Золотая кровь (гет)

Жасмин, придерживая платье, поспешно шла по коридору, отдавая распоряжения одной из своих служанок, Ягмур. Скоро должен был закончиться Совет Дивана⁽¹⁾, и ей не терпелось узнать его итоги. Не зря же султанша встала ни свет ни заря и успела еще раз переговорить со сторонниками в Совете? Джафар по возвращении не терял времени даром и попытался воспользоваться опалой султанши и увеличить свои полномочия, что никак не входило в планы Жасмин — делиться, особенно властью, она не любила. "Право слово, лучше бы он за Ноэмом охотился с таким усердием, с которым добивается расширения полномочий", — с раздражением думала Жасмин. Пальцы беспокойно перебирали край рукава.

За стеной раздался нестройный гул голосов, что ознаменовало конец Совета и мучительного ожидания. Жасмин почти не сомневалась в успехе, но все же с замирающим сердцем ждала, надеясь угадать по лицам пашей, какое решение было принято. Первым не вышел — вылетел с перекошенным лицом Эмин паша — ставленник Джафара в Совете. Высокий, прямой как жердь, лысый, с черной кудрявой бородой, он производил впечатление надменного и бестолкового человека, однако был неплохим исполнителем. Эмин паша славился своей ненавистью к женщинам, чем ужасно не нравился султанше.

"Победа!" — радостно заметила Жасмин, наблюдая, как Эмин паша ругает своего слугу.

Тем временем из дверей, переваливаясь своим круглым телом, выплыл Батур паша, добродушно кивая налево и направо окружившим его агам. Султанша, усмирив радость, вышла навстречу визирям. Эмин, поклонившись и пробормотав ругательство сквозь зубы, поспешил скрыться. Батур же заулыбался.

— Султанша, — наклонил он голову, которая в тюрбане смотрелось почти смешно, — рад видеть вас.

— Госпожа, — сияя улыбкой, выскочил Огюз паша. Это было его первое заседание, на котором принимались столь важные решения.

— Батур паша, Огюз паша, — слегка кивнула Жасмин. — Иншаллах, вы принесли добрые вести?

— Госпожа, — нетерпеливо ответил Огюз, — вести добрые, очень добрые. Повелитель, выслушав всех, запретил Джафару даже думать о его идее.

Жасмин против воли улыбнулась такой пылкости. Огюз паша, самый молодой член совета — ему едва исполнилось тридцать пять, очень хотел оправдать ее доверие, ведь именно Жасмин настояла на его назначении на пост покойного Мехмета паши.

— Вы отлично справились. Благодарю вас, Батур паша, Огюз паша.

— Служить династии — лучшая награда, — начал было Огюз, но его прервали.

— Жасмин султан, — раздался тихий бархатный голос.

Султанша обернулась, не прекращая улыбаться. Джафар в окружении остальных визирей показался в дверях зала Советов. По его бесстрастному лицу ничего нельзя было прочитать, но где-то в глубине глаз притаилась досада. Ничего больше не сказав, Джафар отправился в свой кабинет, Жасмин, попрощавшись со сторонниками, неспешно пошла следом, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Настроение было приподнятым и игривым, Жасмин с каким-то особым наслаждением предвкушала разговор — в ней, несмотря ни на что, оставалось умение радоваться маленьким победам.

Кабинет Джафара как нельзя лучше отражал сущность владельца: никакой бросавшейся в глаза роскоши, однако вся мебель и отделка из самых дорогих материалов. На большом и массивном столе аккуратными стопками лежали указы, планы, прошения. Жасмин небрежно отодвинула документы и присела на край стола, ожидая реакции визиря.

* * *

Джафару надоела эта игра. Султан запутался в чарах Ноэма, как муха в паутине, и воздействовать на него магией попросту опасно, а сам по себе этот сумасшедший старикашка не способен мыслить здраво.

"А принцесса какова! Наглая девчонка, — мысленно возмущался Джафар, — потеряла печать султана, а теперь смеет ставить палки в колеса. Аграбе нужна война, а мне нужна власть. Этот фарс отвратителен. Еще и села на мой стол, будто других мест нет". Как же Джафар мечтал в эту секунду обладать лампой с джинном! Он бы поставил на колени всех несогласных с его волей, а потом...

Но показывать свое недовольство не стоило. Судя по насмешливому блеску глаз султанши, она ждала досады Джафара и была бы рада ей. Принцесса всегда была любопытной и жадной до чужих эмоций, и доставлять ей удовольствие Джафар не хотел. Не теперь. Визирь медленно выдохнул, беря эмоции под контроль.

— Поздравляю с победой, принцесса, — сквозь зубы процедил Джафар.

— О, ерунда, — довольно улыбнулась Жасмин. — Право, ты так настроил против себе некоторых беев и пашей, что мне не стоило ни малейшего труда убедить их тебе помешать.

— Аграбе нужна война, принцесса. А ваш отец не согласится напасть на Широбат.

— Отца можно убедить. Не сразу, конечно, но я это сделаю. А расширять твои полномочия на неопределенный срок — непрактично. Власть очень увлекает, от нее трудно отказаться, — Жасмин, вздернув подбородок, с вызовом посмотрела на Джафара.

Он ничего не ответил, задумчиво разглядывая султаншу. Она искренне торжествовала, и в ее облике читалась такая незамутненная гордыня, что, пожалуй, в ином месте ее бы сожгли на костре. "Смейся, принцесса, пока можешь, — неожиданно мягко усмехнулся Джафар, — партия еще не закончена".

Столкновение взглядов прервал Догу ага, привратник султана, подкупленный Жасмин. Он с поклоном протянул принцессе два запечатанных свитка и прошептал ей что-то на ухо. Жасмин удивленно подняла брови, привычным движением протянула слуге пару монет и жестом приказала удалиться.

— Это от Дефне султан, — нахмурилась принцесса. — Одно мне, другое отцу. Интересно, что тетушке нужно от него?

Джафар почувствовал легкую тревогу: Жасмин и ее теток связывали неприязненные отношения, и просто так Дефне султан писать бы не стала. Принцесса тем временем вскрыла письмо, предназначенное султану, и пробежалась глазами по тексту. Ее лицо выразило сначала недоумение, затем обеспокоенность, гнев и даже страх. Сделав несколько глубоких вдохов, Жасмин молча протянула письмо Джафару, а сама сорвала печать со второго свитка. Визирь же стал читать:

"Мой султан, мой бесценный брат, моей жгучей тоске от разлуки с Вами нет предела. Аллах ведает, что я умерла, когда умер мой первый муж, но Его милостью я возродилась. Тысячи и тысячи благодарностей Аллаху, который одарил меня радостью. В нашей семье родился султанадзе⁽²⁾ Баязид. Я надеюсь через несколько месяцев прибыть в столицу, чтобы самой увидеть Ваше прекрасное лицо и услышать Ваш чарующий голос, мой брат. Я, мой муж и мой сын шлем Вам множество приветствий и целуем ваши руки.

Молюсь о Вашем здоровье.

Ваша сестра, Дефне султан"

Такое короткое письмо с одним-единственным известием значило очень многое.

Джафар быстро выделил главное: у сестры султана родился сын, который, подстрекаемый матерью, вполне мог заявить права на трон Аграбы.

Джафар перевел взгляд на принцессу: она нахмурилась и даже немного покраснела.

— Дефне султан сообщает, — процедила Жасмин, — что намерена прибыть в столицу вместе с сыном, как только он сможет спокойно перенести путешествие, и требует не чинить ей препятствий. Лживая, лицемерная змея! — султанша нервно заходила по комнате. — Значит, так она хочет отомстить Валиде? Не дождется! Я единственная законная наследница. Я не позволю ей разрушить все! Я не отдам ей трон.

Она яростно посмотрела на Джафара, будто это он бросил ей вызов.

— Принцесса, — осторожно вмешался визирь в надежде направить мысли Жасмин в продуктивное русло, — думаю, эту проблему следовало бы решить как можно скорее.

— Нет! — отрезала Жасмин, поняв его с полуслова. — Я разберусь сама. И если хоть один волосок упадет с головы этого ребенка, тебе не сносить головы, — и, кинув предостерегающий взгляд на Джафара, принцесса поспешно покинула его кабинет.

Маг тяжело вздохнул. Если бы сегодня дежурил не Догу ага, Жасмин даже не узнала бы, что у нее родился брат. По мнению Джафара, девчонка, при всех своих достоинствах, принимала некоторые ситуации слишком близко к сердцу, что мешало ей рассуждать здраво. Этот ребенок — угроза, и единственный выход: убить его, пока он еще мал.

* * *

Нож с негромким стуком вонзился в дерево. Жасмин дала знак служанке принести его назад вместе с брошенными ранее. Султанша уже немного успокоилась и была готова обдумать создавшееся положение. Итак, у нее родился брат. Султанадзе Баязед, сын Дефне султан. Вообще-то, султанадзе прав на трон не имели, но у действующего султана не было сыновей, что создавало определенные затруднения в порядке престолонаследия. До сих пор не было сыновей и у сестер повелителя — во многом этому поспособствовала Будур султан — так что считалось, что следующим султаном должен стать муж Жасмин или ее сын.

Но сын у султанши появится нескоро, если вообще появится, а здесь — готовый наследник. Только подрасти чуть-чуть — и можно править. Это известие перевернет всю дворцовую жизнь, заставит всех недругов Жасмин сплотиться вокруг этого ребенка. Да и Дефне султан сделает все, чтобы насолить дочери Будур и посадить сына на трон.

Дефне султан, младшая дочь султана Баязида — деда Жасмин, когда-то благосклонно относилась к Будур, тогда еще фаворитке шехзаде. Очень любила Дефне и маленькую племянницу. Но когда султан Мурад взошел на престол, Будур что-то не поделила с мужем Дефне, и тот был казнен по ложному обвинению, а Дефне султан, почти обезумевшую, снова выдали замуж и отослали в дальнюю провинцию. Она возненавидела нового мужа, Будур и заодно Жасмин.

"Если бы я поехала не к Хатидже султан, а к Дефне, — с досадой подумала Жасмин, — отец же предлагал. Тогда бы... Хотя, — перебила себя султанша, — что "тогда"? Что бы я сделала? Убила нерожденного брата? Брат. Я всегда мечтала о брате. Хотела, чтобы он снял бремя власти с моих плеч. А теперь мечтаю избавиться от этого ребенка. Брат. Интересно, какой он? Если его воспитанием займется Дефне, он меня возненавидит, я уверена. Но что же делать?"

Жасмин прислонилась к ближайшему дереву, пытаясь успокоиться и сдержать слезы. Ей было обидно и больно от осознания того, что Дефне султан пойдет на все ради мести и сын — всего лишь пешка в ее руках. "Мы могли бы быть настоящей семьей, тетя. Радоваться и печалиться вместе, — горько думала Жасмин, вспоминая детство. — Мы одной крови, почему же ты так меня ненавидишь? Зачем хочешь впутать ребенка в эту игру?"

Жасмин как наяву увидела блестящие синие глаза Дефне султан, услышала ее нежный голос: "Какая красавица! Вся в маму. Много сердец разобьешь!" — и теплый, ласковый смех. Как давно это было!

Но следом за радостными и светлыми воспоминаниями пришли другие, мрачные. Холодные, злые глаза. Стальные пальцы, вцепившиеся в предплечья Жасмин. Искусственная улыбка и колючий голос. "Веселись, пока можешь, змея. Скоро ты будешь гореть, как твоя любимая валиде!" Это было чуть больше года назад. "Она знала? Или, скорее, планировала, — предположила Жасмин. — Ничего, мы еще посмотрим, кто кого, тетя". Одна часть султанши кричала о том, что ребенок — угроза, от которой следует избавиться как можно скорее, а другая не позволяла поступить так с родной кровью. Это противоречие убивало.

— Госпожа, — внезапно раздался голос Билги хатун.

Жасмин постаралась выжать улыбку.

— Надеюсь, ты не слишком долго меня искала, — произнесла султанша, заметив усталый вид хазнедар.

— Ну что вы, госпожа, — с легкой иронией ответила та, — всего лишь проверила ваши покои и прошлась по зверинцу.

— Извини, — вполне искренне сказала Жасмин, — в следующий раз пошли служанку на поиски.

— Простите мою дерзость, госпожа, но на вас лица нет. Я могу чем-то помочь? — к сожалению или к счастью, Билги хатун всегда была очень проницательна.

— Все в порядке, Билги хатун, — привычно солгала Жасмин. — Так зачем ты меня искала?

Старушка недоверчиво покачала головой, но все же перешла к делам гарема. Султанша слушала, но не слышала, о чем говорила хазнедар. В конце концов Жасмин махнула рукой:

— Давай попозже об этом поговорим.

— Госпожа, — Билги хатун ласково прикоснулась к плечу султанши, — я же вижу, вас что-то сильно тревожит. Я не настаиваю, но вы всегда можете на меня положиться. Я не подведу вас, госпожа моя.

Жасмин благодарно улыбнулась.

— Я знаю, Билги хатун. И, возможно, мне скоро потребуется твоя помощь. А пока можешь идти.

Султанша рассеяно бродила по зверинцу, не в силах ни на чем сосредоточится. Нужно было разработать план по устранению султанадзе, разобраться с делами гарема, сделать что-то с шехзаде Ахмедом...

Последний как назло тут же появился из-за деревьев, сияя надменной улыбкой. Жасмин ощутила навязчивое желание убивать, однако пришлось взять себя в руки и вежливо поприветствовать иностранного гостя:

— Шехзаде Ахмед! Какая приятная встреча! — "Жаль, что Раджа где-то играет и не может его покусать. Или хотя бы припугнуть".

— Жасмин султан! Вы необыкновенно прекрасны!

— Благодарю, — холодно кивнула Жасмин.

Она честно попыталась задать несколько простых вопросов о политике, но поняла, что шехзаде Ахмед ничего не смыслит ни в управлении государством, ни в торговых делах. Разговор не складывался, Ахмед злился, Жасмин тоже была недовольна, но старалась сдерживать свой гнев.

"Как же они все надоели! — яростно думала султанша у себя в покоях. — Бестолковые, наглые, самовлюбленные павлины. Ничего не понимают, зато мечтают о троне. И за такого вот мне предлагают выходить замуж. О Аллах, дай мне терпения!"

Жасмин понимала, что стала чаще терять контроль над собой, но ничего не могла поделать. В последнее время все летело под откос.

* * *

Вечером Далия пестрой птичкой впорхнула в спальню Жасмин, заговорчески улыбаясь.

— Госпожа, у меня для вас сюрприз!

Далия чуть подпрыгивала на месте от нетерпения.

— И что же случилось?

— Письмо, вам написали письмо! — Жасмин невольно насторожилась, но Далия быстро развеяла опасения. — От Озана аги.

Жасмин выдохнула. Озан, поэт и ее поклонник, вряд ли написал что-то плохое, скорее, Жасмин ожидала очередная ода в ее честь.

— Давайте прочитаем, госпожа, пожалуйста, — Далия достала исписанный пергамент, не пытаясь скрыть своего любопытства.

Жасмин самой было интересно узнать, что же сочинил Озан, но она не могла не подшутить над Далией, и потому нарочито небрежно бросила:

— Нет пока. Сейчас поздно уже, завтра тоже некогда будет — сама понимаешь, нужно поговорить с визирями и так далее. Может, послезавтра прочитаю, но это не точно, столько дел…

— Госпожа! — не выдержала Далия, — умоляю, давайте сегодня прочитаем. Я же умру от любопытства! У меня уже сердце разрывается! — и схватилась за правую сторону груди.

Жасмин, на этот раз, не заставила себя долго уговаривать и со смешком приняла свиток из рук Далии, не спеша опустилась на кровать, устроилась поудобнее. Далия изнывала от ожидания:

— Открывайте скорее!

Жасмин сорвала ленточку с письма, немного прочитала, хихикнула и, наконец, сжалилась над служанкой.

— Садись рядом.

Далия только этого и ждала, быстро устроившись под боком госпожи. Девушки погрузились в чтение, прерываемое взрывами смеха и комментариями.

— Смотрите, он пишет, что завидует вашему перстню, вашей туфельке, вашей перчатке. Странно, что до зависти к Радже не дошел! — фыркнула Далия.

— Дошел, — поправила Жасмин, посмеиваясь.

— Где?

— Вот, — султанша обвела пальцем строчку.

Увы, письмо было не слишком длинным и быстро закончилось, как всегда, надеждами на встречу. Жасмин лениво лежала, рассматривая полог и почесывая громко урчащего Раджу между ушами. Далия возбужденно спросила:

— Будете писать ответ? Я смогу завтра же отнести.

— Нет, — обронила Жасмин, — ни сегодня, ни завтра. Не стоит писать слишком часто, а то он подумает, что я жду его писем.

— А разве это не так? — наивно распахнула глаза Далия.

— Даже если так. Это развлечение, не больше, а развлекаться нужно редко, иначе быстро надоест. Тем более, не забывай, что Джафар вернулся, а значит, нам следует быть осторожнее, чтобы он ничего не пронюхал.

Далия вздохнула и с горечью сказала:

— Хотела бы я быть хотя бы вполовину такой красивой, как вы.

Жасмин покачала головой:

— Неужели ты думаешь, что все эти поэты и правда влюблены? — увидев недоумевающий взгляд, пояснила. — Будь я страшнее самого шайтана, они все равно бы меня превозносили, потому что я султанша, и мое покровительство может пригодиться в будущем. Они совсем меня не знают, о какой любви речь? Да и причем здесь красота?

— Может, вы и правы, госпожа, но… Разве вам не хочется полюбить по-настоящему?

— Я пока в своем уме, Далия, и не хочу портить свою жизнь. Любовь — слабость, непозволительная тем, кто держит в руках власть, — жестко отрезала Жасмин. — Довольно об этом, не расстраивай меня.

Далия ушла, а Жасмин долго ворочалась с боку на бок. Ей нужен был хотя бы небольшой перерыв. Жасмин подошла к столу, набросала короткую записку и приказала передать ее Джафару, затем выпила сонное зелье и мгновенно уснула.

* * *

Джафар ожидал Жасмин верхом на своем коне, ведь Жасмин решила в качестве развлечения съездить в логово сорока разбойников. Солнце еще не встало, в воздухе висела зябкая предрассветная свежесть. Немой, как и многие из охраны Жасмин, конюх подал ей огромного и злого темного жеребца по кличке Вихрь. Этот свирепый зверь норовил покалечить или хотя бы укусить любого, кроме своей хозяйки. Жасмин ласково погладила коня по черной шерсти, прошептала что-то нежное, сама тщательно проверила седло и отдельно подпругу, только потом легко вскочила в седло, пустила коня галопом.

Когда Джафар и Жасмин выехали из города, солнце уже раскинуло паутину розовых лучей. Свежесть постепенно сменялась зноем, Жасмин перешла на рысь. На лице ее застыло умиротворенное выражение, и Джафар счел за благо не тревожить девушку. Он подремывал в седле, отдыхая после двух бессонных ночей, проведенных в безуспешном выслеживании Кара аги. Тот будто канул в воду после того, как сослали Жасмин, однако Джафар чуял: это ненадолго. Ноэм уже наметил Аграбу своей жертвой, а терпением, насколько знал Джафар, этот маг не отличался.

— Проверь еще раз поступления в казну, — внезапно подала голос Жасмин, — по-моему, главный казначей не чист на руку.

Джафара крайне удивили эти слова — Темель, казначей, был ее ставленником.

— Что такое, принцесса? Слуги от рук отбиваются?

— Никому нельзя верить, — холодно отчеканила Жасмин и посмотрела так, что Джафар понял: это относилось и к нему.

Дорога сузилась, стала опасной. Слева возвышались острые скалы, справа пенилось море. Джафар пропустил принцессу вперед, чтобы увидеть, если ее конь запнется. Мелкие камни сыпались из-под копыт в пропасть, солнце невыносимо жарило, но, к счастью, подъем занял около получаса, затем над головами путников сомкнулась пещера, подарив долгожданную тень. Дежурный разбойник принял коней, придирчиво оглядел нежданных гостей, но задерживать не посмел.

По огромной пещере разлетались веселые голоса, откуда-то сбоку доносился раскатистый храп. Разбойники убивали день, играя в карты, травя байки и просто бездельничая. На Джафара и Жасмин не обратили почти никакого внимания.

Сорок разбойников — живая легенда с богатой и древней историей. Не знающие страха, преданные своему делу, неуловимые бандиты подпортили немало крови Джафару, прежде чем он вышел на их убежище несколько лет назад и с тех пор стал просить о некоторых одолжениях взамен на свободное передвижение по Аграбе.

Касим, король разбойников, спустился с верхнего "этажа", где размещались спальни наиболее важных членов шайки. Поспешно застегивая плащ, он гостеприимно улыбнулся и хорошо поставленным голосом сказал:

— Госпожа! Паша! Как я рад, что вы нас навестили.

Разбойники тотчас вскочили, изобразили что-то вроде поклона гостям. В полупустой и неуютной зале сразу появились кресло, подушки, лукум и щербет. Зажглись свечи.

Джафар с Касимом отправились наверх, по дороге им встретился Салук, высокий лысый мужчина с черной, начинавшей седеть бородой. Он был кем-то вроде великого визиря при действующем короле разбойников, однако постоянно пытался пошатнуть авторитет Касима, чтобы самому занять высокий пост. Джафару Салук не нравился: слишком наглый, а вот принцесса относилась к этому разбойнику весьма благосклонно.

Салук, не здороваясь, тяжелой походкой протопал вниз, поигрывая золотым кастетом, с которым никогда не расставался.

Пользуясь случаем, Джафар решил отобрать у разбойников часть добычи и заодно расспросить о Кара аге. За принцессу, оставшуюся с разбойниками, Джафар совсем не переживал: никто не осмелился бы ее тронуть, зная, на что способен маг.

Джафар почти ничего не узнал, зато разжился золотом, несмотря на недовольные стоны Касима:

— Ну что я ребятам скажу? Ты сам как разбойник!

— Скажи, что я, как всегда, грозил вас выдать. И что скоро война, и вы понадобитесь на землях противника. Пусть готовятся к долгой дороге и богатой добыче.

— Я подумаю. Мы все-таки разбойники, а не наемные солдаты.

— Думай, Касим, думай. Время есть.

Касим вяло покачал головой. Джафар спустился вниз и застал предсказуемую картину: Салук сидел на полу у ног улыбавшейся принцессы и что-то тихо ей говорил. Остальные разбойники занимались своими делами, но достаточно далеко, чтобы не слышать ни слова. "Как бы не устроили бунт против Касима, — подумал Джафар, — это было бы совсем не кстати".

Жасмин плавно поднялась, прикоснулась к плечу собеседника — что означало высшую степень благосклонности — и подошла к Джафару.

— Пора возвращаться в Аграбу, мой друг.

Глядя на улыбку Жасмин, Джафар с горечью подумал, что смена власти в банде — лишь вопрос времени.

1) высший орган исполнительной, законодательной или законосовещательной власти в ряде исламских государств, состоял из Великого визиря, иных визирей и аги янычар. На заседаниях мог присутствовать султан

Вернуться к тексту

2) сын сестры или дочери султана

Вернуться к тексту