Выход из склепа (гет)

Адриан впервые за время пробуждения Эмили сумел выбраться в коллеж. Отец выглядел потрёпанным, даже уход Натали не спасал. Впрочем, за ней бы самой кто присмотрел.

И без того беспокойные будни стали ко всему прочему странными.

Читай он прямо сейчас сказки Кэролла, пожалуй, добавил к своему образу из белых кудрей передник и синее платье, рванул за парящим котом со скалящей улыбкой. Правда, Плагг был не столь ярко раскрашенным, да и раскрывал широко рот, когда летел к камамберу, либо когда ныл по его отсутствию. Но ни одно «но» и ни единое противоречие не стоили против нашумевшего и так сейчас по-родному ложащемуся на ситуацию «Всё чудесатее и чудесатее».

Отбрасывая же его гражданскую личность, а с ней и передник Алисы, странности находились и по геройскую сторону жизни.

Адриан даже не мог точно, даже для Плагга, да что там, даже для самого себя, сокровенно в мыслях признаться, что из происходящего больше повергало его в шок.

Ладно, хорошо, он мог больше времени посвящать изящным прыжкам по крышам и изучению кирпичной кладки почти всех стен Парижа. Объяснение крылось всё за тем же рассеянным отцом, позабывшим про расписание, и Натали не отслеживала плотность его рабочих минут. Но вот как воспринимать гигантски возросшее количество оповещений в коммуникаторе? И Кот не мог сопоставить адресанта, спокойно воспринять мысль и действовать дальше. Ему писала Леди. В поистине геройских масштабах. Пусть и сильно обидевшая, но всё же дама его сердца сумела удивить — тот же Бражник оценил, и акумы не снисходили своим появлением.

Поэтому складывалась следующая ситуация: Кот, одиноко бродящий по улицам от несвойственно свободного времени, рвущий карман оповещениями коммуникатор, и отсутствие пересечений с напарницей. Полное неимение дел по обоим фронтам для привыкшему к иному укладу повседневности Адриана заставляло тосковать. Что давало плоды. Появились целые часы для того, чтобы задуматься.

* * *

Пока Кот мог похвастаться фонтанированием поражавших его идей, Маринетт не уставала взывать к своему напарнику и надоедать Мастеру Фу. «Не уставала» было скорее речевым оборотом, нежели взаправду отражением физиологической действительности.

Два озвученных аспекта занимали львиную долю времени. Тикки постепенно сменяла гордость за подопечную на нарастающее начало тревоги.

Дюпэн-Чэн, как в красках описывала, на макетах и словах, помогала по дому, посещала коллеж, волновалась при виде пустующего места рядом с Нино, а после ещё больше переживала из-за того, что Адриан вернулся и начал гулять вместе с компанией. Сил не хватало только на шутливые препирательства с Хлоей. Буржуа была на грани спросить, всё ли в порядке, а это значило, что от порядка как до момента, когда Фу расскажет о всей своей бесконечной жизни.

Эмили, как и обещала, ждала. В женщине разрасталась нежность от шумных, бесперебойных частых, как у маленьких детей, шагов. Дверь открывалась, впуская изрядно уставшую, но нисколько не успокоившуюся девушку.

Речь даже после энного захода не утихала, как предполагал Хранитель Камней, и самые смелые пророчества снизошли на нет. Поставленные ими сроки, когда Маринетт будет попросту нечего сказать, и она начнёт брать упорством, не сбылись. После всех метаморфозов темы не нужно искать. Они просто имелись за пазухой — возьми и вынь («Возьми и вой», как прозвала их сама ЛедиБаг).

— Я пыталась связаться с Котом. Но всё безрезультатно. Бражник, должно быть, жалеет меня, раз никак не решится напасть после ссоры с Нуаром. Что если он совсем не явится? — отчаяние собиралось возыметь верх, и глаза юной героини говорили куда больше, чем весь её рассказ. Она успела поведать даже о том, что больше не тряслась при Адриане, настолько оказалась вымотанной, и данная реплика ставила точку. — Бражник хоть сейчас может наслать акуму, а мне нечего ему противопоставить, потому что все свои светлые чувства и доводы я оставила в Вашем доме.

Взгляд мадам Агрест дрогнул, не выдержав, она не смогла наблюдать за безразличием Мастера. Изменяющаяся с её появлением обстановка мало влияла на хозяина жилплощади. Он стал самую малость менее предосторожен и не более того. Мужчина не мог утешить обессилевшую девочку. Однако оказался способен опередить Эмили.

— Маринетт, ты можешь не сомневаться в моём выборе. При необходимости твой помощник явится.

Вот только это были не те слова, что требовались юной, пышущей чувством справедливости обладательнице Камня Чудес. Тон ошибки тут же восприняли и порхавшие квами, и Эмили, остро ощутившая, чем именно должна поделиться.

— Кот Нуар — мой напарник. Мы создаём единое целое, мы две части. А не одна большая, и другая для красоты. Мастер Фу, я Вас действительно прошу, поменяйте своё мнение, иначе наша разрозненность никуда не денется.

Вопреки представлениям, это была не вспышка ярости. Маринетт рационально, даже несколько холодно и медленно, не как ребенку, но все же разъясняла. Только вот точка ее зрения никак не настигала Мастера, не была дротиком, пущенным аккурат в красный круг. Разве что как на ярмарке, где учинитель конкурса придумывает препятствия, удерживая приз. Но кто вставал между ней и Фу, девушка не представляла.

Уходить Дюпэн-Чэн и не думала. До странного оказалось воздействие ее частых походов. В сутках обнаружилось лишнее время. Ушли Бражник, видеоигры, долгие разговоры с Альей. Так внимание обернулось на пекарню и домашние задания. Маринетт гордо и с теплом прижимала книги, не думая покидать покоев наставника.

В этот раз она появилась раньше привычного, и клиенты еще приходили. Чтобы исключить возможность контактирования с другими людьми, и никто не знал о довольно тесном знакомстве старика и девчушки — что в последующем могло перерасти в раскрытие личности одного и додумывание про другого, Эмили в своей комнатушке пришлось потесниться. Женщина оказалась только рада. Маринетт всегда не доставало хоть сколько-то минут, иногда она просто взрывалась и уходила домой. Агрест же жаждала внимания этого ласкового ребенка. И в ней было самую малость эгоистичное желание узнать про сына.

— Маринетт, а тебе быть здесь идет на пользу, ты заметила?

Расцвет улыбки на светлом лице, загоревшийся взгляд зеленых глаз — ей бы должно сразу догадаться, но Дюпэн-Чэн попросту очарована и созерцает за отточенными движениями. Тело Эмили возвращало силы, поддаваясь движениям все больше.

— Да, только ничем не изменяет ситуацию. Это мне вот так обидно, а каково Коту? Я не понимала и не сумела разделить его чувств. Теперь он имеет полное право на свое поведение. Дежурит самостоятельно, без меня!..

И Маринетт поперхнулась, почти задохнулась возмущением на этой мысли. Как это она — и без него? Они ведь являются спаенным целым механизмом, как кулон лучших друзей, надпись на котором есть на каждой части.

Эмили понимала. Еще ей жутко хотелось успокоить, примирить ее буйство чувств, отсечь хоть одну проблему.

— Бражник не нападает, потому что он… — толпа пузырей, точно люди из вагонов метро, ринулась изо рта Эмили.

— Вы не можете раскрывать личности, — со знанием дела кивнула Маринетт, вспомнив, как подобное происходило с Тикки и Плаггом. — Ничего страшного. Я ценю Ваш порыв.

— Да нет же, я должна сделать хоть что-то для тебя.

Раздумье охватило голову, и из роя мыслей могла вырваться одна. О чем еще бесперебойно твердила ее младшая подруга, добиваясь понимания Мастера? По проказе судьбы — она знала лучше кого бы то ни было.

— Адриан — мой сын.

Здесь ничто не воспрепятствовало откровению. Маринетт, разом вспомнившая, чем, непосредственно связанном с её слабостью по отношению к Агресту, при Эмили делилась, ей разом поплохело.

— Это было не лучшей идеей, — посетовала Тикки, думая, что придётся сделать, если героиня сейчас сгорит от стыда и как её лучше тушить.

— Не говорите мне, что и это неудачная попытка. Я совсем разучилась мастерству диалогов, пока длился мой сон?

Незримое, но ощутимое, что сложи ладони как перед ручьем, и они наполнятся, только чем-то теплым, Маринетт ощутила небывалую схожесть, будто перед ней Адриан. Мальчик мялся, чувствуя свою неопытность в коллективе, когда впервые посетил занятия. И пусть его подругой была Хлоя, этого мало для полноценного общения. Он влился в социум, точно всегда был хорошим другом для всех и каждого.

До Маринетт вдруг дошло, что ей нужно не сетовать на произошедший казус, а восполнить пробелы и рассказать об Адриане.

— Я Мастеру Фу еще не всеми фактами присела на уши, — неловко отсмеялась Дюпэн-Чэн, борясь со смущением как только возможно. Она взяла себя в руки и воодушевленно начала рассказ. — У нас много экскурсий, чтобы мы были всесторонне развиты. А я очень неуклюжая. Адриан частенько отдавал свои буклеты или помогал, пересказывая то, что я прослушала. У меня и его фото есть. Вам ведь наверняка интересно?

Маринетт быстро свыклась с мыслью, что перед ней мать Адриана. Но по возвращении домой и следующим днем в коллеже она не знала, что ей делать. Ей было известна лишь причина спущенных удил с рук Габриэля. Он не нашел Эмили. Как ей быть дальше и кто может посоветовать? У нее был другой совет, супергеройский. И его наличию Маринетт оказалась несказанно рада.

Знаешь, у нас как-то подруга Тикки и друг Плагга поменялись Камнями Чудес. Может, они были далеко не такими сплоченными, и нашему лидеру не доставало многих твоих качеств, смекалки и сумасбродства было навалом.

Ночью, не находя сна, она разговорилась с Поллен, всем, чем пожертвовал Мастер Фу.

— Сумеешь ли ты отыскать Плагга?

— Моих сил хватит и не на это! — гордо и хвастливо поделилась квами.

— А донести серьги и вернуть мне кольцо?

— Если твое лакомство меня устроит…

Договариваться с квами всегда оказывалось легче, чем с людьми. Маленькие существа в разы сговорчивее Мастера, да и подкупить знаешь чем. Маринетт пылко поцеловала красный лоб Тикки перед снятием сережек и заверила, что все будет замечательно: — Я могу проследовать за Поллен и убедиться в вашей сохранности.

— Нет нужды, Маринетт, — улыбалась Тикки, — да и знать личность Кота тебе пока рано.

Дюпэн-Чэн кивнула, принимая аргумент. Она вложила самые ценные камни за свою жизнь в небольшой пакетик для украшений, спрятала коробку подальше и предоставила Поллен широкий ассортимент угощений в ночном луче света, исходящего от холодильника.

Из всех сладостей внимания удостоилась марципановая палочка. Маринетт тотчас запомнила, чем в следующий раз удивить квами, и проводила Поллен до люка в крыше.

— Пусть тебе сопутствует удача.

— Разумеется! Со мной же Тикки.

Примечания:

Оно живое