Крылья радуги (джен)

Седрик послушал заливистое ржание, погладил ласково крутую шею и добродушно проворчал:

— Хорош, хорош, красавец… Ладно, хватит, давай обратно превращайся и объясни мне — зачем ты в коня оборотился…

Гарри с готовностью закивал, отошел, поприплясывал, собираясь обернуться обратно в человека, поднатужился, представляя, как его конечности становятся прежними руками и ногами, сконцентрировался, зажмурился… Ничего не произошло. Он как был, так и остался конем. Ещё раз попробовал: поприплясывал-погарцевал, снова сосредоточился… и ни в какую. Седрик, наблюдая за гарриными потугами, встревоженно забормотал:

— Ну давай, Гарри, давай, постарайся… Гарри, ну!..

Но как он ни нукал, ни подбадривал, у Гарри ничего не вышло. У Седрика прямо сердце кровью обливалось, пока он смотрел, как Гарри мучается: вороного коня и так и эдак колбасило: и жгутом свивался, и по земле пластался, ползая на боку, и прыгал во все стороны… прямо из шкуры пытался выскочить. Наконец не выдержал, закричал:

— Гарри, стой, хватит!

Подбежал и схватил за шею беснующегося коня. Почувствовав руки, Гарри застыл, взмокший, трясущийся, весь в пене. Седрик прижался лбом к мокрой шее и, чуть не плача, простонал:

— Что ты наделал, Гарри? Зачем? Ну зачем ты превратился в чертова коня?!

В ответ Гарри жалобно захныкал, по-жеребцовски хрюкая и шмыгая носом. Седрик вздохнул, вынул палочку и попытался расколдовать друга, произнес формулу заклинания — обратную анимагическую, потом принудительное обращение, следом диагностическое оборотное, ещё что-то… всё без толку. То ли не доучился, то ли сил не хватило, то ли магия долины оказалась сильнее человеческой, но если это так, то как же Гарри превратиться смог?

Мальчики трудились до рассвета, в поте лица и морды и до полного упадка сил. А когда изнемогли, то спустились с косогора к реке, где Седрик, умывшись, поплескал на коня, охлаждая и его. Остыв, Гарри окунул морду в воду и принялся пить, а Седрик поднялся повыше, вверх по склону, и уселся там на песок — отдыхать. Его острый глаз зацепился за дракона, парящего в вышине… тот сперва спокойно кружил, потом спустился ниже и, сложив крылья, вдруг вошел в крутое пике. На кого-то он решил поохотиться, Седрик рассеянно скользнул взглядом по берегу реки, ища оленей и косуль, но, кроме одинокого коня, на берегу никого не было.

Седрик никогда в жизни так не бегал, с такой бешеной запредельной скоростью спеша обогнать само время без помощи хроноворота — наперегонки с пикирующим драконом. Сила его разгона была настолько стремительно-мощной, что, упав на Гарри, он опрокинул его с ног! Распростерся на боку упавшего коня и отчаянно закричал в тщетной попытке перехватить у дракона его законную добычу. Дракон с разлету просвистел у них над головами и, пролетев далеко вперед, захлопал крыльями, взмывая вверх. А на крик Седрика с гор слетели две драконицы, снизились, сели на берегу, оглядели юношу с конем, лежащих на мелководье, и одна из них, дымчатая, встревоженно спросила:

— Цынок, а цто цлуцилось?

— А мой где? — вставила вторая, коричневая.

Седрик поднялся с коня, прошел на берег и хмуро глянул на мамочек. Показал рукой на коня:

— Вот Гарри.

Леди Райн недоверчиво прищурилась, протянула лапы, сгребла коня и начала вертеть туда-сюда, как игрушечного, обнюхивая со всех сторон, потом раздраженно отпихнула его от себя и сердито прогудела:

— Мальщик, мы шегодня не понимаем шуток. Где. Мой. Ребёнок.

— Но я сказал правду, это Гарри! — крикнул Седрик, в ужасе глядя на дракониц. — Я не шучу. Вы же драконы, вы же должны видеть анимагов! Или я что-то о вас не знаю?..

Драконихи пристально глянули на черного коня, тот, поймав на себе их взгляд, старательно закивал, благо что строение лошадиной анатомии позволяло вертеть головой и шеей во всех направлениях. Бронированные мамы растерянно переглянулись, отошли в стороночку и, посовещавшись, позвали на помощь старейшин. Узнав о чрезвычайной ситуации, к реке слетелись все семеро вожаков, побросав все свои дела. И, к ужасу молодых волшебников, тоже не увидели анимага в Гарри Поттере, более того, они скорбно-похоронно замолчали, смотря на коня взглядами попов на отпевании… Аж ладаном в воздухе запахло.

Истина оказалась ужасной. Оказывается, это тоже было одно из волшебных свойств долины — необратимое колдовство. Те волшебники, что ухитрялись проникнуть в драконьи земли по воздуху, не касаясь земли, например, в виде птицы или на воздушном шаре, подвергались контрольной чистке. Маг, незаконно, незвано пролетевший на крылышках, навсегда оставался синичкой, ну, до конца своей жизни — точно. А те аэронавты, что высаживались с баллонов, рано или поздно съедались бдительными драконами, а если случался в гостях анимаг, то он в попытке спастись, удирая на четырех конечностях, увы, сам себя загонял в ловушку, становясь пушистым тушканчиком навсегда. Именно это и произошло сейчас с Гарри — необратимая анимагическая форма… Одно утешает — лошади живут долго, до тридцати-сорока лет.

Увидев, что и Седрик смотрит на него похоронным взглядом, Гарри возмутился: загоготал и затопал ногами, сердито сверкая на всех гневными очами. Седрик спохватился и поспешно извинился, после чего посетовал:

— Ну зачем ты это сделал, Гарри? Ты же не был в опасности.

— Он тебя хотел из долины вывезти на себе, — очень серьезно пояснил Шайон. Седрик прикусил язык, глядя на очень смущенного коня — вон оно что… Гарри нашел верный способ покинуть драконью долину. Желтый Ноа подтвердил:

— Да, это верный путь до тех пор, пока копыта коня не коснутся травы, и никак не раньше. Запомни: спешишься — погибнешь, превратишься в кусок булыжника. Пока под ногами песок, не вздумай слезать с коня.

Седрик недоверчиво уставился на драконов — они что, помогают им? Но Гарри ехидно прижал уши, и юноша снова прикусил язык — ну да, помогают… Экспериментаторы чешуйчатые. Просто им интересно — удастся ли людишкам обмануть магию Каменной Пустыни?

Да, драконам это было очень интересно, Шено даже слетал в пустыню, покопался среди скелетов и принес наиболее сохранившееся седло, которое, к счастью, подошло к спине Гарри. Кожа потрескалась и почти облезла, обнажая деревянное основание ленчика, но подпруги и стремена были целыми. Потника и вальтрапа не нашлось — истлели в пыль. Правда, Седрик догадался подстелить под седло свой свитер, оставшись в спортивной майке. Потом долго и обстоятельно собирался в путь: набрал в бутыли воды (их роль исполняли высушенные тыквы с деревянными пробками, соединены они были плетеными лозами), сушил и вялил мясо и рыбу, складывая в соломенные сумки-кошели. Ну и для Гарри приторочил на седло здоровенный пук овсяного сена с зерном…

Ведь трава оказалась вполне съедобной для Гарри-коня — жесткая и грубая пища, но сочная и сладкая, чего, конечно, не скажешь о сене, но если его хорошенько прожевать и смочить слюной, то к сушеной траве возвращались вкус и запах. Особенно сильно Гарри понравились клевер и ромашка — самые вкусные из луговых растений.

Настал назначенный для отъезда день. Седрик заседлал Гарри, стараясь не обращать внимания на его ехидный взгляд, которым он презрительно окидывал драконов, дескать, а самим западло отнести человека к людям? Наконец Ноа не выдержал осуждающего взгляда и нехотя пояснил:

— Мы здесь ни при чем. Примерно с середины пустыня переходит на маггловскую территорию, а над ней в небе висят космические наблюдатели, которые могут нас увидеть и запечатлеть. А вам, волшебникам, и нам это совсем не нужно.

Гарри удивленно поднял уши — драконы знают о спутниках? Что ж, понятно и простительно, сенсаций только не хватает — экстренных выпусков новостей с примерно таким содержанием:

«В районе пустыни Гоби обнаружен неопределенный летающий объект (далее НЛО), который приблизительно опознан как гигантский крылатый ящер по типу птеранодона. На поимки НЛО брошены все силы NACA, на место происшествия отправлены элитные единицы ВМС. Наш отважный корреспондент имярек ведет прямой репортаж с места событий вот уже четыре часа кряду…»

Ну уж нет, правы драконы, что от людей прячутся, раньше за ними хотя бы один рыцарь уезжал за тридевять земель или снаряжался крестовой поход паладинов в далекую Палестину за головой тамошнего крокозавра. А в наше время такое уже не прокатит, тут не в газету-гримуар новость запишут, тут на весь мир раструбят сенсационные новости о драконах по всем доступным СМИ, от радио до телевидения.

Собрался Седрик, пешком с Гарри дошел до гор, а там, на горных тропах, сел на коня. Гарри вздохнул, потоптался, приноравливаясь к своим новым ощущениям, и пошел, тихонько удивляясь своим ногам, и было отчего… Средний палец неимоверно удлинился и утолщился, а большой, указательный и безымянный с мизинцем укоротились до состояния шишек, превратившись в путовый сустав, по-простому — в бабку. А то, что было подушечкой среднего пальца, стало подошвой копыта, обрамленной рогом, и вот что любопытно, эта подошва чувствовала землю так же четко, как палец — поверхность стола. Гарри, что называется, видел землю ногами, точно зная, по чему именно он идет: по песку или гравию, по камню или засохшей глине. И когда они вошли в полосу тумана, Гарри продолжал уверенно идти, прекрасно «видя» дорогу подошвами копыт, теперь уже удивился Седрик, со спины коня не видящий ни зги в густом молоке.

Сквозь туман Гарри не видел, но здесь его помощниками стали уши и нос. И надо сказать, они тоже были изумительными, ну посудите сами: слышит Гарри ветерок, чует его носом и всей шкурой, и вдруг… ЗD-картинка: серая шероховатая скала, а в неё тычется-трется нечто вихрастое и бесформенное. Гарри целую минуту соображал, что это за синее лохматое облачко о стенку бьется-колотится? А потом, когда оно взмыло вверх и пропало, до него дошло — да это ж ветер! И дальнейшие картинки-образы, представляющие ему объемы и структуры скал, высоты и провалы, подъемы и карнизы, всё, что показывал ветер, Гарри уже не особенно удивляло — понял уже, насколько лошадь удивительное животное. Она умеет видеть ногами, облегает в визуальные формы услышанное и учуянное, ей ветер не просто докладывает, что впереди препятствие, но и в точности опишет в красках, какое именно, передаст материал и структуру, высоту и ширину, цвет и запах, природное оно или искусственное…

И когда тот же ветерок или, вернее, просто поток воздуха, идущий от тела, вернулся с докладом, что впереди ущелье, Гарри тут же остановился. Прислушался, принюхался, потом, подумав, повел мордой от себя, приказывая ветру пробежаться вниз и вдоль стен ущелья. Послушный движению тела, потревоженный воздух устремился в «заданном» направлении, разогнавшись и собрав больше потоков, он ударился о преграды, отразился и вернулся к Гарри с «докладом». Собрав чувствительными вибриссами поступившую информацию, Гарри уяснил себе: ущелье очень длинное — километров шесть вдоль гор, глубина его неравномерная, где ниже, где выше, дно усеяно камнями различной степени опасности. А в двух местах оно сужается достаточно близко, чтобы там могла перепрыгнуть лошадь. Подумав, Гарри отправил ветер ещё раз на разведку, и тот, вернувшись, сообщил, что в обоих местах на той стороне ущелья продолжаются козьи тропы.

«Вот так, даже и тропы козьи!» — кротко подумал Гарри, принимая ещё один нюанс лошадиного знания. Седрик сидел тихо, понимая, что коня ни о чем нельзя спросить — он не сможет ответить, почему и зачем останавливался, почему пошел туда-то и туда-то. А Гарри задумался: как предупредить Седрика о том, что он сейчас будет прыгать через ущелье, которого тот не видит из-за тумана? Раздул ноздри, подул перед собой, потряс головой, ещё не зная точно, как кони с ветрами договариваются…

Но оказалось, что и этого достаточно: потревоженный резким движением крупного тела, воздух зашевелился перед ним, взвихривая и разгоняя ненадолго туманную завесу, как раз настолько и на то расстояние, чтобы Седрик успел увидеть впереди пропасть в чистом воздушном окошечке… Моментально напрягся и судорожно вцепился в высокую луку старинного седла. Гарри попятился для лучшего разбега, слегка подтолкнул Седрика корпусом снизу вверх, мол, держись крепче! Седрик кивнул, охватил ногами конские бока и пригнулся к шее. Хорошенько разогнавшись, Гарри на самом краю мощно оттолкнулся обеими задними ногами и, прижав передние к груди, предельно вытянув вперед шею и морду, сорвался в летящий длинный прыжок. Пролетев по воздуху метров восемь, Гарри едва успел выпрямить передние ноги, но сила столкновения летящего тела с каменной поверхностью всё же была мощной. Острая боль пронзила правый путовый сустав, и Гарри, не удержавшись, рухнул с разгона, перекувырнувшись через голову. В тот миг, когда Седрик понял, что Гарри падает, он успел спрыгнуть со спины коня. Хоть и оглушенный падением, Гарри, однако, тут же перекатился на грудь и поспешно встал, встревоженный ноющей болью в передней правой ноге, прикидывая — не сломана ли?

На этой стороне гор туман был реже, и Седрику не пришлось его искать — сразу подошел к Гарри и взволнованно оглядел его со всех сторон, щупая и оглаживая… Поправил подпругу, стремена… заглянул в карие глаза:

— Гарри, ты в порядке?

Гарри шумно выдохнул ему в лицо. Да, он в порядке, нога не сломана. Немного странно было сознавать, как побаливает верх первой фаланги среднего пальца, ведь у лошади это место называется запястье или скакательный сустав… Но хромоты, к счастью, не было, и наши герои, немножко отдохнув от пережитых потрясений, отправились дальше в путь по горным козьим тропам.

Пока были в горах, воду пили из палочки при помощи заклинания Агуаменти: трансфигурировав из камней ведро и кружку, Седрик наполнял их чистой и свежей водичкой. В пустыне-то неоткуда будет взять молекулы воды… Тыквенные фляги, кстати, не разбились, спасенные овсяным пучком, притороченным к задней луке.

На четвертый день блужданий в горах они наконец-то вышли к пустыне. Зловещая сахарно-белая, она раскинулась перед ними на многие-многие мили безводного пространства. Страшные серые столбики застывших навеки людей придавали пескам кошмарный колорит.

Гарри повернул голову к Седрику и взглядом указал ему на моток веревки. Немая просьба друга была прекрасно понята, и Седрик послушно, без протестов, крепко-накрепко привязал себя к седлу. Копыта черного коня ступили на белый песок смертоносной пустыни.

Гарри шел широким шагом уже несколько часов, аккуратно лавируя среди статуй и перешагивая через кости коней, когда пустыня начала свое тлетворное влияние: пересохло во рту, а из тел выпарилась последняя капля пота. Но пока были силы, они старались не пить.

Иногда Гарри останавливался, чтобы дать роздых ногам, выяснив при этом ещё одну удобную конскую функцию: их можно было защелкнуть. Таким образом, Гарри случайно узнал нехитрый секрет того, как лошади ухитряются спать стоя. Это очень просто: надо всего лишь подобрать ноги под корпус, застопорить их и расслабить шею и плечи, отставив одну из задних ног назад или вперед.

Третий день — опустели фляги. Пятый день пути — съедены последние зерна овса и кусок мяса… А пустыне всё конца и края нет. Седрик, худой и высохший, сильно зарос бородой, кони, к счастью, так быстро с тела не спадают, Гарри был ещё крепок и ладен. Будь на его месте другой какой конь, он бы давно лег и помер, но в этом теле жил гордый и непоколебимый дух Гарри, и он не собирался сдаваться: шагал и шагал на одном упрямстве.

Сколько они провели в пути, уже не помнил никто, ни Гарри, ни Седрик: обоим казалось, что целую вечность, но просто в один из несчитанных дней внутренний встроенный компас-навигатор сообщил Гарри, что Англия далеко и гораздо выше по экватору… Облегченно вздохнув, Гарри перешел на галоп. Чтобы с разгону влететь, глубоко врыться в желтый бархан и с счастливым гоготом скатиться с него, обсыпавшись песком с ног до головы. Только так Гарри мог сообщить Седрику, что они в безопасных песках, где-то в нормальной африканской пустыне.

С трудом двигаясь, Седрик вынул палочку и надсадно, еле ворочая одеревеневшим языком, выдавил заклинание Патронуса… м-м-м, первая попытка была не очень:

— Эхпекто Пат`емун…

Кашлянул. Попробовал ещё раз:

— Эхпекто Патронум!

Гарри ободряюще кивнул: неплохо, мол, давай ещё! Седрик улыбнулся потрескавшимися губами, выжал из палочки каплю воды, смочил язык и гортань и крикнул в последнем усилии:

— Эспекто Патронум!

После чего безжизненно распластался тряпичной куклой на спине коня в глубоком обмороке.

У Амоса чуть второй инфаркт не случился, когда перед ним из ниоткуда возник тощий взъерошенный лис — Патронус его пропавшего сына. Едва не расщепившись от спешки, он трансгрессировал к Хогвартсу, прошел в школу и заторопился в подземелья к Северусу. Тот, увидев выражение лица, моментально всё понял и бросился за зельем. Пустили на карту следилочку. Она честно проползла через всю Британию на юг Англии и, нетерпеливо поскуливая, заелозила у слепого края карты. Пришлось доставать другую, побольше — карту мира. Перенаправили следилочку в новый поиск, и она бодренько почесала через всю Западную Европу вплоть до Испании и Греции, добралась до Сахары и остановилась в Арабских Эмиратах.

Переглянувшись, отец и профессор ринулись к чинушам — выбивать порталы до Африки. На это ушло энное время, за которое оба успели похоронить не одну сотню нервных клеток. Но наконец волокита-тягомотина закончилась, и Северус с Амосом переместились сперва порталом в Африку, а уже там трансгрессировали по заданным координатам.

Седрика нашли. Он был без сознания и почему-то привязан к седлу черного коня. Амос занялся сыном, а Северус принялся озираться в поисках Гарри, досадливо отпихивая морду скакуна, который зачем-то пристал к нему. Ходит Северус туда-сюда, за барханы заглядывает, ищет Поттера, а конь за ним хвостиком бродит, под руку толкает, ласку выпрашивает…

— Северус! — крикнул Амос. — Надо срочно в Мунго! У моего мальчика сильное обезвоживание.

Северус ещё раз безуспешно оглядел желтые горизонты в тщетной надежде увидеть Гарри. Потом, понимая, что медлить нельзя, он спустился к Амосу и Седрику. И все трое исчезли в воронке трансгрессии, оставив в пустыне вороного коня.