Союзник поневоле (гет)

К своему огорчению Гарри обнаружил, что семейство змей покинуло двор Дурслей.

— Этого следовало ожидать, — заметила Блёстка. — Они не смогли бы выдержать зимних холодов. Им необходимо найти тёплое пристанище на зиму. Если убежище окажется достаточно уютным, вполне возможно, они останутся там навсегда.

— Ты не скучаешь по ним? — спросил Гарри.

— Немного, — отозвалась змейка, — но мы, змеи, по природе своей одиночки. К тому же, у меня есть ты.

Однажды после изнурительной тренировки, когда мальчики стягивали пропитанные потом футболки, Дадли заметил странные отметины на плече Гарри.

— Что это? — поинтересовался он.

— Какая-то метка, она у меня давным давно, — ответил Гарри. — Иногда мне кажется, что она меняется, но боли не причиняет. Чего, к сожалению, не скажешь о шраме.

— Он болит? — в голосе Дадли звучало искреннее беспокойство.

— Слегка. Это, скорее, тупая боль, которой я обычно не придаю значения, но она всегда со мной. Похоже, ничто не в силах её унять.

— Мне правда жаль, — с неподдельным сочувствием произнёс Дадли.

Это было первое Рождество, когда Гарри по-настоящему ощутил себя частью семьи. Даже Вернон постепенно свыкался с мыслью, что с племянником теперь обращаются достойно. В глубине души ему это даже приносило некоторое успокоение, хотя он никогда бы не признался в этом вслух. Он всегда мечтал о нескольких детях, но роды Дадли оказались настолько тяжёлыми, что едва не унесли жизнь его супруги. Мало кто поверил бы в это, но Вернон действительно был глубоко привязан к Петунии. После категорического запрета врачей на последующие беременности она стала заметно раздражительнее, а весть о гибели сестры лишь усугубила её состояние. Впрочем, в последнее время она, казалось, начала оттаивать — по крайней мере, он на это надеялся.

Если принятие мальчишки было ценой возвращения жизнерадостности его жене, Вернон готов был эту цену заплатить, тем более что племянник перестал быть причиной странных происшествий и стал на удивление вежливым и услужливым. Вернон не мог не заметить, как Дадли преуспевал в учёбе и становился приятнее в общении, не говоря уже о том, как заметно он окреп. Он понимал, что мальчишка, Гарри, сыграл в этом немалую роль. Может, стоит подумать о месте в «Граннингс» и для него, когда оба мальчика закончат школу? Что ж, до этого ещё достаточно времени.

Гарри не мог скрыть удивления, когда Вернон усадил его рядом с собой — так же, как и Дадли по другую сторону, — устраиваясь перед телевизором для просмотра рождественских передач. Ещё больше его поразило, когда дядя положил руку ему на плечо — точь-в-точь как своему сыну. Гарри не тешил себя иллюзией, что дядя внезапно проникся к нему отеческими чувствами, но даже это временное принятие согревало его измученную душу.

На праздники его ждал очередной сюрприз.

— Нас пригласили на новогодний приём Ассоциации стоматологов, они — наши важнейшие клиенты в «Граннингс», — объявил Вернон спустя два дня после Рождества. — Приглашена вся семья, включая детей. Я рассчитываю, что вы оба будете вести себя безупречно.

На следующий день Петуния повела мальчиков по магазинам, где каждому приобрела строгий чёрный костюм, белоснежную рубашку и тёмно-синий галстук, а также туфли и носки, идеально дополняющие торжественный наряд. Она также купила короткий видеокурс с обучением основным танцевальным па. Дома заставила обоих мальчиков дважды просмотреть запись, а затем потанцевать с ней, демонстрируя усвоенное. Дадли дважды наступил ей на ноги, а Гарри — лишь однажды, и то не так сильно. Для девятилетних мальчишек, по её мнению, это был весьма неплохой результат.

К моменту их прибытия бальный зал уже наполнился гостями. Гарри с облегчением заметил немало детей своего возраста. Петуния легонько подтолкнула их с Дадли в сторону группы сверстников.

Дадли быстро нашёл ребят, с которыми можно было обсудить футбол и бокс, недавно захвативший его внимание. Гарри это не привлекало. Он уединился в стороне и представил, как держит в руках книгу карманного формата. В следующее мгновение в его ладонях материализовалась книга под названием «Бальный этикет», и он с головой погрузился в чтение.

— Что ты читаешь? — прозвенел рядом девичий голосок.

Гарри поднял глаза. Перед ним стояла девочка в прелестном платье небесно-голубого оттенка, похожем по стилю на наряды большинства присутствующих дам. Её невероятно пышные каштановые волосы, спадающие почти до плеч, обрамляли милое лицо. Передние зубы были чуть великоваты, но это ничуть не умаляло её очарования.

— Ну? — поторопила она его с ответом.

— Ой, прости, — спохватился Гарри. — Я просто засмотрелся на тебя. Вот, смотри, — он протянул ей книгу.

— Не смейся надо мной! — резко ответила она. — Я прекрасно знаю, что не красавица, — тем не менее, девочка взяла книгу и бросила на неё беглый взгляд.

— Почему ты так говоришь? — искренне удивился Гарри. — Я встречал очень мало девочек красивее тебя и уверен, что когда ты вырастешь, станешь ещё прекраснее.

Девочка зарделась и попыталась скрыть смущение за книгой.

— Благодарю за любезность, сударь, но я вовсе так не считаю.

Теперь Гарри воспринял это как личный вызов.

— Как мне убедить тебя в твоей красоте? Разве ты не смотришься в зеркало?

Она опустила книгу.

— Ты забавный, — заключила она с лёгкой улыбкой.

— Забавный? Почему?

Теперь она улыбнулась открыто, и Гарри подумал, что от этого она стала ещё прелестнее.

— Каждая девочка смотрится в зеркало по нескольку раз на дню, — сообщила она тоном знатока. — Неужели ты этого не знал?

— Видимо, мне ещё многое неизвестно, особенно о девочках. Может, просветишь меня?

Похоже, это был верный ответ — она снова рассмеялась, и её красота словно озарилась изнутри.

— Я бы с радостью тебя просветила, но родители велели мне на балу танцевать, а не читать и не учиться, — она слегка нахмурилась. — Говорят, я и так слишком много этим занимаюсь.

Гарри сам не понял, что побудило его произнести следующие слова — они словно сами сорвались с языка:

— Тогда, может быть, потанцуешь со мной?

Сперва в её глазах мелькнуло удивление, но затем лицо озарилось улыбкой:

— С удовольствием!

Держать девочку так близко казалось Гарри чем-то совершенно новым и немного неловким. Это разительно отличалось от его единственной репетиции с тётей. Ощущения были совсем иными, и они ему определённо нравились. Девочке, казалось, тоже нравилось, ведь она прильнула к нему всем телом. Спустя некоторое время она даже положила голову ему на плечо и не произнесла ни слова упрёка, когда он наступил ей на ногу. Всего лишь раз.

Когда музыка стихла, девочка встрепенулась:

— Ой, мы ведь даже не представились друг другу! — воскликнула она. — Что ж, я — Гермиона Грейнджер. Мои родители танцуют вон там, — она указала на одну из пар неподалёку. — Оба стоматологи.

— Рад знакомству, Гермиона. Я — Гарри Поттер. Живу с тётей и дядей, — Гарри окинул взглядом зал в поисках родственников и указал на массивного мужчину с высокой худощавой женщиной рядом. — Фирма моего дяди поставляет бормашины стоматологам. А мой двоюродный брат — вон тот крупный мальчик в той компании, — добавил он, кивнув на группу ребят.

— Почему ты живёшь с тётей и дядей? — в голосе Гермионы звучало неподдельное любопытство.

— Видишь ли, мои родители погибли, когда мне был всего год, и родственники взяли меня к себе.

— Ох, прости, я не знала… Мне так жаль, что твои родители погибли, но твои родственники, должно быть, хорошие люди, раз заботятся о тебе.

Гарри молча кивнул. Пусть за последний год многое изменилось, он всё ещё не мог с чистой совестью назвать их хорошими людьми.

Зазвучала более ритмичная музыка.

— Я не знаю этот танец, — призналась Гермиона. — Может, присядем и вместе посмотрим твою книгу?

Гарри засомневался, что это удачная идея. Он уже заметил упоминания о волшебниках и ведьмах на страницах. Либо книга окажется нечитаемой для Гермионы, либо предстанет в совершенно ином виде — в этом он был почти уверен. Но отказать ей он не мог. Нехотя он извлёк книгу из кармана, куда положил её на время танца, и позволил ей открыть её.

— О, «Бальный этикет» — должно быть любопытно, — с энтузиазмом произнесла Гермиона.

Она углубилась в чтение. Гарри отметил про себя, что она читает по меньшей мере вдвое быстрее его, судя по тому, с какой скоростью перелистывались страницы. Но с каждой минутой её хмурый взгляд становился всё напряжённее.

— Странно, почему здесь говорится «волшебники и ведьмы» вместо «мужчины и женщины». Это как-то связано с Хэллоуином?

Не дожидаясь ответа, она перевернула книгу, пытаясь обнаружить какие-нибудь опознавательные знаки. Единственное, что ей удалось найти — экслибрис «Библиотека Поттер-манора».

— Ты живёшь в родовом поместье? — изумилась она.

— Что ты, нет, — отмахнулся Гарри. — В обычном доме на обычной улице в самом обыкновенном городке.

— Тогда откуда эта книга?

Гарри не был готов к такому допросу. Он бы не призвал эту книгу, знай он, что это повлечёт за собой проблемы, хотя именно она и привлекла к нему эту удивительную девочку. Теперь нужно было как-то выпутываться из ситуации.

— Я взял её в местной библиотеке, узнав о предстоящем бале, — сказал он, стараясь звучать убедительно. — Возможно, её пожертвовал какой-нибудь состоятельный однофамилец. Поттер — довольно распространённая фамилия, знаешь ли.

Она окинула его подозрительным взглядом, но развивать тему не стала. Однако её интерес к книге заметно угас.

— Давай выпьем чего-нибудь, — предложила она. — В дальнем углу есть стол с угощениями для детей. Составишь мне компанию?

— С удовольствием, — с готовностью отозвался Гарри, благодарный за смену темы. Он аккуратно спрятал книгу в карман. Отправить её обратно он не решился, опасаясь вызвать ещё больше подозрений.

В дальнем углу зала, где был накрыт стол с безалкогольными напитками, царило относительное безлюдье. Гермиона выбрала чашку чая, и Гарри последовал её примеру, стараясь не делать ничего, что могло бы усилить её любопытство. Они заметили несколько свободных стульев. Гермиона грациозно опустилась на один из них. Гарри придвинул другой и сел напротив.

Гермиона молча потягивала чай, прежде чем спросить:

— Эта книга, где упоминаются ведьмы… она настоящая?

— Что ты имеешь в виду? — осторожно уточнил Гарри.

— Это розыгрыш, шутка или часть какой-то игры?

— Нет, насколько мне известно, — ответил он. — Я просто хотел взять что-нибудь почитать, если останусь без компании.

Она сделала ещё один глоток. — Тогда… как думаешь, волшебники и ведьмы существуют на самом деле? То есть… они реальны?

Она пристально смотрела ему в глаза, и Гарри показалось, будто она способна читать его мысли. Лгать ей не хотелось, но и правду сказать он не мог. Он читал о законах секретности в одной из своих книг и не собирался их нарушать.

— Я… я не уверен. Сталкивался с некоторыми необъяснимыми явлениями, но, возможно, им есть рациональное объяснение, даже если я сам его не нахожу.

— Тогда как ты объяснишь это? — спросила она, выставив руку вперёд. Гарри ощутил, как книга покидает его карман, и в следующий миг увидел её в ладони Гермионы.

— Ты карманница? — выпалил он и тут же понял нелепость своего вопроса, когда она нахмурилась, а затем тяжело вздохнула.

— Я даже близко не подходила к твоему карману, а книга была там секунду назад, — произнесла она с нотками раздражения. — Я сама не понимаю, как это происходит, но подобные вещи случаются со мной постоянно. Стоит мне захотеть книгу дома или в библиотеке, как она сама прилетает ко мне. Мне повезло, что библиотекарь этого ещё не заметила.

Она снова взглянула ему прямо в глаза.

— У меня предчувствие, что с тобой происходит нечто подобное. Разве не так?

Он не мог солгать ей. Эти глаза… он готов был вечно смотреть в их шоколадную глубину. Гарри был очарован и не хотел разрушать это чувство. — Да, со мной случаются похожие вещи, — признался он, — но нам не стоит обсуждать это здесь. По крайней мере, не сейчас.

Она опустила взгляд.

— Я так и думала.

На мгновение между ними повисла тишина, наполненная невысказанным пониманием.

— Что ж, — наконец произнесла Гермиона, — если мы не можем поговорить здесь, я приглашаю тебя в гости. Давай потанцуем ещё, а после я попрошу у папы его визитку. Там указан наш домашний телефон.

Гарри просиял.

— А я возьму визитку у дяди. Надеюсь, там тоже есть домашний номер.

Гарри настолько вымотался за этот вечер, что задремал в машине на обратном пути, грезя о девочке с пышными волосами и ослепительной улыбкой. Дядя Вернон осторожно поднял его на руки и уложил в постель, не раздевая.