Опасные тайны (джен)

— Это здесь, недалеко!

Лев повёл нас глубже в лес, перепрыгивая через поваленные брёвна и острые камни с грацией Зверя, прожившего здесь всю жизнь. Страшила и Железный Дровосек, спотыкаясь, пробирались следом за мной не без своих трудностей. Дровосек боролся со своим жёстким, несгибаемым телом, которое не давало ему нормально передвигаться по лесу. Страшилу падал чаще обычного. Всё его тело держалось вместе только на моих хлипких швах и добром слове. Я старалась помочь, как могла, но мне и самой было трудно: приходилось идти очень осторожно, чтобы не напороться на растущую всюду колючую ежевику.

— Поверить не могу, что ты здесь живёшь. Как ты пробираешься через все эти заросли? — удивилась я, переступая через кусты шиповника.

— Густой мех помогает. Ну и… со временем привыкаешь, — сказал Лев, ловко переступая спутанные сорняки. — Когда живёшь где-то всю жизнь, то как-то приспосабливаешься.

— Сколько нам ещё? — спросил Страшила после того, как Железному Дровосеку пришлось вытаскивать его из особо колючего куста.

— Недолго, мы почти на месте — это как раз на том холме.

Лев привёл нас к подножью высокой скалы, нависавшей над лесом. В той скале оказалась небольшая пещера, в которую Лев нас и пригласил. Она была достаточно большой, так что места для нас четверых было достаточно, но потолок оказался низким, из-за чего Железному Дровосеку пришлось согнуться в три погибели, чтобы протиснуться. Земля внутри была устелена листьями, мхом и травой. Лев свернулся калачиком в глубине пещеры, аккуратно поджав под себя лапы и обвив ноги хвостом.

— Добро пожаловать ко мне домой! — радостно сказал он, когда мы все расселись. Я села у самой дальней стены, прижавшись ко Льву и Страшиле. Железный Дровосек держался поближе к входу, ведь ему неудобно было пытаться проползти дальше внутрь. — Я надеюсь… вам здесь нравится?

— Сойдёт, — сказала я.

Я принялась вертеться вокруг Страшилы, осматривая свои неаккуратные и наспех сделанные швы. Его туловище было так сильно искромсано, что когда я его зашивала, оно вышло перекошенным, не говоря уже о том, что оторванная рука, которую я пришила обратно, была заметно короче другой. В общем, выглядел он неважно.

— Ох, Страшила, твоя куртка совсем порвалась. Похоже, скоро нам придётся подумать о том, где найти тебе новую, — пробормотала я. Не совсем довольная своей работой, я достала швейный набор и переделала некоторые швы. Благо теперь я могла спокойно присесть и расслабиться.

— Ничего, как-нибудь продержусь. Я просто рад, что пострадал я, а не ты, — сказал он.

Лев поморщился.

— Извините. Мне правда очень жаль…

— Я знаю, — отмахнулся Страшила. — А мне очень жаль, что тебе с друзьями пришлось так тяжко. Судя по твоим рассказам, жилось вам совсем не сладко.

Лев кивнул. Он опустил взгляд на свои лапы, а потом положил на них голову.

— Одному жить очень страшно.

— Ты не пытался найти других Зверей? — спросила я, но он покачал головой.

— Я боюсь так далеко заходить. И когда я встречал других Зверей… Я даже не мог собраться с духом, чтобы поздороваться. Иногда я думаю, что лучше мне и дальше оставаться одному.

— Ну, так жить нельзя: всё время одному и в страхе, — сказал Страшила. — Но теперь у тебя есть мы!

— Да, — Лев слегка повеселел. — Хорошо, когда есть компания. Вы все такие добрые, несмотря на то, что я себя так ужасно с вами повёл.

— Я не из тех, кто легко прощает, — суровым тоном вставил Железный Дровосек. — Когда-то я уже поплатился за свою доверчивость. Я не буду терять бдительность, особенно рядом со Зверем.

— Дровосек, — неодобрительно прошипела я. — Это не обязательно.

— Ты сама видела, насколько они опасны! — воскликнул он, махнув топором в сторону Льва. Тот боязливо отпрянул. — Поверить не могу, что ты его выгораживаешь!

— Я не выгораживаю, я просто пытаюсь его понять, — спокойно сказала я. — Лев через многое прошёл. Его бросили в клетку, когда он был маленьким, и у него отняли друзей…

— Звери опасны. Все до единого.

— Мне трудно в это поверить, — возразила я. — Ничего не бывает таким чёрно-белым, как «все эти люди плохие, а все эти — хорошие».

Железный Дровосек насмешливо покачал головой и закатил глаза, что только меня рассердило.

— Ты всё ещё очень наивна в отношении того, как обстоят дела в стране Оз.

— Дороти права, — неожиданно вмешался Страшила. — Дровосек, я знаю, что Лев произвёл… не самое лучшее первое впечатление, но давай не будем так поспешно судить.

— Он оторвал тебе руку!

— И её пришили обратно. Видишь, всё в порядке, — настаивал Страшила. — Так что давайте немного успокоимся, хорошо?

Дровосек кипел от злости, я ясно видела это по его лицу, но он больше ничего не сказал, только нахмурился и отвернулся, снова уставившись в лес.

— Он имеет полное право на меня злиться, — пристыженно произнёс Лев. — Я и сам себя не могу простить.

— Не прининимай слишком близко к сердцу. Ему… тоже сейчас тяжело, — объяснила я. — Ты не единственный, кому выпали на долю невзгоды.

— О, это… это ужасно, — тихо сказал Лев. — Что с ним случилось?

Я замялась. Мне казалось неправильным разглашать секреты Железного Дровосека. Но, к счастью или нет, Дровосек услышал и заговорил сам:

— Меня прокляла Ведьма, — злобно процедил он. — Та самая Ведьма, к которой все вы, Звери, присоединились.

— Какой ужас! Мне так жаль, — сказал Лев. В его голосе звучало искреннее сочувствие. — Но… ты всё неправильно понял. Я не союзник Ведьмы. Я с ней даже не знаком.

— Ты сказал, что тебя из клетки вытащила зелёная женщина, а во всей стране Оз есть только одна зелёная женщина, и это Злая ведьма, — заявил Железный Дровосек.

— Это едва ли делает его союзником, — негромко отметила я.

— И то, что тебя вытащили из клетки… по-моему, это хорошо? — неуверенно сказал Страшила. — Звучит так, будто она тебя спасла.

— Ха, спасла! — Железный Дровосек безжалостно рассмеялся, заставив всех нас подскочить от испуга. — О да, спасла его, а потом бросила в лесу одного! Может, было бы лучше, если б ты остался в той клетке. Тогда ты бы не стал таким трусом!

— Если бы он не выбрался из клетки, то никогда бы не научился говорить! — выпалил в ответ Страшила.

Железный Дровосек застыл и посмотрел на пугало. От неожиданности я тоже повернулась к нему, широко раскрыв глаза.

— Подожди, что? — ахнула я.

Страшила заморгал, словно внезапно пришёл в замешательство.

— Звери в клетках… Кажется, я припоминаю… — он подпёр голову рукой и крепко зажмурил глаза, пытаясь сосредоточиться. — Я помню, что слышал, будто если животных держать в клетках… они не научатся говорить.

— Что?! — воскликнула я. Я перевела взгляд со Страшилы на Железного Дровосека, который старательно избегал смотреть на меня. — Это правда, Дровосек?

— Возможно, я… слышал что-то в этом роде, — осторожно признался он. — Но это для их же блага!..

— Что, чтобы они больше никогда не смогли высказаться? Поэтому? — спросила я, чувствуя, как моя кожа начинает гореть от гнева. — Знаете, я думала, в моём мире творится беспредел, но тот факт, что вы специально сажаете Зверей в клетки, чтобы они не могли научиться разговаривать, — это просто новый уровень ужаса!

— Ты просто не понимаешь, они опасны, — попытался возразить Дровосек.

— И кто это сказал? — с вызовом бросил Страшила.

Ответом ему послужило молчание. Дровосек замялся, стараясь не смотреть никому из нас в глаза.

— Я думаю… с этим всё сложно, — медленно произнёс Страшила. — Ничто не бывает так однозначно, как «все Звери плохие и опасные». Ты-то должен это знать.

Железный Дровосек не смог придумать, чем возразить. Он смотрел на Льва, который старательно избегал его пристального взгляда.

— Не могу поверить, что ты его защищаешь, — наконец произнёс он.

— Не защищаю. Пытаюсь понять, — спокойно ответил Страшила.

И снова воцарилась тишина, звенящая и напряжённая. Лев поёрзал рядом со мной, пытаясь устроиться поудобнее. Похоже, он жалел, что пригласил нас сюда.

— Я не хотел доставлять вам хлопот, — пробормотал он.

— Ты не виноват. Просто всё… немного запутано, — мягко сказал Страшила. — Мы и сами по-своему немного потерянные и… пытаемся, так сказать, найти себя.

— Может, когда мы доберемся до Изумрудного города, то сможем докопаться до сути, — вздохнула я.

У меня снова заболела голова. Всё начинало быстро усложняться. Но ведь так устроен мир, верно? Неважно, Оз это или Канзас — реальная жизнь вечно такая запутанная.

— Мы сможем выяснить, что за дела со Зверями, клетками и Ведьмой… — я снова вздохнула.

— Это не твои проблемы, и ты не обязана их решать, — напомнил мне Страшила. — Что бы ни происходило… тебе не стоит об этом беспокоиться. Твоя задача — добраться до Изумрудного города и попросить Волшебника вернуть тебя домой. Так что сосредоточься на этом.

— Вернуть домой? — спросил Лев. — Зачем тебе просить об этом Волшебника?

— Дороти прилетела сюда с далёкой звезды, — объяснил Страшила. — Её дом принесло сюда сильным ураганом!

Лев выпучил глаза.

— Звучит очень страшно!

Я засмеялась.

— Признаю, это и правда было страшно. Торнадо очень опасные… Я была уверена, что дом разнесет на куски, но вот я здесь, целая и невредимая. Просто чудо какое-то.

— Она также убила Злую ведьму Востока, так что мотай на ус, — вставил Железный Дровосек, отчего глаза Льва выпучились ещё больше, и он боязливо отодвинулся от меня.

Я закатила глаза.

— Так, во-первых, это была случайность. А во-вторых, перестань его пугать.

— Я просто предупреждаю, — сказал Дровосек, глядя прямо на Зверя. — Хоть Дороти всего лишь подросток, она более чем способна постоять за себя, тем более что на ней волшебные туфельки Восточной ведьмы. Как ты и сам видел.

Это мне кое о чём напомнило, и я повернулась к Страшиле.

— Да, кстати, вот твой пистолет, — говоря это, я протянула ему револьвер. Страшила пробормотал короткое «спасибо» и сунул его обратно внутрь куртки.

Теперь настала очередь Дровосека вытаращить глаза.

— Это твой пистолет?! — взвизгнул он.

Затем он закрыл глаза рукой и со стоном провел ею по лицу. От скрежета металла о металл у меня заныли зубы. Рядом со мной Лев зажал ушами лапы. Шерсть у него на спине вздыбилась.

— Знаешь что, неважно, я не хочу знать, — наконец сказал Дровосек.

— Ну… у тебя есть топор. Я же тебе ничего не говорю, — пожал плечами Страшила.

— Потому что я знаю, как с ним обращаться!

— Так и я знаю, как обращаться с пистолетом!

Я уставилась на него с бледным лицом.

— Знаешь?

Страшила моргнул.

— Ну да, просто… прицеливаешься и стреляешь.

Я пристально на него посмотрела. Нет, дело не только в этом. Я вспомнила нашу первую встречу, когда мы оба увидели выпавший из него револьвер, и он обращался с ним с уверенностью человека, который знал, как им пользоваться. Очевидно, по опыту его забытой жизни.

Возможно, он принадлежал ему, когда он ещё был человеком? Если так подумать…

— Эй, Страшила, — внезапно я кое-что вспомнила. — Там снизу на рукояти были выгравированы инициалы, верно?

Глаза Страшилы расширились.

— А! Да, точно, были! — он снова вытащил его, разглядывая завитые буквы. — Ф.Т.

— Наверное, это твои инициалы! Они обозначают твоё имя! — воскликнула я и внимательно на него посмотрела. — Они тебе что-нибудь напоминают?

— Ф.Т… Ф.Т… — бормотал про себя Страшила. Он провел пальцем по рукояти, по выгравированным буквам, и сосредоточенно сдвинул брови. — Выглядит… знакомо.

— Давай я попробую перечислить имена, начинающиеся на «Ф». Может, ты что-то и вспомнишь! — предложила я. — Э-э, так, посмотрим… Фред? Фрэнк? Франклин? Фредди?

Страшила наморщил нос.

— Что-то ничего не подходит.

Я нахмурилась, хмыкнув.

— Хм, чёрт, оказывается, я знаю не так уж много имён, которые начинаются на букву «Ф». Э-э… Фигаро?

— Точно нет! — засмеялся Страшила.

— Эй, Дровосек! — я повернулась к нему, заметив, что он странно притих и сосредоточенно смотрел в чащу леса. — А ты знаешь какие-нибудь имена с инициалами Ф.Т.?

Железный Дровосек подозрительно долго молчал.

— Нет, — наконец сказал он. — Я… У меня не самое богатое воображение.

Я поняла, что Железный Дровосек был не в настроении разговаривать, поэтому благоразумно решила оставить его в покое.

— Мы ещё об этом подумаем, — сказала я Страшиле. — Ты не хочешь, чтобы тебя называли каким-то конкретным именем, раз мы теперь знаем, что оно скорее всего начинается на «Ф»?

— Нет, меня вполне устраивает «Страшила», — заверил он с тихим смешком. — А теперь отдыхай. День был весьма насыщенный.

Я растянулась на земле рядом со Львом, который свернулся калачиком в углу. Лежать рядом с тёплым и мягким Зверем оказалось весьма уютно. Я протянула руку и погладила густую гриву Льва. Она была спутанной и смятой, но всё равно приятной на ощупь. Он закрыл глаза и довольно вздохнул.

— М-м-м-м… Я постараюсь уснуть, но я уже несколько недель нормально не спал.

Я резко открыла глаза и встревоженно на него посмотрела.

— Недель? Кошмар какой. Ты пробовал, ну, не знаю, считать овец?

— Это не поможет! Я их боюсь! — заскулил Лев.

«Бедняжка», — подумала я.

— Не нужно стыдиться, я тоже боюсь овец, — беззаботно сказал Страшила.

— Ну вот, теперь ты просто надо мной смеёшься, — пробормотал Лев.

— Нет, я серьёзно. Понимаешь, овцы едят солому, и если бы мне когда-нибудь повстречалась овца, я бы испугался, что она меня съест! Можешь себе представить? От меня же совсем ничего не останется!

Я хихикнула. Я сомневалась, что Страшила говорил это всерьёз, но было приятно видеть, как он пытается подбодрить Льва.

— Не волнуйся, мы со стариной Ржавым Ведром покараулим, а вы двое можете поспать, — сказал Страшила. — Мы не позволим ни одной коварной овце до тебя добраться.

— О-о, хорошо, спасибо, — обрадовался Лев, устраиваясь поудобнее.

— Всем спокойной ночи. Сладких снов, — сказала я, закрыв глаза и готовясь заснуть.

* * *

— Давайте, вы двое, не отставайте.

Зик шёл впереди, держа в одной руке список, а другой толкая перед собой тележку. Мы с Ханком тащились за ним и шептались друг с другом приглушёнными голосами:

— Я сегодня видела, как Сара списывала на тесте по естествознанию! У нее под столом был приклеен лист бумаги, и она все время «роняла» карандаш, чтобы наклониться и посмотреть! — рассказывала я Ханку.

— Ого, это умно! — рассмеялся он.

— Нет, это не умно! Это плохо! Она же списывала! — возмутилась я. — После урока я рассказала обо всём учительнице, а подружка Сары, Брианна, подслушала меня и назвала ябедой!

— И что потом? — усмехнулся Ханк.

— А потом Сара подговорила своего тупого парня Тома бросать в меня камни на перемене, — фыркнула я, засунув руки в карманы. — Но я ему показала. Врезала ему прямо в большущий нос, — я расплылась в торжествующей улыбке. — У него аж кровь ливанула фонтаном!

— Класс!

— Дороти, — строго произнёс Зик. — Разве тётя Эм тебе не говорила не встревать в драки?

— Том первый начал! Он в меня камнями кидался! — возмутилась я.

— Тогда надо сказать об этом учительнице. Затевать драки не по-жеснки.

Я надула губы и сжала руки в кулаки. То, что мне тринадцать, вовсе не означало, что я должна внезапно начать вести себя как леди. Это глупо.

— Если бы Том не начал бросать в меня камни, я бы его не ударила. Он первый начал, — упрямо повторила я. — И я не собираюсь извиняться.

Зик раздражённо вздохнул.

— Это последний раз, когда я забираю тебя после уроков по просьбе твоей тёти. Тебе повезло, что я был неподалёку и выполнял для неё кое-какие поручения.

Я продолжала дуться у него за спиной. Мы зашли в хозяйственный магазин, купить инструменты и прочие мелочи для фермы: деревянные доски для ремонта курятника и тому подобное. В нос мне ударил запах опилок и смазки. Втроём мы принялись бродить по складу, принося Зику всё, что он просил.

Пока Зик собирал последние вещи из списка, мы с Ханком продолжали болтать о школе. С Ханком всегда было приятно проводить время, ведь я не горела желанием возвращаться домой и выслушивать очередную лекцию тети Эм о том, как я вечно нарываюсь на неприятности. Мне было так обидно: я стараюсь поступать правильно, как мне все говорят, но все равно зарабатываю проблемы. Никакой справедливости.

Зик подошёл к кассе с полной тележкой покупок, и в этот момент мы услышали громкий сердитый голос, спорящий с кем-то. От его звуков у меня в жилах застыла кровь.

— О, нет, — простонал Ханк, прячась за спиной Зика.

— Мисс Галч, — прошипела я.

Это действительно была она. Эта капризная, выжившая из ума старуха чуть ли не набросилась на бедолагу из отдела по работе с клиентами.

— Просто не обращайте на неё внимания, — сказал Зик и принялся разгружать тележку на кассе. Но я заметила, как он напрягся, нахмурив густые брови и буравя её косым взглядом. Будь у него шерсть, она бы наверняка встала дыбом.

Мы с Ханком молча помогали Зику, хотя бы для того, чтобы поскорее отсюда убраться. Но когда мы выгрузили все товары из тележки, Зик внезапно остановился и нахмурился.

— Энтони, принеси-ка ещё пару галлонов антифриза, — попросил он.

Ханк замер и медленно развернулся к стеллажу с антифризом… прямо рядом со стойкой обслуживания клиентов. Рядом с тем местом, где мисс Галч всё ещё продолжала свою тираду. Он содрогнулся от страха, понимая, что ему придётся подойти к этой старухе.

Но Ханк всегда стремился всем угодить и никогда не говорил «нет», поэтому он опустил голову и торопливо зашагал в сторону стеллажа, стараясь остаться незамеченным.

Однако, спеша за антифризом, он споткнулся и опрокинул соседнюю витрину. Во все стороны полетели пачки с чипсами, а громкий грохот заставил всех в магазине обратить на него внимание. Мисс Галч резко повернулась в его сторону. Её чёрные глаза-бусинки хищно вперились в него. Больше всего она напоминала гиену, нашедшую свежую тушу. Краснея, Ханк принялся возиться с витриной и собирать упавшие товары с пола.

— Простите, простите… — бормотал он, не осмеливаясь поднять взгляд. — Извините… я сам всё соберу.

— Ах это ты! Я тебя знаю! — мисс Галч взвизгнула так громко, что Ханк подскочил на месте. — Разве ты и твои паршивцы-родители недостаточно навредили этому городу?!

Ханк поднялся на ноги, опустив взгляд в пол, но я заметила, что его руки дрожали.

— Я… я не хотел, мэм, я случайно…

— Случайно или нет, кто-то должен научить такого хулигана, как ты, хорошим манерам! Держать в узде вас надо! А то от вас одни неприятности! Только посмотри, что ты вытворяешь! Уничтожаешь имущество! В следующий небось сожжешь здесь всё дотла! Прямо как твой папаша-бандит!

Я ощетинилась, но тут Зик положил руку мне на плечо и крепко сжал.

— Не надо, — сказал он предостерегающим тоном.

Ханк схватил бутыль антифриза и поспешил к обратно к нам. На глаза ему навернулись слёзы, он опустил голову, стараясь ни на кого не смотреть. Но мисс Галч, эта старая карга, ещё не закончила. Она никогда не знала, когда оставить людей в покое.

— Но, наверное, будь я такой же пьяницей, как твоя мамаша, я бы не удивилась, что мой ребенок вырос таким дебилом!

Ханк застыл, будто молнией поражённый. Мой взгляд застелила красная пелена.

— Да что с вами не так, старая стерва?! — заорала я во всю глотку.

Зик вздрогнул.

— Дороти! — закричал он.

— Он же извинился! Он нечаянно! — не унималась я. Зик схватил меня за руку и попытался оттащить, но я сопротивлялась. — Почему вы просто не оставите его в покое?!

Мисс Галч обратила на меня испепеляющий взгляд, но меня это ничуть не смутило. Я уставилась на неё в ответ, сжав кулаки. Я не дам ей меня запугать!

— Языкастая какая нашлась, — прошипела мисс Галч. — Что бы о тебе подумали твои родители? Они, должно быть, в гробу перевернулись, видя, какой противной соплячкой ты стала.

Я так сильно стиснула зубы, что, казалось, они вот-вот сломаются. Мои ногти глубоко впились в ладони, пока я сверлила её взглядом. В глазах у меня защипало, но плакать я не собиралась. Уж точно не при ней.

Зик повёл меня прочь.

— Пошли, Дороти, мы уходим, — сказал он, заслонив меня от мисс Галч. Я неохотно подчинилась.

Мисс Галч проводила нас ядовитым взглядом. Её тонкие морщинистые губы скривились в усмешке.

— Я расскажу обо всём Эмили, Закари! — услышала я её визг. — Я ей всё выскажу!

Мы вышли из магазина и в полном молчании вернулись к машине. Я немного отстала от Зика и поравнялась с Ханком. Он шагал, понурив голову. Его глаза были широко раскрыты, а взгляд был рассеянным и немного отстранённым.

Мне было больно видеть его таким расстроенным. Я взяла его за руку и крепко её сжала. Он сжал мою в ответ.

— Ты не глупый, — прошептала я ему. — Мисс Галч ничерта о тебе не знает.

Он не ответил.

Мы всё так же безмолвно сели в машину и молчали до тех пор, пока снова не выехали на дорогу. Я смотрела в окно, сжимая руки в кулаки и едва сдерживая слезы. В горле у меня до сих пор стоял комок. Ханк, сидевший рядом со мной на заднем сиденье, был в похожем состоянии.

Зик вздохнул.

— Слушай, я знаю, что мисс Галч это… что-то с чем-то, но нельзя же её провоцировать, — сказал он тихим, но мягким голосом. — Она из тех, кто получает удовольствие, выводя людей из себя. Лучше просто не обращать на неё внимания.

— Ты слышал, что она сказала Ханку? — мой голос был хриплым от слёз. — Это не нормально, что она наговорила ему таких ужасных вещей!

— Нет, не нормально, — вздохнул Зик. — Но спорить с ней нет смысла.

— Что, надо было ей врезать, как я врезала Тому? Может, тогда она бы заткнулась, — пробормотала я себе под нос.

Зик грозно зыркнул на меня через зеркало заднего вида.

— Даже не думай об этом, Дороти. Да, мисс Галч наговорила ему много нехорошего, но это не повод ввязываться в драку, особенно с пожилой дамой. Это всего лишь слова.

— Да, но от слов тоже больно.

— Тогда соберись и перестань быть такой чувствительной, — едва ли не прорычал Зик. — Миру наплевать на твои чувства, и люди будут говорить тебе грубые, ужасные вещи, так что тебе нужно научиться их игнорировать и держать рот на замке.

— Значит, люди могут говорить нам всё, что хотят, а мы просто должны стоять и терпеть? Это так трусливо! Надо за себя постоять! Нельзя же просто молчать в тряпочку и позволять другим нас оскорблять! Это несправедливо! — сказала я.

— Мир несправедлив, Дороти.

Я фыркнула, скрестив руки на груди. Спорить с Зиком бессмысленно. Порой он был упрямым как бык. Может, если я поговорю с дядей Генри, он ко мне прислушается…

— Или, может, ты ничего не говоришь, потому что боишься её, — обиженно пробормотала я. Это был удар ниже пояса, но мне было всё равно. Мисс Галч оскорбила Ханка, и никто за него не заступился. Я должна была что-то сказать.

Зик бросил на меня убийственный взгляд, и я поняла, что задела его за живое. Но потом он отвернулся и просто покачал головой.

— Я не собираюсь с тобой спорить, Дороти. Мне хватает ума не ругаться с такими, как мисс Галч.

— Неужели мы ничего не можем сделать? — раздался тихий голос Ханка. — Почему она просто… не оставит нас в покое?

Последовала долгая пауза. Зик вёл машину, задумчиво жуя губу.

— Послушай, Энтони, — сказал он. Ему не нравилось обращаться к Ханку по прозвищу, он всегда называл его полным именем. — В мире полно противных людей, и обычно ты ничего не можешь с ними поделать. Не позволяй им тебя задеть. Тебе сколько сейчас лет?

— Четырнадцать. Через месяц будет пятнадцать.

— Четырнадцать, скоро будет пятнадцать. Ты уже достаточно взрослый, чтобы начать вести себя как взрослый. Ты просто должен отбросить свои чувства, взять себя в руки и научиться игнорировать оскорбления.

— Легче сказать, чем сделать, — пробормотал Ханк.

— Ну, вот поэтому я тебе это сейчас и рассказываю. Если люди увидят, какой ты чувствительный и как легко расстраиваешься просто из-за того, что кто-то тебя обозвал, ты станешь лёгкой мишенью.

— Тому, как Галч назвала Ханка, нет оправдания! — яро возразила я.

— Я тебе так скажу, есть слова и похуже, — пригрозил Зик. — Просто поверь мне. Соберись и не позволяй глупым обзывательствам выбить тебя из колеи, хорошо?

Ханк вздохнул.

— Хорошо.

Я видела, что он не до конца согласен, но просто хотел, чтобы разговор закончился, и, к счастью, Зик больше ничего не сказал.

Дальше мы ехали в тишине. Краем глаза я заметила, что Ханк смотрит в окно, положив руки на колени и ёрзая на месте.

Я взяла его за руку и крепко сжала.

Он сжал мою в ответ.

— Ты не дурак, — повторила я.

Ханк поднял голову. Его тёмно-карие глаза встретились с моими, и он медленно улыбнулся.

— Спасибо.

* * *

Я проснулась от тихого похрапывания и горячего дыхания на моём затылке. Я зевнула, потянулась и почувствовала рядом с собой что-то большое и мохнатое. Первым, что я увидела, были рыжевато-коричневый мех, густая каштановая грива и большая кошачья голова.

Лев крепко спал, приоткрыв рот и слегка высунув язык. Я прикусила губу, чтобы не захихикать. Он выглядел очень мило.

Я как можно тише отодвинулась от него и вылезла из пещеры, туда, где сидели Страшила и Железный Дровосек. Когда я вышла, они посмотрели на меня: Страшила помахал мне рукой, а Железный Дровосек просто коротко кивнул.

— Доброе утро! — весело поприветствовал меня Страшила. Он специально понизил голос, чтобы не разбудить Льва. — Как спалось?

— Неплохо, — сказала я, садясь рядом с ним. Было ещё довольно рано, солнце едва выглядывало из-за горизонта, окутывая лес тусклой золотистой дымкой. — Давайте пока не будить Льва. Кажется, он давно не высыпается.

— Согласен, — сказал Страшила. — Он долго не мог заснуть, всё время ворочался с боку на бок. Я слышал, как он хныкал во сне. Похоже, ему снились кошмары.

Я вздрогнула и оглянулась через плечо, глядя на спящего Льва.

— Да, учитывая всё, что он рассказал нам прошлой ночью, я его понимаю.

Железный Дровосек тоже время от времени поглядывал на Льва, но на лице его читалось настороженное выражение.

— Можно ли ему вообще доверять? Я всё ещё не уверен, что приглашать его пойти с нами было хорошей идеей.

— Я знаю, но ему нужна наша помощь, — сказала я. — Лев такая же жертва обстоятельств, как и любой из нас. Нам стоит быть с ним помягче.

Железный Дровосек только печально покачал головой.

— Ты слишком легко доверяешь другим.

— Приму это за комплимент, — сказала я, твёрдо кивнув головой.

Мы прождали ещё около часа. За это время я съела то, что осталось от моих запасов: яблоко с говорящих деревьев и малину, которую я собрала в лесу. К тому времени, как я покончила с самым полезным завтраком за последние несколько дней, Лев зашевелился и, громко фыркнув, проснулся.

Он вздрогнул и уставился на нас широкими от ужаса глазами, прежде чем опомнился.

— А! Доброе утро! — сказал он и неуклюже выбрался из пещеры, потягиваясь. — Я… надеюсь, я не заставил вас слишком долго себя ждать?

— О, вовсе нет. Мы подумали, что будет лучше дать тебе выспаться. У тебя давно, наверное, не было такой спокойной ночи. Ты хорошо спал? — спросила я.

— Д-да, хорошо, — Лев застенчиво улыбнулся. — Я даже не просыпался посреди ночи, как обычно! А вам как спалось?

— Я прекрасно выспалась, спасибо, — сказала я.

— А нам с Железным Дровосеком не нужно спать! — откликнулся Страшила.

Лев удивлённо поморгал.

— О… это… хорошо?

Железный Дровосек с громким скрипом поднялся.

— Давайте выдвигаться в путь.

Мы побрели обратно к дороге, вновь пробираясь через густые заросли ежевики и терновника. На этот раз Железный Дровосек взял инициативу в свои руки, прокладывая путь топором, за что Страшила был ему безмерно благодарен.

— Теперь меня не порвут на лоскутки все эти колючки, — пошутил он.

— Приятно видеть, что я могу быть чем-то полезен, — вздохнул Дровосек.

Дорога перед нами была такой же дикой и заросшей, как и тогда, когда мы только зашли в лес. Но мы продолжили путь, полные решимости поскорее добраться до Изумрудного города. По крайней мере, такими были мы с Железным Дровосеком и Страшилой. Льва же переполняла тревога. Он шагал медленно, осторожно и из-за этого то и дело отставал. Потом он пускался бежать, чтобы за нами поспеть, но вскоре опять отставал, и так повторялось снова и снова.

Железный Дровосек свирепо на него зыркал.

— Ты не можешь быстрее? — раздражённо спросил он.

— П-п-простите, — заикаясь, пробормотал Лев. Он сглотнул, ускоряя шаг, пока не поравнялся с нами. — Я просто… Мне всё ещё боязно уходить из леса. Там будет опасно?

— Не знаю, — призналась я. — Но я не думаю, что тебе кто-то захочет навредить. Меня послала в город Добрая ведьма Глинда, и если мы так и скажем, то, думаю, люди будут рады нам помочь. Или, по крайней мере, оставят нас в покое.

— А! Это хорошо! — Лев облегчённо вздохнул. — А кто такая Добрая ведьма Глинда? Она волшебница?

— Железная логика! — с неожиданным пылом воскликнул Железный Дровосек. Страшила внезапно прыснул со смеху, и он нахмурился. — Каламбур не умышленный!

Страшила всё ещё смеялся.

— В любом случае, — фыркнул Дровосек. — Она прекрасная, могущественная волшебница, которая живет в Изумрудном городе и защищает всю страну Оз от Злой ведьмы. К слову, я знаком с ней лично.

Глаза Льва заблестели.

— Ого, правда? Звучит потрясающе! И что… она очень хорошая?

— Самая добрая и красивая женщина во всём Озе, — кивнул Дровосек.

Мы со Страшилой переглянулись. Страшила изобразил рвотный позыв. Я прикусила язык, сдерживая смех.

— Как думаешь, мы встретим её в Изумрудном городе? Может, она согласится помочь? — продолжил Лев.

Железный Дровосек вдруг стал очень тихим и задумчивым.

— О… Я уверен, что она в Изумрудном городе. Но… встретить её? Я не знаю. Она так занята, со всеми своими обязанностями и… прочим. Будет лучше, если мы не станем беспокоить её нашими… мелкими проблемами.

Я вздёрнула бровь, внимательно изучая опечаленное лицо Железного Дровосека.

— Ты боишься, что она увидит тебя таким, да? — мягко спросила я.

Он стиснул зубы и крепко зажмурился.

— …А ты бы не боялась? Представь, если твой лучший друг Ханк, или как там его звали… что, если однажды ты придешь домой из школы и увидишь, что он превратился в какую-то бездушную машину?

— Что мы говорили о самокритичных комментариях? — напомнил Страшила, пихнув Железного Дровосека локтём, чего тот, казалось, даже не заметил.

— Я помню, что ты говорил! — отмахнулся Дровосек. — Я просто пытаюсь быть реалистом!

— Ну, если бы мой друг Ханк вдруг превратился в робота, моё отношение к нему никак бы не изменилось, — решительно заявила я. — Он всё ещё был бы моим лучшим другом, и я бы относилась к нему так же, как и раньше. Мы бы по-прежнему гуляли вместе, болтали и делали всё то, что обычно делали. Я понимаю, что стало бы по-другому… но это не значит, что я бы отвернулась от него.

Железный Дровосек посмотрел на меня и покачал головой и печально вздохнув.

— Это… не одно и то же.

— Ты не узнаешь, пока не попытаешься, — настаивала я. — Ты всё твердишь мне, какая Глинда хорошая, чудесная и добрая. Если она такая, как ты говоришь, то она повела бы себя так же. А раз ты в этом сомневаешься, то ты прямо признаешь, что Глинда не такая хорошая и добрая, как я.

Железный Дровосек смерил меня долгим взглядом, но я дерзко посмотрела ему прямо в глаза, приподняв бровь и как бы безмолвно призывая его мне возразить. Но через минуту-другую он отвернулся, став тихим и задумчивым.

— Я… подумаю об этом, — наконец сказал он.

Я тихо вздохнула. Я надеялась, что к этому времени Железный Дровосек сделает твёрдые шаги к принятию себя, но было ясно, что впереди ещё долгий путь. Он до сих пор питал к себе скрытую ненависть, и я жалела, что не знала, как ему помочь.

Но, как уже говорил мне Страшила, на это просто нужно было время. Всё, что я могла сделать, это быть рядом и продолжать пытаться его приободрить.

Мы шли дальше. Постепенно дорога стала менее потрескавшейся и заросшей, но всё равно не настолько, чтобы путь стал легче. Я не знала наверняка, как долго мы шли, как вдруг раздалось внезапное и отчётливое рычание.

Лев подскочил, словно ошпаренный. Его шерсть встала дыбом, и он спрятался за моей спиной.

— Что это было? — простонал он.

Я снова услышала урчание и внимательно посмотрела на Льва.

— Это… это что, твой желудок? — спросила я.

Лев удивлённо поморгал. В животе у него снова заурчало, и он робко свернулся калачиком.

— О-о, да, наверное, он, — ответил Лев, смущённо хихикнув. — П-простите, я не заметил… насколько я голодный.

— Ничего страшного, я тоже проголодалась, — сказала я. — Давайте найдём место, где можно присесть и перекусить.

Я огляделась по сторонам. У меня почти не осталось еды: хоть я и старалась собирать съестное по дороге, этого было недостаточно даже для меня, не говоря уже о взрослом Льве.

— Э-э, Лев, а что ты ешь? — осторожно спросила я. — Предпочитаешь мясо? Может, рыбу? Или оленину?

Лев испуганно выпучил глаза.

— Оленина? Нет, конечно! Я бы не смог! Олени такие быстрые и они ещё более пугливые, чем я! Не говоря уже о к-крови… — он съёжился, тихо поскуливая. — Я не люблю кровь.

Я уставилась на него.

— Лев, ты же хищник. Тебе нужно есть мясо, — сказала я со всем терпением, на какое была способна. — Как ты вообще протянул так долго без мяса?!

— Я покажу! — с энтузиазмом отозвался Лев.

Он бросился к обочине дороги, высматривая что-то, пока не наткнулся на старое прогнившее бревно. Он обошёл вокруг него, обнюхал, поскрёб грязь и довольно кивнул.

— Вот, это подходящее! — радостно сказал он, упёршись лапами в бревно и хорошенько его толкнув. Бревно перевернулось, и нам открылись сотни жуков, червяков и личинок, скрывавшихся под ним. Лев принялся с самозабвенностью их поедать, даже сдирая гнилую кору, чтобы достать ещё больше жучков, затаившихся в щелях.

Мы втроём просто наблюдали, в шоке от происходящего. Я терпеть не могла насекомых, а тут Лев набросился на целый шведский стол всяких ползучих тварей.

— Значит, овцы тебя пугают, а гигантские многоножки — нет?! — завопил Железный Дровосек, глядя, как Лев уплетал насекомых за обе щеки.

Лев сглотнул и покачал головой.

— Нет? А с чего бы мне их бояться? Гигантские многоножки — мои любимые.

Я могла лишь глазеть на него.

— Потому, что это единственное, что ты ел?

— Конечно, нет! Есть личинки жуков, они на вкус ничего так. Черви безвкусные, но довольно сытные. У сверчков странное послевкусие, а некоторые жуки даже немного остренькие! Но не ешьте жуков-вонючек, они ужасные.

— Ты не пробовал ловить рыбу? — предложил Страшила.

— О, ни в коем случае! Я не люблю намокать!

— В этом мы с тобой солидарны. Мы тоже не хотим промокнуть, — сказал Страшила, кивая на себя и Дровосека. — Между прочим, жуки — хороший источник белка.

Я продолжала таращиться.

— Лев, когда-нибудь я угощу тебя настоящим стейком, и он снесёт тебе крышу.

Лев раздвинул бревно, обнаружив внутри ещё больше личинок.

— Не хочешь попробовать? — предложил он.

— Фу! Нет! Нет, спасибо! — мой желудок скрутило от одной только мысли о поедании насекомых. Уж лучше я на себе узнаю, как долго могу обходиться без еды, чем буду есть отвратительных жуков.

— Как хочешь, — сказал Лев и продолжил есть.

Я поискала ещё съестного в лесу, но моя добыча была скудной. Я бы даже попробовала половить рыбу острой палкой, будь рядом ручей или речка. Но, так или иначе, я доела то немногое, что осталось от моих припасов, и надеялась, что продержусь до тех пор, пока мы не найдем что-нибудь существенное.

После короткого перекуса мы продолжили путь. Теперь Лев был в куда лучшем расположении духа.

— Эй, Лев, — внезапно начал Страшила.

Лев вздрогнул.

— Да?

— Что ты помнишь о том дне, когда тебя выпустили из клетки? — спросил Страшила.

Я посмотрела на него искоса. Выражение его лица было настороженным, и он не смотрел на Льва, когда говорил.

— Ты сказал, что тебя вытащила оттуда зелёная женщина? И… кто-то ещё?

— А, точно… — Лев нахмурился. Он смотрел на дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом, и продолжал идти вперёд. — Это было так давно, но я помню клетку. В ней долгое время было темно; кажется, её чем-то накрыли, чтобы я ничего не видел. А потом я помню сильный шум, и яркий свет, когда кто-то снял тряпку с клетки…

Он задумчиво прищурил глаза.

— Потом… мне трудно вспомнить. Кажется, я заснул? Но… Да, я помню зелёную женщину, и с ней был мужчина. Мужчина с жёлтыми волосами. Он помог зелёной женщине вытащить меня из клетки. Они положили меня в корзину и отнесли в лес. И, э-э… Я… Я правда больше не могу вспомнить. Я перепугался оттого, что он держал меня, и я пытался вырваться…

Рука Страшилы машинально потянулась к виску.

— Ты его поцарапал?

Лев моргнул, уставившись на Страшилу.

— Теперь, когда ты это сказал… Да. Да, кажется, я помню, как его поцарапал. Н-но я случайно! Я просто очень испугался и…

— Всё хорошо, — тихо сказал Страшила, опуская руку.

Моё сердце пропустило удар. Я смотрела на Страшилу широко раскрытыми глазами, стараясь не разинуть рот и мысленно вопя. Быть того не может… Страшила и был тем человеком, который вытащил Льва из клетки?!

— Ты помнишь что-нибудь ещё? — с нажимом спросил Страшила.

Лев покачал головой.

— Не особо. Тот мужчина отнёс меня глубже в лес и отпустил. После этого я побродил вокруг и нашёл других Зверей, которые разрешили мне остаться с ними. А потом я попал сюда.

— Вот это история, — сказал Страшила, стараясь поддерживать непринуждённый разговор. Но он поймал мой пристальный взгляд. Я сгорала от желания расспросить его. Мне нужно было знать, угадала ли я, но скорее всего Страшила не хотел, чтобы Лев узнал, что это был он. Будет нелегко объяснить, что человек, который его спас, был прямо здесь, да ещё и превратился в пугало.

— Ты… злишься на того, кто вытащил тебя из клетки? — осторожно спросил Дровосек.

Лев нахмурился и покачал головой.

— Я не могу ни на кого злиться. Мне не нравилась клетка, и я рад был из неё выбраться. Я просто… — он печально понурил голову, — …хотел, чтобы мои друзья были рядом.

— Ну, теперь у тебя есть мы, верно? — сказал Страшила и погладил Льва по голове. — И, может, в гроде мы найдём тебе других друзей-Зверей, с которыми ты сможешь жить.

— О, я бы очень этого хотел! — радостно согласился Лев. — М-может быть, я даже встречу там других Львов! Это было бы чудесно!

— Посмотрим, — усмехнулся Страшила.

Я всё ещё смотрела на Страшилу, молчаливо его вопрошая. Он поймал мой взгляд и сделал едва заметный жест.

«Позже».

Что ж, я уже сгорала от нетерпения в ожидании этого «позже».

Остаток дня мы коротали, рассказывая друг другу истории и просто делясь мыслями. Я вкратце рассказала Льву о том, как я сюда попала и что произошло с Ведьмой Востока, а Железный Дровосек был более чем рад поведать о свою печальную историю. К его чести, он действительно постарался свести комментарии, полные отвращения к самому себе, к минимуму. По-моему, он назвал себя «уродливым» всего один раз. Страшила, однако, придерживался своей версии о том, что однажды он просто проснулся привязанным к шесту, хотя и намекнул, что, возможно, в его прошлом есть что-то ещё, но он просто не мог вспомнить.

Лев внимательно всё это слушал, кивая и издавая соответствующие звуки через равные промежутки времени, и изредка задавал уточняющие вопросы. Когда Лев узнал все подробности, разговор перешёл на всякие слухи и домыслы о Ведьме и стране Оз в целом.

— Интересно, что сейчас затевает Ведьма, — как бы невзначай сказал Железный Дровосек. — Наверняка плетёт интриги в своём тайном логове, придумывая новый способ от нас избавиться.

— Да уж, ты точно знаешь, как заставить девушку чувствовать себя в безопасности, — съязвила я.

— Ну, очевидно, до Дороти она добраться не может. Уже что-то, да? — сказал Страшила. — Мне кажется, Дороти была права: эти туфельки и правда её защищают. Пока они на ней, Ведьма не сможет причинить ей вреда.

— Да, но что насчёт вас, ребята? — спросила я. — Кто помешает ей навредить вам?

— Мы можем за себя постоять, — беспечно сказал Страшила.

Тем временем Лев дрожал как осиновый лист. Его ноги чуть ли не подкашивались.

— Она же м-меня не тронет, нет? — прохныкал он. — Не знаю, смогу ли я ей противостоять, если она вдруг нагрянет.

— Всё с тобой будет нормально, — сказал Железный Дровосек. — Она питает слабость к Зверям.

— О, это хорошо, — облегченно вздохнул Лев.

— С другой стороны, если она увидит, что ты идёшь рядом с убийцей её сестры, она это не одобрит, — добавил Дровосек.

Глаза Льва резко выпучились, и он чуть не упал в обморок прямо на месте.

— Дровосек! — возмутилась я. — Зачем ты так?!

— Я просто реалист.

— Может, перестанешь его запугивать? Как будто он и так недостаточно боится, — пожурила его я.

— Думаю, нам пора найти место для ночлега, — подал голос Страшила. — Скоро начнёт темнеть.

Он был прав. Следующие полчаса или около того мы искали подходящее местечко в густом лесу, прежде чем сошлись на небольшой поляне в роще. Здесь нам не будет страшна непогода, и достаточно места, чтобы развести огонь. Железный Дровосек занялся костром, а Страшила помогал мне собрать ягоды и съедобные растения.

Пока мы искали, я заметила следы в густой траве, и мне пришла в голову блестящая идея поставить силки. Если повезёт, я поймаю кролика и с утра позавтракаю чем-то гораздо более сытным.

Но пока я их ставила, а Страшила с любопытством за мной наблюдал, мне в голову пришла тревожная мысль.

— Как мне убедиться, что в ловушку попадёт кролик, а не Кролик? Есть ли, ну, я не знаю, способ убедиться, что я по ошибке не поймаю Зверя? — спросила я.

Страшила на мгновение задумался, потом потянулся к краю своей куртки и оторвал небольшую полоску выцветшей жёлтой отделки. Он привязал её к ловушке, прямо над петлёй.

— Вот так. Зверь увидит её и заметит ловушку, но простой кролик, скорее всего, нет, — сказал Страшила. — Должно сработать.

— Отличная идея, спасибо.

Мы направились обратно в лагерь, где Лев уже улёгся на земле. Железный Дровосек колол дрова и готовил щепки для растопки, и вскоре мы все устроились на ночь.

Ночь наступила быстро, и вскоре весь лес погрузился в чернильную тьму. Единственным источником света был костёр, от которого Страшила держался подальше. Лев свернулся калачиком у дерева и смотрел на огонь. Танцующие языки пламени медленно его убаюкивали. Дровосек сидел неподалеку, тоже глядя на огонь, но погружённый в свои мысли. Я же совсем не спала. Мои мысли были слишком заняты недавним разговором Страшилы со Львом. Мне страшно хотелось узнать, о чём думал Страшила. Я дождалась так терпеливо, как только могла, пока Лев не заснёт, а потом наконец подошла к Страшиле. Он сидел, прислонившись к дереву, и я устроилась рядом с ним, прижав колени к груди.

— Замёрзла? — спросил он.

— Не совсем, просто нервничаю, — ответила я. — У костра хорошо, но я понимаю, что тебе нельзя близко к нему подходить.

— Недостатки соломенного тела, — криво усмехнулся Страшила. Он помолчал, внимательно глядя на меня сверху вниз. — Я знаю, ты хочешь обсудить со мной то, что произошло сегодня утром.

Я практически дрожала от нетерпения.

— Меня можно винить? Это ведь очень важно, не так ли? И… ты ведь не против, если я спрошу…

— Вовсе нет, — заверил он. — Хотя, думаю, тебя разочарует то, как мало я помню.

— Ни за что, — настояла я, чем вызвала смешок у Страшилы.

— Хорошо. Как только Лев упомянул о клетке, в голове у меня снова вспыхнуло воспоминание. Я помню, как вытащил Львёнка из клетки. Он был таким маленьким, просто крошечный комочек меха. Я помню, как сунул его под куртку, прижимая к груди…

Это вызвало у меня улыбку.

— С этого момента я помню только обрывки изображений и звуков, собранные воедино, — продолжил Страшила. — Я помню этот лес. Хоть убей, не могу вспомнить, как мы туда попали, но я всё ещё держал на руках Львёнка. По-моему, я пытался найти безопасное место, чтобы его отпустить. А потом он начал извиваться, дёргался прямо как бешеный! — Страшила засмеялся, но смех резко застрял у него в горле. Он медленно поднял руку и коснулся своего виска.

— Я помню, что он меня поцарапал.

Я внимательно вгляделась в его лицо. Конечно, на грубой мешковине не было видно никаких шрамов, но если закрыть глаза и представить, я почти видела человеческое лицо с едва заметной царапиной у брови.

— Вот, наверное, и всё, — вздохнул он. — Это немного, но это уже что-то, верно? Я надеялся, что Лев сможет вспомнить больше. Это помогло бы всё прояснить, но… это начало.

— Да, — тихо согласилась я. — И он вспомнил, что у тебя светлые волосы. Так что это ещё не всё! — напомнила я. Я посмотрела на Страшилу, оценивающе склонив голову набок. — Тебе идёт. Не могу представить тебя никем иным, кроме как блондином.

Страшила засмеялся, потянув за солому, из которой состояли его «волосы».

— Да, представляешь, если б я был рыжим? Ужас какой.

Я рассмеялась вместе с ним.

— Не знаю, мне кажется, даже так ты бы хорошо выглядел.

— Итак, синие татуировки, светлые волосы… Это должно сузить круг поисков, да? — сказал Страшила. — Мы уже близко, я уверен.

— Лев упоминал женщину с зелёной кожей. Ведьму, — сказала я, понизив голос. — Ты её помнишь? Она там была?

Страшила на мгновение задумался. Его брови сошлись на переносице, он потёр подбородок рукой в перчатке.

— Забавно. Я не то что бы вспомнил, что там был кто-то ещё, скорее я просто это знал. Как будто тебе снится сон, и ты просто знаешь что-то, хоть и не можешь объяснить почему. Я знаю, что со мной кто-то был. Я просто… Я не могу вспомнить ни её лицо, ни чего-либо ещё о ней.

— Так она… помогла тебе спасти Льва? — предложила я.

— Думаю, именно так всё было, — неуверенно пожал плечами Страшила. Он снова нахмурился. — По-моему, мы о чём-то спорили…

— Получается, ты её знал, — продолжила я. — Ты знал Ведьму.

Страшила засомневался. Словно он не знал, что на это ответить.

— Ну конечно знал. Это всё объясняет, да? — внезапно заговорил Железный Дровосек.

Я подскочила от неожиданности. Я и не подозревала, что он нас слышал. Он сидел недалеко от нас и наблюдал, но без осуждения. Более того, он смотрел на Страшилу с сочувствием.

— Он знал Ведьму и по какой-то причине её отверг. Или, по крайней мере, сделал что-то, что Ведьма сочла оскорбительным. А она в ответ прокляла его и превратила в пугало, — продолжил Дровосек. — Точно так же, как она поступила со мной.

— Мы не знаем наверняка… — попробовал возразить Страшила, но Железный Дровосек лишь усмехнулся.

— А какое ещё может быть объяснение? По-твоему, она превратила тебя в пугало по доброте душевной? — съязвил Дровосек.

— Мы даже не знаем, была ли это она…

— Если не она, то кто ещё? — с нажимом произнёс Дровосек. — Кто ещё мог так с тобой поступить? Не Глинда, это уж точно!

На это мне нечего было возразить. Страшиле, похоже, тоже. Мне было неприятно это признавать, но я изо всех сил пытался придумать хоть какую-то вескую причину, по которой Страшила был… таким, какой он есть.

Железный Дровосек смягчился.

— То, что с тобой случилось, ужасно, и мне очень жаль. Но, может, это и по-своему хорошо, что ты забыл. Ты сам сказал, что не помнишь, каково это — быть человеком. Поверь мне, воспоминания обо всем, что ты потерял, ранят гораздо сильнее, чем любое наказание.

Вокруг нас повисла тяжёлая тишина. Страшила боролся с этим новым открытием и изо всех сил старался всё понять. Честно говоря, я и сама не знала, что хуже: забыть и постоянно терзаться блеклыми воспоминаниями или помнить всё, каким бы ужасным оно ни было.

— Я всё равно хочу вспомнить, — решил Страшила. — Даже если это больно.

Железный Дровосек вздохнул и покачал головой.

— Это ты сейчас так говоришь.

Я неуверенно посмотрела на Страшилу.

— Ты уверен? Потому что из того немногого, что ты помнишь, твоё прошлое звучит не очень приятно. И если Ведьма действительно прокляла тебя… ты и это вспомнишь.

На лице Страшилы появилось выражение отчаяния.

— Я знаю. Но я не могу и дальше не знать. Даже если есть какие-то плохие воспоминания, обязательно должны быть и хорошие, ведь так? Я просто… я просто должен это сделать. Должен вспомнить.

— Хорошо, если ты уверен, — я уселась поближе к нему и обняла его за руку, готовясь заснуть. — Я обещаю и дальше помогать тебе вспоминать.

— Спасибо, Дороти. А теперь отдыхай. Завтра будет новый день.

* * *

Железный Дровосека мучился в нерешительности, лихорадочно соображая, что же ему делать.

С тех пор как он встретил Льва, весь его мир стал намного сложнее, а ведь ему и до этого было нелегко. И, конечно же, Лев оказался тем самым чертовым Львёнком, которого принесли в Шиз на тот роковой урок.

Железный Дровосек мало что помнил из того дня — как и остальные, кто прсутствовал в тот день. Он вспомнил, как доктора Дилламонда увели, как пришёл новый профессор и выставил Львёнка на всеобщее обозрение, а потом…

Потом всё потемнело, и он заснул. Или потерял сознание. Он не был до конца уверен. Но следующее, что он помнил, это то, что он всё ещё сидел в классе, а Львёнок исчез, как и Фиеро с Эльфабой. Сначала он просто подумал, что Эльфаба сделала это сама: схватила Львёнка и убежала, а Фиеро просто прогулял урок, что ничуть не удивительно для такого дурака, как он. Он не думал, что Фиеро на самом деле помог Эльфабе…

Неважно. Важно то, что Лев теперь с ними, уже выросший, и хуже всего то, что Страшила его помнил, какими бы обрывистыми ни были его воспоминания.

Он вспоминал всё больше и больше. Медленно, но верно к нему возвращались осколки прошлого.

«Ты не можешь вечно скрывать от него правду».

Но именно это и терзало Железного Дровосека. Как он мог рассказать Страшиле правду? Как он мог сказать Страшиле, что когда-то он был человеком, и не просто человеком, а принцем, у которого было всё, чего он только мог пожелать? Богатство, слава, популярность, самая красивая женщина во всей стране Оз, по уши влюбленная в него…

А потом Злая ведьма лишила его всего и превратила в монстра, которым он был сейчас.

Конечно, Страшила не видел себя таким, каким Железный Дровосек видел свой проклятый облик, но это потому, что он не знал! Он не знал, как мучительно лишиться простых радостей живого тела! Он не помнил, каково это — спать, есть, осязать, чувствовать дождь на своем лице, не боясь ржавчины или плесени, ощущать чью-то тёплую руку в своей, наслаждаться теплом и близостью другого человека.

Потеря памяти была подарком судьбы.

Отчасти Дровосек ненавидел Страшилу. Как мог он по-прежнему быть таким беззаботным, как мог он улыбаться и смеяться и ничуть не тревожиться? Как мог он просто… плыть по течению, с какими бы трудностями они ни сталкивались? Его бесило, что хоть он и был по сути мешком соломы, он был таким притягательным и сразу же вызывал у окружающих симпатию. Дороти практически не отходила от него с тех пор, как с ним познакомилась. Её влюбленность в Фиеро была настолько очевидна, как бы она ни старалась её скрыть, и это приводило Железного Дровосека в бешенство.

«Конечно, она привязалась к нему. Конечно, она предпочитает его общество моему. Кому хочется быть рядом с холодной пустой железякой?

Никому. Не Дороти и уж точно не Глинде.

Ход его мыслей приостановился.

«Глинда…»

Слова Дороти эхом отдавались в его голове. «Ты всё твердишь мне, какая Глинда хорошая, чудесная и добрая. Если она такая, как ты говоришь, то она повела бы себя так же».

Да, возможно, Дороти и была права. Может, несмотря на проклятие, Глинда увидит, кто они на самом деле. Но как только она увидит, она тут же убежит обратно к Фиеро. Она полюбит его даже в таком виде, она примет его обратно…

И оставит Железного Дровосека ржаветь. Забытого и брошенного, словно старая игрушка.

Он задумался. Неужели в этом вся проблема? Он что… ревнует?

Он стиснул зубы и покачал головой. Нет, нет, он всего лишь волновался за Фиеро — не хотел, чтобы он пострадал так же, как сам Дровосек — он пытался поступить правильно…

Почему всё должно быть так сложно? Когда всё вдруг стало таким трудным? Почему он больше не знал, что правильно, а что нет?

Он хотел защитить Фиеро — защитить Страшилу, — правда хотел. Но он не мог продолжать это откладывать. Он не мог продолжать лгать. Рано или поздно Страшила вспомнит. Дровосек не настолько глуп, чтобы думать, что он вечно будет оставаться в неведении.

Но Железному Дровосеку, каким бы холодным и пустым он ни был, не хватало духу рассказать ему жестокую правду.

Ему… ему нужно было больше времени. Нужно было во всём разобраться.

Ему просто нужно было больше времени.