Королева (джен)

У каждого есть внутренний дракон,

И недругам будить его не стоит.

Анастасия Эйвазова

...В кресле из бледно-зелёного мрамора, расположенном на возвышении в другом конце зала, сидел львёнок. Он царственной походкой прошествовал к Лио-Лай, обошёл вокруг неё и сказал: «Загадывай своё желание»...

...Ростки алевии со страшной болью прорывались сквозь мышцы и кожу, разрывая лёгкие на куски. Вместо дыхания из горла выходил лишь хрип. По всей площадке шуршали оранжевые лепестки...

...На дальнем конце площадки завозился Риси. Он встал на лапы, пригнул голову и с низким утробным рыком выпустил струю сиреневого пламени. Жёлтая фея махнула рукой, и дракончик закашлялся, подавившись пламенем...

...Отказывать Верховному было неудобно, и Лио-Лай приняла приглашение. Вальс. Самый обыкновенный вальс. Раз-два-три, раз-два-три. Отчего так жутко? Кажется, что Гван-Ло одним взглядом может раскрыть все её тайны...

...Риэм обнял её и гладил по голове, как маленькую девочку. Карие глаза сверкали в темноте, напоминая звёзды. Он тихо попросил: «Только не надо умирать. Пожалуйста»...

Королева распахнула глаза. По ним тут же ударил яркий дневной свет, и пришлось снова зажмуриться. Почему так светло? Сколько прошло времени? И где она вообще?..

Откуда-то донеслось мягкое шуршание шторы, и Лиона решилась снова взглянуть на мир. Глазам предстала успокаивающая серебристо-лиловая гамма её собственной спальни. В ногах застыла неизменная Рин-Шер, тайком поглядывающая на госпожу с явной озабоченностью. Рядом в удобном кресле расположился доктор Он-Рем.

— Всё в порядке, Ваше Величество, — заговорил он, стоило ей пошевелиться. — У вас всё получилось.

Лиона только усмехнулась. Кажется, тогда, накануне свадьбы, Стелла приветствовала её возвращение из небытия почти такими же словами... Несомненный плюс нынешней ситуации — она хотя бы всё помнит.

Неприятные воспоминания подстёгивал и невероятный упадок сил. Трудно было двигать даже глазами, не то что конечностями. О том, чтобы встать, вообще речи не шло. Вот что значит полвека без ведьминской практики!

— Лекарствами пичкать будете? — безголосо спросила она врача и попыталась улыбнуться.

— В вашем случае это вряд ли поможет. Просто отдыхайте.

Королева покорно кивнула. Спать действительно хотелось жутко, но перед этим необходимо сделать ещё кое-что.

Отправив всех восвояси, Лиона кое-как дотянулась до сумки с коммуникатором. Надо написать соратникам хоть пару слов, пока никто не рванулся её спасать. Экран неярко вспыхнул, и королева удивлённо заморгала — оказывается, с тех пор, как она переступила порог ритуального зала, прошли почти сутки! Это ритуал так затянулся или она долго приходила в себя? И где теперь кристаллы? Ладно, этим можно заняться и после. Короткое сообщение улетело на неопознанный номер. Теперь — спать...

* * *

Несколько дней королева отдыхала. Спала, просто валялась, перечитывая честно возвращённую лингвистами книгу, и донимала поваров, без конца заказывая то какао, то укрепляющий бульон. Почему-то вспомнилась Юни, которая считала его практически чудодейственным средством и когда-то поила им маленькую Лио при любой простуде. Бульон, сваренный на дворцовой кухне, мало напоминал тот самый, из детства, но действительно помогал прийти в себя.

И ведь Лиона, как оказалось, легко отделалась. Ха-Тен, заглянувшая к правительнице с визитом, передавала новости одну другой мрачнее. Сама чародейка, если не считать пепельной бледности и лёгкого тремора, была в порядке, но остальные колдуньи этим похвастаться не могли. Ив-Мил пришла в себя на сутки позже королевы и всерьёз испугалась, что утратила дар. А это неизбежно убило бы со временем и саму фею... Но эти опасения, кажется, всё-таки были напрасными, а вот Эр-Вет до сих пор не очнулась, и даже обычно сдержанная Ха-Тен не сумела скрыть, как беспокоится за ученицу. Достаточно было малейшей ошибки в сложных расчётах, чтобы розовый кристалл взбрыкнул — с самыми печальными для своей ведьмы последствиями.

А Мит-Кеш умерла. Сразу, прямо в ритуальном зале, даже не успев узнать, получилось ли у неё достичь цели. Как будто Лазурный кристалл решил отомстить за ту, которой долгие годы заменял сердце. У Лионы не было причин горевать об этой кончине, но чисто по-человечески Мит-Кеш было жаль. Несмотря на вредный характер, она, в общем-то, ничем в последнее время королеве не мешала. Будет ли так же вести себя следующая голубая волшебница — вопрос открытый.

Как только королеве стало чуть лучше, она принялась терзать окружающих на предмет судьбы кристаллов. Но те, начиная с горничной, которая действительно мало что знала, и заканчивая канцлером, как заведённые твердили «Всё получилось», упорно отказываясь посвящать её в детали. Да что за заговор такой?! Лиона даже решилась расспросить Верховного, когда смогла выбраться на общий ужин, но в ответ услышала лишь несколько раздражённое:

— Они теперь в надёжном месте, я обеспечу их безопасность. Не беспокойся и отдыхай.

Последняя фраза прозвучала как приказ, да ещё подкреплённый прямым взглядом в глаза. Лиона сочла за благо взгляд опустить.

Она узнала всё, что хотела. В конце концов, они с соратниками и раньше предполагали, что собранные кристаллы придётся искать самостоятельно.

Дальнейшую стратегию определённо следовало обсудить, и, как только Лиона встала на ноги, клуб недобитых революционеров собрался в очередной раз. По такому случаю — в полном составе.

Казалось бы, Лиона отсутствовала не так уж долго, но тем удивительнее было замечать мелкие изменения. Арк-Мин за это время сделал заметные успехи и лично, пусть и с костылями, выходил встречать каждого гостя. От помощи он неизменно отказывался, а вот похвалы принимал охотно и в ответ на высочайшие поздравления расплылся в довольной улыбке. Элар тоже потихоньку приходил в норму и впервые встретил Лиону не в горизонтальном положении, а вполне уверенно сидящим на стуле. Рин-Сай внезапно заявился в штаб без формы и невозмутимо пояснил, что последовал примеру старшего товарища. Оказывается, он был среди лётчиков чуть ли не главным по добыче со складов всяких полезностей, и рано или поздно его командование должно было заметить недостачу. Как только такие слухи дошли до Рин-Сая, он тут же подал в отставку. Во избежание, так сказать.

Лон-Гор с порога смерил Лиону профессиональным сканирующим взглядом и при первом же удобном случае устроил допрос. Ол-Кет, закинув в штаб пока ещё служащих лётчиков, тоже подошёл справиться о её самочувствии. Ведьма ревниво покосилась на серебряные браслеты, поблёскивающие на его запястьях, и поинтересовалась:

— Сколько на этот раз?

— Двадцать две минуты.

Она одобрительно кивнула. Это уже неплохо.

Мей-Кион, разумеется, первым делом поспешил поздороваться с матушкой. Та даже как-то пошутила, что благодаря революционному клубу стала чаще видеть сына. А вот Ал-Рос, ко всеобщему удивлению, явилась не одна. На застывшую рядом с ней тень поначалу даже внимания не обратили, но майор вскоре сама заговорила с королевой:

— Ваше величество, я нашла нам нового союзника. Вернёте память?

Услышавшие это лётчики мигом подобрались. Неужто кто-то из эскадрильи? Или...

В строгом взгляде Ал-Рос внезапно мелькнули лукавые искорки.

— Лейтенант Сол-Ним, подойдите!

Под возбуждённое перешёптывание лётчиков незаметная фигура в форме выступила из тени и приблизилась к королеве. Это оказалась девушка, совсем молодая, чем-то неуловимо похожая на саму Ал-Рос в юности... и ещё на кого-то, кого у Лионы никак не получалось определить.

— Это что, дочка Лося?!

Да, точно. Капитан Сол-Дит. С ним Лио-Лай не то чтобы много общалась, но помнила своего неудавшегося охранника неплохо. И теперь перед ней стояла его женская копия. Даже взгляд такой же, с лёгким прищуром, как у впервые увидевшего волшебный обруч в действии лётчика.

Колдовать после недавнего ритуала было не слишком правильно, но восстановление памяти много сил не отнимало. Слегка дезориентированную Сол-Ним усадили на диван, между Арк-Мином и очень заинтересовавшимся таким соседством Эларом, и наконец-то приступили к обсуждению насущных проблем.

План дальнейших действий был, в принципе, ясен — забрать кристаллы и активировать Призму. Обсуждения крутились в основном вокруг того, что может Призма и что от неё требовать. Соратники с первых же минут увлечённо спорили между собой, предоставив королеве возможность наблюдать и размышлять. Действительно ли застывший мир внезапно ускорился или ей только кажется? И если да, что стало тому причиной — изумруды? Возвращение кристаллов? А главное, стоит ли этому радоваться?..

В реальность Лиону вернул Ол-Кет, решивший вмешаться в жаркую дружескую дискуссию.

— Так чего мы всё-таки хотим в итоге добиться? — въедливо поинтересовался он. — Команду «вернуть всё как было» Призма вряд ли поймёт.

— Вернуть арзаков! — тут же оживился Хин-Сан. Лингвисты поддержали его энергичными кивками.

Мей-Кион покачал головой:

— Невозможно.

— Почему это? — возмутился Рин-Сай. — В той книге прямо сказано, что Призма может вернуть мёртвых!

— Но между мёртвыми и аннигилированными есть разница.

На лейтенанта очень недобро посмотрели сразу несколько пар глаз.

— Давайте ещё раз. Призма ведь перестраивает миропорядок, так? Вдумайтесь: перестраивает. То есть изменяет то, что уже есть. А арзаков нет.

Комнату заполнило недовольное шипение. На выручку своему единомышленнику пришёл Ол-Кет:

— Их аннигилировали. Помножили на ноль. А теперь вы, чтобы вернуться назад, предлагаете на ноль разделить. Математики за такое головы крутят.

Звучало весьма удручающе. Множество глаз с надежной воззрилось на Лиону, словно в ожидании, что компетентный специалист по магии опровергнет печальный вывод. Увы...

— Они правы, — со вздохом признала ведьма. — Как бы странно ни звучало, магия — это не сплошные чудеса. Скорее, просто особая наука со своими законами и набором возможностей.

Такого вселенского разочарования королева никогда в жизни не видела. Даже у Гван-Ло, отправляющего в отставку очередного неидеального министра.

— А просто попробовать можно? — с сомнением пробормотал Ки-Нат. — В конце концов, наша задача — озвучить желание Призме, а дальше это её проблемы, сможет она его выполнить или нет.

— Бред! — отрезала Ал-Рос. — Это всё равно что пытаться взлететь на самолёте с неисправным двигателем, заявив, что это проблемы самолёта. Потому что, если самолёт рухнет, мы тоже рухнем вместе с ним.

Кто-то на заднем плане не удержался от тихого фырка.

— Зря смеётесь, — поддержал даму Лон-Гор. — Попробую объяснить без авиационных метафор. Про перегипноз все помнят?

Лиона вздрогнула. Вот не мог он другой пример привести? Ей от тех воспоминаний всё ещё больно.

— Приказ, который нельзя выполнить — и мозг просто сгорает от перегрузок. Конечно, вряд ли Призму можно сопоставить с обычным человеческим сознанием, но кое-какими признаками разумности она явно обладает. Если поручить ей то, чего она не может — всё. Мы не спасём мир, мы доконаем его к демонам.

Рин-Сай не унимался:

— Ладно, про арзаков мы всё поняли. Но... других погибших ведь можно вернуть?

И основа этот требовательный, решительный до безумия взгляд. Из-за спины лётчика на королеву почти так же смотрели Сол-Ним и Элар. Вот как им сказать?..

— Разумеется, мне бы этого очень хотелось, — осторожно начала она. — Но я тоже, пока восстанавливалась, изучала ту книгу. Да, там действительно написано о возможности воскрешения мёртвых. Но, как бы это сказать... в ограниченные сроки. А прошло уже пятьдесят лет.

— А если только пять? — тихо спросил Элар.

Лиона молчала. Ведьминская чуйка подсказывала, что обнадёживать кого-то бессмысленно, но, Хоо побери, она просто не может твёрдо сказать «нет», когда не уверена на сто процентов! На девяносто семь — да, но и три процента чуда никто не отменял.

Гнетущую тишину разорвало неожиданно громкое шуршание бумаги. Вей-Кан извлёк из портфеля стопку исписанных листов, покрутил один из них в руках и вручил сыну, жестом отказавшись прочесть сам. Откопали что-то новое?

— «Сказание о колдунах и людях», конец третьего тысячелетия, автор неизвестен. Целиком не сохранилось, лет десять уже по разным источникам его собираем, — пояснил Тинор и процитировал: — «Велика сила кристаллов: столь далеко простирается она, что вновь в сердца павших жизнь вдохнуть способна. Но вернуть погибших лишь до третьего восхода солнца в их силах, после же навеки душа человеческая пленницей мира мёртвых останется...»

Голос читающего становился всё тише, пока на последней фразе не дрогнул и не рассыпался колючим стеклянным крошевом.

— Трое суток, — обманчиво ровным тоном прокомментировал Вей-Кан, глядя в никуда. — Я надеялся, что хотя бы аннигилированных это не касается... Даже сыну тот фрагмент не показывал. Видимо, зря.

Боль. Осязаемая, как впившийся в грудь осколок. Остекленевшие от горя глаза — чёрные, серые, зеленоватые, сиреневые... Витраж, запечатлевший страдание и отвратительный в своём многоцветии.

— Будь моя воля, — наконец подал голос Лем-Ро, — Верховный бы просто смертью не отделался.

В витражном узоре зловеще полыхнули алые искры.

— Он и не отделается, — пообещала королева. — Мы отплатим ему той же монетой.

Отставной капитан явно удивился — с ним столько спорили, чтобы теперь поддержать? Но Лионе несколько дней физического безделья действительно пошли на пользу. И этот план она ни с кем обсуждать не собиралась — только проинформировать.

— Аннигилируем его Призмой, — пояснила она. — Надёжно и безопасно. Никаких хлопот с телом. Заодно можно выстроить такую картину, чтобы министры оказались более сговорчивыми.

Лем-Ро задумался, а вот Рин-Сай глядел зверем. Лейтенанта можно понять — у него более весомый повод для мести. Шан-Кион с сыном синхронно качали головами.

— Осмелюсь заметить, Ваше Величество, — осторожно начала бывший министр, — что такой способ действий может только усугубить наши проблемы. Людям и так переписали сознание. Попытка подкорректировать его ещё раз вряд ли может обернуться чем-то хорошим.

Лиона поспешила её успокоить:

— Я не собираюсь ничего никому навязывать. Только вернуть память, и она уж подействует сильнее любой Призмы. А министрам можно просто рассказать подходящую нам версию. Нет улик — нет вопросов.

К обсуждению вариантов этой «подходящей версии» потихоньку подключились и остальные. Сосредоточиться на реальных, достижимых целях оказалось полезно, даже целительно, словно поток слов постепенно сглаживал острые ранящие грани осколков.

От легенды для министров незаметно перешли к самому трудному вопросу — формулировке самого желания, которое придётся озвучить Призме. Попытка будет только одна. Это понимали все, и, казалось, каждый участник совещания счёл своим долгом подготовить собственный список. Ответственный Мей-Кион взялся собрать их воедино. Пожелания частично пересекались, но даже после вычёркивания повторяющихся список занимал почти целый лист. Лиона ужаснулась:

— Да меня сто раз схватят, пока я буду это зачитывать!

В конце концов, после долгих споров, ограничились четырьмя относительно краткими пунктами. Лиона пробежала список глазами и удовлетворённо кивнула. С этим уже можно работать, а с них на сегодня хватит.

Стоило объявить совещание оконченным, как лейтенанта Сол-Ним тут же окружили лётчики. Королева тихонько поинтересовалась у Ал-Рос:

— Как вы её нашли?

Та лишь усмехнулась:

— А это не я. Девочка сама приложила кучу усилий, чтобы попасть в мою эскадрилью — кумир, понимаете ли... — Её усмешка стала чуть смущённой. — Я долго не могла понять, кого она мне напоминает, даже когда память вернулась. Спасибо Вей-Кану, он раскопал мне старые снимки членов экспедиции. Потом саму девочку расспросила — она об отце мало что помнила, но имя и профессию не могла не знать. Ну, теперь-то ей столько понарасскажут...

Это точно. Лётчики уже уводили слегка оробевшую девушку на кухню, поить крепким армейским чаем и болтать в неформальной обстановке. Ради такого случая даже Элар, перекинувшись парой фраз с королевой, осмелился подняться и похромал за ними.

Разгонять лётчиков сейчас было бы жестоко. Значит, у Лионы есть ещё немного времени, чтобы в узком кругу обсудить последний вопрос — местонахождение возвращённых кристаллов.

Элар утверждал, что с предположением, будто они покинули пределы дворца, его интуиция не согласна. Но Лиона совершенно не чувствовала их присутствия, и дело явно было не в её магическом истощении.

Озарило, как ни странно, Ол-Кета:

— А наши антиволшебные склады? Они могут блокировать энергию, чтобы кристаллы никто не нашёл.

— Так безобидно? — усомнился Ир-Лат. — Это же... как материя и антиматерия!

Его поддержал Хин-Сан:

— Помнится, даже мелкие красные кристаллы рассыпались в пыль от контакта с антиволшебным оружием. А у нас почти целая Призма.

Майор невозмутимо пожал плечами:

— Ну колдуны же в антиволшебных помещениях не помирают!

Идея была толковая, и Лиона взяла её на вооружение. Её телохранитель, конечно, временами тот ещё зануда, но сегодня определённо молодец.

А браслеты королева всё-таки забрала назад. Ей с ними спокойнее.

* * *

С тех пор как список желаний для Призмы поселился в Лиониной сумочке, в её душе прочно угнездился страх. Момент выхода из тени был уже пугающе близко. Всего лишь шаг — и ты под безжалостным кровавым солнцем. От одной этой мысли ноги подкашивались, а перед глазами начинали плыть багровые пятна.

Для того чтобы приступить к решительным действиям, оставалось лишь найти кристаллы. Революционная компания знала о трёх антиволшебных складах, но попасть ни на один из них с инспекцией было нельзя — засекут мгновенно. Королева же пока планировала просто выяснить, где находятся кристаллы. А стоит действительно их забрать, счёт пойдёт на минуты, и так рисковать без чёткого, продуманного до мелочей плана она была пока не готова.

Рин-Сай и Лем-Ро, опытные расхитители всякого плохо лежащего, вызвались сходить на разведку, и отказывать им снова Лиона не решилась. По их утверждениям, двумя складами из трёх давно никто не пользовался, а вот замок на третьем отпирали совсем недавно. Значит, скорее всего, артефакт там.

Когда последнее препятствие было устранено, лётчики заёрзали и стали аккуратно намекать, что пора бы уже действовать. Возможно, они даже были правы. Сама королева, конечно, предпочла бы подождать — Анэй-Ло только-только исполнилось шестнадцать, он ещё мал для государственных дел. А в том хаосе, который неизбежно начнётся, ему даже опереться будет не на кого. Сама она слишком мало понимает в политике, чтобы ему помочь.

Но мир, задушенный серостью, всё ещё стоял на пороге гибели. Его нужно было спасти, пока Гван-Ло, получивший в своё распоряжение кристаллы, опять что-нибудь не натворил.

Тем более что риск провала никуда не девался. Лиона чуть в обморок не рухнула, когда однажды за семейным обедом Анэй-Ло вдруг вздумалось порассуждать об ответственности колдуна за его деяния. Судя по направлению мысли, это явно была работа Тинора. К счастью, Гван-Ло в этот момент что-то обсуждал с приглашённым к столу канцлером и начал прислушиваться к беседе жены и сына уже после того, как Лионе удалось переменить тему. Но ей окончательно стало ясно, что с ребёнком пора серьёзно поговорить. Рассказать если не всю правду — это слишком жестоко, — то хотя бы самое главное.

Через пару дней — предварительно посоветовавшись с Шан-Кион, чей опыт работы с детьми действительно оказался очень полезен — королева позвала сына составить ей компанию на прогулке. И так в последнее время у них было не слишком много времени на общение, и неизвестно, сколько его ещё осталось...

Обсудив все новости, которыми Анэй-Ло захотелось с ней поделиться, Лиона осторожно напомнила, что он обещал её не выдавать.

— Но я не рассказывал ни о ком из тех, кого ты приглашала, — угрюмо возразил ребёнок. — Однако проблемы действительно существуют. Кому, как не правителю, о них сообщать?

И ведь не поспоришь. Логика-то верная, но мальчика просто не учили тому, что реальные люди далеко не всегда вписываются в стройные логические схемы. Даже если эти люди — правители. Может, попробовать зайти с другой стороны?

— Пусть так. Но ты же помнишь, кто был дворцовым врачом до Он-Рема?

— Конечно. Тиа-Мар. Его уволили, потому что он не смог вылечить тётушку и канцлера.

Это, разумеется, случилось задолго до рождения Анэй-Ло, но эту историю он знал хорошо — Гван-Ло отчего-то считал её прекрасной поучительной притчей.

— Молодец. Как думаешь, правильно ли было бы консультироваться с ним в аналогичном случае?

— Мне кажется, нет, — отозвался сын и замер, сбившись с шага. Соображал он всегда быстро. — Ты хочешь сказать, что отец тоже в чём-то ошибся?

— Именно.

Некоторое время они шли молча. Анэй-Ло пытался осмыслить услышанное.

— Это было связано с кристаллами? — наконец предположил он.

— Да. Никогда не находил противоречий в нашей семейной легенде?

— Там никогда не указывался противник, с которым вы боролись! — Мальчик даже заговорил чуть быстрее, словно давно хотел это обсудить. — Я спрашивал у отца, но он сказал, что это больше не имеет значения. И запретил задавать вопросы тебе, чтобы негативные воспоминания не спровоцировали болезнь... — Он замялся и нерешительно, что нечасто с ним случалось, взглянул на мать.

— Моему здоровью ничего не угрожает, — успокаивающе улыбнулась Лиона. — Я всё помню и расскажу тебе. А противник не упоминается, потому что его больше нет. И речь идёт не о паре человек, а о целом народе, который раньше жил на южных землях.

— Разве целый народ мог захватить кристаллы?

Скептицизм вопрошающего был вполне понятен. Картина прошлого, кое-как собранная из осколков, действительно выглядела нелепо.

— Если честно, на протяжении тысячелетий кристаллами кто только не владел... Представители того народа в том числе. Но первыми захватчиками были наши же, менвитские колдуны.

Анэй-Ло явно был сбит с толку:

— Но тогда почему отец...

Он замолчал. Лиона понимала, как тяжело закончить такую фразу. Особенно когда ты правильный и почтительный ребёнок.

— Твой отец ошибся. Но свои ошибки надо уметь признавать, а он упорно не желает этого делать. Это самое страшное. Он уже не воспринимает реальность, а значит, не сможет адекватно решить проблему.

Анэй-Ло несколько секунд молчал. И вдруг выдал каким-то официальным тоном, будто учебник цитировал:

— В 4526 году правитель Эри-Ло впал в безумие. Отдаваемые им бессмысленные приказы спровоцировали очередное обострение конфликта с Урхаем и привели к неприемлемо большим потерям в наших войсках. После чего совместным решением правительства и Конклава Эри-Ло был отстранён от власти. — Он перевёл дух и продолжил куда менее решительно: — Значит, отца теперь тоже?..

Эх, Лиона многое могла бы сказать! Но надо мягче, мягче. Её сын не виноват в том, что когда-то давно у кучки отчаянных авантюристов ничего не получилось.

— Не исключаю, что это придётся сделать. — Королева говорила медленно и осторожно, тщательно подбирая слова. — Просто подготовься к тому, что можешь унаследовать корону чуть раньше, чем мог бы.

— Это... нецелесообразно, — тихо возразил Анэй-Ло. Несмотря на все его старания казаться уверенным, прозвучало жалко.

— Лучше неопытность, чем безумие.

— Но ведь один раз ошибиться может каждый!

— А ты думаешь, что ошибка была только одна? Это не так.

У Анэй-Ло был какой-то совершенно потерянный вид. Лионе стало жаль сына — её саму вернувшиеся после изумруда воспоминания, казалось, едва не свели с ума... А тут ребёнок, который обо всём этом вообще впервые слышит. Да, всё-таки он ещё именно ребёнок, хоть и пытается казаться умным и самостоятельным.

Лиона шагнула поближе и приобняла сына за плечи. Он даже для виду не попытался отстраниться.

— Всё будет в порядке, — успокаивающе зашептала она, гладя тёмную шевелюру. — Ты не останешься один, тебе помогут. А учиться на чужих ошибках можно и нужно. Ты справишься.

— Но это невозможно, — едва слышно пробормотал мальчик. — Неправильно. Так не должно быть...

Приплыли. Но нервная дрожь в голосе Анэй-Ло вселяла некоторую надежду — услышать спокойный уверенный тон было бы куда страшнее. А у Лионы уже есть план, что можно продемонстрировать сыну, чтобы окончательно разрешить его сомнения.

— Завтра съездим в одно место... Туда, где мы собирали кристаллы. Хочу кое-что тебе показать. Многое поймёшь.

На неё посмотрели с недоверием, но в то же время с робкой надеждой. Лиона достала из сумочки один из запасных изумрудов — как знала, что пригодится.

— Вот, носи при себе. Это оберег.

— Но изумруды ведь проклятые камни, — заученно выдал мальчик и тут же споткнулся: — Или это тоже ошибка?

— Скорее, намеренное заблуждение. Они действительно могут блокировать магию, но только вредоносную. Твои способности не пострадают.

Анэй-Ло кивнул и, поколебавшись, взял изумруд. Лиона с удивлением и радостью наблюдала, как из серых глаз уходят страх, тревога и неизменный холод. Теперь они были больше похожи на её собственные глаза, чем на стальные очи супруга.

— Так ты расскажешь мне, что там было с кристаллами на самом деле?

— Ну я же обещала! Итак, где-то в тысячные годы до Возвышения...

* * *

Сунуться в Лаурейн только в компании сына Лиона всё-таки не решилась, поэтому позвала с собой Ол-Кета. Анэй-Ло его всё равно уже знал и, кажется, даже рад был видеть. Пожалуй, это и к лучшему.

— Здесь и должно быть... настолько темно? — удивился мальчик, когда по щелчку браслетов привычная дворцовая комната сменилась чёрным туманом.

— Да. Только тише, пожалуйста.

Увы, в Лаурейне было плохо с ориентирами, которые можно задать браслетам. И в этот раз их выкинуло гораздо ближе к лестнице и окружившим её гвардейским постам. Огни, хорошо различимые с такого расстояния, слегка подсвечивали снизу истёршиеся ступени. Где-то наверху, по словам Элара, должна была находиться площадка с постаментом, сейчас тонувшая во мраке. В чём-то древнее сооружение выглядело даже красиво, но всепроникающий запах гнили заметно портил впечатление.

— Там составляется Призма, — шёпотом пояснила Лиона сыну. — Но нам сейчас не туда.

Троица как можно тише начала отходить влево. Когда постовые огни погасли и майор решился включить фонарь, Анэй-Ло поинтересовался:

— Ты хочешь найти ту башню?

— Нет. Она вообще тогда была разрушена и, насколько я знаю, не восстанавливалась. Мы идём в противоположную сторону.

По крайней мере, Лиона на это надеялась. В прошлый раз её вели кристаллы, но теперь она могла полагаться только на свою память.

Очередной вопрос от Анэй-Ло предотвратило тяжёлое хлюпанье где-то впереди, сменившееся приветственным «Р-р-р!» Мальчик тут же отшагнул назад, а Лиона отобрала у Ол-Кета фонарь и направилась к дракону.

— Привет. Как дела?

— Фыр-р!

— Вот и славно. Я тут тебе немного вкусного принесла...

Из пакета были извлечены две толстые свежие рыбины. То, как целая королева тырила их с дворцовой кухни при помощи магических браслетов, определённо достойно войти в легенды. Когда-нибудь она обязательно опишет это в мемуарах, если, конечно, доживёт.

Довольный Риси получил свою порцию поглаживаний и захрустел рыбкой. Анэй-Ло следил за ним бешеными глазами человека, осознающего, что видит галлюцинацию. Лиона поманила его к себе, но мальчик предпочёл держаться поближе к Ол-Кету. Когда майор сказал ему пару слов, он всё же решился подойти вместе с ним на несколько шагов, но стоило Риси шевельнуться, снова замер.

— Это... дракон? — опасливо поинтересовался он у матери.

— Да.

— Но их же не бывает!

Риси издал что-то похожее на «Х-ха!»

— Бывает, как видишь.

Но магический зверь тоже косился на ребёнка с опаской. Отвык от людей? Или заметил сходство с Гван-Ло? Оно и Лиону порой пугало, а её питомец тем более видит в юном незнакомце только уменьшенную копию врага.

И всё же во взгляде Анэй-Ло сквозь броню скептического недоверия, так роднящего его с Верховным, постепенно пробивалось живое восхищение. Любой мальчишка его возраста не может не обрадоваться такому товарищу.

— Анэй-Ло, это Риси. Риси, это Анэй-Ло. Поприветствуйте друг друга.

Дракон медленно вытянул шею, обнюхал детскую фигурку и легонько ткнулся носом в плечо. Анэй-Ло поднял было руку, но тут же в нерешительности опустил.

— Погладь, он ручной, — тихонько подсказала мать.

Мальчишеская рука дотронулась до чешуйчатой морды — сначала осторожно, потом смелее. Дракон прищурил от удовольствия янтарные глаза. У Анэй-Ло, кажется, в этот момент перевернулся мир. Он выглядел сейчас не как наследный принц, а как самый обычный ребёнок.

Часы в Лаурейне обычно показывали Ниртай знает что, и Лиона побоялась задерживаться здесь надолго. Анэй-Ло отправился делиться с майором впечатлениями, а она чуть задержалась, чтобы попрощаться с другим ребёнком.

— Охраняй его, хорошо? — шепнула Лиона дракону. — Считай, что это твой младший брат.

Риси согласно рыкнул и проводил её печальным золотистым взглядом.

* * *

Знакомством с драконом увлекательные открытия Анэй-Ло не ограничились. Мать, старавшаяся теперь проводить с ним побольше времени, подкинула ему несколько книг из собрания лингвистов, показала свою лесную резиденцию и познакомила ещё с несколькими членами революционного клуба — потому что как минимум с Шан-Кион и Лон-Гором, если всё пройдёт хорошо, ему в будущем придётся сотрудничать. Лиона немного успокоилась, осознав, что сын если и не полностью пока на её стороне, то хотя бы воевать против неё не собирается.

Гван-Ло, несколько раз в неделю традиционно устраивавший ребёнку проверки, идиллию несколько портил, но на выходные Лиона имела полное право забрать сына в загородную резиденцию — королевскую или свою собственную. Вертолёты она не особо любила, Анэй-Ло эту нелюбовь вполне разделял, поэтому ездили они обычно на машине. Лиона уже пообещала себе, что в случае победы обязательно займётся восстановлением водительских навыков.

Впрочем, у езды пассажиром был ощутимый плюс — возможность поболтать в пути. Анэй-Ло взахлёб поглощал рекомендуемые матушкой книги, а прочитанное требовало обсуждения.

Увлёкшись беседой, Лиона и не заметила, как королевский автомобиль проехал дворцовые ворота. Быстро сегодня! Пожалуй, она даже успеет переодеться к обеду.

Но, при помощи водителя выбираясь из салона, она заметила краем глаза серо-алое пятно. Что драгоценный супруг забыл на парковке? Обычно он предпочитал вертолёты, заметно выигрывающие у автомобилей в скорости.

Но Гван-Ло целенаправленно шёл именно к их машине — пугающе яркий силуэт в однотонной толпе. И ведьминская интуиция подсказывала, что не из родственной любви он так спешит им навстречу.

— Добрый день. Уже вернулись?

Правитель поприветствовал семейство со своей обычной вежливостью, но во взгляде, устремлённом на Лиону, блеснула сталь. У неё подкосились ноги. Анэй-Ло тоже почувствовал угрозу и попытался встать между родителями, заслоняя мать.

— Добрый день, да. Не хотели опоздать на обед. — Даже странно, что у неё не дрожит голос.

— Похвально. — Тон Гван-Ло становился неуловимо жёстче. — Но я надеюсь, что перед обедом моя супруга уделит мне пару минут. Правда, Лиона?

Её имя прозвучало непривычно резко, как звон металла о металл. Хотелось запрыгнуть обратно в машину и умчаться вместе с сыном в неизвестном направлении, прочь от этого пронизывающего взгляда, от холодного тона, от этой руки, протянутой безукоризненно вежливым жестом. Но шансы на успех минимальны. Оставалось только опереться на предложенную руку и покорно последовать за мужем.

Лиона успела потрепать по голове обеспокоенного сына, пока Гван-Ло не велел ему идти в комнату для занятий. В коридорах, даже несмотря на ковры, шаги Верховного отдавались зловещим эхом. До спальни королевы они добрались в полном молчании, и Гван-Ло, как обычно, бесшумно прикрыл за собой дверь. А ведь он всегда предпочитал беседовать в своём кабинете... Что вообще происходит?

— На тебя жалуются гвардейцы, драгоценная Лиона. Говорят, ты куда-то постоянно исчезаешь. В подвалах в последнее время почему-то часто не работают камеры. У майора Вар-Зу подозрительные провалы в памяти. Наш сын рассуждает на странные темы. Наконец, из библиотеки пропадают запрещённые книги, и одну из них Тол-Дар вчера обнаружил в твоих покоях! — Гван-Ло выдержал драматическую паузу. — Один раз — случайность, два — совпадение, три — уже закономерность. Ничего не хочешь мне рассказать?

Королева прислонилась к стене, чтобы иметь хоть какую-то опору, и сложила руки так, чтобы широкие рукава платья скрыли серебряные браслеты.

— А ты не хочешь? У тебя слишком много тайн, муж мой. Я, оказывается, не хозяйка в собственном дворце! Есть какие-то подземелья, склады, лаборатории, о которых я ничего не знаю. Пропажа кристаллов, о которой мне, сильнейшей ведьме, пятьдесят лет вообще никто не говорил. И Тол-Дар, который зачем-то роется в моей спальне! Что всё это значит, Хоо побери?

— Королеве не пристало так выражаться, — сухо заметил Гван-Ло.

— А правителю не пристало иметь тайны от законной супруги!

— Ты не доверяешь своему мужу, Лиона?

— Хочешь сказать, у меня нет для этого причин?

Гван-Ло замер, в точности скопировав собственный парадный портрет. Даже взгляд такой же, оскорблённо-осуждающий.

— Ты забываешься. — Льда в его голосе, наверное, хватило бы на целый Дальний север. — Это я сейчас должен спрашивать, могу ли доверять тебе.

— И каковы прогнозы относительно моей особы?

Лиона невольно переняла пафосную манеру речи Верховного. Язвить сейчас было почти самоубийством, но она ничего не могла поделать с проснувшейся в ней ведьмой. Хотелось устроить истерику, как пятьдесят лет назад, расколотить что-нибудь, стереть с его лица эту самодовольную усмешку!

— Неутешительные, Лиона. Я уже перечислил, в чём ты виновата. А ты так и не соизволила объясниться.

— А я не считаю себя виновной! Я видела, что меня обманывают, и пыталась доискаться правды. Каждый на моём месте действовал бы так же.

— Каждый дурак — возможно! — В металлический голос Верховного вплелись презрительные нотки. — А каждый порядочный человек честно выполнял бы свои обязанности и не лез туда, куда его не просят. Всё, что тебе было необходимо, ты знала. Если я посчитал нужным что-то скрыть, значит, это не твоё дело. Но ты вздумала удовлетворять праздное любопытство. Крайне глупый и безответственный поступок!

— Неужели?

Всего одно короткое слово вместо рвущейся наружу речи, но в него был вложен максимум иронии. Той, которая Гван-Ло всегда бесила.

— Да! Твой долг как королевы и моей супруги — послушание и ещё раз послушание! Но нет, как всегда, для женщин капризы важнее долга. Была в мире всего одна достойная, но и она сгинула очень далеко от меня. Ты должна была на неё равняться, но не сумела даже этого!

Равняться на Лин-Фай? Это как, замучить до смерти парочку человек? Что ж, дражайший супруг, можно начать прямо с тебя.

Злая и ехидная ведьма внутри неё бесновалась, рвалась на волю, исходила ядом. «Я могу рассказать тебе, как умерла твоя драгоценная. В подробностях. Я это видела и даже немного приложила руку. Хочешь узнать, в какое она превратилась чудовище? Не меньшее, чем ты. И я что-то сомневаюсь, что эта амбициозная тварь стала бы тебя слушаться. Так что, хочешь всё это услышать?» Лионе стоило большого труда держать свою тёмную сторону на привязи.

А у Гван-Ло, ударившегося в воспоминания, даже голос стал чуть мягче:

— Знала бы ты, какая это была изумительная женщина! Настоящая аристократка. Образцовая колдунья. Профессионал в медицине. И при всём этом — никакого упрямства, обид, споров, никогда! Я столько лет бился, чтобы ты могла хоть отчасти её заменить... но нет!

Слышать такое от мужа, даже сто раз нелюбимого — гадко. Из горла вырвалось почти змеиное шипение:

— Огурец нечищеный!

Гван-Ло даже на минуту заткнулся. И вдруг спросил как-то чуть ли не обиженно:

— Почему огурцы, Лиона? Мне ещё с тех самых пор интересно. Есть же перец, капуста, помидоры...

Старческий маразм или отвлекающий манёвр?

— Помидоры я не ем, — угрюмо уточнила она. — А вот огурцы — очень даже.

Верховный натурально позеленел. Эх, уничтожить бы его, раздавить каблуком со смачным огуречным хрустом!

— Так это угроза?

— Пусть так, раз другого языка ты не понимаешь.

Лицо Верховного застыло маской гнева. Он шагнул к королеве, вцепился в её руку железной хваткой, и она едва не упала окончательно в красную тьму — не то боли, а от страха. Сомкни он пальцы чуть ниже, непременно нащупал бы браслет.

— Война, Лиона? Как хочешь. Но шансов у тебя нет.

Гван-Ло разжал пальцы и отступил на шаг. Лиона рассматривала ковровые узоры у его ног, незаметно проверяя браслеты. Пусть решит, что она совсем запугана и сломлена.

— С сегодняшнего дня я запрещаю тебе покидать эту комнату. По крайней мере, до тех пор, пока я не разберусь в происходящем. Потом у тебя будет шанс доказать свою верность любимому мужу. Подумай, как.

«Верность, говоришь, доказать? Любимому? О, это я с удовольствием!»

Уходя, Верховный провёл по замку пальцами, магически запечатывая его. Ловушка захлопнулась. На этот раз — с гневным лязгом.

Медленно сползая по стене под оглушительный стук сердца, королева буквально видела, как с каждым его ударом на воображаемом циферблате сменяются угрожающе яркие красные цифры, отсчитывающие мгновения до конца.