С той стороны стекла (джен)

Габи не отвечала.

— Может быть, она задержалась на работе? — предположил Анри.

— Уже ночь почти, — ответил Вэл. — Я говорил, что позвоню ей, могла бы и предупредить…

Недовольство в его голосе сочеталось с беспокойством. Он рассеянно барабанил по столу пальцами.

— Допрос тоже мог задержаться, — Анри устало потёр переносицу. Его коса растрепалась, и сам он выглядел очень бледным. — Я всё равно ничего не понимаю… Если это сделал Говард, почему рядом с ним нет ощущения тьмы? Почему на него не подействовала серебряная вода?

Вэл пожал плечами.

— Объяснение этому найти можно. Например, тьма активна только в ночные часы, что ей вообще свойственно. Другой вопрос, что мне с самого начала было неуютно и на территории, и в самом доме.

— Согласен, — Анри нервно дёргал рукав рубашки. — Атмосферка здесь странная.

— То, что Говард был влюблён в Йохану, очевидно, — продолжал Вэл. — Кого она предпочла, судить трудно. Говард пишет в дневнике, что она обещала ему прекратить встречи с Петером. Но она могла сделать это из страха. Потом Говард увидел их в парке. Между ним и Йоханой произошла ссора. Потом она снова его ослушалась, и он убил её. Слишком просто, дело раскрыто, но…

— Убита она была явно не человеком, — Анри поднялся со стула. — Пойду посмотрю, чем занят наш радушный хозяин.

— Пистолет есть? На всякий случай.

— Есть.

Анри ушёл. Вэл снова принялся листать дневник. Желтоватые страницы, вдоль и поперёк исписанные витиеватым изящным почерком. Запись полугодичной давности: «Сегодня к нам поступила новая горничная». И уже через неделю: «За завтраком мне захотелось поцеловать Йохану, но она увернулась».

Чем она могла привлечь его, кроме миловидного лица? Из-за этой дурацкой прихоти, необоснованного, нелепого желания она теперь мертва. Вэл перевернул ещё страницу. Дверь в библиотеку была приоткрыта, из коридора потянуло сквозняком. Вэл поднял взгляд. Ему вдруг показалось, что по коридору кто-то шёл; в проёме мелькнули тёмные волосы и аккуратный воротничок. Вэл закрыл дневник и поднялся.

— Габи?

В ответ тихо засмеялись. Когда Вэл вышел из библиотеки, за дверью уже никого не было. Он увидел прямую спину Габи в конце коридора; она удалялась по направлению к лестнице. Он окликнул её ещё раз и пошёл за ней. Кончики пальцев покалывало, по телу прошла лёгкая дрожь. Было свежо. У Вэла возникло ощущение, что они идут уже бесконечно долго; в воздухе клубилась молочная дымка и как будто застилала сознание, делая мысли тяжёлыми и разрывая их на отдельные бессмысленные слова.

Вэл услышал возглас Анри как сквозь толщу воды. Резко моргнул, тряхнул головой; дымка исчезла. Он стоял у лестницы; Габи не было, и Анри с ужасом в глазах тряс его за плечи.

— Что случилось? — голос как будто сел.

— Я был у Говарда, потом поднялся, но в библиотеке тебя не было. Я нашёл тебя здесь; ты шагал на одном месте и смотрел куда-то вдаль.

— Я увидел Габи, пошёл за ней и… Видимо, это был морок. — Вэл помрачнел. — Что с Говардом?

— Я постучал, но никто не ответил. — Анри нервно кусал губы. — Тогда я позвал его несколько раз. Безрезультатно. Мне показалось, что он спит.

— Так крепко, что ничего не слышит?

Анри пожал плечами.

— Ладно, предположим, он и правда спит. Но остальное… Мне это совсем не нравится.

— Спустимся вниз. Там тоже есть телефон. Попробуем ещё раз позвонить Габи.

Внизу было темнее, чем наверху; на потолке лежала большая тень. Слабый свет шёл от горящего в камине огня. Вэл осторожно снял трубку. Со стороны лестницы послышались шаги — гулкие, чёткие и очень медленные. Вэл чертыхнулся. Лицо Анри, подсвеченное искорками огня, было белее снега.

— Нужно бежать, — зашептал он. — Машина Говарда во дворе. Доехать до станции, ждать поезда.

— А если эта тварь убьёт кого-то ещё?

— А если эта тварь убьёт нас? — в голосе Анри слышались истерические нотки. — Вот уж Габи обрадуется твоей смерти. Просто представь её лицо.

У Вэла бешено заколотилось сердце.

— Днём ты корил себя за то, что не уберёг вторую жертву.

— Я думал об этом в теории. Как о том, что уже случилось. На практике мне не очень хочется умирать, знаешь ли, — его всего колотило.

— Ладно, — Вэл достал пистолет. — Медленно отходим к двери.

Они сделали осторожный шаг. Затем ещё один. Вдруг раздался щелчок; кто-то зажёг свет. Вэл увидел Габи прямо перед собой.

— Слава богам! — воскликнул Анри, проводя рукой по лбу. — Мы так волновались, что ты не отвечаешь. Как допрос? Ты что-нибудь узнала?

Габи молча приложила палец к губам и медленно подошла к Вэлу. В воздухе снова витала дымка. Анри стоял у него за спиной не шевелясь. В голове у Вэла вдруг зазвучала музыка, под которую они с Габи танцевали прошлой ночью, и он подумал, что умереть сейчас было бы так странно и нелепо. Не услышать больше, как она смеётся; не увидеть больше Анри с растрёпанными после сна волосами; не узнать каких-то мелочей, которые он не знал доселе. Габи стояла очень близко; её губы почти коснулись его губ, и он почувствовал отвратительный запах сырости и тления. Он не мог пошевелиться.

Всё произошло очень быстро. Вэл услышал выстрел; воздух вокруг него качнулся и прояснился. Габи, которая стояла перед ним, рухнула на ковёр. Вэл оглянулся и увидел другую Габи, с разгорячённым лицом, прилипшими ко лбу волосами и пистолетом в руке. Она устало улыбнулась Вэлу. Тем временем, то, что притворялось ею, стремительно меняло черты. Удлинился нос, волосы стали существенно короче, вытянулась линия рта.

— Это… Говард? — Анри пошатнулся.

— Не совсем, — Габи присела на корточки у своего саквояжа, который бросила на пороге. — Неужели я забыла очиститель? А, вот он.

Габи достала небольшую колбочку с блестящей жидкостью, открыла её и полила ею нечто, казавшееся Говардом. Оно начало таять, постепенно превращаясь в ничто, пока не исчезло совсем.

— Как только Петер понял, что я, в отличие от господина следователя, действительно ему верю, он рассказал мне следующее, — Габи устало опустилась в кресло. — Всё действительно очень просто. Говард был влюблён в Йохану. Петер был влюблён в Йохану. Она выбрала Говарда, но Петер стал преследовать её и убеждать, что брак между ней и Говардом невозможен. — Габи сделала неопределённый знак рукой. — Йохана ему почти поверила. Он сказал, один раз она пришла к нему в лавку и долго плакала. Дело в том, что Петер… — Габи помедлила. — Петер увлекался оккультизмом. Он провёл ритуал недалеко от дома Говарда. Начертил на земле знаки. Сжёг платок, на котором были слёзы Йоханы. В общем, посягнул на то, о чём простому человеку даже думать опасно. И в ту же ночь её убили. Петер пробрался на территорию, но он не видел, кто это сделал. Йохана была уже мертва. И на этом тварь, обретшая плоть, не остановилась.

— Помощник повара… Петер что, создал тёмного двойника Говарда? — прошептал Анри.

— Нет, — Габи вытянула ноги. — До такого Петеру далеко. У этой твари был облик Говарда потому, что она привязана к его дому. И мы не убили её, только лишь выпроводили обратно. Потусторонний мир невозможно уничтожить. Остаётся надеяться, что никто не додумается повторить содеянное Петером.

— Что с ним теперь будет? — с тревогой поинтересовался Вэл.

— Боюсь, ничего. Выпустят на основе нехватки улик. Скорее всего, напишут, что жертвы погибли из-за укуса неизвестного животного. Петеру, наверное, придётся непросто. Наедине с самим собой. Говарду мы скажем, что всё кончено. Подробности ему знать необязательно. — Тут Габи зевнула. — А сейчас нам всем просто необходимо как следует выспаться…

* * *

Через три дня Габи уезжала на работу в соседний город. Вэл и Анри провожали её.

— Я постараюсь приезжать каждые выходные. Буду звонить вам. Даже писать письма, если хотите. Я ведь уезжаю совсем ненадолго.

— Вы спасли мне жизнь.

— Исключительно в корыстных целях, — Габи усмехнулась. — Вы мне нужны. — Она обняла его и поцеловала в щёку. Обняла Анри. — И вы. Берегите друг друга без меня. Да, я оставила вам кое-что, — сказала она, обращаясь к Вэлу. В ящике стола.

Потом она зашла в поезд и помахала им из окна. Рукава рубашки были закатаны, и Вэл бросил взгляд на белый лепесток на своём предплечье.

Он больше не стыдился своей инаковости.