Вторая магическая, или В общем, все выжили (гет)

Крам страдал. Причин тому было множество.

Он скучал по команде и профессиональным тренировкам. После поражения в финале разнос, конечно, был эпический. Но тренер отпустил его с легкой душой, потому что проблема была не в Краме, а в охотниках. И все же Виктор с удовольствием посмотрел бы, как Шевченко дрессирует Димитрова, Иванову и Левски. Первому особенно полезно, все же капитан.

Среди сверстников в Дурмстранге у Виктора не было близких друзей, со своей командой он общался куда плотнее и чаще. Они вместе прошли огонь и воду Чемпионата Мира.

Совсем без тренировок Виктор остаться не мог, поэтому Каркаров позаботился, чтобы Виктору выделили время на поле для квиддича в Хогвартсе. Какое же это поле было маленькое! По ощущениям Виктора размером с наперсток.

В этом году квиддич в Хогвартсе отменили, и все равно пришлось проводить тренировки в самую рань, чтобы не привлекать лишнего внимания, но это не особо сработало.

Было отдельно оговорено, что ученикам Хогвартса посещать тренировки Крама запрещено. Еще не хватало толпы фанаток. Но, конечно, они каким-то образом умудрялись просачиваться. Зато хоть шуметь боялись. И все же Виктор бесился, пусть и виду не подавал.

Фанатки следовали за Виктором по пятам. Недели в Хогвартсе не прошло, как он взмолился, чтобы Локиэ научила его заклинанию Колорум. Раньше оно как-то не было ему нужно, но больше в красной мантии ходить сил не было, а Каркаров запрещал снимать школьную форму — надо, мол, гордиться альма матер.

Да и летать Виктор стал гораздо меньше. Раньше он проводил в воздухе минимум половину дня, а тут только пару утренних часов.

Но вскоре у Виктора появился и еще один повод для страданий. Крам влюбился.

* * *

Виктор приметил ее рядом с Поттером. А Поттера сложно было не приметить, после того, как Каркаров так выразительно об него споткнулся в первый же вечер. Виктор любопытство не показывал, но пару взглядов бросил — все-таки знаменитый Гарри Поттер.

Как профессиональный ловец Крам обладал ястребиным зрением, в том числе периферийным, и потрясающей внимательностью. Поэтому, когда он второй раз увидел неразлучное трио — а было это следующим вечером перед пиром, у дверей в Хогвартс — он узнал не только Гарри Поттера, но и ее, и рыжеволосого мальчика.

Третий раз он увидел ее в пятницу в коридоре. Виктор бродил по Хогвартсу. Чемпионы вскоре должны были фотографироваться для "Ежедневного пророка" и проверять палочки, но он пришел пораньше и теперь слонялся без дела, разглядывал портреты и отдыхал от людей. И тут мимо него пробежал сперва мальчик, а потом девочка — та самая — в слезах. Она прижимала руки ко рту и по всей видимости торопилась в больничное крыло.

На следующий день, увидев ее в Большом зале, Виктор осмотрел девочку более пристально — судя по всему, с ней уже все было хорошо, вот и славно. Виктор не был черствым человеком, даже наоборот. Плачущие девочки вызывали в нем сочувствие.

И с тех пор он начал замечать ее везде. А она его не замечала вовсе. В коридорах, в Большом зале, на землях Хогвартса она проходила мимо и даже не пыталась взять автограф или поздороваться, не смущалась, не прятала лицо и не хихикала, как это делали чуть ли не все девчонки в округе.

А потом Виктор открыл для себя библиотеку. Сперва он зашел туда из любопытства, надо же было чем-то себя занять. Ему хватало английского, чтобы читать, а в библиотеке Хогвартса почитать было что. Мадам Пинс выдала Краму читательский билет и даже не улыбнулась. Она была далека от квиддича.

Виктор бродил среди стеллажей, ища секцию по квиддичу и оставляя за спиной удивленные вздохи, и тут увидел ее. Он резко остановился. Она читала и даже не подняла головы. Виктор вдруг почему-то не смог заставить себя пройти дальше, а вместо этого отступил за стеллаж и стал наблюдать поверх книжек, делая вид, что выбирает.

Со своего места он мог разглядеть (спасибо зрению ловца), что она читает. Это было что-то про домовых эльфов, их культуру и обычаи. Необычный выбор! Виктора домовые эльфы никогда не занимали. Он был из чистокровной семьи, но не настолько богатой, чтобы иметь эльфа.

Виктор взял книжку наугад и выбрал место так, чтобы можно было и дальше наблюдать за интересной девочкой. Краем глаза он видел, как вокруг поднимается волна фанаток — кто-то уже разнес по школе, где находится Крам.

* * *

Второй вторник со Снейпом прошел для Локиэ еще хуже первого. В этот раз они были не одни. Туда-сюда — из кабинета в учебный зал и обратно — сновали штрафники, потрошившие жаб, крыс, летучих мышей, стрекоз и прочую низкоуровневую живность.

Настроение у Снейпа было препоганое. Накануне Грюм устроил очередной обыск в его кабинете, якобы по приказу Дамблдора. Снейп не верил бывшему мракоборцу ни секунды, но директор от разговоров уклонялся, как умел только он один. Приходилось терпеть наглеца, пока он в фаворе. Хотя ни заслуг, ни успехов никаких у Грюма пока что не было. Везде сплошная несправедливость.

Локиэ съежилась в своем углу, надеясь, что штрафники не разглядят отсутствия эмблемы на ее мантии, а Снейп не разглядит лишний раз ее саму, но, увы, каждые пятнадцать минут он ворчливо осведомлялся, как идут дела. Это нервировало даже посильнее его периодического ора на штрафников. И как только окно не трескалось за его спиной?

Локиэ продвинулась мало. Она отделила списки от не-списков. А в списках разобрала вторую комбинацию символов после дат, и судя по всему это были деньги. Каркаров записывал приходы и расходы от неизвестных людей или на неизвестные нужды. Всего-то. Правда, почему в тайне? Локиэ подумала, что это вероятно просто двойная бухгалтерия Дурмстранга, взятки, воровство из бюджета. Что это еще могло быть?

Снейп промолчал, но в глубине души был с ней согласен. Но ничего — пусть разбирает дальше. Если удастся поймать Каркарова хоть на чем-то незаконном, будет рычаг давления.

Локиэ беспокоило, что Малфои перестали ей отвечать. Не испортила ли она все? Но писать еще она боялась. Лишняя настойчивость уж точно добра не сделает.

Пока что на досуге она пыталась как могла дружить с Драко и вызнавать от него побольше о нем самом, о его родителях и о Снейпе.

Выйдя от него во второй вторник, она дала себе зарок, что дольше так продолжаться не может, и в следующий раз надо хоть мытьем, хоть катаньем, а добиться более человечного к себе отношения.

Наивная Локиэ не знала, что Снейп уже с ней гораздо более вежлив и сдержан, чем в среднем по больнице.

* * *

Пошла третья неделя их пребывания в Хогвартсе, когда Виктор подошел к Локиэ и потребовал вернуть должок.

— Все, что угодно, Вить, я же обещала. — отвечала заинтригованная Локиэ.

Виктор внезапно замялся и покраснел.

— Есть одна девушка...

— Только одна? — не удержалась Локиэ. За Виктором ходили стада, если не сказать орды поклонниц.

— Познакомь нас? Я покажу, которая, — на земле Виктор был стеснителен и часто нуждался в посредниках, что уж говорить о такой щепетильной ситуации, в которую он угодил впервые в жизни.

— Конечно, не вопрос. Показывай.

Они пошли в библиотеку.

Ребята привычно наколдовали Колорум на мантии, чтобы не выделяться на фоне местных. И все равно, даже без ярко-красной формы, Виктор оставлял за собой след из охов и обмороков.

В библиотеке сели не просто так, а с видом на ту самую. Она была симпатичной. Густые волосы, чистая кожа, узкие ладони... но по-настоящему красивой девочку делали глаза — внимательные, серьезные, очень умные и при этом добрые.

Локиэ сразу поняла, что в ней понравилось Краму. Интеллект. Она читала лежащую перед ней толстенную книгу. То посмеивалась, то хмурилась, иногда забывалась и грызла кончик пера или накручивала прядь волос себе на нос. Полная противоположность Ольге Горбовской. Ольга была валькирией — статной, сильной, спортивной, совсем не такой утонченной, как эта британская девочка.

Локиэ кивнула, мол, принято. Нужно было только дождаться подходящего случая, чтобы все выглядело естественно. Но судьба покровительствовала Виктору, и случай подвернулся немедленно.

Между ними и той девочкой расселась кучка обнаглевших фанаток и принялась расчесывать друг другу волосы, выгибать спинки и хихикать. Девочка мрачно посмотрела на них, закатила глаза и вернулась к чтению.

Локиэ подмигнула Краму, сняла с мантии Колорум, подошла к девицам и встала над ними, уперев руки в бока. Она по очереди посмотрела в глаза каждой. Молча и исподлобья. Девицы стушевались и, одна за другой, утекли. Даже палочку доставать не пришлось.

Избранница Виктора с интересом следила за сценой.

— Спасибо! — сказала она. — Это уже становилось невыносимо.

— Кошмар, — согласилась Локиэ, — никакого стыда у людей.

Девочки улыбнулись друг другу. Начало было положено.

— Как тебе удалось их прогнать? Ты даже ничего не сделала, — восхитилась Гермиона.

— Я была готова к драке. А они нет. Это всегда чувствуется, — пожала плечами Локиэ.

— Я слышала, у вас часто дуэли в Дурмстранге...

— Да, по любому поводу. Правда, девочкам официально участвовать в дуэлях нельзя, но они же про это не знают, — Локиэ кивнула на стол, где до этого сидели фанатки. — Никому не говори!

— Хорошо, — улыбнулась Гермиона и протянула руку. — Меня зовут Гермиона Грейнджер.

— А я Локиэ Лэйн. Приятно познакомиться!

* * *

Они быстро подружились. С умной Гермионой совершенно не чувствовалась разница в возрасте, да она и была небольшой. И Локиэ было приятно наконец-то поговорить с девочкой, она начала уже уставать от общества одних мужчин.

Гермиона устроила Локиэ экскурсию по Хогвартсу, гораздо менее формальную, чем им проводили до этого, а Локиэ провела Гермионе экскурсию по "Террору" — к восторгу Виктора и пока не видел Каркаров.

Локиэ не смутило то, что ее новая подруга маглорожденная. Это у ее бабушки были проблемы с маглами, а не у Локиэ. Даже если бы ей было искренне не плевать на происхождение окружающих, она бы все равно относилась к маглам доброжелательно, из чувства протеста, в пику бабушке и всей ее своре подпевал.

Теперь нужно было познакомить Гермиону с Виктором. Локиэ предложила выждать время, чтобы войти в доверие к новой знакомой. Крам с такой тактикой согласился. Они решили провести операцию "интро" в те выходные, когда намечался визит в Хогсмид. Гостям должны были провести экскурсию, и подойти к эрудированной Гермионе с вопросом было бы очень естественно.

* * *

Но общение Локиэ с Гермионой не осталось незамеченным. Как-то вечером, за ужином, Драко холодно осведомился:

— Грег сказал, что видел тебя с Грейнджер. Это правда?

— Ага, а что? — поинтересовалась Локиэ, не отрываясь от еды. Каркаров уже покинул Большой зал, так что она не боялась нагоняя за общение с Малфоем.

— Ты в курсе, что она грязнокровка? — то, что Драко из этих, Локиэ знала с самого начала, но испытывала по этому поводу так же мало эмоций, как и по поводу происхождения Гермионы.

— Ага.

— И тебе на это плевать?

— Да, Драко, мне на это плевать.

Драко нахмурился.

— Я думал, мы на одной стороне.

— Да, Драко, мы на одной стороне. Это никак не связано с моим отношением к Гермионе.

— Я не...

— Скажи мне, я правильно понимаю, что кредо факультета Слизерин — это личная выгода?

— Да-а... К чему ты клонишь?

— Ты замечал, что Гермиона необыкновенно умна?

— Кому какое дело, если она грязнокровка?!

Локиэ сделала лицо "как же я устала объяснять очевидные вещи малышне". Драко же слушал ее исключительно из вежливости, которую ему наказал проявлять отец. Локиэ стремительно теряла очки в его глазах.

— Дружить с умными людьми — выгодно. Выгодно дружить с разными людьми. С чистокровными, с полукровками, с грязнокровками. Выгодно дружить с теми людьми, которые могут принести тебе пользу. Смекаешь?

Драко молчал. Локиэ вернулась к еде. Прошло некоторое время.

— То есть ты дружишь с Грейнджер, потому что тебе от нее что-то надо? — наконец разродился Драко.

— Ага.

— Хм... А со мной?

— А с тобой, потому что ты мне нравишься, — улыбнулась Локиэ и подмигнула Михаэлю Новицкому, который с большим удовольствием слушал их с Драко разговор.

— Ну уж нет уж, так я и поверил, — ухмыльнулся Драко. — Надо же, урок слизеринства от неслизеринки!

— Весь Дурмстранг — это Слизерин, — Локиэ взъерошила Драко волосы и направилась к выходу.

Драко посмотрел ей вслед. Ему стало обидно, что она говорит с ним, как с ребенком.

* * *

Наступил третий вторник. Локиэ подготовилась. Она провела расследование, аккуратно расспросив студентов о Снейпе. Ей рассказывали совершенно противоположные вещи.

По словам Гермионы Снейп был невыносим, груб, несправедлив и неприятен. Это не внушало надежды.

По словам Драко и других слизеринцев Снейп был лучшим деканом на свете. Он всегда вступался за своих учеников, прислушивался к их просьбам и никогда не отказывал в помощи. Все при этом говорили, что язык у него острый, а характер тяжелый. Но, добавляли слизеринцы, если не слушать, что он говорит (фильтровать его базар, как изящно сформулировал это Гойл), а смотреть, что он делает, то выйдет, что Снейп заботливый, внимательный и надежный, как скала. Степень доверия к нему у его факультета была заоблачной, а это что-то да говорило, потому что слизеринцы по натуре своей не склонны кому-либо доверять. Это внушало надежду.

Когда Локиэ поделилась такой характеристикой с Гермионой, та вежливо ответила, что понимает чувства слизеринцев, но сама с этой стороной их декана никогда не сталкивалась.

Локиэ решила во что бы то ни стало развести Снейпа на разговор об отце, и взяла с собой папку с его бумагами.

— Что это у вас? Никак домашнюю работу сделали и все расшифровали? — Снейп с порога заглотил наживку.

— Нет, — смутилась Локиэ.

Вообще, чтобы не ставить под удар расследование, копии записей Каркарова кабинет Снейпа не покидали, и работала она с ними только здесь. Еще не хватало, чтобы кто-то из ребят заметил или даже сам директор. Он совал нос в дела Локиэ регулярно, проверяя, не пишет ли она снова Малфоям или еще кому-нибудь, кроме бабушки.

— Нет, но я тут перебирала на досуге бумаги отца, и нашла кое-что, что могло бы вас заинтересовать...

— Вот как? Очень любезно с вашей стороны. Вы все его бумаги с собой возите? — недоверчиво хмыкнул Снейп.

— Вроде того. У меня целее будут.

Локиэ не стала вдаваться в подробности, но предосторожность была не лишней. Бабушка уничтожила все, что могла. Обрывки черновиков и переписки отца Локиэ отыскивала в Корсе, их родовом замке, всеми правдами и неправдами — в книгах, под мебелью, в тайниках. И хранила у себя, чтобы бабушка не нашла.

— Вот, — она достала из папки пару листов. — Признаюсь, ваше имя показалось мне знакомым, еще когда Драко впервые о вас рассказал. И я, наконец, поняла, почему.

Поняла она сразу и перечитала письма сразу же, как только вернулась в свою каюту, но не сообщать же об этом Снейпу. Вон он как пристально на нее смотрит и недоверчиво хмурится.

Снейп взял у нее из рук бумаги. Он сразу узнал почерк. Столько лет он его не видел. Снейпа кольнуло сожаление о старом коллеге. Времена тогда были тяжелые и трудные, но у него остались и светлые воспоминания: шутки, эксперименты, уютные вечера в лаборатории, какие-то даже стремления и мечты. Погибшие вместе с Лили.

— Не хорошо читать чужие письма, мисс Лэйн.

— Я знаю, простите. Я их нашла, когда еще совсем маленькая была. Я залезала в его кабинет тайком от бабушки и читала все его бумаги, всё, что могла найти...

— Ладно, — Снейп к удивлению Локиэ не стал сердится, — это объясняет, откуда вы в курсе, что мы с вашим отцом старые знакомые.

Снейп прекрасно знал, что в его переписке с Корсаковым не могло быть ничего опасного или компрометирующего. Они были не идиоты и не доверяли бумаге ничего, что могло бы кого-то подставить. Обычная переписка двух зельеваров.

Снейп проглядел письма. Ну да, так и есть. Обсуждение свежеоткрытого волчьего противоядия.

— И с чего вы вдруг решили вернуть мне письма?

— Говорю же, нашла вот... подумала, вы захотите... — Локиэ растерялась.

Снейп вздохнул. Все он прекрасно понял. Легилименция помогла. Локиэ не была шпионкой Каркарова, она была девочкой, которой нужна помощь. И так она пыталась вызвать в нем сочувствие. Он бы ни за что это не признал, но письма свою роль сыграли. Они напомнили ему кое-о-чем, о его собственном долге перед Вадимом.

— Ладно, — сказал Снейп еще раз. — Благодарю. У меня для вас тоже кое-что есть. Я тоже сделал домашнюю работу, — он усмехнулся и вытащил из ящик список документов на перевод, взятый у Макгонагалл.

То, как у Локиэ заблестели глаза, было, пожалуй, даже приятно. Как будто Снейп реально чем-то помог. Но этот блеск быстро погас. Локиэ просмотрела список и пригорюнилась.

— Как же все это достать? Каркаров никогда ничего не подпишет. И моя бабушка. И в нашем Министерстве у нее все свои...

— Мисс Лэйн, — Снейп снова заговор строго, и это ее отрезвило. — Не впадайте в отчаяние раньше времени. Вы, кажется, дружны с Малфоями?

— Да, но... я писала им, просила помощи... пока нет ответа.

— Это неплохой знак.

— Да?

— Именно. Будь помощь невозможна, вам бы уже отказали. Если они молчат, значит, вероятно, обдумывают варианты. Я немного в курсе связи ваших семей, так уж вышло. Я был в Малфой Мэнор в ту ночь, когда они помогали вам с матерью бежать.

"Так вот откуда он меня помнит!" — догадалась Локиэ. Все, что говорил Снейп, ее обнадеживало.

— Если вы позволите мне высказать свое мнение, — продолжал Снейп. — Малфои просто так вас не бросят и в помощи не откажут. Подождите еще немного. Здесь дела быстро не делаются, да и время у вас есть. Кстати о времени! Марш за работу. Сентиментальностей на один день, пожалуй, хватит.

Локиэ улыбнулась и побежала на свое место за алхимическим столом. Вот! Вот оно. Наконец-то. Он заговорил с ней, как с нормальным человеком! Утешил даже. Ради такого, пожалуй, стоило лишиться пары драгоценных писем отца.

— Мисс Лэйн, — вдруг в тон ее мыслям окликнул Снейп. — А нет ли в вашей папке чего-то еще, что могло бы меня занять, пока вы расшифровываете? На личную переписку не претендую, само собой, но я, кажется, заметил там черновики с формулами.

— Что? А, да, конечно! — Локиэ очень хотелось закрепить успех этой новой дружеской ноты. — Вот! — она вынула из папки ворох разрозненных документов: пергамент, тетрадные листы, даже салфетки. — Вот это все — для меня алхимическая тарабарщина. — Снейп поморщился. — А вы мне расскажете, что там? Если разберете его почерк, конечно...

— Думаете, я украду секреты уникальных зелий вашего отца? — прищурился Снейп.

— Нет, что вы! — испугалась Локиэ, а сама подумала "вот чертяка, а ну как украдет!" Снейп усмехнулся.

— Расскажу, работайте давайте. Хватит отлынивать.