Меж Трёх Огней (гет)

Примечания:

— Что?.. — переспросил Джек, думая, что ослышался.

О чём это он?

— Да! — озлился Финкельштейн. — Я тоже думал, что это бред сумасшедшего, но это так!

— Да вы шутите, Док, и весьма неостроумно, — уверенно сказал Повелитель тыкв. — Мы же здесь и так все неживые. Это невозможно!

Учёный мрачно хмыкнул. Он-то стадию отрицания уже прошёл¹... И теперь ему надо пережить стадию гнева Повелителя тыкв.

Джек посмотрел на пустой стол.

Неуловимое, но очевидное...

Кровь или кость?

Кровь девственницы.

"Не связи — крови. Самая живая", — шелестело Умертвие.

Ты так похожа на человека!.. Я ощущаю в тебе эту жизнь...

Осунувшееся лицо, запавшие глаза, потускневшие волосы... "Нет сил"!

Он видел это в отце, видел, как окружавшие его слуги в графском доме постепенно становились неповоротливыми, седовласыми, как сгибались их спины и затуманивались глаза. А потом они, как отец его друга Джона, ложились в деревянные гробы и уже не восставали оттуда, как развесёлая нежить на Хэллоуин. Но Салли... Это не может происходить с ней! Просто не может!

— Этого не может быть... — повторил Джек ещё раз, но тон предательски растерял уверенность.

Финкельштейн только покачал многоумной головой и со вздохом взялся за край стола.

"Я уже вижу в твоих глазах изменения. Подождём. Дальше будет всё быстрее, даже и без вина. А сейчас ещё слишком молодо-зелено", — сказал тогда Валентин.

Неужели он знал ещё тогда?!

А Док — знал?!

"Нет ничего вечного. Всё рассыпется в прах в темноте", — так говорил сам Док.

Знал или... сделал?!

Джек неуловимым движением обогнул стол и навис над учёным.

Посеревшая, истончившаяся, будто бумага, кожа... О-о, теперь, когда слово прозвучало, как легко увидеть сотню подтверждений!

— Это из-за эксперимента? — очень тихо спросил Джек. Если он сейчас не будет шептать, то его потрясение выльется наружу жаркой волной. — "Очень быстро" — это насколько быстро?

— Динамика такова, что она может сгореть за несколько месяцев, — ухватился Док за второй вопрос, опасливо откатившись. — Если хочешь, я покажу тебе расчёты и приступлю к поиску решения. Да я уже приступил и...

— Несколько месяцев?! — вскричал Джек, начиная мерять кругами лабораторию. Минувший, самый счастливый в той и этой жизни год промелькнул, как один день.

— Приводи её — или приноси — и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы... — Финкельштейн говорил, не поднимая глаз в чёрных очках, и поглаживал гладкую поверхность стола.

— Это из-за чёртова эксперимента?! — Джек чувствовал, что контроль над собой вот-вот стечёт по пальцам вместе с бесполезными искрами.

Док — твоя единственная надежда.

— М-м... Не совсем. Я выделил четыре или пять основных причин. И если тебе интересно...

— Четыре или пять?!

— Да, нельзя отрицать влияние эксперимента... — нехотя начал Док. — И вообще у неё настоящие (в смысле, человеческие) мозги, глаза, кисти, стопы, ещё кое-какие части... Кровь, да... По сути, основное, что я добавил, — это кровь. И она сильно повлияла на неё в целом, хотя я ожидал другого эффекта... Всё-таки ДНК, разносимое по всему телу, должно было... Но нет. — Финкельштейн глянул на нахмурившегося в мрачном непонимании Повелителя тыкв и осёкся. — Ладно, это неважно. Сейчас. Так. Вторая причина, не знаю, несколько сильно она повлияла... Всё-таки жуки понаделали в ней ненужных ходов. Ну это ладно, это мы отбросим, как самую слабую гипотезу... А вот другое, хм-м... Кажется, это ваше Пламя ей, скажем так, неполезно. Я заметил, когда она чуть не подпалила меня недавно, как помертвела её кожа в том месте, где прошло Пламя. Я бы назвал это третьей причиной и одним из главных факторов. И вообще что-то не так с КПД её системы энергоснабжения. Он должен быть гораздо выше. Реальный оказался почти в два раза меньше расчётного. Это вообще для меня загадка...

Джек резко остановил своё движение по кругу и вскинул голову.

"Ты сам пьёшь её энергию, нежить".

И... Пламя... То, которое горело между ними с союза под куполом в подземелье Уги... Всё это время исподволь убивало её?!

— И ещё кое-что, м-м... — продолжил Док, задумчиво потирая подбородок, будто мало ему было. — Всё это необходимые факторы, но не достаточные для такой быстротечной реакции. Что-то выступило как спусковой крючок процесса, как катализатор... Я даже видел под микроскопом остатки громоздких органических молекул, очень хитроумно составленных, надо сказать, никогда таких не встречал... И не вливал, — подчеркнул он.

— Катализатор?! — После этого слова в несуществующих ушах зазвенело, и Джек уже ничего не слышал ни про молекулы, ни про их излишне хитроумного создателя. — Катализатор, вы сказали?! — простонал он.

— Да, а что? — подозрительно поднял одну бровь Док.

— О-ох-х-х, чтоб меня!.. — Повелитель тыкв давно уже не давал Хэллоуинскому пламени бесконтрольно вырываться на свободу от сильных эмоций. Но сейчас оно охватило его целиком. И с каким удовольствием он сгорел бы в нём сам...

Финкельштейн так резко отъехал назад, что едва не опрокинулся, запнувшись о толстый электрокабель, лежавший на полу.

— Что это значит? — спросил он недоверчиво, когда огонь потух, а Джек совсем не по-королевски осел прямо на пол у стены, ритмично стуча затылком по металлу и отчаянно ругая себя такими словами, каких Док от него не слышал никогда.

— Вино Валентина... — еле слышно проговорил Повелитель тыкв между потоками ругательств. — Хэллоуин, я сам её туда привёл...

— Что? — не понял учёный.

— Вино Валентина, Док. — Джек повернул к нему голову, прекратив бесполезные удары. — Этот катализатор. Она выпила его в Валентин-тауне. На моих глазах. С моего попустительства. Я не знал... — Он закрыл лицо руками и бессильно замолк. Но недолго нарушал тишину лишь гул тока и клёкот мудрёных приборов.

— О-о, и его же, "вино", — Джек снова вскочил и, как безумный, заходил по лаборатории, то обхватывая череп, то сплетая и расплетая длинные пальцы, — этот подонок Валентин пытался всучить нам на свадьбу! О, теперь я всё понял! "Дальше будет всё быстрее, даже и без вина"! — процитировал он. — Жаль, что я не могу попасть в его логово!.. — Кулаки с хрустом сжались, как будто уже ломая шею недосягаемого врага. — Он знал! Но как?!.. Даже вы не знали... И зачем...

Док следил за этими метаниями и благоразумно отмалчивался. Он пока ещё верил в себя, в свою науку и свой гениальный мозг. Он вот этими вот руками создавал и оживлял разумных существ! Неужели он не сможет отладить одно из них?! На любой катализатор найдётся свой ингибитор. Не будь он Виктор Финкельштейн!

Наконец Повелитель тыкв перестал заниматься самобичеванием или строить планы изощрённой мести и обратил внимание на тихо сидящего учёного.

— И что теперь делать?

Док давно ждал этого конструктивного вопроса, и ответ у него был готов.

— Она нужна мне здесь. — Он цепко постучал пальцем в чёрной перчатке по столу. — Уговори или приведи силой — мне всё равно. Я в любом случае её отключу, мне в ней ковыряться...

— Надолго? — горько спросил Джек.

— Как пойдёт, как пойдёт, — задумчиво протянул Док, весь уже погрузившись в перебор вариантов.

Джек постоял ещё, глядя на отстранённое лицо учёного, и попятился к выходу.

— Да, — Финкельштейн на мгновение вынырнул из научных дебрей и бросил вслед уходящему Джеку, — не позволяй ей проявлять Пламя. Это ускоряет процессы распада, — и оставил его один на один с тоскливым и одиноким "после".

* * *

Джек, как в тумане, добрался до дома, и в голове металась только одна мысль: "Очень быстро... Несколько месяцев"...

Ещё только утро... А кажется, прошла целая человеческая жизнь с тех пор, как он расстался с банши и, не заходя домой, пошёл бродить по городу, пока не рассвело. Салли он не видел со вчерашнего вечера.

И без того серо-мрачный город теперь обрёл для него истинно похоронный вид, и даже солнце-тыква слишком напоминало коварное Пламя, чтобы радоваться его ещё немного греющим лучам.

"Не позволяй ей проявлять Пламя", ох-х... Догадывался ли Док, что Пламя — гораздо более частый её спутник, чем смертельная опасность? А теперь об этом придётся забыть... Застать бы её дома и обнять крепко-крепко — просто обнять...

Сказать или не сказать? Как вообще теперь взглянуть ей в глаза, зная то, что он знает? Наверное, пока не стоит её пугать. Док выглядит заносчивым и высокомерным, как всегда, а значит, он уверен в себе. Он найдёт решение! Может, просто вколет ей пару уколов, и Джек с Салли забудут обо всём этом, как о страшном сне. Пару уколов ингибитора... Катализатор!!! Если бы знать тогда!.. Нет, никогда тяга к новому не оборачивалась чем-то хорошим... А Валентин! Что ему надо?! Визит хэллоуинцев в Валентин-таун можно назвать случайностью, но потом Владыка сердец дважды посещал город сам, и у него явно была какая-то цель. А Хэллоуин-таун его пропускал. Кто может пройти в город? Неизгнанная нежить и... друиды. Так, может, он последний друид?! Чудом выживший и теперь желающий вернуть былое величие. Тогда становится понятным, и как он прошёл в город, и, отчасти, его мотивы... Хотя друиды по летописям представлялись почти как санта клаусы. Надо всё-таки как-то до него добраться. Возможно, у него есть способ повернуть всё вспять...

Выводы выглядели очень логичными, но только на первый взгляд. Джек забыл, что друиды, хоть и жили долгие годы, всё же были смертными. И только нежить существовала, пока это существование не прерывал несчастный случай или кто-то посильнее.

* * *

Салли умчалась в лавку ещё до рассвета, опасаясь встретиться с Джеком дома. Опасаясь, что он оплетёт её какими-то правдоподобными объяснениями или того хуже — затуманит мозг своим ласковым Пламенем. А она хотела собраться с мыслями.

Повелительница тыкв долго стучалась в дверь, прежде чем ей открыла позёвывающая и бурчащая "кого-там-в-такую-рань-эльфы-принесли" Зельдаборн. Но увидев на пороге Салли, она махнула рукой то ли "заходи, коли пришла", то ли "что с тебя взять" и ушла досыпать. Недалеко от прилавка, как всегда, неустойчивым предметом интерьера возвышался зомби-скелет. Зельдаборн, проходя мимо, щёлкнула его по носу, и он чуть качнулся.

Салли было неуютно в его присутствии, всё-таки не могла она его считать совсем неодушевлённым, и она прошла в мастерскую. Делать там, откровенно говоря, было нечего. Теперь, когда хэллоуинцы оказались заперты в городе, праздник — под вопросом, а полки ломились от Страшнозелья, Ведьмин корень надо было беречь. Но тут хотя бы можно спокойно посидеть и подумать. При свете дня, после нескольких бесплодных попыток уснуть услышанное казалось просто наваждением. Она прожила с Джеком больше года — не мог он так изощрённо врать. Да, иногда он может проявлять чудеса дипломатии, но недолго. Почему всегда думается самое плохое?..

Ей вспомнились сейчас и кошмары хэллоуинцев в Чёрном лесу, и пробирающие дрожью встречи с Джеком-мороком, и собственная пламенная речь в защиту Повелителя тыкв, когда он еле выбрался из подземелья и Оборотень уже тащил его к гильотине... Да, Морок умер, она сама его подожгла и воткнула скальпель ему в глазницу, но кто сказал, что он один обладал этим умением?.. Тайны и недоговорки ещё ни разу не принесли им ничего хорошего, зато чуть не погубили. А ведь она даже не рассказала Джеку про своё пророчество... Не хотелось думать о плохом, делиться опасениями, опять бояться чего-то и жить в ожидании удара судьбы. Надо рассказать! Надо всё ему рассказать! А он пусть расскажет, где был этой ночью. И с кем.

Салли взволнованно встала и заходила по комнате, закусив губу.

Сердце же его не убило! Значит, это не то, что я подумала!..

Она быстрым шагом вышла из мастерской — и чуть не столкнулась с Зельдаборн, мажущей каким-то пахучим зельем лицо.

— Что, уже наработалась? — спросила ведьма, размазывая по лицу зелёную жижу. — А я тут утренний марафет навожу... Не хочешь? — Она протянула Салли склянку с густым зельем. — А то у тебя вид какой-то несвежий последнее время...

Салли скосила глаза на склянку и мысленно разложила зелье на составляющие его травы и запчасти разной живности.

— Нет, спасибо, я пойду домой. Всё равно тут делать нечего...

— И то дело, — тут же согласилась ведьма и мечтательно закатила глаза. — А дома тебя ждёт настоящий скелет на волколаке, а не вот это вот недоразумение. — Она сердито зыркнула на Боба. И уже обращаясь чисто к нему, добавила, повысив голос: — Может, нам тебя в зелья пустить или Финки сдать для опытов, ау, дорогуша? — и помахала рукой перед лицом скелета. — Ничего, — вздохнула она, повернувшись к Салли. — Утиль. И от заговоров Хельги не намного живее. А Хельги, хм-м... — Зельдаборн покосилась на дверь спальни ведьм и зашептала: — Почти не выходит. Книжки какие-то еретические читает, на доковские похожи, с формулами... — Она покрутила пальцем у виска. — Совсем на нормальную ведьму перестала быть похожа. До Эостре хоть надо уговорить её связать метлу, а то так и скиснет... Может, поговоришь с ней, а? Меня-то она уже слушать не желает...

— Да, конечно, — поспешно пообещала Салли, но внутри уже всё ныло от желания объясниться с Джеком. Она подхватила свою метлу и взмыла в воздух.

Что там, вверху? Там, где ей всегда становилось легче дышать и думать. Сверху Хэллоуин-таун казался маленьким и уютным, как темноватый, но не лишённый вкуса узор на тарелке. А вокруг чёрным бархатом расстилалось пожарище.

Салли не стала вылетать за пределы городских стен. В лесу таилась чуждая нежить, а летать над обугленной землёй было грустно. К тому же, можно стать лёгкой мишенью для пращи или стрелы... Вспомнился подарок Джуэл — "внешний скелет", защитная ткань. Пожалуй, в такие времена можно найти ему применение...

Мысли о защите против воли вызвали воспоминания о нападениях и о фигуре в плаще, которая будто бы преследовала Салли. Метла даже дёрнулась под рукой, когда Салли беспокойно окинула взглядом пробегающие под ней улицы. Но, слава Хэллоуину, никакой зловещей тени в ярком утреннем свете видно не было. Катафалк Мэра ещё стоял около его особняка. Со стуком распахнулась ставня в доме, где поселилась троица (и как вовремя они покинули свой дом за пределами городских стен!). А дальше по улице, ведущей от лаборатории, над которой Салли не хотела даже летать, шёл не кто иной как Джек. Она затаила дыхание. Что он мог делать у Дока с утра пораньше? Он же так и не вернулся домой с ночи...

Сама не зная, зачем она это делает, Салли поднялась повыше, замедлилась и полетела прямо над ним, жадно выискивая в одном его облике нечто, что развеяло бы её подозрения. Слишком она привыкла за своё существование наблюдать исподтишка, так что даже этот год её не отучил до конца. И что-то ей не нравилось в походке Повелителя тыкв — как будто на него навалился слишком тяжёлый мешок Санты.

Вроде бы Джек направлялся к дому. Но в какой-то момент он остановился, словно споря сам с собой, мотнул черепом и резко развернулся в сторону ворот. Здесь она его и видела ночью... Но он не остановился там. Мистер Рэйвен только испуганно каркнул вслед, когда Повелитель тыкв в одиночку выскользнул из защищённого города и быстрым шагом направился в сторону Чёрного леса.

Он что, безумец?!

- А ты только что узнала? Тебе везёт на нас.

Салли, не раздумывая, пересекла границу защитных чар.

"И ты такая же", — почему-то удовлетворённо резюмировал скрипучий голос в голове.

Джек без происшествий пересёк кладбище и бывшие тыквенные поля, только вихрились маленькие облачка копоти под его лёгкими шагами. И, помедлив пару секунд, он вошёл в лес. Салли поднялась ещё выше, чтобы заранее увидеть лагерь нежити, чтобы успеть предупредить... Но осаждающих нигде не было видно, хотя лишённый подлеска Чёрный лес — вот он, как на ладони. Салли не смела надеяться, что враги ушли. Может, они прячутся от солнца в своих омутах...

Повелитель тыкв шёл напрямую к Праздничной роще, а до неё было около часа быстрой ходьбы. Салли бесшумно летела немного впереди, невольно вспоминая, как они порывом наэлектризованного ветра неслись здесь вдвоём когда-то... Где же эта нежить? Салли тревожно всматривалась вниз. Росло внутри напряжение, а ладони совсем некстати похолодели и одновременно вспотели. Но вот уже тёмные деревья расступились, и золотой монетой на чёрном ковре засияла Праздничная роща.

Джек уже почти добрался до её края и зачем-то посмотрел наверх, видимо, окидывая взглядом деревья во всю их высоту. На фоне ясного голубого неба Салли было совершенно негде спрятаться, да и любой манёвр в сторону или вниз только привлёк бы внимание. Поэтому она просто зависла в одной точке, не зная, как ей себя вести. А Джек застыл, глядя на неё так, словно увидел человека. Но через минуту он взял себя в руки и поманил её вниз. Страшась предстоящего разговора и его последствий, Салли нерешительно спустилась. Джек молча отошёл с середины поляны, освобождая ей место для приземления. И Салли совсем не понравился его непривычно неуверенный вид; его бегающий взгляд, как нити, вытягивал из недр души самые худшие подозрения. И то утешительное, в чём она себя убеждала всё сегодняшнее утро, таяло, как скрывался сейчас за тучами солнечный луч.

Джек уже открыл было рот, но, посмотрев куда-то ей за спину, нахмурился и склонился у корней портала Валентин-тауна. Салли оглянулась: там лежал обрубок дерева, и на нём была грубо начертана мелом белая скалящаяся тыква, которую наискось рассекла глубокая трещина. Джек поднял на Салли встревоженный взгляд, а она лишь покачала непонимающе головой.

— Что же это... — пробормотал он и резко дёрнул за ручку в форме сердца.

Салли, вскрикнув, еле успела увернуться от кусачего роя вырвавшихся изнутри сердечек, которые жалили одним прикосновением. А Джек сгоряча забросил в дерево в мгновение вспыхнувший на ладони огненный шар... Но ничего не произошло. Огонь потух, едва достигнув уровня земли, не навредив ни миру, куда был послан, ни самому дереву. Портал по-прежнему был закрыт для Джека. А хитроумный создатель катализатора — недосягаем... Но что здесь делает Салли?! И почему так странно смотрит на него, будто о чём-то догадывается... Но всё-таки...

— Салли, что ты видишь? — Джек отступил от дерева, позволяя ей заглянуть внутрь.

Повелительница тыкв недоверчиво приблизилась и осторожно заглянула в прибежище сердитых сердечек. Из тлеющей, как адово пламя, бездны портала повеяло сладко-прелыми запахами и влажным теплом. Как будто те же ароматы, что и в прошлый раз, но доведённые до тошнотворной приторности.

— Пустоту... — ответила она.

Значит, портал закрыт только для него. И только ему туда и надо...

— Зачем тебе туда? — Салли как-то слишком пытливо смотрела ему в глазницы.

Нет, я не скажу тебе. Это слишком тяжёлое знание... Я и сам не знаю, что с ним делать.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Джек, будто не заметив вопроса. — Нежить обожает выпускать отравленные стрелы по движущимся мишеням. Ты хотя бы надела защиту Джуэл?

— Что ты здесь делаешь? — Салли, в свою очередь, проигнорировала его вопрос. О, упрямства ей не занимать! — И что ты делал сегодня ночью у ворот?!

— Ты что, следила за мной? Тогда и сейчас?!

— Ты же следил за мной, когда натравил на меня пса-вампира...

— Натравил?!

— Что ты от меня скрываешь?

— Я... — Джек замолчал, не зная, что Салли, естественно, истолковала это молчание так, как подсказал ей услужливый голос там, у ворот... — Всё будет хорошо, — вместо ответа сказал он невпопад, приближаясь к ней.

— Что будет хорошо? — подозрительно нахмурилась Салли, отступая, и Джек теперь явственно заметил, как остался между бровей залом на прежде гладком лбу.

Неуловимое, но очевидное, да.

Подул острозубый ветер, и солнце скрылось окончательно. Сразу стало как-то неуютно и муторно, как тоска об ушедшем лете стискивает грудь.

Может быть, Джек и ответил бы что-то, и разрешил бы это недоразумение, но ветер принёс отдалённый вой банши. И повернув голову на звук — вверх, Джек увидел, что не тучи закрыли солнце. Целая свора банши кружила над рощей. Была ли среди них та самая банши? Этого Джек не знал.

— Салли, быстро, улетай!! — скомандовал он. — Лети над самыми верхушками деревьев, чтобы нежити было неудобно стрелять! И постарайся оторваться от банши!

Джек быстро оглядывался вокруг, чтобы враги не застали их врасплох.

— Садись, мы улетим вместе! — отчаянно возразила Салли. — Мы же летали вдвоём!

После секундного замешательства Джек всё же кивнул. Они оба лёгкие, должны уйти от погони... И тут пролетела мимо, чуть не чиркнув по черепу, первая стрела.

— Быстрее!

Они едва успели подняться в воздух, как на поляну выскочили дьявольские псы. Один из них высоко подпрыгнул и закусил несколько прутьев метлы, но Джек зарядил ему огнём в морду, и тот с жалобным визгом рухнул на землю.

Почва завибрировала, и из леса выбежали мёртвые кони со своими воинственными седоками — слуа. А главный Лич, хоть и был пешим, каким-то непостижимым образом не отставал от них.

— Сбейте ведьму и скелета с метлы, Неблагий двор², — прошелестел он тихо, но услышали все, даже хэллоуинцы. — Пламя против Пламени. — Лич оскалился со злобным предвкушением.

Слуа пустили коней галопом вслед за петляющими между верхушек деревьев хэллоуинцами. Сверху чёрной тучей их атаковали банши, сильно замедляя движение, хватая полубесплотными руками за метлу, за конечности...

Когда первая горящая стрела прожгла воздух в непосредственной близости, Джек прокричал на ухо Салли сквозь свист ветра:

— Давай выше!

Но выше им подняться не удалось. Банши плотным куполом сгустились над ними, не давая подняться, прижимая к деревьям... Оставалось только уворачиваться от стрел и отвечать огнём на огонь. И Повелитель тыкв отвечал! Целиться было трудно, но он точно попал двоим коням и одному наезднику по головам. Но преследователи пускали и пускали свои горящие стрелы.

Салли довольно хаотично лавировала, бросая метлу то влево, то вправо, и то и дело пригибалась к ручке, когда банши пытались схватить её за волосы. Тогда Джек разворачивался и посылал огненные шары в них. Но пробить брешь в их своре и вырваться наверх он не мог. И вдруг она там, леди Абигайль?..

Скеллингтоны почти долетели до города. Слуа чуть отстали, и уставший от Пламени Джек уже почти вознёс хвалу Хэллоуину и почившим друидам, когда облако банши вдруг метнулось вперёд и отделило их от невидимой стены, за которой хэллоуинцам уже ничего не угрожало. От стонов хотелось оглохнуть. Салли едва успела зависнуть в воздухе, чтобы не врезаться в холодную муть из тел банши. Джек заметил, как дрожат её руки на древке метлы.

Снизу послышался конский топот, звон тетивы, пение огня... И в следующий момент в середине груди Джека расцвёл огненный цветок — стрела вошла в спину, и, пройдя через два слоя ткани и пустоту грудной клетки, вышла спереди.

Салли в ужасе закричала. Фрак Повелителя тыкв быстро разгорелся, и он буквально одно мгновение непонимающе смотрел, как нехэллоуинский, а значит опасный для него огонь охватывает его. Потом взглянул на Салли, на метлу... И, не раздумывая больше ни секунды, разжал руки и сорвался вниз под ликующие вопли Дьявольской охоты.

* * *

Салли осталась одна. Банши вопящей полусферой отделили её от границы города, снизу летели горящие стрелы. И куда-то вниз, на землю на краю Чёрного леса, упал Джек. Салли его не видела за ветвистым деревом, над которым зависла в нерешительности. Вверх или вниз? Джек бы, наверное, хотел, чтобы она выбрала вверх. Но он уже не решал.

Механическое сердце в груди опаляло жаром, когда Салли камнем уронила метлу к корням деревьев. Она даже не обращала внимания, что стрелы, которые должны были её пронзить, вспыхивали Хэллоуинским пламенем и только горстками горячей, колкой, но неопасной пыли достигали тела. У неё была цель.

Наконец Салли разглядела у подножия дерева знакомую фигуру и устремилась туда. Джек лежал лицом вниз, одежда на нём кое-где обгорела, и из прорех виднелись почерневшие кости. Но сейчас огонь потух, а сам Джек, кажется, потерял сознание от удара. Он же падал с гораздо большей высоты — и почти без вреда для себя! Значит, и сейчас должно быть всё в порядке, должно быть...

Салли спрыгнула с метлы рядом с Джеком — и поняла, что они оказались в кольце усмехающихся слуа. Она потрясла его за плечо.

— Джек, очнись!!! — И выдохнула с облегчением, когда он слабо зашевелился, приходя в себя.

— Проклятье!.. — Джек с усилием сел, схватившись за скрипнувшие рёбра. Правый рукав был прорван обломком кости. А увидев Неблагий двор во всём великолепии, он повторил:

— Проклятье! Почему ты не улетела?!

— Очень хотела узнать, кого ты просил о любви сегодня ночью у ворот — прежде чем ты сгоришь или расколешь череп, — беспокойно оглядываясь, прошипела в ответ Салли, что было совершено не к месту, нелогично, не вовремя...

По рядам слуа прокатился смешок. Джек несколько мгновений непонимающе смотрел на Салли, а потом шумно выдохнул и сказал:

— Так вот оно что. А я-то думал...

Забыв обо всём на потустороннем свете, даже о смертельно опасных врагах, Салли с отчаянной надеждой смотрела на него.

Джек провёл здоровой рукой по её щеке.

— В эту банши после смерти перевоплотилась моя... мать. Я должен был попытаться с ней поговорить...

Салли широко распахнула глаза, со счастливым неверием смотря ему в глазницы. В груди прокатилась волна тепла, и дышать стало легко-легко — как в полёте, только...

— Очень трогательно, — шепнул совсем рядом Лич, так что Скеллингтоны вздрогнули. — Добейте этих людских прихвостней, — бросил он Дьявольской охоте, и слуа, осклабившись, выставили вперёд длинные копья. Между ногами лошадей проскользнули псы и ринулись к метле. Над головами повисло плотное облако банши, захлопнув крышку ловушки.

Повелитель тыкв успел окружить себя и Салли кольцом огня, но оно получилось невысокое, и сверху тут же полетели стрелы и камни. К тому же часть Пламени из правой руки утекала в землю через торчавшую кость и таяла без следа. Сколько они ещё так продержатся? Джек попробовал и не смог сделать огненный шар, который хотел запустить в насмешливый оскал такого близкого и такого раздражающе недосягаемого Лича.

Салли, не отрываясь, смотрела на сломанную кость и о чём-то напряжённо размышляла.

— А что если... — пробормотала Повелительница тыкв, мягко кладя руки на предплечье Джека. Она закрыла глаза и чуть улыбнулась. И Пламя, которое она тщетно пыталась вызывать на воображаемых врагов, послушно стекло через её ладони на руку Джека. Тот вскрикнул от неожиданной и резкой боли, но через мгновение огонь погас, оставив только сращённую кость и дыру на рукаве в том месте, где его прорвал острый обломок. Салли переместила руки на рёбра Джека, и они тоже срослись в исцеляющем Пламени. Исцеляющем для других — сама она осела на землю, будто вспомнив, что лишённые костей ноги ходить не могут. А Джек с изумлением подвигал рукой, потрогал рёбра... И посмотрел на неё с плохо скрываемым ужасом.

"Не позволяй ей проявлять Пламя".

— Никогда так больше не делай!

— Почему? — ослабевшим голосом выдохнула Салли.

Но вспыхнувший, как корона над её головой, камень, который должен был раскроить её сверхпрочный фарфоровый череп, несколько отвлёк.

Джек быстро сформировал шар и запустил его в костяное лицо Лича — тот встретил пламя мечом и небрежно рассёк надвое. Уголок его рта презрительно дёрнулся.

— Проклятье...

Круг огня постепенно оседал, и уже скоро он опустится ниже их голов...

И вдруг хэллоуинцев ослепил яркий солнечный луч. Посмотрев вверх, Джек увидел, что в центре стаи банши образовалась брешь, через которую взглянуло синее небо.

— Давай, пока есть просвет! — крикнул Джек, хватаясь одной рукой за метлу, а второй поднимая Салли с земли.

Она собрала все силы, перекинула ногу через рукоятку и метеором пустила Птицу вверх — это Джек окружил их ореолом Пламени, защищая от стрел хотя бы на взлёте.

Они пронеслись сквозь облако банши, и посланные вслед стрелы и камни потонули в унылых воплях. Был ли среди них голос той самой банши? Неизвестно.

Остатки тыквенных полей, разорённое кладбище — и хэллоуинцы пересекли невидимую границу своего города.

* * *

Скеллингтоны приземлились у лестницы дома, и солнце ещё стояло только в зените. Только сегодня ночью Салли заподозрила Джека. Только сегодня утром Джек узнал убийственную новость. А сейчас встретивший их у дома Инфин беспокойно втягивал носом воздух, чувствуя запах дыма и страха.

Салли, проходя мимо, погладила его по голове, и он лизнул ей руку. Шершавый язык был таким горячим по сравнению с её ладонью, что она вздрогнула от контраста. Безумная гонка-выживание наконец закончилась, и Салли почувствовала себя выжатой до предела. И кто придумал сделать эту лестницу такой крутой? Она беспомощно оглянулась на Джека, и он, видимо, что-то поняв, одним махом занёс её на порог. И всё равно она была счастлива!Мучительные сомнения и леденящие подозрения разрешились самым неожиданным образом, они снова выжили, и теперь им уже ничего, ничего не помешает...

Салли буквально рухнула на диван, Джек, аккуратно закрыв дверь, присел рядом на кресло, как тогда, когда они впервые рассказывали друг другу своё прошлое. Значит, он вспомнил...

— Твоя мать... — проговорила Салли вполголоса. — Ты не рассказывал.

— Это не очень светлая история, — печально сказал Джек. — Да, часть я вспомнил ещё в пещере, где плавил камень, а остальное — под куполом в подземелье.

Салли молча ждала продолжения. Если он захочет, то сам расскажет... И Джек сначала с трудом, словно проворачивался ржавый ключ в замке, а потом всё легче и легче рассказал ей всё — так, как он это помнил. Не утаил и собственной ущербности в земной жизни, и неспособности говорить... А потом даже описал, как вызвал банши, как они встретились первый раз, второй, третий...

Он уже был не в силах сидеть и заходил кругами по комнате, ругая себя за то, что выпустил из омутов нежить, которая сейчас чуть не убила его и Салли.

А Салли поднялась, подошла к Джеку и остановила это хаотичное движение, обняв его. Как легко забыться в этих объятиях...

— С нежитью мы обязательно справимся! — успокаивающе заговорила она. — И совершенно неважно, каким ты был в той жизни, главное, кто ты есть сейчас. А леди Абигайль... Мне кажется, что-то у неё было к тебе, раз она всю жизнь наблюдала за тобой, а после твоей смерти сошла с ума и даже не упокоилась... Что-то, что она сама не разрешала себе чувствовать... Может, это её место пустовало в рое банши? Ты не думал об этом?

— Думал... Но не хочу больше поддаваться ложным надеждам. Наверное, банши просто ошиблись.

Салли покачала головой и крепче обняла его. Джек обнял её в ответ — осторожно, как стеклянную статуэтку.

— Зачем ты пошёл в Праздничную рощу? Ты же знал, что это опасно, — отстранившись, она посмотрела ему в глазницы.

— Хотел проверить порталы... — Это была полуправда, и Джек быстро приврал правдоподобное объяснение. — Вдруг всем нам придётся просить убежища в других городах-праздниках.

Салли недоверчиво рассмеялась.

— Представляешь, каково им будет, если на них вдруг свалится вся хэллоуинская нежить?

Джек выдал многообещающую улыбку-оскал, втайне довольный, что удалось уйти от скользкой темы.

— А я думала, ты не оставил идею ещё раз свидеться с этим демоническим Валентином, — задумчиво протянула Салли.

Повелитель тыкв неопределённо пожал плечами и спросил сам:

— А что это было? Как твоё Пламя срастило мои кости? Я никогда такого не видел у себя.

— Даже не знаю... Я узнала случайно, когда Пламя сорвалось с ладони, чтобы исцелить рану Инфина... Это удивительно! — Салли счастливо улыбнулась. — Я так рада, что могу теперь быть полезной! Я же могу врачевать раны и...

— Нет! — резко оборвал её Джек.

— Нет?.. — с непониманием переспросила она.

— Я хочу сказать, что, по моему опыту, Пламя забирает силы, а ты упала, как подкошенная... Так что не надо, прошу тебя! Мои кости срослись бы и так.

Док сказал: "Не позволяй ей проявлять Пламя". А я... Сколько стрел и камней сгорело сегодня в твоём Пламени? Сколько дней жизни будет стоить тебе моё исцеление?

Он заметил, что старается не смотреть ей в лицо, боясь увидеть. И всё равно украдкой — смотрит. И видит.

— Не проявляй Пламя, Салли, — повторил Джек эхом своих мыслей, пытаясь вложить в слова всю свою убеждённость. — На смертельную опасность оно вырвется и так, теперь мы это знаем, но просто так — не проявляй.

— Ты же сам хотел, чтобы я могла вызывать его по своей воле... — Салли пристально посмотрела на него.

— Хотел... Но, видишь, оно отнимает силы... Это тяжело. Не надо. Просто не надо. Верь мне.

Кажется, это её не очень убедило... Но настаивать она не стала.

— Я заметила, что оно не защитило тебя от стрелы. До меня не долетела ни одна стрела, а ты...

— Да, оно перестало защищать меня само, как раньше. Видимо, это тоже перешло к тебе.

— Ох, Хэллоуин! — вскрикнула Салли. — Я не хотела! Тебе нужнее...

— Нет. Тебе нужнее, — возразил Джек, беря её руки и переворачивая ладонями кверху. — Что будет моим старым костям? — он криво улыбнулся.

Тебе нужнее. Тебе опаснее. Пламя спасло тебе жизнь, и не раз. Пламя теперь её отнимает... Это как выбирать меж двух огней. Смерть и... смерть. А где-то между ними тоненькая, как паутинка, третьим путеводным огнём теплится жизнь.

Салли, прерывая поток ранящих мыслей, потянула его за руку на диван.

— Я хотела тебе рассказать, Джек... Не знаю, почему я так долго молчала, это какое-то... Зарывание головы в песок, — безжалостно препарировала она саму себя. — Прорицательница Гизела сделала мне предсказание...

— Ты ходила к Гизеле?! Зачем? — ошарашенно воскликнул Джек.

— Я хотела узнать, что значит тот мой кошмар... Про Морока. Но она сказала больше. И часть уже сбылась... — Салли закусила губу — до боли родной жест — и, не глядя на Джека, процитировала:

От первого спастись,

Внутри его нести.

Снаружи жить с огнём,

Нести корону в нём.

Развеется туман,

Сердечный талисман

Душе не даст уйти,

Привязанной к кости.

Она замолчала. Джек ждал, чувствуя, что это не всё, не то, из-за чего она так долго скрывала от него эти строки... И, словно собравшись с духом, она продолжила:

Огонь. Один спасёт,

Второй тебя убьёт,

Но Третий возродит,

Четвёртый породит — Огонь.

Тишина упала, тяжёлая и ослепляющая, как тьма после взгляда на пламя.

— Первый огонь, я так понимаю, был в подземелье... Меня страшит Второй, — призналась Салли, ища защиты у Джека на груди.

А уж как меня страшит Второй... Второй, Третий, Четвёртый... Три огня, а между ними — только ты...

— И ты молчала! — упрекнул её Джек.

— И ты молчал, — эхом отозвалась Салли, устраиваясь поудобнее. — Теперь мы наконец всё друг другу рассказали?

— Да, — ровно ответил Повелитель тыкв, отведя взгляд.

— Хорошо... — Салли со вздохом прикрыла глаза. Лёгкая улыбка застыла на её губах, а Джек, как загипнотизированный, исследовал взглядом тонкие линии, которые теперь рассекали её лицо у глаз, у губ, между бровей...

— Как я счастлива, что ты со мной, — прошептала Салли. — И что там, у ворот, не было никакой другой.

— Ну какая другая... — покачал черепом Джек.

Салли потянулась к нему, чтобы поцеловать.

"Не позволяй ей проявлять Пламя".

Джек, чувствуя, как внутри всё сорвалось в пропасть, мягко освободился, поднялся и ляпнул первое, что пришло ему в голову:

— Я должен рассказать Мэру, что произошло. А тебе надо отдохнуть.

Салли удивлённо вскинула брови. А Джек, прежде, чем сбежать из дома, пошёл наверх сменить прожжённый фрак. Какая-то мысль не давала ему покоя, зудя, как кусачая муха. Пророчество Салли... Меж трёх огней... Он сам как меж трёх огней — Салли, банши и... Пророчество! Его пророчество! Как будто там было что-то про это... Он забыл последнюю строчку, потому что не понял, о чём она. Где же этот листок?

Джек начал рыться в ящиках своего стола, сначала последовательно, а потом всё яростнее и суетливее. Последний ящик он просто вытряхнул на стол. И в конце концов, пальцы сжали маленький пожелтевший листок. Пробежав первые три строчки, Джек впился взглядом в последнюю, забытую:

...Когда медное станет седым.

Скоро.

Примечания:

¹ Пять стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия, собственно принятие.

² Слуа, Неблагий двор, Дьявольская охота — примерно одно и то же, воинство неупокоенных мертвецов.

Арт от Anariana

https://vk.com/wall230101_5150