

Я начала допрос, и мой голос изменился. В нём не осталось почти ничего человеческого. За меня говорила «Шепард-капитан».

— Ты планировал причинить мне вред? Говори правду, я узнаю, если солжёшь.

— Нет.

Его голос был хриплый, воздух с трудом проходил по пережатому горлу. Он не вдыхал. Держал остатки воздуха внутри.

— Почему ты мне помогал?

— Я восхищаюсь тобой. Никогда не встречал столько воли и мужества, заключённого в искалеченном хрупком теле. С того момента, когда ты приняла на себя удар пикапом, спасая ребёнка, я не перестаю восхищаться тобой.

Несмотря на то, что он висел в захвате, в побеждённой, жалкой позе, его глаза смотрели на меня с настоящим благоговением. Его воздух кончился, и он медленно вдохнул, который я рукой почувствовала в его горле. Золотые глаза на миг закатились — он вдохнул мой запах.

— Ты охотишься на людей?

— Нет. Мы победили жажду к человеческой крови много лет назад, весь наш клан.

— Чем вы питаетесь?

— Я и моя семья существуем за счёт крови животных.

— Тогда мне придется спросить, и ты ответишь правду. Ты жаждешь моей крови?

На его лице промелькнула тень страха. Через секунду он медленно опустил руки и они повисли как плети.

Принимая все возможные последствия с полным смирением, он искренне прошептал:

— Да.

Примечание к части

В физике эффектом наблюдателя называют теорию, что простое наблюдение явления неизбежно изменяет его.

//Простите за долгое ожидание. Я говорила, что пишу не по порядку глав. Зато вот вам за терпение глава *нормального* размера. Следующая глава практически готова.