Гарри и его кроличий хвостик (гет)

В преддверии Рождества чета Грейнджеров была несказанно рада. Наконец-то дочь проведёт все дни каникул с ними. Миссис Грейнджер вся светилась, читая от неё письмо.

— Дорогой, нам пора в магазин! Гермиона просит купить капусту, свеклу и побольше моркови. Похоже, её парень вегетарианец.

— Выходит, он следит за собой и зубы у него здоровые, — по-своему рассудил мистер Грейнджер.

— Дорогой, ну о чём ты думаешь! — упрекнула его жена и снова улыбнулась. — Наконец-то у Гермионы всё наладилось, она так переживала из-за этого мальчика… Так, поехали быстрее в магазин, заодно и гирлянду для ёлочки присмотрим.

К прибытию дочери из школы все приготовления и покупки были сделаны. Для её парня был даже запакован подарок из красной шапки с шарфом и свитера с оленями. Чета Грейнджеров ждала дочь на обычном вокзале, поскольку без Гермионы не могла пройти сквозь барьер.

— О, мои дорогие! Как же я рад вас видеть!.. — знакомый им рыжеволосый волшебник, глава большого семейства, увидев их, заулыбался и поспешил навстречу.

— Опять этот ненормальный, — буркнул мистер Грейнджер, не желавший снова отвечать на бестактные вопросы и слышать, что он какой-то маггл. — Артур, неужели это ты?! — всплеснув руками, сказал он в деланом изумлении, обнял того как родного брата, похлопал по спине и двинулся в сторону. — Прости, дружище, но мне нужно срочно отлучиться…

Пока Артур приставал к его жене с вопросами, на которые она с трудом могла ответить, мистер Грейнджер дошёл до полицейского и озабоченно поинтересовался, не случалось ли на днях побега из тюрьмы или психбольницы.

— Мне кажется, вон тот странно одетый рыжий тип за моей спиной не совсем здоров… Видите ли, он говорит совершенно непонятные вещи и утверждает, что живёт то ли в пещере, то ли в норе… Честно говоря, я его побаиваюсь. Пристал ни с того ни с сего и не отстаёт. Вы не могли бы проверить у него документы?..

* * *

Гарри, конечно же, очень волновался. Они с Гермионой ехали одни в купе, потому как Рон ушёл с Лавандой и, кажется, уединился в туалете. С одной стороны, Гарри был рад побывать у подруги в гостях и вместе с ней провести праздник, но, с другой стороны, опасался, что её родители или засмеют его из-за хвостика, или задерут, как Дурсли, всякими требованиями и правилами. Он старался улыбаться, целовался с Гермионой и посматривал в окно, пока она сидела рядом, положив голову ему на плечо. До Лондона оставалось совсем немного. Как только они подъехали к станции, он разбудил подругу и помог с багажом.

— А разве твои родители не должны?..

— Без меня они не смогут пройти через барьер, идём!

От волнения у Гарри взмокли ладони, он несколько раз торопливо пригладил взъерошенные волосы, поправил куртку, одёрнул брюки и двинулся за Гермионой. По ту сторону барьера она помахала родителям рукой.

— Гарри, значит? Ну, здравствуй, парень, давай сюда чемодан, — пожав ему руку, сказал мистер Грейнджер.

Если Гарри и хотел сказать что-нибудь приятное в ответ, то его сбила с мысли сцена, происходящая неподалёку. Мистер Уизли спорил с полицейским, тот рассердился и хотел было его арестовать, но тут первый достал волшебную палочку, а второй схватил рацию, и события приняли стремительный оборот. Кажется, полицейский получил Конфундус, а мистер Уизли двинулся прочь, но не прошло и минуты, как в стороне раздался сигнал патрульной машины, и ещё двое полицейских кинулись к злостному «преступнику» и повалили того наземь.

— О нет, — обеспокоился Гарри и схватил волшебную палочку.

— Парень, ты чего? Ты же несовершеннолетний, тебе нельзя вне школы колдовать! — схватив его за локоть, возразил мистер Грейнджер и потянул за собой. — Садись-ка ты в машину, дружок.

— Но там мистер Уизли…

— Он взрослый человек, смотри, там уже подоспела помощь, думаю, они как-нибудь разберутся между собой.

Гарри сел на заднее сидение и видел, как «помощь» в лице Билла Уизли и Римуса Люпина тоже была задержана подоспевшим подкреплением и уложена на асфальт. Что происходило дальше, увидеть не удалось, потому как машина тронулась с места, а Гермиона, сидевшая рядом, взяла своего парня за руку.

— Гарри, я написала твоим родственникам, что ты пробудешь у нас все каникулы. Надеюсь, они не будут против этого, — сообщила миссис Грейнджер.

— Спасибо, — из вежливости ответил Гарри и натянуто улыбнулся, зная, что Дурсли, скорее, бутылку шампанского откроют, чем будут против его исчезновения или смерти.

У самого дома мистер Грейнджер не позволил ему подходить к багажу и сам поочередно отнёс чемоданы и клетку Букли наверх, а Гермиона в это время взяла Гарри за руку и провела экскурсию по двухэтажному дому. Как он и ожидал, в её комнате стоял здоровый шкаф, забитый книгами, а письменный стол был завален всякими тетрадками, пергаментами и письменными принадлежностями, но больше всего Гарри удивило, конечно же, не это. На полочках шкафа стояли фоторамки, и в одной из них он увидел вырезку из газеты, копию той самой колдографии, когда Гермиона ворвалась в палатку Чемпионов и заключила друга в крепкие объятия, очень волнуясь из-за того, что его ждёт встреча с драконом. Кажется, тогда он был сам не свой и не мог ни о чём думать, а Рита Скитер была очень довольна, засняв «влюблённых» в такой интимный момент.

— Ты… её хранишь? — глупо спросил он, словно его могли обмануть глаза.

— Ну да, — смущённо ответила Гермиона. — Ты ведь… никогда больше со мной не фотографировался, а она такая… искренняя, что ли.

Она ей очень дорога, понял Гарри. У него самого был всего один альбом с колдографиями родителей, и он был дорог ему больше, чем «Молния» или что-то другое. Альбом, в который он периодически заглядывал в минуты тоски, грусти или отчаяния.

Не говоря ни слова, Гарри прикрыл дверь комнаты и приблизился к Гермионе. Он наклонился к ней, и она инстинктивно прикрыла глаза, отвечая на поцелуй. Её руки снова обвивали его шею и поглаживали по волосам. В груди разливалось тепло, сердце упоённо стучало, а хвостик энергично шевелился.

Они с Гермионой так бы и целовались, если бы внизу не послышался голос миссис Грейнджер. Она звала их перекусить. Гарри приготовился к самому страшному испытанию и заглотил побольше воздуха в грудь.

— Да ладно тебе, идём, — сказала ему Гермиона и взяла за руку.

На кухне произошло то, чего Гарри так опасался. Пришлось снять верхнюю одежду и задержать дыхание, когда его хвостик показался на свет. Гермиона тут же принялась рассказывать, какая несправедливость случилась из-за всяких зелий и глупых девчонок, мечтающих заполучить себе Избранного путём приворота. Если миссис Грейнджер сочувственно улыбнулась, то мистер Грейнджер нахмурился.

— А хирургически его нельзя убрать? — спросил он, и Гарри покачал головой, помня, какую испытал боль от Диффиндо.

— Это может лишить его части способностей, если не всей магии, — пояснила Гермиона.

— Вот изверги, а, — помолчав, заключил глава семейства и похлопал гостя по плечу. — Ладно, ты не расстраивай так, Гарри, и не такое случается, хорошо, что он временный. У одного моего знакомого из вашего мира вообще нет мозгов, вот это вряд ли можно чем-то исправить или подождать, когда пройдёт нужное время.

— У какого знакомого? — не понял Гарри, но остался без ответа.

— Дорогой, ну что за разговоры, а! — упрекнула мужа миссис Грейнджер. — Дети с дороги, они очень устали, хотят поесть и отдохнуть, а не выслушивать, чем и кем ты опять недоволен. Гарри, Гермиона, дорогие, давайте, мойте руки и садитесь за стол, а то папа так и будет о чём-нибудь рассуждать.

К удивлению Гарри, Грейнджеры и впрямь оказались нетребовательными. Они не устраивали ему допросы за столом, хоть он периодически участвовал в разговорах, не заходили без стука и разрешения в комнату для гостей, выделенную ему, и даже никак не ограничивали его общение с их дочерью. Миссис Грейнджер регулярно варила или запекала в духовке для Гарри овощи, а Гермиона чистила морковь. Никто не мешал влюблённой парочке выходить на прогулку, лепить снеговика во дворе или сидеть в одной комнате. К концу каникул Гарри даже загрустил, не веря, что с этой сказкой придётся расстаться. К этому времени его хвостик стал облезать и уменьшился в размере, вполне вероятно, что скоро он должен был совсем усохнуть.

На обратном пути в школу Гарри снова находился в одном купе с Гермионой и кисло думал о семье, лежа на сидении и положив голову подруге на колени. Гермиона поглаживала его по волосам, а он думал, как было бы здорово, если бы ему не пришлось сражаться с Волан-де-Мортом. Он бы, наверное, построил семью с Гермионой, и у них бы была такая же идиллия, как у Грейнджеров.

Он, конечно же, ещё не знал, что скоро получит записку от директора о том, что им больше не нужно заниматься вместе. Не знал, что профессор Дамблдор через несколько месяцев выздоровеет, а к концу лета выйдет в темноту и перебьёт спешащих из Хогсмида в школу Пожирателей смерти. Не знал, что Руфус Скримджер, обеспокоенный за будущее от этого события, захочет прислушаться к мнению директора школы и выступать одним фронтом. В тёмное время, как напишут потом, нужно объединить силы против общего врага. Возможно, об этих и многих других событиях могла бы поведать профессор Трелони, но она выпила слишком много медовухи, отмечая с профессором Слизнортом его назначение на должность декана Слизерина, и подумала, что хрустальный шар наверняка заколдован учениками и жёстко над ней издевается, показывая разные картинки. Впрочем, Гарри бы ей всё равно не поверил — ещё не бывало такого, чтобы для него учебный год завершался спокойно.

— Ты чего так загрустил? — оторвала его от тяжких размышлений подруга, перестав поглаживать по голове.

— Не знаю… просто.

— Смотри, что у меня есть!

Она с улыбкой извлекла из сумки морковку, отчего он тоже невольно усмехнулся.

— Я люблю тебя.

— Знаю, и я тебя тоже.

Гарри приподнялся и поцеловал Гермиону в губы, прежде чем забрал морковку и стал грызть. На полях за окном всё ещё лежал снег, такой же чистый и светлый, как их будущее, которое они пока не могли видеть.