Агент Близнецы (джен)

Звук воющих сирен резанул Кирка по ушам.

Откуда-то сверху спустились два шаттла пожарной службы, мигая сине-красными огнями. Кирку пришлось заткнуть уши, пока он шёл к Йи Сун-Син-холлу, своему общежитию. Яркий и чёткий круг, нарисованный лазером, появился на земле перед Нимиц-холлом на противоположной стороне площади.

Кирк огляделся в поисках дыма.

Внезапно за спиной раздался голос:

— Эй, Кирк!

Кирк обернулся.

— Бикер, — сказал он. — Что происходит?

Высокий бетельгейзианский кадет, словно огромный аист, вышел из дверей Йи Сун-Син-холла, он смотрел куда-то вверх. У кадета было труднопроизносимое имя — Беккр’еш Хууун’ивит, поэтому большинство людей звали его просто Бикер.

Двуногий птицеподобный гуманоид пожал плечами.

— Понятия не имею, — сказал он.

— Похоже, в Нимице что-то стряслось.

— Возможно, отравление алкоголем, — ответил Бикер. Пока он говорил, его рот для еды издал громкий резкий звук.

Кирк поморщился:

— Парень, ты слишком громко щёлкаешь своими языками.

— Да, я знаю, — сказал бетельгейзиец. — Это не специально.

— Пожалуйста, покиньте зону посадки! — прогремел голос с неба, усиленный громкоговорителем.

— Боже милостивый, — поморщился Кирк, затыкая уши.

Тупая ноющая боль отдавалась во всём теле, пока он шёл домой из медицинской академии, зато обратная дорога прошла в блаженной тишине, хотя у Кирка и болела голова, а кожа, казалось, стала чувствительной к ветру и даже к звукам, если это было возможно. Вой пожарных шаттлов только усилил нехорошие ощущения.

— Неважно выглядишь, Кирк, — присвистнул Бикер, искоса поглядывая на собеседника.

— Я и чувствую себя не очень хорошо, — сказал Кирк, щурясь от боли и противного воя сирен.

Бикер сказал:

— Иди, отдохни немного.

— Да, непременно.

В то время как Кирк плёлся по коридору в свою комнату, другие кадеты проносились мимо, чтобы посмотреть на поднявшуюся суматоху на другом конце площади. Он провёл карточкой над сканером. Когда дверь со свистом распахнулась, он, пошатываясь, добрался до кровати и упал на неё со стоном облегчения. Через тридцать секунд раздался стук в дверь.

Кирк перевернулся на другой бок, решив не обращать внимания на незваного гостя. Во второй раз стук стал громче.

— Уходи! — крикнул Кирк.

Стук продолжался.

Кирк сел, держась за голову, затем встал и направился к двери. По дороге он прихватил жёсткий бандаж из углеродного волокна, оставшийся после травмы при игре в футбол. Кто бы ни осмелился потревожить его, он об этом пожалеет. Кирк открыл дверь и поднял бандаж, планируя отвесить несчастной настойчивой жертве подзатыльник.

Дверь открылась, и на пороге оказалась Т’Лэйа. Она подняла руки вверх в жесте притворной капитуляции, в одной она держала пакет.

— Если ты ударишь меня, я заплачу, — сказала она.

Кирк опустил бандаж. Улыбка расплылась по его лицу.

— Почему-то я в этом сомневаюсь, — сказал он.

Т’Лэйа подняла пакет.

— Тебе нравится китайская кухня? — спросила она.

Кирк почувствовал запах еды. За последние двадцать четыре часа он почти ничего не ел. Внезапно он понял, что умирает с голоду.

— Обожаю китайскую кухню, — сказал он.

— Хорошо, — сказала она. — Потому что мне одной не справиться.

Затем она передала пакет с едой Кирку и прошла мимо него в комнату. Кирк ухмыльнулся. Он потянулся за бумажником.

— Сколько я тебе должен? — спросил он.

Т’Лэйа села на кровать и сказала:

— Ты в долгах как в шелках, приятель. — А затем похлопала по месту рядом с собой.

* * *

Ещё в начале лета Чехов купил маску и трубку для подводного плавания в магазине для дайверов в заливе Монтерей. Он планировал исследовать лагуны вокруг Санта-Круз. Последним местом, где он ожидал применить их по назначению, была его комната в общежитии.

— Я сейчас нырну, Алекс, — сказал он соседке на видеодисплее коммуникатора. Он натянул маску.

— Не волнуйся, друг, — ответила она. — Я уже слышу вой сирен на улице.

— Не уверен, что пожарные справятся, — сказал Чехов. — Мне сказали, что несущие стены Нимиц-холла сконструированы так, чтобы выдерживать ударную волну и статическое избыточное давление до шести фунтов на квадратный дюйм от взрыва атомной бомбы.

Алекс задумалась, а потом сказала:

— Ты такой зануда, Павел.

Чехов кивнул:

— Я знаю.

— Я связалась с начальником технической службы по другому телефону, — сказала Алекс. — Он приказал инженерам перекрыть воду во всём здании. Система пожаротушения отключится с минуты на минуту.

Чехов кивнул.

— Принято, — сказал он. — Спасибо, Алекс.

Алекс улыбнулась, а затем сказала:

— Увидимся через минуту, малыш.

В комнате по-прежнему царила кромешная тьма, а вода теперь доходила почти до груди. К счастью, коммуникаторы были водонепроницаемыми — или, по крайней мере, должны были быть. Чехов собирался выяснить это. Переключив дисплей комма на максимальную яркость, он повесил его на шею так, чтобы освещать себе дорогу.

Затем из кармана униформы он вытащил старый складной нож и открыл лезвие. Потом он сунул трубку в рот, подошёл к двери и нырнул.

Вода была холодной, а света от дисплея коммуникатора хватало едва-едва, но теперь он знал, что искать. Ранее, после двадцати минут пустых бесед с различными так называемыми техническими специалистами, кто-то наконец догадался дать ему поговорить с инженером-ремонтником. За считаные секунды парень сообщил Чехову точное местоположение механизма ручного открытия двери. Естественно, он находился в самом низу.

Дыша через трубку, Чехов нашёл отсек, точнее, нащупал. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы снять защитную панель ножом. Но, когда он попытался отжать защёлку, соединявшую дверь с пневматическим механизмом, уровень воды поднялся выше трубки.

Он резко встал и выдул воду, чтобы прочистить трубку. Затем он сорвал её, задержал дыхание и уже собирался нырнуть, когда коммуникатор снова запищал.

Это была Алекс. Она не улыбалась.

— Новости, — сказала она. — Неизвестный вирус не только положил локальную сеть этажа, но вывел из строя всю сеть здания. Инженерам приходится вручную отключать систему водоснабжения.

Чехов задал очевидный вопрос, повисший в воздухе:

— Как долго?

— Никто не знает, — сказала Алекс. — Ничего подобного раньше никогда не случалось.

— Надо же! — воскликнул Чехов.

— Малыш, я…

Чехов оборвал её на полуслове.

— Мне пора, — сказал он.

Он глубоко вдохнул, а затем нырнул. Как и сказал ремонтник, защёлка удерживалась на месте единственной вольфрамовой пружиной. Он просунул под неё лезвие, а затем потянул за рукоятку ножа, используя её как рычаг. Дверь капитулировала.

Задыхаясь, Чехов вынырнул из воды.

— Да! — воскликнул он, сжав руку в кулак.

Он схватился за ручку, пытаясь открыть дверь. Она поддалась, но с неохотой. В комнате было слишком много воды, и она блокировала дверь.

Он открыл коммуникатор.

— Алекс! — позвал он.

— Да, Павел, — сказала она. — Я здесь.

— Потяни с той стороны!

— Потянуть что?

— Я поставил дверь на ручное управление, — сказал он. — Но давление воды мешает её открыть.

— А, вот оно что! — сказала она. — Мы будем тянуть дверь с нашей стороны для создания противодавления, пока ты будешь её толкать.

— Вот именно! — воскликнул Чехов. — Вот за что я тебя так люблю, Алекс Ли!

Она усмехнулась, затем отвернулась от экрана.

— Поднажмём, парни! — крикнула она. — Мы против тысячи фунтов воды, так что держитесь, — она командовала настолько естественно, что Чехов был уверен — Алекс когда-нибудь станет капитаном звездолёта.

Он снова дёрнул за ручку.

Сначала дверь не поддавалась. Воды уже было почти по горло. Чехов не стоял на полу, а плавал, поэтому он прислонился спиной к двери и начал её толкать. Он почувствовал какое-то движение.

— Эх, великая… Русь-матушка! — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Дверь медленно приоткрылась, совсем чуть-чуть. Женские пальцы просунулись в щель над линией воды. Потом он услышал голос Алекс.

— Тянем на три! — крикнула она.

И на счёт «три» дверь распахнулась.

Торжествующе улюлюкая, Чехов пронёсся по коридору не гребне импровизированной волны, сбив с ног Алекс и ещё пару кадетов. Их вынесло к дверям лифта.

Двери открылись. Трое пожарных вышли из него, ступая по воде глубиной в несколько дюймов, текущей по коридору. Алекс усмехнулась.

— Привет, ребята, — сказала она. — Ух ты! Вы как раз вовремя.

Один из пожарных подал ей руку.

— Рад, что смогли помочь, — сказал он с иронической улыбкой, наблюдая, как вода заливается в открытые створки лифта.

Чехов поднял глаза, затем спросил:

— Ты можешь утихомирить мою комнату?

Неожиданно соседка Алекс по комнате, Салла ж’Тран, вышла из соседней двери и вошла в комнату Чехова. Система пожаротушения всё ещё работала. Салла, андорианка жэн — больше всего похожая на женщину среди четырёх андорианских полов — бесцеремонно направилась к рабочему столу Чехова. Она смахнула воду.

— Дай мне ложку, Павел, — попросила она.

Чехов и Алекс вошли следом за ней:

— Что?

— Ложку! Или что-нибудь острое, пожалуйста, — Салла вскинула голову. Струйки воды стекали с её белоснежных волос.

Чехов протянул ей свой нож. Салла подняла столешницу и нажала на маленькую красную кнопку внизу.

Пожарная система отключилась. Экран потемнел. Всё смолкло.

Чехов был ошеломлён.

— Что ты сделала? — спросил он.

Салла одарила его улыбкой.

— Отключила локальную сеть, — сказала она.

— У нас есть выключатели? — спросил Чехов. — Никто никогда не говорил мне об этом.

— Нет, Павел, никто, — сказала Салла. — Я сама его нашла, на своём столе. Только что.

Чехов уставился на андорианку. Внезапно она показалась ему самым красивым существом на свете. Она была насквозь мокрой. Форма облегала её тело, словно вторая кожа. Даже её антенны в эту минуту выглядели сексуально. Она была великолепна.

Слишком много для одного дня.

Алекс Ли выжала воду из своего тёмного хвостика, затем обняла Саллу.

— Ты потрясающая, соседка, — она улыбнулась Чехову.

— У тебя есть полотенце, малыш? — спросила она.

* * *

Тем временем у Кирка всё валилось из рук.

Он уронил на колени соус из чёрных бобов. Чесночная креветка выскользнула из палочек для еды и запрыгала по столу. Когда он потянулся за салфеткой, то опрокинул жареный рис.

— Советую класть еду в рот, — заметила Т’Лэйа дразнящим голосом. — Действительно, так вкуснее.

Кирк уставился в потолок.

— Очевидно, вирус плохо повлиял на мелкую моторику, — сказал он.

Т’Лэйа закрыла коробку с едой.

— Для чего эта штука?

Кирк посмотрел на новую знакомую. Он так и не понял до конца, когда она шутит, а когда говорит серьёзно. У неё было потрясающее чувство юмора.

— Для ракетбола, — сказал он.

Т’Лэйа просияла:

— Ты играешь в ракетбол?

— Нет, — сказал Кирк.

Два кадета просто ели и болтали ни о чём. Придя в себя в санчасти, Кирк узнал от Маккоя, что Т’Лэйа и Ухура остановили драку со старшекурсниками. Теперь вулканка откровенно призналась, что очарована высоким авторитетом Кирка в Академии.

Кирк не верил своим ушам.

— Да ладно, — отмахнулся он.

— Нет, о тебе постоянно говорят то тут, то там, — настаивала она. — К примеру, тебе многие завидуют, — сказала Т’Лэйа. — Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление.

Кирк рассмеялся.

— Ревнуешь? Я даже палочками для еды пользоваться не умею, — сказал он, неловко размахивая ими в воздухе.

— А ещё кое-кто с командного факультета думает, что ты жульничаешь, — тихо сказала она.

Улыбка Кирка моментально исчезла.

— Шутишь, да?

— Нет, — она откинулась на кровать. — Я имею в виду… давай посмотрим правде в глаза: ты единственный регулярно обыгрываешь Виктора Тихонова.

Кирк выглядел озадаченным.

— И что?

Т’Лэйа посмотрела на него и пожала плечами.

— Эй, я пару раз победил его на тренажёрах, — раздражённо сказал Кирк. — Он выиграл у меня несколько раз. Виктор всегда впереди планеты всей. Неужели все вокруг думают, что он тоже жульничает?

— Как я уже сказала, зависть не дремлет, — ответила Т’Лэйа.

— Почему не подозревают Тихонова? — пожаловался Кирк.

— Потому что он — не ты. Он целеустремлённый, сильный, безжалостный. Он заставляет соперников заранее чувствовать себя проигравшими, — она указала на Кирка. — Но ты надираешь всем задницы и выглядишь так, будто даже не вспотел.

Кирк не на шутку разволновался.

— Может это потому, что я по полдня торчу на тренажёрах? — сказал он.

— Правда? — спросила Т’Лэйа.

— Ты думаешь, я лгу?

— Нет, — сказала она задумчиво. — Но почему ты это делаешь? Так боишься проиграть?

Кирк рассердился:

— Ты издеваешься?

Т’Лэйа подняла руки:

— Полегче, большой парень. Не стреляй в посла.

Вулканка попала в точку: Кирк ненавидел проигрывать. Но с другой стороны, он никогда не думал о неудаче. Её просто не было в его списке выхода из ситуаций, так что страх провала не был мотивирующим фактором. Была более существенная причина, по которой он проводил так много времени на симуляторах командного факультета.

— Я просто очень люблю работать на тренажёрах, — сказал он. — Вот почему.

— Тебе они правда нравятся?

— Да, — сказал Кирк.

Т’Лэйа выглядела восхищённой.

— В твоих словах есть какой-то скрытый смысл, не так ли? — спросила она.

— Конечно; ты можешь нафантазировать себе всё что угодно, — ответил Кирк, немного недовольный тем оборотом, который принял разговор. — Неужели ты ничего не любишь делать?

Т’Лэйа принялась оправдываться.

— Конечно люблю, — сказала она. — Есть вещи, которыми я очень увлечена.

— Например, чем? — спросил Кирк.

— Может быть, я когда-нибудь расскажу тебе, — ответила она. — Когда узнаю тебя получше, — она пыталась заигрывать, но Кирк был слишком увлечён собой, чтобы заметить её робкие попытки. Он встал и принялся расхаживать по комнате.

— То есть все думают, что я жульничаю? — пробормотал он.

Т’Лэйа заметила его огорчение и решила что-нибудь сказать, чтобы исправить ситуацию.

— Если тебе станет легче, то большинство из нас хотят быть именно в твоей команде, — поспешно добавила она.

Кирк посмотрел на неё:

— Вот теперь ты точно лжёшь.

— Нет, честно, — запротестовала она. — Очевидно же, что ты прирождённый капитан. Люди могут завидовать твоему успеху, но одновременно они желают погреться в лучах твоей лидерской харизмы. — Она перевернулась на бок и подпёрла голову рукой. — Давай поразмышляем почему, согласен?

Кирк перестал расхаживать по комнате.

— Чувствую себя подопытным кроликом.

Т’Лэйа улыбнулась, радуясь, что он немного расслабился.

— У меня по этому поводу несколько теорий, Кирк, — сказала она.

— Уверен, что так оно и есть.

— Вот одна из них, — сказала она. — Ты встречал босоногого кадета, который бегает по кампусу?

— Он кадет? — удивлённо переспросил Кирк. — Ух ты. Я-то думал, сынок какого-нибудь препода.

— Нет, его зовут Павел Чехов, — сказала она. — Он блестящий русский парень, который опередил всех в группе по астронавигации и звёздной картографии.

Кирк кивнул.

— А, — сказал он, — ещё одна набирающая обороты легенда. — Он уже собирался пошутить, что она фанатка живых легенд, но передумал. И сел на кровать. — Итак… какова твоя теория?

— Я думаю, он один из последователей народа тараумара, — сказала она.

— Это ещё кто такие?

— Ты никогда не слышал о них? — спросила она. Когда Кирк отрицательно покачал головой, она продолжила: — Тараумара — племя, живущее в Медном каньоне северной Мексики. Они фантастические спортсмены. Они могут пробежать по горам буквально сотни миль без остановки. Босиком. Ты знаешь, твоим далёким предкам тоже приходилось много бегать, и они тоже делали это босиком. Генетика сформировала ваш вид для бега на большие расстояния: ваши ноги — чудо эволюции. Человеческая стопа — идеальный механизм.

Кирк покачал головой.

— Я потерял нить твоей знаменитой вулканской логики, — сказал он.

— Потерпи немного, — сказала она.

Кирк наклонился ближе.

— Попробую, — сказал он. — Но я несколько не в себе.

Т’Лэйа бросила в него подушкой. Кирк ловко поймал её.

— Хорошая моторика, — сказала она с лукавой улыбкой.

— Ты даже не представляешь насколько, — сказал он. — Но закончи всё-таки свою теорию.

— Хорошо, — сказала она, выглядя мгновение растерянной. — Итак… социологи, биологи-эволюционисты и тренеры по лёгкой атлетике в Академии изучали племя тараумара много лет. …Знаешь, искали секрет — то, что делает их такими великими бегунами. Были ли они рождены с каким-то особым качеством, какой-то генетической мутацией, которая больше ни у кого не развилась? Оказывается, нет, хотя бег босиком и давал им определённое преимущество. Он поддерживал связь тараумара с древними мощными силами природы, которые большинство людей предпочли игнорировать.

Кирк откинулся назад, опершись на локти. Её голос звучал почти гипнотически.

— Так в чём секрет? — спросил он.

— Любовь, — сказала она.

Кирк улыбнулся:

— Любовь?

— Да, так просто. Любовь.

Кирк кивнул, размышляя.

— Они любят бегать, — сказал он.

— Вот именно!

Т’Лэйа оживилась. Кирк подозревал, что эта тема была одной из её страстей. Она села, прижимая к груди другую подушку Кирка.

— Тараумара однажды отправили команду лучших бегунов на ультрамарафон в Колорадо, — сказала она. — Однодневная гонка протяжённостью в сто миль по горам на высоте более десяти тысяч футов. Бегуны считают её изнурительным испытанием на выносливость для одиночек. Некоторые бегуны доходят до финиша едва живыми. Но наблюдатели вдоль маршрута заметили что-то странное с командой тараумара. Сначала они пробежали вместе большую часть дистанции. Они эффектно смотрелись в ярких церемониальных одеждах. Они играючи миновали все контрольные пункты, улыбаясь, болтая и даже смеясь на бегу. Большинство других бегунов двигались в одиночку… в мрачном расположении духа, стремясь к финишу в стоическом молчании. А для людей племени тараумара марафон был похож на день в парке. Он не был испытанием ни тела, ни духа. Люди просто занимались любимым делом.

Кирк осторожно коснулся её руки. Она позволила ему сжать свои пальцы.

— Вот в чём твой секрет, — сказала она. — Великий капитан звездолёта любит свою команду, любит свой корабль и любит дело своей жизни. — Она посмотрела в глаза Кирку. — Во всяком случае, такова моя теория.

— Мне нравится твоя теория, — сказал Кирк.

— Итак, вопрос — почему нам нравится заниматься любимым делом? — продолжила она. — Это родом из детства? Душевное или физическое качество? Или любовь к делу можно воспитать в себе? Что, если бы мы могли сделать будущих командиров звездолётов похожими на тебя, Кирк?

Кирк ухмыльнулся:

— Тогда Звёздный Флот стал бы сумасшедшим домом, где нет места порядку и дисциплине.

Т’Лэйа пододвинулось поближе. Она приобняла его за шею.

Неожиданно раздался громкий стук в дверь.

— Думаю, обойдутся без нас, — сказал Кирк, обнимая в ответ Т’Лэйю.

Но Т’Лэйа выглядела смущённой — посетитель за дверью не унимался.

— Видно, ты срочно кому-то понадобился, — сказала она, неохотно отстраняясь.

Кирк закатил глаза.

— Поверить не могу, — он встал, чтобы открыть дверь. На пороге стояла красивая девушка в чёрном звёднофлотовском комбинезоне. Её глаза сияли голубым неоновым светом.

— Мистер Кирк, — сказала она, кивнув.

Кирк ответил:

— Я помню вас.

— Удивительно, что вы меня помните, — ответила она. — Меня зовут лейтенант Каан, разведка Звёздного Флота. А это энсин Коллинз, служба безопасности.

Кирк окинул взглядом крепкого мужчину, одетого в красную форму. Он кивком поздоровался с Кирком. Кирк ответил тем же.

— Я арестован? — спросил он с улыбкой.

— Не совсем, — сказала лейтенант Каан.

Кирк нахмурился:

— Что это значит?

— Вам приказано явиться в офис коменданта кадетов Академии к тринадцати ноль ноль, — она взглянула на часы. — То есть через семь минут. — Её взгляд метнулся мимо Кирка к Т’Лэйе, которая все ещё сидела на кровати, и она добавила: — Мне приказано обеспечить вам охрану.

— Чёрт возьми, лейтенант, — сказал Кирк. — Это очень мило с вашей стороны.

Лейтенант Каан оглядела его. С тенью улыбки она сказала:

— Поскольку вы полностью одеты, мистер Кирк, предлагаю немедленно отправиться в путь.

Кирк кивнул.

— Конечно, — сказал он. — Послушайте, полагаю, вы не знаете, в чём меня обвиняют?

— Вообще-то, знаю, — сказала лейтенант Каан. — Мне сообщили, что вам предъявлены обвинения в нарушении пятнадцати пунктов Кадетского Устава.

Кирк немного наклонил голову, прищурившись глядя на собеседницу.

— Это какая-то ошибка.

— Ради вашего же блага, надеюсь, что всё так и есть, мистер Кирк, — сказала лейтенант Каан. — Нарушение Кадетского Устава — внутреннее дело Академии. Меня же больше беспокоят два предполагаемых преступления, которые подпадают под юрисдикцию Общевоинского Устава. Как кадет Звёздного Флота вы считаетесь военнослужащим, и, если обвинения подтвердятся, вам придётся предстать перед военным трибуналом.

Теперь на лице Кирка отразилось недоверие.

— Что?! — спросил он. — Что-то… что-то здесь нечисто.

Т’Лэйа поднялась с кровати и быстро подошла к Кирку.

— Молчи, — тихо сказала она. — Молчи, пока не встретишься с ГСА.

Лейтенант Каан повернулась к ней и кивнула.

— Хороший совет, кадет, — сказала лейтенант Каан. Затем она снова повернулась к Кирку. — Если с вас не снимут обвинения после встречи с комендантом, вам назначат адвоката. На данный момент согласно тридцать первой статье Уголовного Кодекса Академии я обязана проинформировать вас о том, что принудительный самооговор запрещён. У вас есть право хранить молчание.

Кирк прошёл мимо неё к энсину Коллинзу.

— Вам необязательно надевать на меня наручники, не так ли? — спросил он.

Коллинз покачал головой.

— У вас быстрая реакция? — спросил Кирк.

— Очень быстрая, — ответил Коллинз, демонстрируя фазер. — И я вооружён.

— Хорошо, — кивнул Кирк. — Уже иду.

Коллинз ухмыльнулся:

— Можем поговорить о «Гигантах», если хочешь.

— Не-а, — сказал Кирк. — Вот только депрессии в придачу мне ещё не хватало, они сейчас так плохо играют.

Когда Кирк и энсин Коллинз ушли, Т’Лэйа и лейтенант Каан обменялись взглядами.

— Вы его друг, кадет? — спросила лейтенант Каан.

— Мы недавно познакомились, — сказала Т’Лэйа. — Но ответ — да.

— Будем надеяться, что он не виновен, — сказала лейтенант Каан с тонкой улыбкой, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Мистер Кирк, возможно, и не виновен в конкретных обвинениях, — сказала Т’Лэйа, возвращая улыбку. — Но сама невинность? Ни за что.