Неизвестная родня 1. Философский камень. (джен)

Начало нового семестра принесло много перемен для Ориона. С тайной Николаса Фламеля, нависшей над их головами, Орион, Невилл и Гермиона стали проводить больше времени вдали от Гайдена и Рона. Возобновление тренировок по квиддичу, безусловно, упростило задачу, поскольку Рон ненавидел проводить время в библиотеке, если у него не было какого-нибудь большого школьного задания. Как оказалось, единственная книга, которая была нужна Ориону, была той, которую Гермиона уже брала «для лёгкого чтения». Именно из этой огромной книги они узнали, что Николас Фламель был единственным известным создателем Философского камня.

Философский камень, безусловно, был очень желанным предметом. Он мог превращать любой металл в чистое золото, а также производить эликсир жизни, который мог сделать выпившего его бессмертным. Такое заявление можно было бы счесть ложным, если бы не тот факт, что Николасу Фламелю в настоящее время было шестьсот шестьдесят пять лет. Продолжительность жизни волшебников была длиннее, чем у маглов, но и близко не такой хорошей. Фламель и его жена Пернелла (шестисот пятидесяти восьми лет) использовали камень.

В плохих руках такой предмет мог стать катастрофой. Пользователь смог бы получить нескончаемое состояние и средства выжить, несмотря ни на что. Орион знал, что если Волан-де-Морт или один из его последователей завладеют Философским камнем, война, вероятно, закончится, даже не начавшись. Это заставило Ориона задуматься. Что, если «злоумышленник» действовал по приказу Волан-де-Морта? Что, если Волан-де-Морт планировал использовать камень, чтобы вернуть себе тело и стать ещё сильнее, чем прежде?

Внезапно Орион понял, что уже не уверен, что хочет и дальше держать своё расследование в тайне. Ему всего одиннадцать лет! Что он мог сделать против Лорда Волан-де-Морта?

Орион резко очнулся от своих мыслей, когда мокрый и грязный Гайден плюхнулся рядом с ним в гостиной Гриффиндора, разбрызгивая повсюду грязь. Несколько человек поблизости протестующе завопили, пытаясь стереть грязь со своих пергаментов. Орион закатил глаза, вытащил палочку и наложил несколько очищающих и высушивающих чар. Честно. Они были в школе магии. Были более простые способы убрать беспорядок.

— Спасибо, Орион, — устало сказал Гайден, прежде чем закрыть лицо руками.

Орион переглянулся с Невиллом и Гермионой, но те только растерянно пожали плечами. Медленно они все обратили взгляды на Рона, ожидая какого-то объяснения. С тех пор, как они поговорили в поезде, Гайден почти не общался с Орионом, если только это не касалось школьных дел. Орион знал, что Гайден отправил своим родителям письмо насчёт проблемы между их отцами, но получил неопределённый ответ о «слишком острой реакции» и обещании обсудить это после окончания учебного года. По словам Гайдена, это означало, что они надеялись, что он забудет об этом, но если он не забудет, то поговорят об этом.

— Судить игру будет Снегг, — нервно признался Рон.

Орион долго недоверчиво смотрел на Рона.

— Где, чёрт возьми, ты это услышал? — открыто спросил он. — Профессор Снегг ненавидит летать. Единственное, что ему нравится в квиддиче — это тыкать в лицо профессору МакГонагалл победами Слизерина.

— Вуд мне сказал, — тихо произнёс Гайден, подняв голову и посмотрев на Ориона. — Что мне делать? Он попытается снова. Я знаю это.

— Не играй, — тут же ответила Гермиона.

— Я должен, — запротестовал Гайден. — У нас нет запасного ловца. Если я откажусь, Гриффиндор вообще не сможет играть.

— Орион сыграет за тебя, — предложил Невилл, заработав сердитый взгляд Ориона. — Если ты скажешь, что заболел…

— Я не собираюсь играть, — прервал его Орион. Он не собирался становиться заменой Гайдена Поттера. Гайден был тем, кто принял позицию в команде по квиддичу. Играть было его делом, независимо от того, какие у него могли быть страхи. — Профессор Снегг ничего не сделает во время игры. Он не может. Все будут смотреть. Я уверен, кто-нибудь заметит, если он проклянет тебя и заставит упасть с метлы, Гайден. Единственное, что может сделать профессор Снегг — это чрезмерно критиковать команду Гриффиндора. Что-либо другое будет гарантировать встречу один на один с профессором Дамблдором.

— Очень много пользы это принесёт, когда Гайден будет уже в больничном крыле, борясь за свою жизнь, — саркастически заметил Рон.

Орион поднялся на ноги, сверля Рона взглядом. Из всех Уизли, которых знал Орион, он мог с полным основанием сказать, что Рон был самым вспыльчивым из всей компании. Рон не утруждал себя исследованием людей и их привычек. Он просто делал предположения, основанные на старом стереотипе: слизеринцы и гриффиндорцы ненавидят друг друга. Орион знал, что профессор Снегг был предвзятым, хитрым, расчётливым и мог таить обиду дольше, чем большинство людей могли себе представить. Если бы Снегг хотел навредить Гайдену, он нашёл бы способ сделать это так, чтобы никто не узнал.

— Верь во что хочешь, — сказал Орион, пожав плечами. — Я знаю профессора Снегга много лет. Я знаю, что он никогда ничего не сделает в открытую, когда на него смотрят сотни глаз. Не все слизеринцы такие вспыльчивые, как Драко.

Рон свирепо взглянул на Ориона, скрестив руки на груди.

— И ты должен много знать о слизеринцах, — заключил он. — Ты в родстве с Малфоями и Лестрейнджами. Насколько нам известно, ты можешь быть одним из них!

— Рон! — возмущённо произнёс Гайден, в то время как Невилл и Гермиона потрясённо взглянули на Рона.

Орион уставился на Рона, отчаянно пытаясь удержаться от каких-либо действий, о которых он может позже пожалеть… намного позже.

— По крайней мере, я не простодушный фанатик, — выпалил он в ответ. — Прости за попытку помочь. Я обещаю, что это больше никогда не повторится.

Прежде чем Рон успел открыть рот, Орион протиснулся мимо него и вышел из Гриффиндорской Башни. Часть его всегда знала, что его дальние родственники рано или поздно всплывут. Он просто никогда не думал, что это произойдёт так скоро и из-за чего-то столь незначительного, как игра в квиддич. Да, факультет Гриффиндор всегда относился к квиддичу серьёзнее, чем большинство факультетов, но это всё равно была всего лишь игра. Были и более серьёзные опасения, которые могли оправдать обвинение.

Орион даже не осознавал, куда шёл, пока не обнаружил, что стоит перед входом в гостиную Пуффендуя. Он собирался постучать в портрет, когда тот открылся, и из него вышел Эрни Макмиллан. Сказать, что полный мальчик был удивлён, увидев Ориона, было бы преуменьшением, но он не стал задавать вопросы. Эрни просто бросил один взгляд на лицо Ориона, прежде чем провести его в гостиную Пуффендуя и усадить на ближайшее свободное кресло.

— Я найду Седрика, — сказал Эрни и поспешно ушёл.

Орион не сводил глаз со своих рук, нервно потирая их. У него не хватило смелости оглянуться и увидеть взгляды тех, кто каким-то образом знал, что Орион пришёл к своему «старшему брату» за помощью. Седрик всегда занимал чрезвычайно активную позицию на факультете Пуффендуй. Если он чувствовал, что что-то несправедливо, он кричал об этом всем, кто готов был слушать, и он был не единственным. У многих сложилось впечатление, что пуффендуйцы — слабаки, потому что они не протестовали открыто против того, что с ними делали. Пуффендуйцы предпочитали решать свои проблемы в частном порядке, чтобы не привлекать много нежелательного внимания.

Это было одно из главных отличий между пуффендуйцами и гриффиндорцами. Пуффендуйцы рано научились сливаться с фоном. Это была одна из главных причин, по которой большинство пуффендуйцев оставались незамеченными, даже когда они совершали что-то экстраординарное. Гриффиндорцы, с другой стороны, были склонны быть более прямыми в том, как они справлялись с проблемами. Они также имели тенденцию действовать опрометчиво, обычно причиняя вред себе и окружающим.

Рука легла на плечо Ориона, вырвав его из раздумий. Орион медленно поднял глаза и увидел обеспокоенное лицо Седрика, а Эрни, Джастин Финч-Флетчли и Сьюзен Боунс стояли чуть позади него.

— Извини, — тихо сказал Орион. — Я просто не знал, куда ещё пойти.

Седрик немедленно придвинул стул и сел лицом к Ориону.

— Прежде чем извиняться, Орион, расскажи мне, что случилось, — сказал он нежным, но твёрдым голосом.

Орион объяснил всё, что мог, включая тот факт, что профессор Снегг будет судьёй предстоящего матча по квиддичу. Пуффендуйцы были удивлены этим открытием, но заметили, что они рады, что они не в Гриффиндоре. Пересказав свой спор с Роном, Орион успокоился и смог логически оглянуться назад на всё это.

— Я знаю, что, наверное, я слишком остро отреагировал, — признал Орион. — Просто мы с папой так усердно работали, чтобы отделиться от тёмной стороны семьи Блэков. Папа даже помог посадить Лестрейнджей в Азкабан. Как Рон может думать, что я хоть немного похож на них?

— Потому что Уизли придурок, — прямо сказал Эрни, заработав шокированные взгляды всех вокруг. — Что? Это так, и вы все это знаете.

Седрик бросил на Эрни раздражённый взгляд, прежде чем снова обратить своё внимание на Ориона.

— Ты не слишком остро реагируешь, Орион, — искренне произнёс он. — Не всех воспитывали так, как тебя. Я знаю семью Уизли. Миссис Уизли предпочитает ограждать своих детей от всего. Они знают основные факты и их не волнуют истории, стоящие за ними.

— Это не оправдание! — запротестовал Джастин. — Я маглорождённый, и я уже знаю о Сириусе Блэке.

— Ты знаешь о нём, потому что Сьюзен и Ханна не перестают говорить о том, какой он милый, — сухо сказал Эрни, заставив Сьюзен покраснеть от смущения.

Орион съёжился. Это было просто как-то неправильно слышать, как твои друзья говорят о том, какой привлекательный у тебя отец.

— Пожалуйста, никогда больше так не говори, особенно при моём отце, — умоляюще произнёс он.

Седрик ухмыльнулся,

— Он, наверное, посмеялся бы над этим, — сказал он искренне, прежде чем выдохнуть и стать серьёзным. — Шутки в сторону, мы согласны с тобой, Ори. Уизли перешёл черту. Он должен принести тебе довольно большие извинения.

Орион уклончиво пожал плечами. На данный момент ему было всё равно, извинится Рон или нет. Он закончил с попытками быть дружелюбным с Роном и Гайденом. Он приложил то усилие, о котором просил его Лунатик. Теперь его отцу не нужно беспокоиться о возвращении Поттеров в их жизнь. Возможно, так оно и к лучшему.

По крайней мере, для Ориона это звучало как разумное рассуждение.

Больше о ситуации ничего не было сказано. Но это не помешало Седрику отказаться отпускать Ориона. По какой-то причине Седрик не верил, что Орион уже готов встретиться с гриффиндорцами, и объявил, что они расположатся лагерем в гостиной Пуффендуя на ночь. Орион не думал, что в этом есть необходимость. В конце концов, уже почти наступил комендантский час, не говоря уже о том, что Невилл и Гермиона, вероятно, уже беспокоятся о нём, но Седрик не слушал, настаивая, что он просто присматривает за своим «младшим братом».

Зная, что его отпустят утром, Орион неохотно сдался и провёл наполненную юмором ночь на полу гостиной Пуффендуя. Как бы шокирующе это не звучало, у Эрни и Джастина на самом деле было довольно странное чувство юмора. В отличие от большинства маглорождённых, Джастин не боялся хвастаться своим происхождением или демонстрировать своё невежество в волшебном мире. Орион мог честно сказать, что он узнал о мире маглов больше, чем за все месяцы знакомства с Гермионой. Эрни, с другой стороны, был примерно таким же невеждой в мире маглов, как Джастин в волшебном мире. Было довольно забавно наблюдать, как они пытаются перехитрить друг друга.

Орион не знал, когда он, наконец, заснул. Всё, что он знал, это то, что в один момент он слушал Джастина и Эрни у камина, а следующий услышал шепчущиеся в темноте голоса. Орион медленно открыл глаза и увидел Седрика, спящего рядом с ним. Слегка провернув голову, Орион заметил, что Эрни, Джастин, Сьюзен и Ханна Аббот тоже спят в своих спальных мешках неподалёку.

— Что ж, похоже, мы нашли Ориона.

— Мне разбудить его, директор? Он не должен быть в Пуффендуе…

— Я знаю правила, Помона. Однако правила и раньше нарушались для членов семьи. Вы знаете, что Седрик и Орион ведут себя как братья. Учитывая слова, сказанные юным Рональдом, я не удивлён, что Орион ищет поддержки у «семьи». Вы должны гордиться. Ваши ученики протянули руку помощи и предложили поддержку пострадавшему однокурснику.

— Пожалуйста, не выставляйте меня здесь злодейкой, директор. Я хорошо осведомлена о стремлении мистера Диггори защищать мистера Блэка. Я также знаю, что мистер Диггори принимает на свой счёт всё, что происходит с мистером Блэком.

— Большинство братьев таковы, Помона. Я до сих пор помню, как мой брат Аберфорт…

— Директор! Я понимаю. Я могу с этим не соглашаться, но я понимаю ваши доводы.

Больше ничего не было сказано, когда портретный вход открылся и закрылся после того, как они ушли. Орион не мог не чувствовать себя немного виноватым за те неприятности, которые он вызвал. Невилл и Гермиона, вероятно, паниковали, требуя найти его, раз профессор Дамблдор принял участие в поисках. Орион знал, что, вероятно, услышит об этом завтра… неоднократно.

— Я слышу, как ты думаешь, Ори, — сонно сказал Седрик. — Не беспокойся об этом. Мы разберёмся с этим утром.

— Но…

— Нет, Орион, — перебил его Седрик, слегка приподнявшись и глядя в нервные глаза Ориона. — Профессор Дамблдор теперь знает, что ты в безопасности, так что нет причин для беспокойства. Завтра что случится, то случится. Мы можем смело встретиться с этим после нескольких часов сна.

Орион уткнулся лицом в подушку. Седрик был прав, но, конечно, было легче сказать, чем сделать. Как Орион мог не беспокоиться о том, что произойдёт всего через несколько коротких часов? Честно говоря, Орион знал, что сможет справиться с нагоняем. Все захотят убедиться, что с ним всё в порядке, прежде чем накричать на него за то, что он никому не сказал, куда он пошёл. Но Орион не хотел, чтобы пуффендуйцы были наказаны за помощь ему.

«Мне просто придётся сделать всё, что в моих силах, чтобы большая часть вины легла на меня».

* * *

Для некоторых утро наступило раньше, чем для остальных. Орион вышел из гостиной Пуффендуя ещё до восхода солнца и направлялся в Гриффиндорскую Башню с приказом Седрика встретиться с пуффендуйцами в Большом зале через двадцать минут, что было совершенно невыполнимой просьбой. Орион знал Хогвартс лучше, чем кто-либо другой. Требовалось двадцать минут, чтобы вернуться в Гриффиндорскую Башню, а затем поспешить в Большой зал, фактически не проводя никакого времени в Башне, так что Ориону оставалось только одно…

Он побежал быстрее, чем когда-либо в своей жизни, переоделся как можно быстрее и тише, чтобы не разбудить своих соседей по общежитию, схватил свои вещи, которые ему понадобятся в течение дня, и выбежал из Башни, не останавливаясь, пока почти не врезался в огромные двери Большого зала. Тяжело дыша, Орион остановился на минутку, чтобы успокоиться, а затем толкнул двери. Длинные столы были накрыты, ожидая, когда студенты спустятся вниз и поедят, солнечный свет, исходящий от зачарованного потолка, отражался в каждой миске, тарелке и кубке.

Огромная комната была пуста, за исключением Седрика, Джастина, Эрни, Сьюзен и Ханны, сидевших за столом Пуффендуя. Неудивительно, учитывая, что была всего половина седьмого утра. Профессора и когтевранцы, вероятно, появятся с минуты на минуту, за ними последуют пуффендуйцы, слизеринцы и, наконец, гриффиндорцы. По какой-то причине гриффиндорцам всегда было трудно вставать по утрам. «За исключением Гермионы. Она, наверное, появится здесь раньше большинства когтевранцев».

Орион лишь на мгновение задумался, не рискнуть ли подойти к столу Гриффиндора, прежде чем Седрик поднял взгляд и жестом пригласил Ориона присоединиться к ним. Орион неохотно подчинился, хотя уже начал подбирать аргументы против того, чтобы Седрик весь день играл роль чрезмерно заботливого брата. Его не нужно было защищать от собственного факультета. На самом деле, у Ориона было предчувствие, что некоторые члены Гриффиндора будут защищать его так же, как Седрик.

— Присаживайся, — сказал Седрик, похлопав по пустому месту рядом с собой, — Нам нужно быстро поговорить, пока не появился кто-нибудь из учителей. — Седрик перевёл взгляд на первокурсников Пуффендуя. — То, что произошло прошлой ночью, останется между нами. Если кто-нибудь спросит, скажите, что мы помогали другу, и ничего больше.

Орион фыркнул. В Хогвартсе секреты не остаются секретами. Это был общеизвестный факт. Орион не сомневался, что половина школы, вероятно, уже слышала, что вчера вечером в Гриффиндорской Башне что-то произошло. Вопрос в том, сколько в этом было правды, а сколько выдуманного. К середине утра Орион вполне ожидал услышать, что его выгнали из Гриффиндора и перераспределили в Пуффендуй.

Как он и предполагал, несколько групп когтевранцев прибыли как раз в тот момент, когда небольшая компания за столом Пуффендуя закончила наполнять свои тарелки едой, а вскоре после этого прибыли несколько учителей. Было неудивительно увидеть профессора МакГонагалл и профессора Флитвика среди первых, кто сел за главный стол, но было неожиданно увидеть профессора Снегга. Снегг всегда ждал до последнего момента, чтобы прийти к завтраку — в тех редких случаях, когда вообще приходил. Такое изменение в распорядке дня могло означать только катастрофу для тех, у кого сегодня были зелья.

Большой зал начал быстро заполняться учениками со всех факультетов. Орион не удивился, увидев, что Гермиона и Невилл вошли раньше всех остальных гриффиндорцев. Им потребовалось всего мгновение, чтобы выделить Ориона из толпы и поспешить к нему. Оба выглядели уставшими и нервными, что усилило чувство вины Ориона. Они, наверное, не спали полночи, ожидая его возвращения.

— Орион! — вполголоса воскликнула Гермиона, — С тобой всё в порядке? Профессор МакГонагалл ничего нам не сказала, только то, что они нашли тебя.

— Ты заставил многих волноваться, приятель, — добавил Невилл. — Мы хотели поискать тебя, но староста Перси настоял, что уже слишком близко к комендантскому часу. Он сообщил профессору МакГонагалл, но на самом деле это Фред и Джордж настояли, чтобы учителя обыскали гостиную Пуффендуя. Мы все Рона на части разорвали за то, что он сказал. Он не имел права говорить такое, Ори.

Орион небрежно пожал плечами:

— Он не должен был говорить такое, а я не должен был воспринимать это так близко к сердцу, — признал он. — Папа сталкивался с этим каждый день до исчезновения Волан-де-Морта и научился с этим справляться.

— Но ты совсем не такой, как Малфои или Лестрейнджи, Орион, — твёрдо возразил Невилл. — Ты не должен мириться с этим из-за того, что Рон ведёт себя как придурок.

— Мистер Блэк, — прервал их строгий голос, заставив всех обернуться и увидеть приближающуюся профессор МакГонагалл. — Директор хотел бы немедленно вас увидеть.

Орион вздохнул и кивнул. Поднявшись на ноги, Орион встретился взглядом с обеспокоенными Гермионой и Невиллом и ободряюще улыбнулся.

— Со мной всё будет в порядке, — настаивал он. — Займите мне место на Защите от Тёмных искусств. — Орион бросил благодарный взгляд на Седрика, заслужив ответный кивок, и последовал за профессором МакГонагалл из Большого зала. Сопровождение было совершенно излишним, поскольку Орион знал дорогу к кабинету директора лучше, чем кто-либо в замке. Всё, что он мог заключить, это то, что профессор МакГонагалл должна была присутствовать на встрече, что заставило Ориона съёжиться. Встреча с директором и вашим деканом никогда не бывает хорошей новостью.

Когда они завернули за угол и остановились перед большой и крайне уродливой каменной горгульей, профессор МакГонагалл повернулась к Ориону.

— Тебе лучше, Орион? — тихо спросила она, и на её лице появилось нежное выражение.

Орион не мог не улыбнуться.

— Гораздо лучше, профессор, — ответил он. — Седрик очень помог. Извините, что не сказал вам…

— Просто не пугай нас так снова, — прервала профессор МакГонагалл, а затем посмотрела на горгулью. — Лимонные дольки.

Горгулья ожила и отпрыгнула в сторону, стена позади неё раскололась надвое. За стеной была винтовая лестница, которая медленно двигалась вверх. Профессор МакГонагалл первой ступила на лестницу, и Орион последовал её примеру.

— Представь, если бы нам пришлось сообщить твоему отцу, что мы тебя потеряли.

Орион съёжился, когда стена с глухим стуком закрылась за ними. Они поднимались вверх по кругу, не говоря ни слова, пока, наконец, не достигли блестящей дубовой двери с латунным молоточком в форме грифона. Профессор МакГонагалл постучала в дверь и немного подождала, пока дверь бесшумно не открылась, пропуская их внутрь. Войдя в большую круглую комнату, Орион сразу заметил, что профессор Дамблдор был не один.

— Привет, малыш, — сказал Сириус Блэк, вставая со своего места перед столом Дамблдора. — Я слышал, у тебя была приятная ночь.

Орион неверяще уставился на профессора Дамблдора.

— Вы вызвали моего отца? — спросил он.

Дамблдор сочувственно улыбнулся с огоньками в глазах, сидя в кресле за своим столом.

— На самом деле, твой отец приехал сегодня утром по делам Министерства, — любезно ответил он. — Он спросил, как у тебя дела, и я рассказал ему о вчерашних событиях. Естественно, твой отец захотел дождаться твоего прихода, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Я в порядке, — настаивал Орион. — Я просто ненавижу, когда люди сравнивают нас с теми, кто сидит в Азкабане или купил свою свободу. Мы совсем не такие, как они.

— Как бы верно это ни было, Ори, знание того, на чью сторону мы встали, не помешает остальным говорить, что мы из тёмной семьи, — терпеливо произнёс Сириус. — Это цена, которую нам обоим придётся заплатить за семью, из которой я происхожу. Репутация семьи Блэк бросила длинную тень на своих потомков, и волшебному миру потребуется много времени, чтобы преодолеть её.

Орион раздражённо уселся на ближайший стул.

— Я просто ненавижу, что нам приходится расплачиваться за то, чего мы не делали, — тихо признался он, — и это Рон сказал такое. Будучи Уизли…

— Слова юного Рональда действительно были обидными, Орион, — невозмутимо прервал его профессор Дамблдор, — Но это всего лишь слова. Я только надеюсь, что со временем ты сможешь оставить это позади и продолжить свою дружбу с Рональдом и Гайденом.

Орион уставился на профессора Дамблдора, приподняв бровь. Так вот о чём на самом деле была эта дискуссия.

— Без обид, профессор, но я не понимаю, какое это имеет отношение к чему-либо, — сказал он ровным голосом. — Гайден и Рон проводят с нами время только тогда, когда им нужна помощь с учёбой.

— Возможно, на данный момент, — возразил Дамблдор.

— Не настаивайте, Дамблдор, — вмешался Сириус, подходя к Ориону. — Если Гайден хочет дружить с Орионом, то Гайдену придётся приложить усилия.

Профессор Дамблдор перевёл взгляд с Ориона на Сириуса и снова на Ориона, прежде чем устало вздохнуть.

— Очень хорошо, — произнёс он. — Я не буду форсировать события.

Орион в замешательстве уставился на профессора Дамблдора. Она знал, что что-то упускает. Дамблдор никогда раньше не пытался вмешиваться в его выбор. Что такого важного в дружбе с Гайденом Поттером? Он ведь не был единственным учеником в школе. Почти каждый студент хотел бы подружиться с Мальчиком, Который Выжил. Гайдену, похоже, просто больше нравилось проводить время с Роном.

Больше о проблеме ничего не говорилось, что удивило Ориона. Он ожидал получить какое-то наказание, даже хотя профессор МакГонагалл сказала Ориону, что к нему проявили некоторое снисхождение, поскольку Ориону никогда не говорили, что он больше не может проводить время в гостиной или общежитиях Пуффендуя. Ориону лишь хотелось, чтобы остальная часть школы была такой же забывчивой, как преподавательский состав.

Напряжённость между Пуффендуем и Гриффиндором достигла своего пика. Многие пуффендуйцы считали Ориона своим, в то время как гриффиндорцы обижались, что одного из них «защищает» другой факультет. Когтевранцы в основном держались особняком, хотя они с любом случае предпочитали компанию Пуффендуя Гриффиндору. С другой стороны, слизеринцы использовали любую возможность посмеяться, когда Рон или Гайден не справлялись на уроке, из-за того что потеряли своих репетиторов.

Рон и Гайден держались на расстоянии от Ориона, Гермионы и Невилла, что было почти необходимостью, поскольку первокурсники Пуффендуя взяли на себя обязательство проводить с Орионом как можно больше времени. Гермиона наслаждалась обществом Сьюзен и Ханны, в то время как Орион и Невилл пытались терпеть препирательства Эрни и Джастина. Было пугающе, насколько сильно два человека могут не соглашаться друг с другом и при этом оставаться друзьями.

По мере приближения матча по квиддичу, к счастью, внимание переключилось с изменений в друзьях Ориона на игру. Гайден всё ещё собирался играть, несмотря на продолжающиеся протесты Рона. Было хорошо известно, что профессор Снегг был судьёй, и это вызвало неоднозначную реакцию. Большинство людей в школе сочувствовали ситуации, но слизеринцы не могли сдержать ликования. То, что Снегг судил игру Гриффиндора, было почти гарантией поражения этого факультета.

К утру матча каждый обитатель Гриффиндорской Башни мог чувствовать напряжение, охватившее команду по квиддичу. Ни на одной игре, которую приходилось посещать Ориону, он никогда не видел такой нервозности и страха, которая исходила от игроков Гриффиндора, когда они выходили на поле. Казалось, они смирились со своей судьбой, чего Орион никогда не думал увидеть. С каких это пор гриффиндорцы сдаются?

Орион, Гермиона и Невилл нашли себе места на трибунах рядом с Симусом Финниганом и Дином Томасом. Рон был не слишком далеко и, честно говоря, выглядел так, будто его вот-вот стошнит. Орион, Невилл и Гермиона обменялись взглядами и переключили внимание на поле. Рон явно ожидал худшего и знал, что ничего не сможет сделать, чтобы предотвратить это. Оглядев толпу, Орион заметил пятно белого цвета в учительской ложе и громко рассмеялся.

— Что такое? — тут же спросила Гермиона.

Орион посмотрел на неё с широкой улыбкой на лице.

— Профессор Дамблдор здесь, — сказал он, указывая на учительскую ложу. — Полагаю, он тоже не думал, что профессор Снегг будет справедлив.

Все вокруг немедленно посмотрели в бинокли на учительскую трибуну и зааплодировали. Их мужество возродилось. Снегг не посмел бы ничего предпринять, когда за ним наблюдал профессор Дамблдор. Орион осмелился взглянуть на Рона и заметил, что первокурсник выглядит более расслабленным, чем за все последние недели. «Как будто были какие-то сомнения. Дедушка никогда бы не позволил Снеггу безнаказанно совершить то, что наверняка вызвало бы ещё большую вражду между гриффиндорцами и слизеринцами.

Профессор Снегг, с другой стороны, не выглядел обрадованным прибытием профессора Дамблдора.

— Я рад, что я там не играю, — тихо произнёс Невилл. — Не думаю, что я когда-либо видел Снегга таким разъярённым. Смотрите! Они взлетели!

— Ой! — вскрикнул Рон.

Орион, Гермиона и Невилл обернулись и увидели Драко, стоящего за Роном и ударившего его по затылку. Крэбб и Гойл стояли немного позади него, почти бросая вызов всем вокруг. Орион сдержал стон. Добром это не кончится.

— О, извини, Уизли, — произнёс Драко каким угодно, но не извиняющимся тоном, — Я тебя не заметил.

Орион знал, что должен вмешаться, и двинулся приветствовать Драко с широкой улыбкой на лице.

— О, Драко, — весело сказал он, — Не могу выразить, как мы все признательны видеть тебя. — Все вокруг недоверчиво уставились на Ориона. — Я имею в виду, не каждый день слизеринец поддерживает команду Гриффиндора по квиддичу.

Драко уставился на Ориона так, словно у него выросла вторая голова.

— Что? — тихо спросил он.

Улыбка Ориона стала шире.

— Прийти сюда лично и показать всей школе, что ты желаешь нам удачи, это так… так трогательно, — эмоционально сказал он, приложив руку к сердцу. Послышалось хихиканье, все вокруг пытались сдержать смех. — В такие моменты я рад называть тебя своим кузеном.

Лицо Драко исказилось от гнева. Его руки сжались в кулаки, затрясшись в ярости. Орион ждал с улыбкой на лице, и в итоге Драко просто ушёл, а Крэбб и Гойл последовали за ним, на их лицах ясно читалось замешательство. В тот момент, когда Драко скрылся из виду, вся толпа вокруг Ориона разразилась смехом и аплодисментами. Орион вежливо склонил голову, прежде чем присоединиться к Невиллу и Гермионе как раз в тот момент, когда Снегг наказал Гриффиндор штрафным очком за то, что Джордж Уизли отбил бладжер в его направлении.

— Это… это было потрясающе, Орион, — восхищённо сказала Гермиона. — Тебе удалось отослать Малфоя без применения каких-либо заклинаний.

Орион пожал плечами, высматривая снитч.

— Для Драко это всё игра, — серьёзно сказал он. — Ему нравится дразнить людей, пока у них не возникнут проблемы из-за их реакции. Он всегда был таким. Я называю это «Синдромом Богатого и Избалованного Единственного Ребёнка».

— Видела бы ты его на мероприятиях в Министерстве, когда мы были младше, Гермиона, — тихо произнёс Невилл. — Никому не нравилось проводить с ним время, но они чувствовали, что должны это делать из-за влияния семьи Малфоев. Орион был первым, кто что-то сказал об этом. Сколько нам было лет?

— Семь, я думаю, — сказал Орион, когда Снегг назначил Гриффиндору ещё одно наказание, явно без всякой причины. — Это было одно из моих первых появлений в Министерстве без того, чтобы папа всё время следовал за мной по пятам.

Невилл кивнул, затем вернул своё внимание к Гермионе.

— Итак, Малфой пытался втравить Ориона в неприятности за что-то, что он сделал, а Орион просто начал кричать на Малфоя, — продолжил он. — Орион даже не знал, кто такой Малфой. Он сказал Малфою перестать вести себя как ребёнок, если он не хочет, чтобы его отправили в комнату присмотра за детьми дальше по коридору. Все начали смеяться. Не думаю, что я когда-либо видел семью Малфоев такой смущённой. Они быстро ушли, как раз когда министр сообщил Ориону, кто такой Малфой. Орион просто пожал плечами и сказал: «Мне всё равно, будь он хоть принцем Англии. Ему не обязательно вести себя на публике как идиот».

Орион увидел вспышку золота у трибун Когтеврана и проследил за ней, когда она резко снизилась к полю. Гайден всё ещё медленно кружил над полем, высматривая, как ястреб. «Давай, Гайден. Повернись налево». Это был один из самых раздражающих моментов отсутствия в команде. Видеть снитч, но не иметь возможности что-либо сделать.

— Это поэтому Малфой не пытается приставать к Ориону, как к Гайдену и Рону? — с любопытством спросила Гермиона.

Невилл пожал плечами,

— Трудно сказать, — честно признался он. — После этого Малфой держался подальше от Ориона. Мы просто были благодарны, что нам больше не приходилось иметь с ним дело.

Орион был вне себя от разочарования. Снитч замедлился и остановился прямо за головой профессора Снегга, и никто из обеих команд этого ещё не заметил. Как они могли не заметить? Он был прямо там! Гриффиндор наконец забил, но внимание Ориона было полностью приковано к снитчу, который в конце концов полетел к кольцам Пуффендуя. Как только он поднялся вверх, Орион заметил, что ловец Пуффендуя сорвался с места, а Гайден последовал его примеру.

— Давай, Гайден! — крикнул Рон.

«Нимбус 2000» Гайдена был, безусловно, лучшей метлой и быстро догнал ловца Пуффендуя. Они летели бок о бок на высокой скорости, следуя за каждым поворотом снитча. Все сидели на краешках своих мест, когда оба ловца нырнули за снитчем. Гайден был достаточно близко, чтобы протянуть руку, и потянулся, опустившись так, что фактически лежал на метле.

Именно в этот момент профессор Снегг свистнул и назначил ещё одно наказание Гриффиндору. Толпа протестующе закричала, когда снитч исчез из виду. Снегг, безусловно, наживал себе множество врагов, и его, казалось, это нисколько не волновало. Фред и Джордж выглядели так, словно они были всего в нескольких секундах от того, чтобы отправить оба бладжера в голову профессора Снегга.

— Как профессор Дамблдор может это допустить? — возмущённо спросила Гермиона. — Гайден чуть не поймал снитч!

Орион перевёл взгляд на профессора Дамблдора и с некоторым облегчением увидел, что Дамблдор смотрит на Снегга, как на ребёнка, который просто напрашивается на наказание.

— Поверь мне, — процедил он сквозь зубы, — Профессор Дамблдор определённо выскажет Снеггу своё мнение, когда игра закончится.

— Если она когда-нибудь закончится, — поправил Невилл.

Прошло почти двадцать раздражающих минут, пока снитч не был замечен снова. К счастью, штрафных больше не было, но Пуффендуй в настоящее время лидировал со счётом семьдесят к пятидесяти. Гайдену действительно нужно было поймать снитч и закончить игру, потому что большинство зрителей были в нескольких минутах от нервного срыва. Ни один гриффиндорец никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас. Вся игра зависела от действий человека, который бы с радостью наблюдал, как шансы Гриффиндора на победу в кубке по квиддичу рушатся и сгорают дотла.

Когда два ловца ринулись к кольцам Гриффиндора, вся толпа вскочила на ноги. Орион мог только наблюдать, как снитч вильнул влево, затем вправо, нырнул и повернул направо, а потом взлетел, воспарив высоко над головами ловцов. Гайден резко подпрыгнул вверх, почти слишком резко, и слегка заколебался, прежде чем протянуть руку и обхватить пальцами снитч.

Гриффиндорцы разразились рёвом ликования. Гриффиндор выиграл со счётом 200:80, обеспечив себе лидерство в Кубке по квиддичу. Команда Гриффиндора праздновала на поле, подняв Гайдена на плечи. Орион заметил профессора Снегга, стоящего в стороне и свирепо смотревшего на это зрелище, прежде чем повернуться и зашагать обратно в замок. Глядя, как он уходит, Орион был вынужден признать, что многого не понимает. У профессора Снегга должна была быть причина судить игру — помимо того, чтобы саботировать шанс Гриффиндора на Кубок по квиддичу.

Однако эта причина ускользала от Ориона, сколько бы он о ней ни думал.