Soul Presence (джен)

Примечания:

Много размышлений. Много заделов на будущее. И всё это нужно. Но вот Водопадье уже близко, и на него у меня есть.. первые серьезные планы. Если Руины и Сноудин нужны были для адаптации, то вот с Водопадья начнется нехарактерное для Подземья дерьмо.

..Также я завёл аккаунт на Фанфикс-Ми, но работу там уже неделю проверяют на грамотность (И ладно бы Редактор отписывался, но, похоже, он до меня ещё не дошел в очереди), и мой профиль пока пустует. Так что ссылку на сайт я оставлю, когда работа там таки опубликуется.

— ЕСЛИ Я ПОЙМАЮ ЧЕЛОВЕКА, АНДАЙН РЫБИЙ УКУС ПОВЫСИТ МЕНЯ!— Ты пытаешься впечатлить рыбу? Печальная у тебя жиза.© Реалистичный Андертейл

«Похороны монстров, строго говоря, чертовски круты. Когда монстры стареют и умирают, они превращаются в пыль. На похоронах мы берём эту пыль и сыплем на любимую вещь умершего монстра. И тогда его дух будет жить в этой вещи...

...Эх, всё ещё маловато страниц? Я уже устал писать это.»

Николас со смешком посмотрел на красную тетрадку, пролистнув буквально пару страниц, прежде чем положить её обратно, к таким же красным тетрадям разной толщины и степени исписанности. Ему не казалось особо странным то, что в библиотеке целый раздел книг отведён под школьные сочинения.

Практика в Бюргенверте, судя по тому, что он успел исследовать после Ночи Охоты, использовала примерно тот же способ: работы выдающихся учеников сохранялись, как примеры для первокурсников, по которым те могли составлять свои работы, прямо черпая вдохновение. Удивило его, скорее, то, что, несмотря на информативность такого реферата, ребенку не влепили плохую оценку за последние строки.

Мысли Николаса вернулись к поляне цветов у входа. Ребёнка не кремировали, он это точно знал — иначе бы никакого Отголоска Воли не сохранилось. Это факт, который Ник знал, особенно на примере Старого Ярнама, который Хор пытался сжечь дотла, лишь бы остановить инфекцию, которую сам же намеренно и принёс. Традиции ухода за мёртвыми у монстров напоминали, скорее, восточную практику ухода за усопшими, за исключением того, что там люди обычно либо держали урны при себе, либо в специальных могилках.

Тем не менее, её похоронили по-обычному — в земле. Говорило ли это о том, что монстры просто не знали, что делать с телом человека? Или же сама Ториэль решила похоронить дитя так, как она это знала из людской культуры?

Остальные тетради были примерно такого же содержания, и, тем не менее, больше являлись сборником сочинений на бытовую тему. Охотник двинулся к следующей полке. Зеленый монстр в виде зеленой ящерки в очках и свитере скучающе понаблюдала за ним, а затем уткнулась в книгу на ресепшене.

Следующая полка была сплошь забита книгами в синих обложках — Николас с некоторым удивлением обнаружил, что это, в основном, художественная литература, как правило, детская. Тут он увидел «Всё о Муми-Троллях», «Летающий Дом», «Маленький Принц», вперемешку со сказками за авторством самих монстров. Интереса для него ни те, ни другие, не представляли.

Полка с желтыми обложками. Забита журналами, газетами, комиксами и мангой. Под завязку. Оранжевая полка — учебники. Уже интереснее, но стоило вчитаться, как выяснилось, что и те заимствованы у людей. В основном, школьные учебники по физике, химии, математике и ботанике. Что интересно — ни одного учебника по анатомии или менее конкретной, но всё-таки — биологии живых существ. Неужели монстрам не интересна эта тема? Со своим-то положением?

«А, может, они просто не нашли нужные учебники. Откуда, интересно, они взяли эти?»

— Может вам что-то подсказать? — ящерка успела подобраться сбоку от него, сложив руки за спиной. На её глазах красовались круглые очки. Охотник задумался.

Действительно, что именно он ищет?

— Мне нужно что-нибудь об истории монстров, — он сделал небольшой шаг от полок, предоставляя ящерке место. Затем, недолго думая, добавил:

— И магии.

— История и магия? — с некоторым удивлением переспросила она, задумчиво проходя вперед, к самой крайней полке. Николас также подметил, что в голосе ящерки скользнуло удивление пополам с каким-то чувством, что граничило с радостью.

— Обычно в библиотеках это два разных раздела. Но здесь никто не интересуется ни тем, ни другим, так что и необходимости заполнять полки лишним нет. Да и моя «Библиотебка»⁽¹⁾... немного не того размера.

Охотник понимающе кивнул. Ошибку в вывеске он заметил, но нашел в себе такта не спрашивать об этом. Сделал он это к лучшему — Ящерка, едва он вошел в библиотеку, смотрела на него таким взглядом, точно знала, что новенький захочет на это указать.

— Ага. Вот. И-и-и вот. — Она взяла тоненькую книжку из зеленой полки. Книжка была помечена Королевским символом, крупным золотым шрифтом написано: «ИСТОРИЯ МОНСТРОВ». — Правда не удивляйся, что написано по сути мало.

Он вновь кивнул, принимая книгу. Ящерка удалилась обратно на ресепшн, а Николас сел за столик рядом с крайней полкой. В Библиотеке никого, кроме него, не было. Насколько Николас сам понял, сейчас было время сна во всём Сноудине.

««Любовь», «Надежда», «Сострадание»...

Говорят, что это именно то, из чего состоят ДУШИ монстров. Но истинная природа «ДУШИ» неизвестна. В конце концов, люди доказали, что их ДУШАМ для существования эти вещи не нужны.»

Николас вновь внимательно вчитался в строки, не сдержав смешка. Они напомнили ему о странном, неявном обвинении, проскользнувшем в речи Санса. А наполнение самих строк вызывало скепсис. Текст умудрялся противоречить самому себе в пределах одного абзаца — вроде как природа души неизвестна, но зато состоит она из эфемерных проявлений чувств.

Возможно, он слишком много ожидал от этой тоненькой книжки? В конце концов, он в местном аналоге захолустья за пределом нормального городка. Сама Библиотекарша его предупредила. И даже угадала с формулировкой своих слов.

«В то время как монстры, в основном, состоят из магии, люди, по большей части, сделаны из воды. Люди, с их физической формой, гораздо сильнее нас. Но им никогда не узнать радости от выражения себя через магию. Им никогда не получить открытку с магическими снарядами на день рождения...»

— Похоже я листаю местную пропаганду для самых маленьких, — тихо пробормотал он под нос.

«Поскольку монстры сделаны из магии, их тела находятся в гармонии с их ДУШОЙ. Если монстр не желает боя, его защита слабеет. И чем жёстче намерения врагов, тем больше их атаки ранят нас. Поэтому, если существо с сильной ДУШОЙ одержимо желанием убивать..

Эм, давайте закончим этот раздел здесь...»

Николас сделал глубокий вдох. Затем выдох.

Выходило всё довольно логично, но выражено всё было так, как это неизвестному автору было удобно. Эфирное тело действительно состоит из неизвестной энергии, в обычных ситуациях никак себя не проявляющей. Но в месте концентрации ответной энергии, навроде Кошмара, она проявляется в виде наиболее удобной формы, зависящей во многом благодаря когнитивным представлениям самих существ и их Сонма Сознаний — общего представления.

Однако же предположить, что эфирное тело, «душа», состоит из сугубо положительных эмоций, как он способен испытывать негативные эмоции — Страх, Злость и Печаль? Если тело и душа монстра «находятся в гармонии», эта самая гармония должна нарушаться. А тело разрушаться..

«Как тело Ториэль.»

Он подпёр кулаком щеку, застучав пальцам другой руки по столу. Истина нашлась в противоречивости утверждении с фактами, одновременно подтвердившись и опровергшись. Монстры — существа концентрированной Воли, Намерения и Осознания. Фантомы, подверженные эмоциональным всплескам, от которых зависит форма оболочки.

Психическое истощение оказывает огромное влияние и на физическое состояние самих людей. Сильный страх и переживания изнашивают сосудистую систему, вызывая проблемы с сердцем. Те же самые последствия происходят при затяжной депрессии, но к этому ещё добавляется нарушение биохимии самого мозга и выделяемых гормонов в теле. Точнее, в прекращении их выделений.

Монстр, тот странный летающий снеговик, покачивался от сорванного заклинания, стоило его волне встретить сопротивление. Значит, снаряды монстра были чем-то вроде его собственной части, как иглы дикобраза являются частью тела самого животного. Получается, в этом не было выраженного намерения на то, чтобы причинить вред? Когда два монстра сорятся — кидаются ли они друг в друга магическими атаками, или же их схожая природа позволяет им обойтись поединком воли?

В любом случае, Николас своего мнения не поменял — всё это лишь одно усложненное оправдание. Он не раз и не два видел, как ссоры перерастали в драку. Реже драка перерастала в смертоубийство, что, наверное, с природой самих монстров исключено. Ведь, как он успел убедиться, стоит только нарушить концентрацию чужой воли, как существо падает без сил.

Всё ещё мало контекста.

Стоило поискать в истории взаимодействия. Люди хоть и кровожадный вид, но глубоко в своей сути ими двигало лишь одно — Нужда и Страх. Как и любым животным. Любым живым организмом. Это паразитическая матрица, что усложнялась с каждым эволюционным витком, сохраняя свою суть — усложнение и адаптация. Наличие развитого Сознания стало спасительной соломинкой для людей, но катастрофическим Роком для всего остального живого мира.

— Что-то меня заносит, — он сипло рассмеялся, доставая из инвентаря мороженку. В надпись не вчитался — спрятал обёртку в карман.

«Давным-давно две расы правили Землёй: ЛЮДИ и МОНСТРЫ. Но однажды, между ними вспыхнула война. После продолжительной битвы, людям удалось одержать победу. И с помощью заклятия они заключили монстров под землю.

Почему люди напали? Ведь им нечего было бояться. Люди невероятно сильны. Мощь ДУШИ всего одного человека...

Равна по мощи ДУШАМ почти всех монстров.»

Охотник вновь решил, что это слишком большое преувеличение. Тот монстр не мог причинить ему вреда, да, но была загвоздка — Николас не был обычным человеком. И даже так он ощущал вложенный в снаряды порыв — не убить, но, скорее, грубо пихнуть. Достать. Но что, если бы те монстры искренне желали его смерти?

Возможно, имелся ввиду не количественный смысл, а то, что одна человеческая душа сильнее души любого монстра эквивалентно? Он плохо представлял, как человек из плоти и крови переживет атаку того же Гифтрота, снежки которого оставляли режущие борозды на стволе дерева. Один такой удар вдоль линии артерии, и никакая «РЕШИМОСТЬ» не поможет заткнуть хлещущий фонтан крови, а магия более чем влияет на физическую составляющую. Возможно, знай монстры о том, насколько на самом деле хваленная физическая оболочка довольно легко выводится из строя...

А что если Гифтротов будет двое на одного?

«Но у людей есть одна слабость. По иронии судьбы, это сила их ДУШИ. Эта сила позволяет им существовать вне человеческого тела даже после смерти. . Если монстр победит человека, он сможет забрать его ДУШУ. Монстр с человеческой ДУШОЙ...

Ужасное чудовище с непостижимой мощью.»

С этого момента, Николас начал читать внимательнее. Он мог поверить, что в своё время монстров погнали просто за то, что они отличаются от всех — О, Аедон, люди убивали других людей и за куда меньшее, с куда более надуманными поводами. И хоть ему не хотелось быть адвокатом дьявола — Николас не смог откинуть мысль, что монстры ещё легко отделались.

«Эта сила не имеет границ. Конечно, человек не может забрать ДУШУ монстра.

Когда монстр умирает, его ДУША исчезает. И потребуется невероятная сила, чтобы забрать ДУШУ живого монстра. Есть только одно исключение. ДУША особого вида монстров, называемого "монстр-босс".

ДУША "монстров-боссов" достаточно сильна, чтобы существовать после смерти...

Но лишь на несколько мгновений. Человек может поглотить такую ДУШУ. Но этого никогда не случалось. И никогда не случится впредь.»

Николас с удивлением посмотрел на портрет монстра, похожего на Ториэль, за тем исключением, что это был мужчина. Автор не особо пытался выделить детали, скорее исполнив рисунок в стиле фрески — тем не менее, явно было видно золотую, густую бороду и волосы, два длинных рога с короной меж них, и вытянутую морду, походящую отдаленно на козлиную. Тем не менее, Николас не мог не отметить, что морда почти как у волков — аккуратный, приплюснутый нос, идеально подходящий для зубов хищника.

Этакий пушистый, ушастый «дракозлик».

Он столкнулся с особенным монстром с самого начала пути, и осознал это только сейчас. Кем на самом деле была Ториэль? Много ли таких, подобных ей монстров в их Королевстве дальше? Почему она вообще ушла в Руины?

«Люди, напуганные нашей силой, объявили нам войну. Атака их была внезапной и беспощадной. Это побоище с натяжкой можно было назвать войной. Объединившись, люди стали невероятно сильны, в то время как мы — слишком слабы. Ни одна ДУША не была поглощена, и почти все монстры были обращены в прах. Израненные, избитые, боящиеся за свои жизни, мы сдались на людскую милость. Семеро из их величайших магов запечатали нас под землёй с помощью волшебного заклятия. Всё что угодно может пройти через печать, но только сильные ДУШОЙ могут уйти.»

Николас вспомнил тот Барьер. Он принял её за Туманную Стену — зона ограждения подпространства, «Кошмара» от остального мира. В нормальных обстоятельствах, сама Стена спокойно позволяет.. позволяла войти и выйти, до тех пор, пока ты не столкнешься с Хозяином Кошмара. Тогда уже выход только один — убить его.

«Есть лишь один способ обратить это заклятие. Если огромная сила, равная семи человеческим ДУШАМ, атакует барьер...

Он будет уничтожен.»

Но семеро людских магов, очевидно, решили усложнить эту схему. И сделали это на славу, с издёвкой над монстрами — дверь, ключи от которой им никогда не добыть. Видимо люди того времени искренни верили, что память о монстрах будет жить в века, что люди сами останутся такими же. Что Страх перед непознанным будет вечным.

Если Николас чему и научился в Ярнаме — так это тому, что людской Страх мотивирует его не только уничтожать, но и познавать. Любопытство и стремление сделать свою жизнь лучше уже давно пересилило инстинкт «бей или беги». Куда вероятнее теперь то, что люди, вскрыв эту гору, решат изучить монстров. Попался бы только относительно нормальный человек, а не амбициозный фанатик, помешанный на выкачивании всего доступного блага.

Бледная Кровь и Душа. Магия и Тайна. И всё снова начинается с «Подземелья».

«Но это проклятое место не имеет входов или выходов. Нет пути, откуда человек смог бы прийти. Мы будем заключены здесь внизу навсегда.»

— Ей-богу, лучше бы так и оставалось. Вам же лучше, — он покачал головой, задумчиво уставившись в сторону двери, как вдруг почувствовал укол в нёбо — последствия попытки разжевать палочку. Поморщившись, он сплюнул в стаканчик, который тут же спрятал в подкарман.

Стоило отдать Сансу должное, его совет сходить в библиотеку действительно оказался рабочим — хоть и спасибо Охотник ему за это точно не скажет. Всё это можно было рассказать за столом, но монстра, видимо, крайне расстроило его отношение к местным обычаям. В особенности в его нежелании подыгрывать его дорогому брату.

«Больше не боясь людей, мы выдвинулись из своего старого города, ДОМА. Невзирая на суровый холод, влагу болот, и жгучую жару, мы шли, пока не достигли места, которое теперь называем столицей. "Новый Дом".

И вновь наш король оказался плох в названиях...?»

Между этим разделом и тем, что описывал падение монстров, не доставало двух-трёх страниц, очевидно, содержащих в себе главы жизни в Подземелье. Николас подметил, что на месте страниц есть едва заметные, засохшие красные пятна.

— ..Кетчуп.

Охотник выдохнул. Он ему ещё это припомнит.

* * *

— Что-то ещё?

Крольчиха («Или всё таки зайчиха?») с темно-пурпурой шерсткой деловито скрестила руки под грудью, с ожиданием и некоторым интересом уставившись на Николаса, окончательно утвердив того в мысли о том, что не все монстры боятся его — лишь те, что заранее ожидают от него чего-то зловредного. Монстры, у которых было понимание перспектив нахождения человека в Подземелье, последствий его пребывания, и те, кто очевидно связан с людьми..

Но Лавочница? Для неё он просто необычный клиент, который наградит её впечатлениями и золотом, а затем растворится в серости однотонных дней в этом снежном городке. Вряд ли она даже задумывается о том, что стоящий перед ней человек опасен. Ведь, если он вошёл и постучался в дверь, как и любой нормальный монстр — смысл его бояться?

«Аедон, до чего же странные создания. Это самое не сплоченное по интересам общество, на моё счастье.»

Он опустил взгляд на прилавок, на котором лежали по пять штук Дваскимо и Коричных Заек. Особой потребности в мороженном или еде он на деле не испытывал, но если все злоключения его чему-то и научили — так это очень вдумчивому и страховочному лутингу всего, что можно купить или безнаказанно забрать. Никогда не знаешь, когда тебе понадобится та или иная вещь, так если карман буквально бездонный — пускай валяется сколько угодно.

«Благо, ничего не портится.»

Он собирался, было, кивнуть, как заметил краем глаза Посланников, осторожно дергающих краем пальца странного вида кожаную перчатку. Зайчиха («Или крольчиха всё-таки?») не замечала странного, и Николас не был уверен в том, что дело в отсутствии Озарения у эфирного то существа.

Слишком уж долго и странно она на него смотрела, покручивая ожерелье на тонкой шейке. Слишком.. заинтересованно.

Николас был слишком взросл, чтобы смутиться подобному — и слишком принципиален, чтобы краткие и никуда не ведущие связи его прельщали. Каким-то непонятным ему образом, в нём умудрялись сочетаться неусидчивость и желание найти комфорт, и, видит Космос, эта смесь не давала ему желать даже кратковременного, ничем не обязывающего тепла.

— Да, кое-что есть, — он дернул ногой, прогоняя Посланников, затем показал на Перчатку. — Продаётся?

Зайка даже не поняла сперва о чем он, растерянно моргнув. Заметив перчатку, она вздохнула несколько разочарованно, снова скрестив руки под грудью, но в этот раз в этом жесте было куда меньше демонстрации и куда больше отрешенности.

— Пятьдесят золотых, и за бандану столько же.

Расплатившись, он благодарственно кивнул, приподняв шляпу, и уже на выходе из магазина услышал «наверное, шляпку можно было и снять».

* * *

Жесткая Перчатка.

Изношенная розово-серая кожаная перчатка. Слишком мала, чтобы налезть на вашу руку.

Содранная с покрытия розовая краска свидетельствует о том, что владелец пользовался ею ещё до падения в Гору Эббот.

Николас посмурнел. Причина, по которой Посланники желали обратить его внимание на этот предмет, была ему смутно ясна ещё тогда, и, тем не менее, какой-то маленькой частью души он надеялся, что это просто очередной каприз.

На счету уже было минимум трое детей, исчезнувших в этом Подземелье.

Некоторое время он стоял смирно, продолжая смотреть на перчатку, пытаясь справиться с порывом вернуться и как следует допросить Лавочницу о том, откуда у неё эти вещи, и при каких обстоятельствах она их получила.

Но, поразмыслив и успокоившись, не нашел в этом смысла. Лавочница могла и просто найти эти вещи в лесу. Её магазин был в сути своей обычной пекарней, и эти два предмета смотрелись внутри чужеродно. Скорее всего, монстр просто поставила их на прилавок в надежде на то, что кто-нибудь избавит её от ненужного мусора. В конце-концов, окажись она сама замешана в чем-то подобном, от неё можно было бы ожидать ту же реакцию, что и от Ториэль.

Чем больше Николас думал о судьбе людей, попавших в Подземелье, тем тревожнее выводы подсказывало его чутьё. Вся эта история о семи душах, необходимых для разрушения барьера, вырисовывала не самую приятную, но учитывая всё, что он узнал и пережил — однозначную картину.

Существа «Любви», «Надежды» и «Сострадания», устав от подземного плена, решили добиться своей свободы ценой жизни упавших детей. И только один-единственный монстр решил выразить свой протест, уйдя жить отшельницей в Руины. Видимо, Ториэль оказалась достаточно сердобольной, чтобы попытаться сохранить детей..

И достаточно разумной, чтобы понимать последствия решения Короля.

Мужская Бандана.

На ней нарисованы накачанные мышцы пресса.

Рисунки на ткани указывают на то, что ребёнок желал достигнуть пика своих сил. К сожалению, Подземелье лишь хранит Мечты.

Но не исполняет.

* * *

На выходе из города его ждала взявшаяся из ниоткуда метель. Сквозняк был заметен ещё на первых десяти метрах от домов, и стоило Охотнику шагнуть в него, как его всего покрыло снежниками с ног до головы, из-за чего он стал похож на ожившее тёмное небо, усыпанное звёздами. Снег лез в глаза, поэтому пришлось нацепить красные очки, плотно закрывшие их. Холода он не ощущал.

Впереди ждала высокая фигура.

— ТАК ТЫ ВСЁ-ТАКИ ПРИШЁЛ. ДОЛЖЕН ПРИЗНАТЬ, ЧЕЛОВЕК, ТЫ — ХИТРЫЙ ЛИС. НИКТО ЕЩЁ НЕ ОБХОДИЛ МОИ ХИТРОУМНЫЕ ЛОВУШКИ СТОЛЬ... ИСКУССТВЕННО.

Высокий ГОЛОС было невозможно не узнать, а странная пурга потихоньку слабела, стоило подойти поближе. Очевидно, имелось ввиду «искусно», но Охотник не стал поправлять монстра. Он смотрел в спину скелета, заодно пытаясь рассмотреть, что, черт возьми, стоит рядом с ним

Странная железная коробка в метрах пятнадцати от самого Охотника, по правую сторону от Папируса. Сам скелет стоял, держа руки за спиной, этакий суперзлодей или генерал, на моменте своей победоносной речи.

— НО! КАКИМ БЫ ХИТРОУМНЫМ ТЫ НИ БЫЛ, Я — ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС — СТРАЖНИК СНОУДИНА. И Я НЕ МОГУ ПОЗВОЛИТЬ СВОЕМУ ВОСХИЩЕНИЮ МЕШАТЬ МОЕМУ ДОЛГУ — ПОИМКЕ ЧЕЛОВЕКА.

Папирус сперва поднял палец в перчатке к потолку, затем резко развернувшись. Охотник поблагодарил свою предусмотрительность, судьбу и эту чертову метель за то, что он надел маску на лицо, потому что, видит Космос, он не смог бы сдержать улыбку.

На черепе скелета прибавилось атрибутов — на глазницы он нацепил черные очки от солнца, а под ними, на носовой кости, висели длинные, фальшивые усы.⁽²⁾

— ИМЕННО ПОЭТОМУ Я СДЕЛАЛ ТАК, ЧТОБЫ ЭТУ ЛОВУШКУ ТЫ НИКАК НЕ СМОГ ОБОЙТИ. А ЕСЛИ И СМОЖЕШЬ ПРОЙТИ — Я БУДУ ЖДАТЬ ТЕБЯ. ТЫ ОСОЗНАЕШЬ ВСЮ СЕРЬЁЗНОСТЬ, ЧЕЛОВЕК? Я НАДЕЛ ВСЁ САМОЕ ЛУЧШЕЕ ДЛЯ НАШЕЙ ЛЕГЕНДАРНОЙ БИТВ...

Тут из его глазниц выскочили глаза (Николас не понял), от чего солнечные очки упали на сугроб. Чуть погодя, упали и усы, сперва повиснув вниз, а затем улетев, подгоняемые ветром. Двигались эти усы как птица.

— ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! ТЫ НАДЕЛ ВСЁ ТОЖЕ САМОЕ! И ДАЖЕ ЧУТЬ-ЧУТЬ КРУЧЕ! НЕУЖЕЛИ.. ЭТО ПОТОМУ ЧТО ТЫ ГОТОВИЛСЯ К ЭТОМУ МОМЕНТУ?!

В голосе Папируса послышались нотки польщённости, и Охотник с некоторым послаблением решил, что хоть и монстр излишне эгоцентричен, он действительно довольно безобиден. Не было, правда, понятно, было ли дело в инфантильности или общей природе монстра. Но Николас больше ставил на первое.

— Если честно, я просто шёл мимо, парень, — спокойно проговорил он, сложив руки в карманы. Перед этим он снял маску, дабы монстр мог читать его мимику. Сейчас он улыбался — настолько дружелюбно, насколько он был способен.

— ОХ... — улыбка Папируса слегка померкла, а надбровные дуги сложились вниз, точно скелет расстроился, — Н-НЕ ВАЖНО. КАК Я УЖЕ СКАЗАЛ, ДАЛЬШЕ ТЫ НЕ ПРОЙДЕШЬ. ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, ПОКА НЕ РЕШИШЬ ЗАГАДКУ ИЛИ НЕ СРАЗИШЬСЯ СО МНОЙ...

— А если я не хочу? — задал Охотник вопрос.

Папирус аж подвис. На его черепе выступили капельки пота.

— ..Я.. Э-ЭМ.. ТАК НЕ ПО ПРАВИЛАМ, ПОНИМАЕШЬ? Я ЧЕЛОВЕК, ТЫ МОНС.. ТЬФУ! ТЫ — ЧЕЛОВЕК, Я МОНСТР. МЫ ДОЛЖНЫ СРАЖАТЬСЯ.

— Почему? Неужели я не могу просто погулять по Подземелью? — Николас вложил в свой голос столько недоумения, сколько мог — и всё равно, он сам слышал, сколько скрытой издёвки и смеха скользило в его собственном тоне.

Папирус её не слышал. Казалось, он совсем стушевался, начав бегать огоньками в глазницах.

— НЕТ, НУ.. МОЖЕШЬ КОНЕЧНО, НО.. ПОНИМАЕШЬ... — он опустил взгляд в землю, слегка дергая неловко правой стопой, точно подсознательно пытался прокопать себе выход из неловкой ситуации.

— ДАЛЬШЕ ТЕБЯ ЖДЁТ ГЛАВА КОРОЛЕВСКОЙ СТРАЖИ — АНДАЙН. И ОНА БУДЕТ РЕШИТЕЛЬНО НАСТРОЕНА ТЕБЯ ПОЙМАТЬ, ЧЕЛОВЕК. КОРОЛЮ АЗГОРУ НУЖНА СИЛЬНАЯ ДУША, ЧТОБЫ РАЗРУШИТЬ БАРЬЕР, А ДЛЯ ЭТОГО МЫ ДОЛЖНЫ ПОЙМАТЬ ЧЕЛОВЕКА. НО НЕ ВОЛНУЙСЯ — КАК ТОЛЬКО БАРЬЕР РАЗРУШИТСЯ, МЫ СРАЗУ ТЕБЯ ОТПУСТИМ, И ТОГДА ТЫ СМОЖЕШЬ ЗАТУСИТЬ С ВЕЛИКИМ ПАПИРУСОМ. Я ПОКАЖУ ТЕБЕ САМЫЕ ЛУЧШИЕ МЕСТА В ПОДЗЕМЕЛЬЕ!

Охотник смотрел на скелета долго и скептично. Больше его интересовало, действительно ли скелет верит в то, что говорит, или же он просто наивно пытается его обдурить, успокоив.

— Слушай, Папирус... ты же понимаешь, что тебе нужно убить человека, чтобы забрать его душу? — он сделал шаг вперёд, замечая наконец, что между ним и монстром слегка меньше снега, чем должно быть. Под тонким слоем белого ковра виднелись светло-розовые квадратные пластинки.

— «УБИТЬ»? — тон монстра не оставил сомнений в отсутствии всякого притворства. — ЧТО ТЫ, ГЛУПЫШ, КОНЕЧНО ЖЕ ТЕБЯ НИКТО НЕ.. БОЖЕЧКИ, Я ЗНАЛ, ЧТО ЛЮДИ ДОВОЛЬНО ПЛОХО ЗНАЮТ МОНСТРОВ, НО ЭТО ЖЕ ДИКОСТЬ! МЫ ПРОСТО ЛОВИМ ЛЮДЕЙ И ЗАСТАВЛЯЕМ ИХ ПРОХОДИТЬ ПАЗЗЛЫ. ИЛИ СПЕРВА ЗАСТАВЛЯЕМ ПРОХОДИТЬ, А ПОТОМ ЛОВИМ, КОГДА ОНИ ВЫМОТАНЫ. ЭТО ВСЯ РАБОТА КОРОЛЕВСКОЙ СТРАЖИ.

В голосе скелета была слышна всё более отчетливая растерянность напополам с возмущением и попыткой казаться увереннее, чем он был на деле. Охотнику даже стало его жаль.

«Санс говорил, что он безобиден, но, черт возьми, он же совсем ребёнок. О чем этот коротышка вообще думает, допуская его на такую работу? Почему его вообще взяли?»

— Я ВСТУПИЛ В КОРОЛЕВСКУЮ СТРАЖУ, ПОТОМУ ЧТО ХОЧУ СТАТЬ ВЕЛИЧАЙШИМ ГВАРДЕЙЦЕМ КОРОЛЕВСТВА! — точно прочитав его мысли, проговорил Папирус, вытянув торс и горделиво улыбнувшись.

— ЧТОБЫ БРАТ И АНДАЙН ГОРДИЛИСЬ МНОЙ, ЧТОБЫ ПРОСЫПАТЬСЯ КАЖДЫЙ ДЕНЬ В ДОЖДЕ ИЗ ПОЦЕЛУЕВ! БЫТЬ ПОПУЛЯРНЕЕ МЕТТАТОНА И ИМЕТЬ МНОГО-МНОГО ДРУЗЕЙ! ХОТЯ У МЕНЯ ПОЧТИ ВСЁ ПОДЗЕМЕЛЬЕ В ДРУЗЬЯХ! — Тут он добавил тише, — ПРАВДА, ЭТО ТОЛЬКО В СЕТИ.

Николас тихо выдохнул, сложив руки на груди. Характер Папируса вырисовывался трагикомичным — ребёнок с недостатком внимания, которого все пытаются обезопасить от сложностей, отчего тот ставит себе нереалистичные цели, не понимая даже их истинной сути, как до них добраться и стоят ли они вообще того.

Он едва ощутимо вздрогнул, вспомнив о том, что подобрал на пути к городу. Осколок содержал в себе подсказку, имея отношение к Папирусу. Но это было странно. Какое отношение монстр имел к временной аномалии? Почему он оказался важным для неё?

Что вообще оставило этот Осколок в сугробе?

— СЛУШАЙ, ЧЕЛОВЕК.. ТЫ ОСТАВИЛ ЧТО-ЛИБО МНЕ?

— М? Ты о чем? — Николас с некоторой досадой прервал свои размышления, подняв взгляд на монстра. Тот казался смущенным.

— МОЁ УГОЩЕНИЕ. Я ЗАМЕТИЛ, ЧТО ТЫ ЗАБРАЛ С СОБОЙ ТАРЕЛКУ. НО ХОЧУ УЗНАТЬ, ПОНРАВИЛОСЬ ЛИ ТЕБЕ?

Во взгляде огоньков Папируса было столько эмоций: страх, смущение, жадное ожидание и какое-то желание получить одобрение несмотря ни на что.

«Твои спагетти были столь отвратительны, что их даже собака не стала есть.»

«Извини, было настолько вкусно, что я не удержался.»

Будь Папирус хоть на несколько капелек заносчивее или, наоборот, младше, чем он есть, с губ Охотника слетела бы одна из этих фраз, невзирая на то, насколько искренними они бы были. Но Николас решил, что такими темпами монстр никогда не вырастет над собой ни в какую сторону.

К тому же Охотник не кукла, чтобы отвечать односложными фразами.

— Честно говоря, я их не доел. Ты переборщил со специями в соусе, вдобавок оставил еду буквально на морозе, из-за чего мне пришлось их разогревать. И не в не подключенной ни к чему микроволновке, Папирус.

На черепе скелета проступил яркий румянец, явно говорящий о смущении. Кажется, глубина оплошности наконец дошла до монстра.

— Слушай, не расстраивайся, но тебе есть, куда расти. В следующий раз попробуй приготовить по рецепту, хорошо?

— НО Я ГОТОВИЛ!.. ПО РЕЦЕПТУ АНДАЙН. — Папирус прикрыл череп перчатками. — СПАСИБО З-ЗА ЧЕС-СТНОСТЬ, ЧЕЛОВЕК! ОБЕЩАЮ, ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ПРИГОТОВИТ ТЕБЕ ТАКИЕ СПАГЕТТИ, КАКИЕ МОЖНО БУДЕТ ПОДАТЬ САМОМУ К-КОРОЛЮ! ЗНАЕШЬ ЧТО? ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ НЕ ЗАЙТИ КО МНЕ В ГОСТИ? Я УВЕРЕН, ТЫ СМОЖЕШЬ МНОГОМУ НАУЧИТЬ МЕНЯ. НАШ ДОМ ТОТ, КРУТОЙ, САМЫЙ УКРАШЕННЫЙ. ТЫ МОГ ПРОЙТИ МИМО НЕГО, НО, УВЕРЯЮ, ТЫ БЫ ЗАПОМНИЛ..

— Я подумаю, — Николас положил руки в карманы, выдохнув и решив таки сжалиться над монстром, окончательно потерявшим уверенность. — Так ты пропустишь меня? Мне нужно дойти до Королевского ученого. Это срочно, Папирус.

— Я.. Я ХОЧУ, НО У МЕНЯ ЕСТЬ ДОЛГ. Я НЕ ХОЧУ РАЗОЧАРОВЫВАТЬ АНДАЙН, ПОНИМАЕШЬ, ЧЕЛОВЕК? МЫ СТОЛЬКО С НЕЙ ТРЕНИРОВАЛИСЬ. ЕСЛИ Я ПРОПУЩУ ТЕБЯ, МЕНЯ УВОЛЯТ. — Папирус схватился за черепную коробку. — И ТОГДА У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БУДЕТ ДРУЗЕЙ. ВСЕ РЕШАТ, ЧТО Я НЕУДАЧНИК!

Охотник закатил глаза, внутренне всё же смеясь с абсурдности ситуации. Ещё никогда ему не приходилось отступать от чего-то охраняемого по такой нелепой причине, но, справедливости ради — еще никто не пробовал с ним заговорить и убедить не идти тем же маршрутом..

Кроме, разве что, Джуры. Но тот свою просьбу смешивал с угрозой и вообще не давал проходу, а докричаться до него и пояснить свои намерения было почти невозможно.

«И, если вдуматься, он был тоже своего рода наивным. Но не то что бы ошибался. Нет, всё же у них больше общего с Ториэль.»

— Хорошо. Включай свою ловушку. — План в голове созрел почти что мгновенно. Он уверенно скрестил свои руки на груди. Папирус оживился, неверяще уставившись на Николаса. — Я пройду её и не буду тебя подставлять.

— ТЫ СДЕЛАЕШЬ ЭТО? РАДИ МЕНЯ? ЧЕЛОВЕК.. Я.. Я ТРОНУТ. ТЫ УЖЕ СТОЛЬКО СДЕЛАЛ ДЛЯ МЕНЯ, А МЫ ЗНАКОМЫ БУКВАЛЬНО ОДИН ДЕНЬ. ТАКОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ МОИМ ДРУГОМ. И, КАК ДРУГ, Я ОБЯЗАН ТЕБЕ ОБЪЯСНИТЬ СУТЬ СВОЕЙ ЛОВУШКИ..

— Не понадобится. Я пройду её быстро. — Охотник вслушивался в всплески ледяной реки справа. Папирус недоверчиво посмотрел на него.

— НЕУЖЕЛИ ТЫ УЖЕ СТАЛКИВАЛСЯ С ЭТОЙ ЛОВУШКОЙ? НЕВОЗМОЖНО. Я НЕ УСПЕЛ ЕЁ ПОСТАВИТЬ ДО СНОУДИНА, А САНС ПОСОВЕТОВАЛ МНЕ ПОСТАВИТЬ ЕЁ У ВХОДА В ВОДОПАДЬЕ. МОЙ БРАТ, ОКАЗЫВАЕТСЯ, ТАКОЙ ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНЫЙ!

Николас поставил себе на заметку вздуть этого мелкого коротышку за всё хорошее. Его мнение о нём стремительно портилось.

— НО, ЕСЛИ ТЫ УВЕРЕН В СВОИХ СИЛАХ, Я НЕ БУДУ СТАВИТЬ ПОД СОМНЕНИЕ ТВОЮ КРУТОСТЬ. ТЕМ БОЛЕЕ, Я ВЕДЬ РЯДОМ — И ПОДСКАЖУ ТЕБЕ ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ЗАСТРЯНЕШЬ.

«Эх. Будь здесь кто-то менее чуткий, чем я, ты бы костей не собрал,» — подумал Охотник.

Папирус включил ловушку. Плиты пола загорелись сперва алым, нагреваясь и вибрируя, вмиг с шипением испарили тонкий коврик снега, а затем начали переливаться хаотично разными цветами радуги, точно перемешавшийся паззл. Охотник чувствовал, что каждая из пластин ощущается по разному — некоторые словно бы горят, некоторые отталкивают от себя, другие вовсе ощущались непонятными дверями и пахли чем-то кислым.

Охотник оторвал взгляд от пластин — его путь вперёд уже прибыл. Он резко сорвался вправо, в сторону воды, не дожидаясь окончания ловушки, а вслед донесся испуганный голос Папируса.

На шее оказался Талисман Кошки, а в руке — бутылка Пузырька Крепуса.

— СТОЙ, ЭТО ЖЕ ЛЕДЯНАЯ ВОДА, ТЫ КУДА!?

Охотник прыгнул. И приземлился на кубик льда, цепляясь носками и шпорами сапог резвости за скользкую поверхность. Кубик покачнулся набок, грозя перевернуться и уронить Николаса, тот резко сделал шаг назад, не слишком аккуратно, замахал руками, ловя баланс и выравнивая кубик. Тот не пошёл ко дну лишь благодаря влияниям талисманов и зачарований сапог самого Николаса, позволявших ему ускорять свой шаг преодолением гравитации.

Он развернулся в сторону Папируса. У того отвисла челюсть, падая в сугроб, а из глазниц в который раз выскочили непонятно откуда взявшиеся глаза. Николас снял шляпу, помахав ею на прощание.

Вслед ему донеслось слегка возмущенное, но всё ещё находящееся под впечатлением «ЭЙ, ТАК НЕЧЕСТНО!».

Примечания:

Если кому интересно, как выглядит Главный герой — вот ссылочки. Художник из меня не очень, но редактор Скайрима под модами на удивление дал мне слепить всё, что нужно. Глядишь, к концу фика я найду художника для обложки, а пока так.

https://sun9-22.userapi.com/impg/aRwoWkqAOqghW6H0vrZT-18ufaswDaTs-FumgA/VF2MBhJvOT0.jpg?size=713x713&quality=95&sign=1173b734d503a0cb5b6caaa2a70f73cd&type=album

https://sun9-9.userapi.com/impg/b-kve2V3pdFnC43KKd7VqHLkt3CHNsNPgQxc6Q/sE8oKA64Gbc.jpg?size=1030x1080&quality=95&sign=218cd3f0848eae155ddcd1561d041ede&type=album

Сообщите, если что-то не открывается.

1) в оригинале слово Library написано с ошибкой "Librarby".

Вернуться к тексту

2) https://www.youtube.com/watch?v=TpT7i4wyjQw

Вернуться к тексту