Любовь - сложная штука. (гет)

В Хогвартсе началась первая учебная неделя, и она была совершенно такой же, как и во времени Гермионы. Проснувшись раньше своих соседок, девушка, наскоро собравшись, решила до завтрака прогуляться по замку. Сейчас практически ничего не напоминало ей о том, что она в прошлом. Казалось, что вот сейчас из-за поворота появятся Гарри и Рон, обнимут ее и предложат вновь нарушить какие-нибудь правила. Девушка улыбнулась и провела кончиками пальцев по каменной стене замка. Но она знала, что этого не будет, возможно уже никогда не будет. Одинокая слезинка стекла по ее щеке.

« Почему я? Ну почему? Хочу домой!» — зайдя в туалетную комнату для девочек, гриффиндорка дала волю слезам. Она не помнила, когда последний раз так отчаянно рыдала, давая выйти всем своим переживаниям, всем плохим мыслям, всему, что не давало покоя.

Сколько времени прошло с того, как она зашла сюда? Несколько секунд, минут, часов? Когда, наконец, плакать уже не было сил, Гермиона встала с холодного пола и подошла к зеркалу.

— Мерлин! — ужаснулась девушка, глядя на свое отражение: лицо опухшее, нос красный, глаза заплаканные.

Пустив холодную воду, она попыталась немного привести себя в порядок.

Оказалось, что на завтрак девушка уже опоздала, и она второпях побежала на урок трансфигурации.

— Прекрасно, мисс Эвельсон, мы как раз начали записывать сегодняшнюю тему. Надеюсь, в следующий раз вы явитесь до начала урока! — МакГонагал посмотрела на Гермиону и указала девушке, которая стояла в дверях, пристыжено склонив голову, усаживаться на свободное место.

— Итак, сегодня мы будем изучать превращение живого в неживое. Для этого нужна полная концентрация внимания на живом объекте, и вы должны четко представлять предмет, в который вы хотите трансфигурировать человека. — Пока профессор читала лекцию, девушка пыталась отогнать мысли о доме и начать заниматься.

Вскоре ей это прекрасно удалось и оставшуюся часть урока Гермиона и ее соседка по парте с Пуфендуя пытались превратить друг друга в кресло. Мэри Энн ничего не удалось, а вот гриффиндорка, попрактиковавшись, прекрасно справилась с заданием, заработав своему факультету десять баллов, еще десять баллов Гиффиндору принесла Эванс. В общем девушка почувствовала себя практически дома, и ей уже не было так грустно. Она решила, что время терять нельзя, и пока она здесь, надо учиться, а не ныть.

Каждый день после уроков, девушка скрывалась в библиотеке и изучала новые книги. Мародеры снова и снова пытались вытащить девушку из ее обители, пока просто не махнули рукой, решив дождаться похода в Хогсмид и тогда уж Гермиона от них не отделается.

«Четыре недели…целый месяц я в этом времени… Как там Гарри? А как Рон? Как они без меня…страшно..страшно не вернутся туда, больше не увидеть их. Книги мое спасение». — Гермиона сидела, уткнувшись в книгу по нумерологии, и выполняла домашние задание. Выглянув в окно, девушка увидела солнечный день, ребят, которые либо группами, либо поодиночке сидели во дворе замка. Солнышко так ярко светило, не смотря на то, что уже был Октябрь, манило выйти на улицу и насладится его теплыми прощальными лучами. Сейчас она могла быть там со своими лучшими друзьями. Но их нет. Они еще не родились. Она одна…сейчас у нее никого нет.

«— Как же здесь жить? — спросила саму себя Герми

— А может не отталкивать своих новых друзей? Они месяц пытаются до тебя достучаться! — вновь проснулся внутренний голос.

— Ты не понимаешь! Если я сближусь с ними, они мне будут дороги, а потом их никого не станет! Я же не имею право менять будущие!

— Они тебе уже дороги! Нечего бегать в библиотеку и просиживать тут целые дни.

— Молчи!

— Я и так долго молчала и позволила тебе целый месяц заниматься самобичеванием! Если уж хочешь сидеть за книгами, то надо искать, как и почему ты сюда попала. Дамблдор то молчит!

— Ты права…

— Гермиона, я это ты. Ты самая умная ведьма Гриффиндора! А ты сидишь в унынии вместо того, что бы действовать».

Девушка встряхнула головой, соглашаясь с собой и решительно встав, понесла учебник вглубь библиотеки.

Подойдя к нужному стеллажу, она поняла, что забыла палочку в своей сумке, а книгу нужно было ставить на самый верх. Оглядевшись, гриффиндорка хихикнула — Гарри с Роном точно бы одобрили, но потом все время бы ей это припоминали. Она наступила носками на нижнюю полку, подтянулась и попыталась поставить книгу на место.

И это ей удалось…ну практически... Одна ее нога соскользнула, и девушка рухнула…и как оказалась не на жесткий пол, а на что-то мягкое.

— Салазар тебя побери! — Раздался из-под Гермионы мужской голос.

«Мерлин! Только не это! Ну, пожалуйста!» — Мысленно проскулила девушка, уже прекрасно понимая, на кого она упала.

— Прости. — Жалобно сказала Гермиона, но теперь вслух.

— Что у тебя за привычка, грязнокровка, падать на меня? Я тебя так понравился? — Люциус выбрался из-под девушки и не осознанно помог ей подняться.

«О небо, опять эта девчонка! Она весь месяц не давала мне покоя, снилась…мелькала на уроках…Почему ж меня к тебе так тянет? Не плачь…не надо». — Слизеринец заметил, что в глазах девушки блеснули слезинки, вызванные его оскорблением, но она их быстро сморгнула. Парню вдруг захотелось прижать ее к себе, погладить ее непокорные локоны. Интересно, какие они на ощупь? Жесткие или мягкие и шелковистые? Он стоял и смотрел на нее, и Гермиона тоже почему-то не спешила уходить. Ее завораживал взгляд его холодных серых глаз, лед которых, казалось, треснул, как и тогда в книжном магазине у взрослого Люциуса.

« А он хорош, слизеринец, ну определенно хорош!» — девушка очень удивилась своим мыслям и отступила на шаг назад.

В это же мгновение парень шагнул на встречу ей и, поймав за локоть, не позволил отступить, и, развернув, вжал ее спиной в стену.

— Тссс. — сказал он. Девушка не шевелилась. Ее глаза были широко раскрыты от страха, губы чуть приоткрыты… Они так и манили для поцелуя. Вжимая ее в стену своим телом, он чувствовал ее. И он хотел ее! Салазар побери, он хотел эту чертову грязнокровку! И, похоже…она это поняла, так как страх ее красивых глазах, сменился удивлением, но она вновь промолчала.

Люциус постарался не обращать внимания на предательскую реакцию своего тела и, наклонившись к ней еще ближе, прошептал ей в шею.

— Я же обещал, что мы еще поговорим! — Гермиона дернулась в его руках, словно ее ударило током, воздух, выходивший из губ парня, касался кожи ее шеи, что было невероятно приятно.

Сложно представить, как тяжело было парню, после всех снов, в которых появлялась эта чертовка, после всего, что она в них творила, сейчас стоять и не иметь возможности целовать ее…а так хотелось. Ведь он не камень. Он аристократ. Ну и что? Он человек, он мужчина. А эта девчонка, была чем-то особенным…она не была похожа не тех, с кем он просто удовлетворял все свои потребности. Ее хотелось обнимать, целовать, ласкать защищать…любить. Любить? Он Малфой. И любить? Странно…но приятно.

— Пусти — прошептала гриффиндорка.

Было нелегко находится практически в его объятьях. Он притягивал ее. И не только его взгляд, а он весь.

— Нет! — он продолжал шептать ей в шею. — Никто не смеет говорить со мной так, как говорила ты. Ты никто, ты грязнокровка. Я чистокровный маг. — Слова Люциуса обижали, и гораздо сильнее, чем слова того же Драко, когда он оскорблял ее. Девушке хотелось плакать. Почему-то было больно. Больно было душе…а телу приятно. По ее коже словно пробегал электрический разряд при каждом его выдохе. Гермионе хотелось вырваться, сбежать…заплакать где-нибудь, выплеснуть обиду на его «грязнокровка» , но она не могла пошевелится, не могла уйти. Все было так странно…странно, но приятно…хотелось продолжения но без оскорблений.

— Пусти. — Попросила она снова.

Парень уловил в ее голосе нотки, которые предвещали то, что девушка сейчас заплачет, и мысленно обругал себя. Он не хотел ее оскорблять. Слова сами слетали с языка.

— Гермиона! Гермиона! Герм, ты где? — раздался в библиотеке звонкий женский голос.

— Тише мисс Эванс, иначе я запрещу вам посещение библиотеки! — тут завела свою постоянную песню мадам Пинс.

Гермиона опомнившись, вырвалась из объятий парня, отошла от него на шаг, но остановилась и, развернувшись, заехала слизеринцу ладошкой по лицу. И снова развернулась, взмахнув своей непокорной гривой, и скрылась за стеллажами.

— Я здесь, Лили! — гриффиндорка подхватила со своего стола сумку и мантию и вместе с Эванс ушла из помещения.

— Вот это да…— потрясенно пробормотал Малфой, касаясь пальцами щеки, по которой ударила девушка. — Вот это да…— снова повторил он и вдруг улыбнулся.