Вышекрыл. Воробьиная история (джен)

— Она выглядит так… мирно, — сказала Ванесса, вытирая слезу.

Вместе с ней в лазарете находились Джефф, брат Тревор, сестра Грейс и аббат Арлин. Старая сестра Марисоль неподвижно лежала на одной из кроватей, глаза ее были закрыты, а лицо расслаблено в дремоте, от которой не было пробуждения.

— Я до сих пор не могу в это поверить, — всхлипнула Грейс. — Она попросила меня заштопать пару старых подушек. Мы немного поговорили о чудесной погоде, но потом она вдруг сказала, что очень устала, и улеглась в мягкое кресло с высокой спинкой в углу. Я подумала, она просто уснула, но когда я попыталась разбудить ее после того, как сшила еще одну подушку, то обнаружила, что она скончалась…

— По крайней мере, она ушла спокойно и в кругу друзей, — произнес Тревор. — Нам всем повезет, если мы покинем этот мир таким образом.

— Но помни, брат Тревор, — сказал аббат, — терять такого друга, как сестра Марисоль, всегда тяжело. Мы можем утешаться тем, что она прожила полную и счастливую жизнь до самого последнего дня, что в конце она не знала страданий и что теперь она, без сомнения, в том месте, где подобное никогда не сможет ее коснуться. Но это не притупляет чувства утраты для тех, кто должен жить дальше без нее. Я объявляю траур до полудня завтрашнего дня, и тогда мы устроим специальный обед в ее память. А пока мы должны подготовить нашу дорогую сестру к последним проводам.

Сестра Грейс еще раз всхлипнула:

— Пойду начну работу над погребальным саваном. Она заслуживает лучшего, что мы можем ей дать.

— Спасибо, сестра, — ответил аббат Арлин.

Ванесса посмотрела на Марисоль. Солнечный свет, проникающий через окно у изголовья кровати, окутывал ее благотворным сиянием, похожим на ореол. Глядя на нее, почти невозможно было поверить, что она не просто спит, готовая проснуться в любой момент.

— Я все время думаю, — сказала Ванесса, — что если бы я была здесь, я могла бы что-то сделать.

Арлин положил лапу ей на плечо.

— Дитя мое, это естественно, что ты так думаешь, но не стоит. Это было ее время уйти, и никто из присутствующих не имел права голоса. А теперь, когда сестра Марисоль покинула нас, ты — новая хранительница лазарета.

— Но… но… — заикнулась мышка, — я слишком молода! У нее осталось еще несколько сезонов, чтобы научить меня целительскому искусству — я не готова к этому!

— Тем не менее, — мягко, но твердо заявил аббат, — ты ее ученица, и хотя твое обучение теперь окончилось, ты все равно знаешь о целительстве больше, чем любой другой рэдволлец. Тебе еще многому предстоит научиться, это правда. Но должность теперь твоя и только твоя.

Ванесса была на грани слез:

— Но как же я справлюсь?

— Ты не первая юная жительница Рэдволла, что заняла ответственную должность раньше, чем почувствовала, что готова, — ответил Арлин. — У нас были настоятельницы немногим старше, чем ты сейчас. Опыт — лучший учитель из всех; а чтобы по-настоящему разобраться в чем-то, иногда нужно просто засучить рукава и делать это какое-то время. Никто не ждет от тебя чудес, дитя мое. Мы будем терпеливы к тебе, пока ты вживаешься в свою новую роль. И ты можешь утешиться тем, что не будешь полностью предоставлена сама себе.

— Что вы имеете в виду, отец аббат? — спросила Ванесса.

— Для начала, я и сам кое-что знаю в целительстве, как и полагается всем нашим аббатам и аббатисам, просто у меня никогда не было возможности проявить себя, когда рядом была такая опытная целительница, как Марисоль. Так что не стесняйся обращаться ко мне, если возникнут трудности. Возможно, у меня самого не будет ответа, но две головы почти всегда лучше, чем одна.

Старший мыш осторожно взял Ванессу за лапу и повел прочь от смертного одра Марисоль, в один из углов лазарета, где покойная целительница держала небольшой письменный стол и несколько коротких настенных полок, заставленных книгами и свитками.

— И моя помощь будет не единственной и даже не самой лучшей. Здесь собраны все записи, что сестра Марисоль вела на протяжении многих сезонов. Рецепты, симптомы и лекарства практически от всех болезней, которые могут переступить этот порог. И прямо рядом с ними, — Арлин провел кончиком лапы по корешкам томов, — лежат дневники старого отца Дэрроу, что до меня был аббатом, а еще раньше — смотрителем этого лазарета. Здесь, Ванесса, в твоем распоряжении весь опыт двух твоих предшественников, в любое время, когда он тебе понадобится. В архивах хранится еще больше книг — несомненно, их великое множество, они восходят к самым ранним векам истории Рэдволла, — но эти содержат большую часть того, что тебе нужно знать.

Ванесса почувствовала себя так, словно с ее плеч внезапно свалился огромный груз. Конечно, все получится. Это было призвание, к которому ее готовили, и теперь она не уклонится от него. Каждый из ее товарищей в Рэдволле поддержит ее, как сможет, даже сам аббат! И в каком-то смысле сестра Марисоль всегда будет с Ванессой, благодаря оставленным ею записям. Юная мышка поклялась себе, что прочтет все эти тома от корки до корки — да, и записи Дэрроу тоже, — пока не выучит их наизусть. Время еще будет; рэдволльцы, как правило, отличались крепким здоровьем, и Ванесса была уверена, что пройдет еще какое-то время, прежде чем она столкнется с чем-то более серьезным, чем расстройство желудка или мелкие царапины и синяки. Тяжесть ответственности, которая так угнетала ее всего несколько минут назад, исчезла, оставив вместо себя целеустремленность.

Она повернулась и посмотрела на Арлина.

— Спасибо, отец аббат. Я не была уверена, что смогу сделать то, чего от меня ждут, но теперь я знаю, что смогу.

— Вот это настроение! — улыбнулся он ей. — А теперь, почему бы вам с Джеффом не пойти и не помочь Мауре присмотреть за малышами? Уверен, она будет благодарна за помощь. Брат Тревор, сестра Грейс и я подготовим сестру Марисоль к ее последнему покою.

* * *

Ученикам брата Тревора был обещан торт, и даже неожиданная кончина сестры Марисоль, не могло лишить их сладкого вознаграждения. Ванесса и Джефф вошли в Пещерный зал с пустыми тарелками и полными животами.

Матушка Маура, барсучиха, руководила развлечением, а брат Хью и еж-хранитель погреба Джови помогали ей. Балла снова исполнила для своих одноклассников песню про погреб, но на этот раз ее дядя Джови аккомпанировал ей своим глубоким баритоном, напевая новый куплет, который он сочинил с предыдущего вечера.

Маура отвела Ванессу в сторону.

— Эта веселая компания — заслуга твоего друга-воробья. Когда они спустились сюда, они были плаксивы и угрюмы, и великолепный подарок Хью, казалось, пропадет, поскольку от печали у них не было аппетита. И вот этот воробей выскочил перед ними и начал петь свою глупую песенку. Он исполнил ее дважды, до конца, и к концу второго раза большинство его одноклассников присоединились к нему. Потом некоторые из них захотели спеть свои песни снова, и после этого они так проголодались! Балла уже третий раз поет песню про погреб — Джови все время придумывает, что бы такое в нее еще вставить, — большая барсучиха восхищенно покачала головой. — Я бы сказала, что у Вышекрыла не только язык хорошо подвешен — он и предводитель неплохой! Он заставил эту банду на время забыть о печали по сестре Марисоль. Думаю, во многом благодаря тому примеру, который ты подала ему, Ванесса. Ты отлично вырастила этого пернатого!

Ванесса не спешила присваивать себе все заслуги.

— Мы все сделали все, чтобы Вышекрыл почувствовал себя частью семьи Рэдволла, даже если я — та, кого он больше всего любит. Но теперь, когда сестры Марисоль больше нет с нами, и я стану новой постоянной смотрительницей лазарета аббатства, я буду слишком занята, чтобы проводить с ним время, к которому он привык. Что же мне с этим делать?

Маура посмотрела туда, где Вышекрыл весело подпевал песне Баллы и Джови, добавив к ней свой куплет.

— У меня такое чувство, что с ним все будет в порядке, Ванесса.

* * *

Поздно вечером того же дня прошли похороны сестры Марисоль.

Все жители Рэдволла, от самого маленького малыша до самого дряхлого старца, собрались на эту мрачную церемонию. Монтибэнк и Александр прозвонили торжественный звон на колоколах Матиас и Мафусаил, а затем спустились с колокольни, чтобы присоединиться к скорбящим.

Кроты вырыли аккуратный прямоугольник могилы под древним персиковым деревом во фруктовом саду — любимым местом старой целительницы. Марисоль была завернута в роскошный красно-фиолетовый погребальный саван, который вышила сестра Грейс. Под тихой тенью цветущих ветвей, пронизанных то тут, то там косыми лучами западного солнца, аббат Арлин прочел молитву за усопших:

Друзья и время пролетят,

Жизнь идет, сменяя главы.

Вечный круг знаком для нас,

Мудрость детям — дар от старших.

Кто ушел, в земле лежит,

Обретя покой навеки,

Свет их душ в сердцах пылает,

Память вечно их хранит.

Аббат отступил от могилы, освобождая место для других. По обычаю, принятому в Рэдволле, многие жители аббатства принесли с собой небольшие памятные вещицы — напутственные дары, чтобы похоронить их рядом с усопшей и облегчить ее духу путешествие в мир иной. Подношения были разными, от простых лоскутков ткани и булавок до крошечных статуэток. Самые простые дары были так же желанны, как и самые роскошные.

Когда все звери положили свои подношения, Вышекрыл вышел вперед и встал у изголовья могилы. Склонив голову, он произнес:

Мышь юная мне жизнь спасла,

Мышь старая — меня лечила.

Теперь их роли слиты вдвое:

Ученица стала наставницей.

Хоть Рэдволл наш в надежных лапах,

Мы об ушедшей не забудем.

С этими словами он вырвал одно из длинных перьев крыла, что когда-то вылечила сестра Марисоль, и положил его в могилу вместе с дарами других жителей Рэдволла. Это был сильный жест, и многие утерли слезы.

Ванесса подошла к краю могилы рядом с аббатом. В лапе она держала старую поношенную сандалию, которой отбивалась от нападавших на Вышекрыла, что сестра Марисоль повесила под мечом Мартина в Большом зале. Теперь она явно не была уверена, что ей делать.

— Я думала, будет уместно похоронить это вместе с ней, — сказала Ванесса, — но теперь я сомневаюсь. Что вы думаете, аббат? Оставить ли нам это там, где повесила сестра Марисоль?

— Это твое решение, — ответил Арлин. — Но на твоем месте, я бы подумал, что лучший способ увековечить ее память — оставить сандалию в Большом зале, где она всегда будет напоминать нам о ее мудрости и доброте. И помни, что она также свидетельствует о твоей собственной храбрости. Так что, возможно, сестра Марисоль положила сандалию с мечом и щитом Мартина отчасти в шутку, но в этом поступке была и настоящая мудрость. Если бы решение принимал я, то оставил бы сандалию там.

Ванесса кивнула.

— Тогда я так и сделаю. Но я не взяла с собой ничего другого для сестры Марисоль…

— Не волнуйся, дитя мое, — Арлин ободряюще похлопал ее по плечу. — Поклявшись, что будешь по мере сил продолжать дело сестры Марисоль, ты сделаешь ей самый большой подарок из всех. Где бы она ни была сейчас, я уверен, она очень гордится тобой.

Ванесса приободрилась от этих слов.

— Спасибо, отец аббат.

Арлин обратился ко всем собравшимся.

— Церемония завершена. Давайте все пойдем в дом и оставим Кротоначальнику засыпать землю. Сегодня у нас будет простая траурная трапеза, но завтра в полдень мы устроим пир в память о сестре Марисоль, прямо здесь, под этими деревьями, которыми она так дорожила. Так мы почтим ее память, и я уверен, что она бы это одобрила.

Собравшиеся жители Рэдволла расходились небольшими группами, печально направляясь к главному зданию аббатства. Последние лучи послеполуденного солнца пробивались сквозь листву деревьев, прощаясь с усопшей целительницей.