Третье звено. НОИКС: Мой друг Херлок Шолмс (гет)

В этот день знаменитое заведение комплексного питания "Горькие Сладости" мистера Юня, раскинувшееся почти в центре элитного района Москвы, работало в штатном режиме. Официанты в стилизованных под строгий костюм кимоно и красных турецких фесках сновали между столами. Сегодня их залы были полностью забитыми уважаемыми гостями. В руках официантов находились подносы с ароматными блюдами, у кого-то меню, а кого-то уже рассчитывали по счетам. И кажется, ничто не могло изменить привычный цивилизованный расклад идущих здесь дел, но, как мы помним, день преподносил сюрпризы пачками.

В ВИП-зоне уединились двое. Мужчина средних лет с худыми и даже болезненными чертами лица и женщина маленького роста, с круглым одутловатым лицом и с весьма немаленькими амбициями. Они мерно и неспешно обсуждали детали грядущей помолвки. За горячими блюдами в красках и до маленьких деталей был расписан прием, который будет оказан родителям молодой пары, а за холодными закусками и бокалом вина — как будет проведен оставшийся вечер.

— Мне кажется, после сауны в Метрополи мы сможем уединиться на крыше отеля, — мужчина деловито поправил очки, съехавшие на нос.

Огромный, но в такт лицу очень тонкий.

— Мишель! Крыша Метрополи выходит на юго-западную часть города. Оттуда весь вид портит этот неуместный разлом. Да и постоянная гарь будет бить в нос. Наш номер расположен с подветренной стороны, и я уже тебе говорила об этом.

— Жоржета, я предлагал тебе поменять номер, но ты сама отказалась, — Мишель показательно зарылся в еженедельник Московского Разлома. Таблица тотализаторов огорчила его. — Мы, кстати, проиграли на скачках. Наш лягуш занял лишь четвертое место.

— Кто на первом? Ох, только не говори, что это Сладкая Ножка!

— Милая, ты абсолютно права.

— Мерзкие Рвотшильды, я так и знала, что они будут везде вставлять нам палки в колёса. Мишель, я боюсь что они захотят сорвать нам помолвку или, что ещё хуже, испортить её.

— А кто просил тебя кривляться перед их окнами в прошлый шабат? — он, не отрываясь от газеты, отпил терпкого кофе и неприятно причмокнул губами.

— Это была лишь невинная шалость, тем более, никто не заставлял эту Есфирь примерять новый лифчик не у зеркала, как это делают вменяемые люди, а у окна. Ты видел, какого размера её грудь? А эти мерзкие соски?

Мишель задумчиво, но понимающе кивнул.

— Эта сучка отбила у меня аппетит. Да к тому же у меня разболелась голова. Мишель, с твоего позволения я отойду в уборную.

Мишель кивнул в последний раз и откинулся в кресле, расправив непослушную газету.

— Есфирь, сучая Есфирь... — Жоржета всё ещё раздражённо повторяла имя своей соперницы, когда нечаянно налетела в коридоре на официанта.

Совсем юнец, он был прикреплен к их ВИП-ложе до самого конца трапезы.

— Смотри, куда идёшь, челядь!

Жоржета ударила официанта сумочкой по плечу. Балансируя на длинных каблуках, она зашагала по красной дорожке, гордо виляя задом. Впрочем, вилять долго ей не пришлось. Схватившись за живот, Жоржета поскакала в уборную, скидывая с себя и туфли, и сумочку, и все, до чего дотягивалась рука. Молодой официант получил затрещину от администратора второго этажа.

— Твою мать, Сифон, надень черные очки! Не позорь своего дядьку! Мы не должны открывать гостям глаза и портить им аппетит своим жалким видом!

Юноша быстро исправил свою оплошность, собрался, глубоко вздохнул, да так и остался стоять у приоткрытой двери. Мишель закурил дорогие сигары, и оторваться от этого божественного запаха у Сифона не было ни сил, ни желания.

Жоржета ворвалась в единственную туалетную кабинку и заперлась изнутри.

— Чертовые ночные клубы! Надо перестать туда ходить...

Она сняла трусы и бухнулась на белого друга, да так, что тот закачался. Она не тужилась. Ещё в лифте Жоржета поняла, что живот её болел с самого утра далеко не из-за омлета. Последний её визит в бар "Мертвый Коп" закончился грандиозной попойкой, в результате которой она пришла в себя на следующее утро в куче картонных коробок на заднем дворе бара, да ещё и измазанной в какой-то мерзкой слизи. Несколько мощных спа-процедур устранили неприятный запах, а вот более глубокие последствия той попойки ей приходилось переживать именно сейчас. Главное, чтобы об этом не узнал Мишель. Жоржета вцепилась в ручку двери и яростно закряхтела, выдавливая из себя инородное тело.

— Твою мать!

Первый раунд оставался за малышом. Жоржета упала обратно на унитаз и перевела дыхание. Ответным ударом зародыш в её лоне основательно прошёлся по левой почке и задел печень.

— Сучье отродье, — прикусила губу Жоржета и снова вцепилась в ручку. Она закряхтела пуще прежнего. — А ну убирайся из моего тела! Я не дам. Какому-то. Слизняку. Испортить. Мою. Помолвку. Аргх!

Ручка кабинки не выдержала и отломилась. Изрыгая из себя ведро крови и вонючей желчи, что должна была выполнять роль плацентарной жидкости, Жоржета избавилась от ненужной беременности. Слизняк мяукнул, как беспомощный котенок, и юркнул в слив унитаза. Жоржета возвестила мраморные стены уборной торжествующим криком и, обняв белого друга, потянулась дрожащей рукой за сигаретой. У неё было несколько минут, чтобы прийти в себя.

* * *

— Ну что там, Артем, есть просвет?

Как всегда, новости у нас были одна лучше другой. Да, нам удалось спастись от грандиозного канализационного слива, устроенного то ли глупым стечением обстоятельств, то ли враждебными китайцами. Как и предполагалось, коллектор, по которому мы бежали, закончился тупиком. Выход оттуда был только один. Один на все времена: если хочешь жить, двигайся вверх. Мы и двинулись по самой широкой канализационной трубе. Уж не знал я, куда она приведет нас, но вела уже битый час и конца, и края этому зловонию не было видно. По крайней мере мне, замыкающему эту ужасную процессию.

— Мы пока в полной жопе! Это хорошая новость, — Ноикс, как и положено капитану, прокладывал дорогу, Венера — как всегда — в середине. Мой панцирь едва проходил по трубе, поэтому если мне суждено застрять здесь, друзья смогут вытянуть наверх.

— А плохая? — Венера стонала, но в общем героически переносила все лишения.

Да ей и не впервой. Она иногда цепляла Ноикса за ногу, когда он отходил от нас слишком далеко, благо облупившиеся и потрескавшиеся стены бетонного коллектора позволяли остановится и передохнуть.

— Давайте разобьём лагерь!

Ползти вверх мне стало уже совсем невмоготу. Да и плащ совсем изорвался, и совсем скоро Венера поймет, что я не человек.

— Да, мать твою, Раф! Отличная, нахуй, идея! Прямо тут, в этом блядском зловонии! А что, мне нравится! Разобьём палатки, разведем костер и будем жарить зефирки! Блядь! Воздух! Сука! Небо! Шухер! Щемись, бля!

Сверху на нас летела подозрительная темная туча. Коллектор кое-где освещался благодаря тем самым трещинам в стене, поэтому стремительное пятно уверенно обретало форму, похожую на некую извращённую каплю. Ноикс раскинул ноги и руки в стороны, взвился орлом и, вжавшись спиной в бетон, попустил её дальше. Венера так же продемонстрировала чудеса гибкости, вцепившись в стену когтями и, приникнув к ней щекой, изогнула спину. Её противная капля так же не задела. А что касается меня, то все, что позволил мне треклятый панцирь — это судорожно подпрыгнуть на месте, застрять и отвести голову в сторону. Кровавое месиво обдало меня на все вложенные в эту авантюру деньги. Крик, ор, плач и судорожные всхлипывания — все это вырвалось из меня за считанные секунды. Водопроводный слив подозрительно пах кровью, а следом за ним мне на голову упало что-то тяжёлое.

— Слизняк! — Ноикс кричал так же хорошо, как и ничего не делал.

Слизняк отскочил от моей шляпы и, задорно смеясь, вцепился в нос.

— Сука, больно!

Мелкий твареныш даже не думал отступать. Да и куда ему тут деваться? Мной была занята вся труба.

— Кто там Раф? Опасный?

Мне хватило короткого взгляда, чтобы определить вид существа.

— Сука, плотоядный!

— А, черт! Я не дотянусь, Венера, сбей его ногой.

Моя голова рефлекторно втянулась в панцирь, когда тяжёлый ботинок с острым каблуком пошёл в атаку. Идеальное сочетание, чтобы выколоть кому-нибудь глаз. Каблук проскользил по мягкому слизняку, не причинив тому никакого вреда.

— Он сопротивляется, — пожаловалась Венера Ноиксу.

— Раф, не уворачивайся, а то останешься без носа!

— Ага! Если я не буду уворачиваться, то останусь без глаза!

— Твою ж, сука, мать! Эта хуйня снова приближается!

Ноикс заорал что было мочи и забился в судорогах. Из тесного коллектора бежать было некуда. Черная туча стремительно приближалась, и не одна. За ней несся ещё один весёлый поток. По ощущениям мы попали или в канализацию публичного дома, или хуй знает куда.

— Свет! — Ноикс поймал едва уловимый просвет, прямо перед своим лицом. — Быстрее, ломайте стену!

Он ударил по ней кулаком, потом ещё раз. Венера сломала о стену каблук, но просвет лишь немного увеличился. Кажется, с другой стороны находилось облицованное плиткой помещение. Неужели морг? Слизняк на носу недовольно запищал. Панцирь на моей спине торчал не только для украшения, вот только мне бы допрыгать до чертового просвета.

— Давай, Раф, нас сейчас затопит!

Глубокий вдох и задержка дыхания. Панцирь расперло так, что поддалась не только стена, но и железобетонные перекрытия коллектора. Мы ввались внутрь маленького, хорошо освещённого помещения, ломая дорогую сантехнику, декоративную отделку и изящный фаянс. Когда пыль осела, мы даже не смогли оценить причиненный ущерб. Слизняк отвалился от моего носа и тут же пал под ногой Ноикса.

— Ебанный в рот! — взревел Артем и, сжав кулаки, огляделся.

В тишине мы услышали звук струи, бьющую о дно писсуара. Где-то за спиной. Мы как по команде обернулись, и напор струи сошел на нет. Мужчина в дорогом светлом костюме одной рукой помогал себе справлять нужду, а в другой был зажат телефон, по которому он говорил. Вернее, говорил именно до того момента, когда три грязных человекоподобных тела проломили стену и вмешались в мирное течение местной жизни. Сигарета выпала из его открытого рта. Ноикс подполз к ней и подобрав, сделал тяжку. Венера уже стояла в очередь за никотином, а оглядевшись, с ужасом узнала это место.

— Мы в ресторане "Горьких Сладостей". Черт! Если они увидят меня здесь, в таком виде...

— Не увидят, — Ноикс отдал ей сигарету и зарядил кулаком незадачливому свидетелю промеж глаз. — Это тот самый ресторан китайских нехристей?

— Нет, Артем! Мне ещё с ними работать!

— Работа сегодня будет только у патологоанатома! — Ноикс закатывал рукава вонючей от нечистот куртки. Он не долго размышлял о дальнейших действиях, выбил дверь туалета ногой. На шум уже сбегался обслуживающий персонал, поэтому поломанный косяк из красного дерева сразил сразу двух официантов. Третий лично попал Ноиксу под горячую руку. Тощий и неказистый. Артем брезгливо ударил его о стену, предварительно стянув черные очки. Протянул Венере.

— Надень, так точно не узнают!

Венера нацепила очки, но на всякий случай подняла воротник косоворотки и держалась за нашими спинами.

— Божечки! Что здесь творится?! — в коридор ворвался администратор.

Он потянулся к рации, чтобы вызвать охрану, но Ноикс подхватил кусок настенной плитки и запустил тому в пупок как сюрикен. Администратор отшатнулся, выронив средства связи, и, держась за живот, заплакал. Меж пальцев засочилась кровь. Ноикс схватил ещё несколько осколков дорогой плитки и замахнувшись, заорал:

— В очередь, сукины дети, в очередь!

— Стойте! — властный и до боли знакомый голос донёсся до нас сзади.

С тыла наш импровизированный отряд обошел Проходимцев. Зная Ноикса не понаслышке, он держал безопасное расстояние и говорил за спинами подчинённых.

— Госпожа, вы не ранены?

— Нет, — Венера с облегчением выдохнула. — Долго же пришлось вас ждать!

— Извините, госпожа, мы уже перевернули весь район в ваших поисках. Случилось кое-что важное!

— Точно случилось! — взревел Ноикс, он всё ещё бдил обстановку и говорил с Проходимцевым вполоборота. — Наши опасения подтвердились, Серафима убили, мы нашли в канализации все подтверждающие доказательства.

В тишине Проходимцев и его верзилы залились истерическим хохотом. Ноикс напрягся.

— Господа, да сложите уже вы оружие, уважаемый Серафим Мидасович нашелся целым и невредимым. Я же говорил, что это его очередной розыгрыш.

— Что? — на выдохе произнесла Венера и сделала первые робкие шаги в сторону Архивариуса.

— Конечно, госпожа, все именно так, — широко улыбался Проходимцев. — Он скоро будет тут, и я предлагаю вам подготовиться ко встрече с любимым папой. А то от вас так воняет, что мне страшно подходить.

— Во дела, Артём... Ничего не понимаю.

Ноикс лишь деловито хмыкнул. Его взгляд так и застыл на Проходимцеве, будто тот не отдал старый долг.