С чистого листа (джен)

Примечания:

Когда Накахару-сана ранят по пути домой из больницы, а всё вокруг заметено снегом, у Рюноске не остаётся выбора кроме как обратиться за помощью в ненавистное детективное агентство.

Персонажи: Накахара Чуя (22 года), Акутагава Рюноске (20 лет), а также Акико Ёсано, Накаджима Ацуши и другие члены ВДА.

Метки: кровь/травмы, забота/поддержка

Во всём был виноват снег.

Невиданные в таком количестве горы снега укрыли Йокогаму белым саваном, сделав практически невозможными попытки пробраться из одной точки города в другую. Во всяком случае, на личном или общественном транспорте, исключая метро. Попавшие в снежную ловушку водители пытались откопать увязшие на дороге машины, переругивались с коллегами по несчастью или терпеливо ожидали прибытия коммунальных служб, которые должны были расчистить дорогу, но, видимо, сами увязли в белой каше.

Проклиная выпавшую за один вечер и ночь почти двухмесячную норму снега, Рюноске упорно прокладывал себе путь вперёд, стараясь не потерять концентрацию и не сбросить случайно с плеч раненого наставника. Накахара-сан перестал реагировать на вопросы несколько минут назад, и Рю не нужно было быть врачом, чтобы понять, что дело плохо. Уже одно то, что он сразу признался, что вряд ли сможет идти самостоятельно, было плохо. Потому что Накахара-сан был одним из самых терпеливых людей, которых Рю знал.

На следующем шаге нога ушла в сугроб полностью, и, если бы не выпущенный как страховка «Расёмон», он бы точно повалился лицом в снег и вряд ли бы смог снова встать, придавленный лежащим на его спине наставником. Это было плохо. Очень. Чужая кровь пропитала спину несмотря на старательно наложенную давящую повязку, замёрзла и стала лишним грузом, избавиться от которого было нельзя — если снять с Накахары-сана обледеневший плащ, кровь пойдёт снова, а при таких погодных условиях, при такой метели, это было равносильно убийству. А Рю был решительно настроен спасти этого человека. До штаба Организации было ещё далеко, подпольная клиника, к которой он вначале и потащил раненого учителя, оказалась практически замурована в снежной ловушке, и даже с доктором связаться не удалось — связь настойчиво прерывалась и шла сильнейшими помехами, поэтому Рюноске, прокляв всё и вся, направился к единственному пришедшему на ум месту, что и располагалось относительно рядом, и где его учитель мог найти экстренную помощь.

* * *

— Я не лечу членов Портовой мафии.

В словах детективного доктора не было ни грамма сочувствия, лишь холод и безоговорочный отказ. Рюноске почувствовал, как внутри стремительно разгорелась ненависть, но заставил себя не бросаться на нахальную женщину. Если он нашпигует её «Расёмоном» или разнесёт чёртово агентство в щепки, его учителю это не никак не поможет. Нужно было договариваться, пусть он никогда не был силён в переговорах.

— Пожалуйста.

— Нет. — Всё тот же категоричный тон. Рю прикусил нижнюю губу, чувствуя, как драгоценное время ускользает сквозь пальцы, как тело учителя на его спине становится всё тяжелее, что определённо не являлось хорошим признаком: без сознания и после смерти человек весит больше.

— Я же не прошу делать что-то сверх, просто остановить кровотечение! Он уже потерял достаточно, если ничего не сделать, он умрёт!

Сердце беспокойно билось сильнее. В глазах детективного доктора по-прежнему не было ни малейшего колебания.

— Ну и хорошо.

Слова произвели эффект мощного удара чем-то тяжёлым в область груди, практически выбивая весь воздух. Что?

— Он опасный преступник, если отправится на тот свет, город ничего не потеряет, даже выиграет. Меньше гражданских пострадает.

Подсознательно Рю понимал, что слова этой женщины не были направлены конкретно на его учителя — скорее, она говорила обо всех членах Организации в целом, — но и без того находясь на нервах от съедающей тревоги, они стали своеобразным спусковым крючком, задвинувшим все втолковываемые Накахарой-саном наставления в дальний угол, освобождая так старательно сдерживаемую ярость. «Расёмон» чёрной стрелой метнулся к нахалке, обвился одним из усиков вокруг шеи, прижал к стене. Он не собирался её душить, просто иногда небольшого внушения оказывалось достаточно, чтобы люди начинали сотрудничать.

— Он никогда не нападал на гражданских, — прорычал он сквозь зубы, — если не поможете, он погибнет и перемирие между ВДА и Портовой мафией будет аннулировано. Многие наши захотят отомстить, уж поверьте.

Последние слова прозвучали как угроза, но были самой настоящей правдой. Из всех Исполнителей в Организации больше всего боялись Дазая Осаму — все буквально выдохнули в облегчении, когда тот сбежал, — больше всего уважали Озаки Коё — пусть она никогда и ни на кого не повышала голоса, её взгляда было достаточно, чтобы приструнить даже наиболее наглых её членов, — и больше всего любили Накахару Чую — вспыльчивый, но отходчивый, он не церемонился с врагами, но очень ценил жизни и здоровье подчинённых, заметно кайфовал от сражений, но, несмотря на всю свою силу, не упускал возможности решить проблемы относительно мирно, без насилия ради насилия; он не ставил себя выше подчинённых, но ожидал от них послушания. Он был воплощением противоречий. И всё-таки к нему не боялись прийти с повинной, не искали в его словах и приказах двойного смысла, не гнушались обращаться за помощью. И, конечно же, были готовы порвать кого угодно, кто осмелится хоть как-то причинить ему вред. Того гада, что ранил его, уже не было в живых — «Расёмон» оставил кучку костей и оборванной одежды, что наверняка уже похоронил снег, — но, узнай мафия, что в ВДА могли спасти Исполнителя, но отказали в первой помощи, жаждущих крови окажется довольно много. Разумеется, пока Босс сам не отменит перемирие, в открытую нападать никто не станет, но кто сказал, что нельзя будет выследить членов агентства по одиночке и после принести их бездыханные тела под нос этой докторишке, чтобы дать прочувствовать потерю?

Тонкие, но сильные для женщины руки вцепились в «Расёмон» в попытках высвободиться, впрочем, сделать это было невозможно. Рю смотрел на перекошенное злостью лицо детективного доктора, сам метал в неё взглядом молнии и про себя молил всех богов, чтобы его доводы оказались достаточными. Если бы он только внял робким советам подпольного доктора и согласился пройти курсы оказания экстренной помощи! Но тогда всё это было в контексте именно самопомощи, и Рюноске даже слушать про это не желал — «Расёмон» надёжно защищал от тяжёлых ранений, а если таковые и случались, прекрасно выполнял роль и жгута, и перевязочного материала, позволяя спокойно дождаться прибытия группы поддержки с подпольным медиком под подмышкой. Конечно, если бы ему хотя бы намекнули, что однажды эти знания могут спасти жизнь Накахаре-сану (или кому-то ещё из немногих небезразличных ему людей), он бы не раздумывая прошёл этот курс.

— Эй, ты что делаешь?!

Противный фальцет, в котором он не сразу признал голос Тигра, отвлёк от игры в гляделки, и Рю недовольно скосил глаза чуть вправо — к двери, из-за которой противный оборотень и появился. На языке вертелся язвительный ответ, но вместо этого он заставил себя промолчать и вернул внимание по-прежнему пытавшейся вырваться из хватки его способности доктору.

— Серьёзно, Акутагава, отпусти её! Что ты здесь вообще забыл, ты… А? — начавший было подходить к нему с явным желанием вцепиться в горло Тигр вдруг замялся, растерянно замычал. Заметил Накахару-сана, значит. — Кто это?

— Один из главарей Портовой мафии, — ответила за него женщина, в этот раз, правда, не вложив в голос ни капли яда. Это была простая констатация факта.

— Что? — оборотень вскинулся, не пытаясь скрыть своего удивления, и Рюноске почти закатил глаза. А кого, он думал, он бы стал тащить сюда в надежде на помощь, рядового оперативника? Впрочем, Накахара-сан был не в рабочей одежде, а потому действительно выглядел не слишком внушительно в красно-белой куртке и чёрных джинсах. — А не похож.

— Может ты и не в курсе, но у нас тоже есть как рабочая, так и штатская одежда, чтобы спокойно пройтись по улицам в свой выходной. — Рю сам не знал, зачем объяснял Тигру столь очевидные вещи, но интуитивно ухватился за возможность нормально разговора. Оборотень пусть и был ему больше личным врагом, чем союзником, но постоянно верещал про ценность жизни, а значит, вполне мог проникнуться сочувствием и к Накахаре-сану. А в просьбе коллеге детективный доктор вряд ли откажет. — Его ранили не на задании, а подлым ударом в спину по дороге домой. До штаба далеко, к нашей клинике не подобраться из-за снега, а единственный врач, к кому я могу сейчас обратиться, отказывается банально остановить кровотечение!

Больше всего его тирада напоминала самую обычную жалобу, и Рю хотелось дать себе подзатыльник за недостойное мафиози поведение, но, если его нытьё могло спасти жизнь Накахаре-сану, он был готов унижаться и дальше. В конце концов, ему не привыкать, какая уже разница, только перед Дазай-саном или кем-то ещё. На Тигра его слова и впрямь оказали влияние, потому как он вмиг сменил гнев на нечто похожее на смятение. Поджал губы, метнулся взглядом к по-прежнему стоящей с хмурой рожей доктору.

— Ёсано-сенсей…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, Ацуши, но нет. — прервала она его. — Я не раз говорила, что принципиально не лечу никого из мафии.

Рюноске сильнее сжал ладонь вокруг безвольно висящей на его плече руки учителя. Она не собиралась помогать. Они только теряли время, которого и так не было. Ком нервов внутри разросся, подкатил к горлу, почти вызвав тошноту. Что ему нужно было делать? Куда идти? Кого просить о помощи? Мелькнула мысль вызвать скорую, но один взгляд в окно отмёл эту и без того сомнительную идею как верх глупости — пока машина продерётся через снег и пробки, пока найдёт подъезд к зданию ВДА, пока вернётся обратно, пока врачи обследуют его учителя, пока начнут делать хоть что-то… Краем глаза он отметил, что пол под Накахарой-саном уже заляпали красные пятна крови, а значит, от тепла помещения сосуды расширились, и та вновь начала идти быстрее. Это было плохо.

— Акутагава, отпусти Ёсано-сенсея. Я сообщу о ситуации директору.

Тигр убежал откуда пришёл, не позволил Рю даже пискнуть в возражении, и лишь то, что он не сводил напряжённого взгляда с Накахары-саны, убедило его послушаться. Нехотя он заставил «Расёмон» разжать хватку. Детективный доктор недовольно коснулась и провела пальцами пару раз по горлу, но, надо отдать ей должное, не стала ломать комедию с громкими задыхающимися вдохами и оседанием на колени — в конце концов, он ведь на самом деле не душил её.

Директор ВДА появился довольно быстро, в сопровождении пары других своих подчинённых, и к своему огромному облегчению, косматой макушки бывшего наставника среди них Рюноске не обнаружил. Присутствие Дазай-сана сделало бы ситуацию ещё сложнее. Правда, парень-блондин в очках и с хвостиком и мелкий детектив в пончо, выдающий себя за эспера, тоже напрягали, но к ним он хотя бы мог применить способность, если вздумают напасть.

— Ацуши сказал, член Портовой мафии принёс раненого руководителя?

Серые глаза директора агентства скользнули по Рюноске, пытливо устремились ему за спину, где висел бессознательный учитель. Чувствуя сумасшедший ритм сердца, Рю заставил себя чуть повернуться боком, предоставляя лучший обзор.

— Это Накахара-сан, исполнительный директор и очень важный в Организации человек. — Когда-то ему довелось услышать, что занимавших высокие посты спасали охотнее, поэтому, учитывая перемирие, эта информация вполне могла помочь. К тому же, не то чтобы имена Исполнителей были тайной за семью печатями. — На него напал со спины предатель, он не ожидал, а потому не успел защититься. — Да, этими словами он выставил учителя каким-то некомпетентным дурачком, но Тигр стал гораздо расслабленнее, когда услышал, что Накахара-сан пострадал не на задании, так что, возможно, на директора ВДА это могло оказать аналогичное влияние. Что угодно, лишь бы согласились помочь.

Взгляд парня с хвостиком метался, выражал явную внутреннюю борьбу, Тигр смотрел на начальника откровенно жалобно, а тот в свою очередь выглядел так, словно уже принял решение, но при этом косился на мелкого детектива в пончо. Последний же не отрывал взгляд от доктора и, судя по лёгким движениям бровей, вёл с ней немой диалог.

— Директор? — наконец повернулся он к мужчине.

— Мори-сан ценит своих приближенных, так что, полагаю, мафия окажется в большом долгу, если Акико согласится спасти этого Исполнителя. Нам бы не помешала такая страховка. А ты что скажешь?

— Скажу, что думаю так же, — кивнул мелкий детектив и, будто что-то вспомнив, слегка улыбнулся: — к тому же, Кенджи, кажется, в восторге от мистера Модной шляпы, рассказывал, что он помог поймать его улетевшую шляпу и даже согласился посидеть в кафе в качестве благодарности. Правда, в итоге всё равно оплатил за себя сам.

Рюноске против воли недоуменно выгнул брови и захлопал глазами на последнее упоминание. Накахара-сан ходил в кафе с ребёнком из ВДА? Что? То есть, зачем? Он ведь не был ему ни другом, ни подчинённым, ни учеником.

— Кенджи почти от всех в восторге, — сухо прокомментировала слова коллеги доктор, но в итоге выражение её лица несколько смягчилось. Она бросила на Рю откровенно недовольный взгляд: — ладно. Я помогу только ради дальнейшей выгоды нашего агентства, но окажу исключительно первую помощь. Я не буду исцелять его — за этим обращайся к врачам мафии. Неси его туда, на стол. И освободи доступ к ране. Сейчас подойду.

Резкие, пропитанные раздражением слова после понимания их смысла стали самыми нежными и добрыми, и Рю рванул в указанном доктором направлении, не желая давать ей повод передумать. За тонкой дверью оказался небольшой лазарет с длинным столом почти в центре, вероятно, используемый как операционный. Аккуратно Рюноске уложил учителя животом на холодную поверхность, стянул его разорванную куртку и закатал до лопаток промокшие от крови кофту с майкой. Порез от охотничьего ножа выглядел жутко. Возможно, это была всего лишь игра воображения, но казалось, что за разорванной кожей можно разглядеть часть внутренних органов. У Рюноске закружилась голова. Нет, он не падал в обмороки при виде крови или внутренностей, но понимание, что смотрит сейчас на учителя и человека, который всегда был таким сильным и почти непобедимым, здорово подкосило морально. Если бы Накахара-сан был в полном здравии, когда на него напали исподтишка, а не восстанавливался после использования той части своей способности…

Закрутившиеся в мозгу цепочки-догадки прервались лёгким хлопком двери и появившейся в лазарете детективной доктором. Женщина переоделась во врачебную униформу, надела белый халат и шапочку для волос, нацепила на руки перчатки, а на лицо — медицинскую маску. В медкрыле главный — всегда врач, — вспомнились брошенные как-то Накахарой-саном слова, и на решительно указанный на дверь палец Рюноске недовольно покривился, но послушно вышел. Оставлять учителя один на один с чужим человеком, пусть и врачом, казалось неправильным, но сейчас выбора у него не было.

Рюноске прислонился спиной к стене, рядом с дверью в лазарет, отметил про себя, что Тигр и парень с хвостиком стояли на достаточном расстоянии и о чём-то перешептывались вполголоса, мелкий детектив крутился в офисном кресле, что-то жуя, а директор агентства стоял у окна, спиной к стеклу, и сверлил взглядом самого Рюноске. Если бы он был котом или псом, шерсть на затылке наверняка бы встала дыбом, а так оставалось лишь вылупиться на мужчину в ответ и надеяться, что тому не придёт в голову что-нибудь учудить и как-то навредить Накахаре-сану. Хотя, казалось, он был искренне заинтересован втянуть мафию в долг жизни…

Видавшие лучшие времена висящие на стене ходики тикали слишком громко в образовавшейся тишине, накручивали и без того перегруженную событиями нервную систему, и Рю был в шаге от того чтобы просто не разломать дурацкий механизм в щепки. Хотя, Накахаре-сану такое вроде даже нравилось… Рюноске снова взглянул на дверь — уже, наверное, раз в пятидесятый за последние полчаса, — глубоко и почти беззвучно вздохнул. Не слишком ли долго эта доктор зашивала его учителя? Да, рана глубокая, но ведь не особо длинная. Бледно-золотистое сияние из-под щели между дверью и полом оповестило об использовании способности и, прежде чем сообразил, что делает, Рю рванул дверь на себя, готовый нанизать доктора на «Расёмон», если та собралась причинить вред его учителю, и замер. Золотистые бабочки порхали по кабинету, особенно плотно кружась над столом, где лежал Накахара-сан, и исходящий от их прозрачных крыльев свет казался тёплым и каким-то успокаивающим.

— А ну скройся! — подняв яростный взгляд, рявкнула женщина, не отняв, впрочем, рук от спины своего пациента.

Рю дёрнулся и на автомате поспешил выполнить приказ. Сжал кулаки, больно впившись ногтями в ладони, беспокойно прикусил нижнюю губу. Всё будет хорошо. Он не много знал о медике агентства, но, кажется, она могла вылечить любую рану, а это давало надежду. Но почему она использовала способность, если сразу оговорила, что окажет только экстренную помощь?

— Похоже, дела совсем плохи, раз Ёсано-сенсей использовала способность, — голос Тигра над ухом застал врасплох, но Рю успел взять под контроль свою реакцию до того как наброситься на нарушителя личного пространства. — Он точно пострадал не в бою?

— Точно. — недовольно буркнул Рю, слегка раздражённый сомнениями оборотня, хоть и понимал, что причин верить ему на слово у того не было. В конце концов, Организация была практически врагом ВДА, пусть на данный момент и было заключено перемирие. Помолчав, решился задать тревожащий с самого закрытия двери вопрос: — она ведь действительно поможет ему?

Незаданное «не попытается как-то навредить?» повисло в воздухе. Желтоватые, отливающие сиреневым глаза Тигра на миг расширились в понимании и почти сразу нехорошо прищурились.

— Мы детективы, мы спасаем жизни, а не отнимаем их.

«В отличие от Портовой мафии» — тоже осталось не озвученным, но всё было и так понятно. Рю даже не попытался возразить, так как поспорить было нечем. И всё-таки тревога в груди исчезать не спешила. Рю ещё раз прокрутил в мыслях слова Тигра, прежде чем сообразил, что оговорка об использовании исцеляющей способности лежала поверх довольно страшных слов: «похоже, дела совсем плохи». По спине и рукам пробежал холодок.

— Эй, оборотень, — начал он и вынужденно откашлялся в попытках сбросить с голоса нервную хрипотцу, — я правильно понял: если ваш медик использует способность — это плохой знак для пострадавшего?

— Ну… — Тигр забегал глазами по стенам и потолку, очевидно, усиленно соображая, не является ли эта информация секретной, и, когда Рю уже был близок к тому чтобы схватить его за грудки рубашки и вытрясти ответ, наконец промямлил: — она может залечить любую рану, но только если пострадавший находится на грани смерти.

Несколько долгих секунд Рю тупо пялился на оборотня, а потом, когда мозг полноценно обработал услышанную информацию, прижался спиной и затылком к стене и прикрыл глаза.

* * *

Дверь лазарета открылась, явив детективного доктора, которая показалась Рю невероятно усталой. Под глазами женщины залегли синяки, выглядывающие из-под сползшей медицинской шапочки волосы были растрёпаны и торчали во все стороны, а кожа казалась бледнее.

— Жить будет, — выдохнула она, не дожидаясь вопросов, а потом посмотрела на Рю как-то странно: — что с ним случилось?

— Как я и говорил, это было нападение со спины…

— Я не про это. — Доктор провела ладонью по лицу, поправила чёлку и полностью стянула с головы шапочку. — Я пытаюсь понять, почему у него все органы едва ли не всмятку и как он вообще протянул столько времени, учитывая, что уже начался процесс заживления.

Рю почувствовал, как его внутренности гурьбой сиганули куда-то вниз. Что? У Накахары-сана… были… такие повреждения? Он как-то стал невольным свидетелем так называемой «Порчи» своего учителя, впоследствии чего тот раскрыл, что каждое использование оборачивалось переломанными костьми, разрывами связок и прочими весьма и весьма болезненными и страшными последствиями, которые довольно скоро — максимум за неделю-полторы — сходили на нет благодаря усилиям эсперов-медиков Организации, а также ускоренной регенерации из-за этой самой «Порчи». Эдакий обоюдоострый меч. Но Накахара-сан никогда не говорил ему, что страдают не только кости и мышцы, но и внутренности. Не знал? Вряд ли. Скорее, просто не хотел пугать подробностями, зная о его впечатлительности. Не то чтобы Рю упал в обморок или закатил истерику, но спокойного сна на какое-то время точно бы лишился, особенно перед потенциально опасными совместными с учителем миссиями.

— Можно к нему? — услышал Рю собственный голос и, не дожидаясь разрешения, протиснулся между доктором и дверью лазарета. Вдогонку донеслось нечто вроде «и зачем спрашивал, если всё равно полез?», но он успешно пропустил это мимо ушей. Внимание сосредоточилось исключительно на операционном столе, на котором по-прежнему лежал Накахара-сан, но в этот раз учитель уже не так походил на мертвеца. Кожа его по-прежнему была довольно бледной, но с губ исчезла синюшность, глаза больше не казались впалыми, а дыхание стало заметнее. Рю подошёл ближе и шумно выдохнул, чувствуя, как сковавшие его ранее ледяные пальцы тревоги наконец разжались. Накахара-сан действительно был жив. Его в самом деле спасли. Успели. Доктор агентства… спасла. Внутри разлилось странное тепло и отчего-то захотелось улыбнуться. Он сдержал лицевые мышцы.

— Эй, если кто-то помог тебе, «спасибо» говорить надо, понял?

Память услужливо выудила из закромов сознания несколько игриво улыбающегося учителя, пытавшегося привить ему основы банальной вежливости и этикета. И если с правилами поведения в приличном обществе у Рю особых проблем не возникло — на самом деле ничего сверх сложного там не было, разве что голова шла кругом от количества всевозможных ножей и вилок в ресторанах, которые ещё нужно было запомнить к какому блюду применять, — то со словами пришлось куда сложнее. Жизнь в трущобах и обучение у Дазай-сана наложили свой отпечаток, и казалось жутко неправильным разговаривать с кем-то (кроме начальства, разумеется) не только спокойным тоном, без использования оскорблений и ругательств, но и не забывая про два волшебных слова — «спасибо» и «пожалуйста». «Пожалуйста» в голове Рю разделилось на «пожалуйста» именно как «пожалуйста», то есть просьбу, которая была уместна в общении с учителем и некоторыми руководителями и на «пожалуйста» как «мягкий приказ», что использовалось в общении с подчинёнными. Пусть и скрипя зубами, но он научился выдавливать это слово. «Спасибо» же… Это слово присутствовало в его лексиконе крайне редко, прежде всего потому что подразумевало благодарность за оказанную помощь или услугу, а Рю почти никогда не просил о чём-то, считая это унизительным. Да и в Организации, за исключением учителя и Гин с Хигучи никто никогда и не стремился чем-то помочь ему добровольно, а благодарить за выполнение приказов было бы по меньшей мере странно. И всё-таки доктор ВДА, пусть и не сразу и с отмашки её директора, согласилась спасти руководителя вражеской для неё организации. Это было огромное дело и промолчать сейчас значило бы нарушить все те правила, что так старательно втолковывал ему Накахара-сан. Да и почему-то самому захотелось показать этой своенравной доктору, что он действительно оценил оказанную помощь. Разумеется, Организация позже оплатит любую озвученную сумму, но…

Рю повернулся лицом к стоявшей в дверях доктору и выглядывающему из-за неё Тигру, сложил руки за спиной и слегка согнул плечи.

— Спасибо. За то что спасли его.