Побратим (гет)

Примечания:

Прошу прощения за задержку главы на целый 1 день. Постараюсь больше не халтурить. ПБ — открыта. Скорее всего где-то с пунктуацией накосячила.

К моему великому огорчению, ночные говоруши из старшей группы никакой особо ценной информацией о моем сокамернике не владели.

"Великим и ужасным" Том стал с подачи некоего Майка Вудса, который, впрочем был неоднократно бит за свой длинный язык и сплетни, больше смахивающие на какие-то небылицы. Ни единому слову Вудса, конечно же, верить было нельзя. Это знали все, но эти сплетни как-то находили лазейку, чтобы прирасти к биографии того, о ком они были.

Посему у Тома Реддла была весьма мрачная, даже жуткая, репутация. И тем более странно она выглядела на фоне полного отсутствия обличающих его фактов.

Он никого не убил, никого не покалечил, каких-то мерзких пакостей окружающим не делал.

Мог немного напугать ночью, нацепив на себя простыню, или неожиданно выпрыгнуть из шкафа, но кто этого в детстве не делал?

А еще он обладал таким острым языком, что мог довести до истерики любого, включая воспитателей, не скатываясь при этом в банальное сквернословие. Оскорблять надо тоже уметь. Талант!

Когда мне уже вконец надоело слушать этих балаболок, — я задала тот самый вопрос, — Как вообще получилось, что Том Реддл жил в комнате один?

Девочки вокруг меня тут же умолкли, воцарилась полная тишина.

И в этой тишине голос подала, наверное, самая старшая из местных обитательниц — Эмма Гарфилд. Остальные тут же навострили уши и не перебивали ее долгий обстоятельный рассказ.

Со слов Эммы история Тома предстала еще более трагичной, чем я могла бы предположить.

В тот год, когда новорожденный Томас Марвин Реддл очутился в Приюте — Эмме было шесть лет.

Малышами занималась молодая и совершенно очаровательная блондинка — миссис Спенсер — любимица всех детей. Муж ее был моряком и дома бывал так редко, что она буквально жила в Приюте, отдавая всю себя детям.

На тот момент малышей в возрасте до пяти лет было около двадцати человек, из них восемь — до года, включая Томми.

Томми был чрезвычайно капризным и привередливым ребенком: плохо ел, часто плакал, ненавидел переодевания и почти не спал днем, но тем удивительнее, что Дороти Спенсер прикипела именно к нему. "Томми-привереда", — так она его называла с какой-то непередаваемой лаской в голосе. И другие дети страшно завидовали в такие минуты Тому. И Эмма тоже завидовала.

Когда Томми было три — миссис Спенсер пообещала, что непременно усыновит его, стала забирать его на ночь в свою комнату, и разрешила Томми звать ее мамой. Он весь расцвел и даже стал менее капризным, чем всегда. Хоть шило в попе и заставляло его искать приключения на свою голову круглые сутки.

А потом случилась беда. Эпидемия коклюша накрыла Приют, как цунами.

Сначала больных помещали в изолятор, а потом, когда места там не осталось — в изолятор превратили общую спальню малышей, а здоровых перевели в другое помещение.

Томми надолго поселился в комнате миссис Спенсер и теперь почти не выходил из нее.

К сожалению, заболела и миссис Спенсер...

Поэтому за Томом в это время присматривали девочки из старшей группы — им это поручила миссис Коул.

— Я тоже переболела этой дрянью, — призналась Эмма, — но я хотя бы жива осталась.

— А что, были умершие? — спросила я, недоумевая.

Ведь в моей прошлой жизни коклюш был чем-то навроде гриппа. А потом в мою голову пришло осознание, что в этом времени прививки еще не особо распространены.

— Все малыши, кроме Реддла заболели, — с дрожью в голосе прошептала Эмма. И почти все они умерли. Старшие тоже болели, но из них умерло всего трое. И миссис Спенсер, — всхлипнула Эмма — Ее особенно жаль.

Но Тому не сказали. До конца карантина он ждал ее, в ее комнате. В игровую нас тогда не пускали, чтобы все не перезаражались. А обед нам приносили прямо в спальни.

Потом, через пару месяцев, к нам прислали пополнение из Приюта Святой Марии. Много мест пустовало. И миссис Коул была вынуждена принять новеньких, чтобы приют не закрыли.

Вместо миссис Спенсер — пришла миссис Элеонора Уотерфорд — ты ее еще увидишь утром.

Тома попытались переселить в общую спальню, но новые ребята его не приняли и начали обижать. Все они были существенно старше и у них уже была своего рода своя банда, куда Том совершенно не вписывался.

Тогда ему позволили жить в бывшей комнате миссис Спенсер, но к нему подселили Майкла Вудса, чтобы Реддл не был совсем один.

А Вудс, в первый же день, — возьми и ляпни, будто бы миссис Спенсер ушла из-за капризного Томми-привереддла. Что она его бросила, потому что он плохо себя вел. Хотя сам Вудс никогда с Дороти Спенсер не был знаком, он же из новеньких — сетовала Эмма.

— А Том что? — спросила я — Разозлился?

— Ага, расквасил нос Вудсу и выставил его из комнаты, не глядя, что Майк был его старше на два года.

Прибежали все остальные воспиталки, во главе с миссис Коул — стали разбираться. Тогда-то Сэм Бакстер и проболталась о смерти миссис Спенсер.

Том два дня выл в своей комнате, как будто его там пытают. А на третий день он молча вышел на завтрак, но больше не был тем Томом, что раньше.

Он не спорил, не вредничал, ел что дают, делал, что говорят. Только молчал почти все время.

Миссис Коул позволила ему остаться в той самой комнате, где обитала миссис Спенсер. А Вудс после того, как Реддл разбил ему нос — насочинял про него всякого.

— Теперь понятно — вздохнула я.

— Он тебя не обижает, Тиш? — спросила Сара Томпсон, чья койка была через одну от моей, слева.

— Меня? Нет, с чего бы? — удивилась я — Он, конечно, временами тот еще зануда, и упрямства в нем больше, чем он весит, но он же не дурак.

Я могу ведь и сдачи дать. — Все засмеялись. — Жить можно, — подытожила я.

А потом торопливые шаги по коридору и внезапно включенный в спальне свет — известили нас о том, что утро наступило окончательно.

— Подъём! Школа ждать не будет! — проскрипела пожилая миссис Уотерфорд. И все подорвались буквально в армейском темпе.

Я честно пыталась за ними угнаться, но вспомнила, что мои вещи остались в комнате с текущим потолком, в комнате покойной миссис Спенсер, которую Том называл мамой, и сонно пошлепала туда, в надежде, что вещи не сильно пострадали от воды.

Вещи не пострадали. Однако в изголовье кровати Тома лежал огромный шмат штукатурки, отвалившейся с мокрого потолка.

"Такой и прибить мог" — думала я, выгребая остатки своих вещей из шкафа и тумбочки. Сгрудив все это на своей кровати в общей спальне, я быстро переоделась и поспешила на завтрак.

Эмма Гарфилд — низенькая невзрачная девочка с пепельно-рыжеватыми волосами, и Сара Томпсон — высокая худощавая шатенка, — приветственно кивнули мне.

А я почувствовала, что знакомство со старшей группой прошло не так уж и плохо.

Взглядом нашла Тома — он выглядел несколько помятым и разбитым от бессонной ночи, но вроде был цел и невредим.

Девочки быстро доели и поспешили в школу. И так вышло, что в общей комнате осталась только я одна — потому что, в отличие от остальных, — в школу еще не ходила.

Том быстро нашел меня там и нехотя поделился впечатлениями о минувшей ночи.

Мальчишки его приняли хоть и без энтузиазма, но и без видимой агрессии. Разве что Джозеф Паркер попытался что-то высказать по этому поводу, но и Реддл был не из тех, кто полезет за словом в карман. Правда обошлось без драки.

— Ты видел что в нашей спальне с потолком? — спросила я, — Повезло, что тебя там не было, когда это случилось.

— Я вообще везучий, — как-то тускло отозвался Реддл и переключил свое внимание на стратегический запас книг, находившихся здесь. Ассортимент их тоже был невелик, но он отличался от библиотечного и это его заинтересовало.

— Скорее бы осень, — вздохнул Том с предвкушением.

— Ты так хочешь в школу?

— Не говори глупости, Тиш, просто в школе точно есть библиотека. Наверняка там уйма всего интересного.

— Наверняка у нас уже не будет столько свободного времени, чтобы зависать там — поддела я, — Как тебя приняли?

— Так же как и всегда. Чертов Вудс, — рот бы ему заклеить насовсем.

— А про меня что говорят?

— Ничего хорошего, поверь мне. Этот Вудс умеет сочинять только гадости! Сказал вчера, что ты ведьма.

— Надо же, — впервые в жизни, наверное, правду сказал, — усмехнулась я, — Давай сочиним что-нибудь обидное про него, а потом посмотрим, как он будет выкручиваться?

— предложила я, чтобы как-то разрядить обстановку, и Том наконец-то улыбнулся.

— Прекрасная идея, Тиш!

Примечания:

Следующая глава в пятницу. Не забывайте, что лайки и комментарии — мой единственный стимул писать продолжение. Кто пишет — загляните в мои заявки, может найдете что-то интересное для себя.