Всё должно быть не так! (джен)

Кабинет зелий находился в подземельях — холодном, мрачном помещении с каменными стенами, увешанными странными препаратами в банках. Жидкости разных цветов, заспиртованные существа и части тел плавали за стеклом, наблюдая за нами мертвыми глазами.

Профессор Снейп начал урок с переклички. Дойдя до имени Гарри Поттера, он остановился.

— А, да, — сказал он тихо. — Гарри Поттер. Наша новая... знаменитость.

Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл захихикали, прикрывая рты руками. Снейп закончил перекличку и посмотрел на класс. Его глаза были черными и холодными, как туннели без света.

— Вы пришли сюда, чтобы научиться тонкой науке и точному искусству зельеварения, — начал он. — Здесь не будет глупого размахивания палочками, и многие из вас с трудом поверят, что это магия. Я не жду, что вы действительно оцените красоту кипящего котла с его мерцающими парами, деликатную силу жидкостей, которые текут по человеческим венам, околдовывая разум, порабощая чувства... Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, сварить славу, даже закупорить смерть — если только вы не такие безнадежные болваны, каких мне обычно приходится учить.

Тишина последовала за его речью. Я сидела на краю стула, готовая доказать, что я не "безнадежный болван".

— Поттер! — внезапно сказал Снейп. — Что получится, если я добавлю измельченный корень асфоделя к настою полыни?

Я знала ответ и подняла руку, но Снейп игнорировал меня, глядя только на Гарри.

— Не знаю, сэр, — ответил Гарри.

Губы Снейпа изогнулись в усмешке.

— Очевидно, известность — не все.

Он продолжал игнорировать мою поднятую руку.

— Попробуем еще раз. Поттер, где бы вы искали, если бы я попросил вас найти мне безоар?

Я вытянула руку как можно выше, но Гарри явно не имел ни малейшего представления, что такое безоар.

— Не знаю, сэр.

— Думали, что не нужно открывать книгу перед тем, как прийти сюда, да, Поттер?

Я все еще держала руку поднятой, но Снейп продолжал меня игнорировать.

— Каково различие, Поттер, между аконитом и борцом синим?

— Не знаю, — тихо сказал Гарри. — Но, кажется, Гермиона знает, почему бы вам не спросить ее?

Несколько человек засмеялись. Снейп, однако, не был доволен.

— Сядьте, — рявкнул он мне. — Для вашего сведения, Поттер, асфодель и полынь составляют снотворное, настолько сильное, что оно известно как Глоток Живой Смерти. Безоар — это камень, извлеченный из желудка козы, который спасет вас от большинства ядов. Что касается аконита и борца синего, это одно и то же растение, также известное как волчья отрава. Ну? Почему вы все это не записываете?

Раздался внезапный шорох, когда все начали доставать перья и пергамент.

— И балл будет снят с Гриффиндора за вашу дерзость, Поттер, — добавил Снейп.

Дальше стало только хуже. Снейп разделил нас на пары для приготовления простого зелья от фурункулов. Он ходил между столами, критикуя всех, кроме Малфоя, которого, казалось, он любил. Он как раз говорил всем, как идеально Малфой сварил своих рогатых слизней, когда облако зеленого дыма и громкое шипение наполнили подземелье. Невилл каким-то образом умудрился расплавить котел Симуса, и их зелье растекалось по каменному полу, прожигая дыры в ботинках людей. Через мгновение весь класс стоял на стульях, пока Невилл, который облился зельем, когда котел разрушился, стонал от боли, когда красные фурункулы начали появляться по всему его телу.

— Идиот! — рявкнул Снейп, очищая разлитое зелье одним взмахом палочки. — Полагаю, вы добавили иглы дикобраза до того, как сняли котел с огня?

Невилл скулил, фурункулы теперь появлялись на его носу, который все еще сохранял форму свиного пятачка после урока трансфигурации.

Снейп медленно подошел к Невиллу, возвышаясь над ним, как хищная птица над раненой добычей. Класс замер в ожидании.

— Мистер Лонгботтом, — произнес Снейп тихим, опасным голосом. — Вы только что продемонстрировали нам, что некомпетентность может быть смертельно опасной. Что бы произошло, если бы вместо простого зелья от фурункулов вы варили что-то более... агрессивное?

Невилл не мог ответить, он только всхлипывал от боли, скорчившись на полу.

— В реальном мире, мистер Лонгботтом, такая ошибка стоила бы жизни. Возможно, вам нужно наглядное напоминание о последствиях некомпетентности.

Снейп достал палочку и направил ее на Невилла.

— Круцио, — произнес он почти небрежно.

Невилл закричал. Это был не обычный крик боли — это был звук чистой агонии, словно каждый нерв в его теле был объят пламенем. Его тело выгнулось дугой, пальцы скрючились, глаза закатились. Я в ужасе зажала рот рукой, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Заклинание длилось всего несколько секунд, но они казались вечностью. Когда Снейп наконец опустил палочку, Невилл остался лежать на полу, содрогаясь в конвульсиях и тихо поскуливая.

— Это, — обратился Снейп к классу, словно только что продемонстрировал интересный научный эксперимент, — называется Круциатус. Одно из трех Непростительных заклятий. Обычно его использование на людях карается пожизненным заключением в Азкабане. Однако в образовательных целях и для поддержания дисциплины профессорам Хогвартса разрешено применять его в... умеренных дозах.

Он обвел взглядом класс. Все сидели, парализованные страхом.

— Мистер Лонгботтом останется здесь до конца урока, — продолжил Снейп. — Как наглядное пособие. А теперь вернемся к зельям.

Я не могла оторвать взгляд от Невилла, который лежал в углу класса, дрожа и тихо плача. Никто не смел подойти к нему или помочь. Мои руки тряслись так сильно, что я едва могла удержать нож для нарезки ингредиентов.

Снейп вернулся к своему столу и достал из ящика небольшую шкатулку.

— Поскольку мистер Лонгботтом продемонстрировал нам, как не следует варить зелье, я покажу вам, как правильно использовать ингредиенты, — сказал он, открывая шкатулку.

Внутри лежали странные предметы, которые я сначала приняла за мумифицированные пальцы животных. Но когда Снейп достал один и поднял его, я с ужасом поняла, что это был человеческий палец.

— Для по-настоящему мощных зелий требуются особые ингредиенты, — продолжал Снейп, словно не замечая наших шокированных лиц. — Части тела маглов обладают определенными свойствами, которые невозможно найти в других ингредиентах. Особенно ценны части тела маглорожденных волшебников — в них сочетается магическая сила с маггловской кровью.

Он бросил на меня короткий взгляд, от которого по моей спине пробежал холодок.

— Конечно, использование таких ингредиентов строго регламентировано Министерством. Но для образовательных целей... — он положил палец на разделочную доску и точными движениями ножа разрезал его на три части, — ...мы можем сделать исключение.

Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Рядом со мной Лаванда Браун побледнела и закрыла рот рукой.

— Эти пальцы были добровольно пожертвованы маглами, приговоренными к смерти, — продолжал Снейп, хотя по его тону было ясно, что "добровольно" — это преувеличение. — Их кровь содержит страх смерти, который делает ее идеальным катализатором для зелий, связанных с защитой от смертельных проклятий.

Он бросил кусочки пальца в котел, и жидкость внутри мгновенно изменила цвет с бледно-зеленого на глубокий пурпурный.

— К концу года те из вас, кто проявит достаточное мастерство, смогут работать с подобными ингредиентами. Остальные... — он снова посмотрел на меня, — возможно, сами станут ингредиентами.

Я опустила глаза, не в силах выдержать его взгляд. Мои руки дрожали так сильно, что я пролила экстракт бадьяна на стол. Я ожидала, что Снейп накажет меня, но он просто прошел мимо, словно я была недостойна даже его презрения.

Остаток урока прошел как в тумане. Я механически следовала инструкциям, нарезая, измельчая, помешивая, но мой разум был далеко. Я думала о своих родителях, которые даже не помнили о моем существовании. О своем доме, который никогда больше не увижу. О нормальной жизни, которая теперь казалась далеким сном.

Когда прозвенел звонок, я почти не заметила этого. Снейп подошел к нашим котлам, оценивая результаты. Мое зелье было идеального бледно-голубого цвета, как и должно было быть.

— Приемлемо, мисс Грейнджер, — сказал он без тени одобрения. — Хотя ваша техника нарезки оставляет желать лучшего.

Это было больше похвалы, чем получил кто-либо из гриффиндорцев, но я не чувствовала никакого удовлетворения. Я просто хотела убраться из этого ужасного подземелья как можно скорее.

— А теперь, — сказал Снейп, когда мы уже собирали свои вещи, — я хочу, чтобы вы все посмотрели на мистера Лонгботтома.

Невилл все еще лежал в углу, его тело периодически содрогалось от остаточных эффектов проклятия. Фурункулы покрыли все его лицо и руки, некоторые из них лопнули, оставляя кровавые следы.

— Это цена некомпетентности, — холодно сказал Снейп. — Запомните это. В моем классе ошибки недопустимы. В следующий раз наказание может быть более... постоянным.

Он взмахнул палочкой, и веревки обвились вокруг запястий и лодыжек Невилла.

— Мистер Лонгботтом останется здесь до следующего урока. Возможно, это поможет ему лучше усвоить сегодняшний материал.

— Но, сэр, — неожиданно для себя я подала голос, — ему нужна медицинская помощь.

Снейп медленно повернулся ко мне, его черные глаза сузились.

— Мисс Грейнджер, — произнес он тихо, но каждое слово было как удар хлыста, — вы ставите под сомнение мои методы обучения?

Я хотела сказать "да", хотела закричать о несправедливости и жестокости, но страх сковал мой язык. Я вспомнила крик Невилла, когда проклятие ударило его, и поняла, что следующей могу быть я.

— Нет, сэр, — прошептала я, ненавидя себя за трусость.

— Пять баллов с Гриффиндора за вашу дерзость, — сказал Снейп. — А теперь все вон отсюда.

Мы поспешили к выходу. Я была последней и, проходя мимо Невилла, встретилась с ним взглядом. В его глазах была такая боль и такой страх, что я почувствовала, как что-то внутри меня надломилось.

— Я вернусь за тобой, — беззвучно произнесла я, надеясь, что он поймет по губам.

Когда я выходила из класса, Снейп окликнул меня:

— Мисс Грейнджер.

Я замерла, не оборачиваясь.

— Если вы вернетесь сюда без разрешения, я лично прослежу, чтобы ваши пальцы пополнили мою коллекцию ингредиентов.

Я вылетела из подземелья, даже не собрав свои вещи. Мне нужен был свежий воздух, солнечный свет, что угодно, чтобы смыть ужас от увиденного. Но куда бы я ни бежала, крики Невилла преследовали меня, эхом отдаваясь в моей голове.

Я нашла укромный уголок во внутреннем дворе и села там, обхватив колени руками. Меня трясло, хотя день был теплым. В голове пульсировала одна мысль: "Я не выдержу. Я не смогу здесь выжить".

Перед глазами стояли образы: пальцы мертвых маглов, корчащийся от боли Невилл, холодные глаза Снейпа, оценивающие меня как потенциальный ингредиент для зелий. Я начала раскачиваться взад-вперед, пытаясь успокоиться, но паника накатывала волнами.

— Эй, ты в порядке? — раздался голос, и я вздрогнула, быстро вытирая слезы.

Рядом со мной стоял Гарри Поттер, выглядя неловко, но искренне обеспокоенным.

— Нет, — прошептала я, не в силах больше притворяться. — Ничего не в порядке. Ничего.

Гарри сел рядом со мной, неуверенно положив руку мне на плечо.

— То, что Снейп сделал с Невиллом... это было ужасно, — сказал он тихо.

— Это не просто ужасно, — мой голос дрожал. — Это... это пытка. Настоящая пытка. И никто ничего не сделал. Все просто смотрели.

— Я не знал, что здесь так, — признался Гарри. — Когда Хагрид рассказывал мне о Хогвартсе, он говорил, что это лучшее место на земле.

Я горько рассмеялась.

— Лучшее место? Здесь учителя пытают учеников, используют части тел маглов для зелий и превращают детей в животных за ошибки! Какое же тогда худшее место?

Гарри помолчал, глядя куда-то вдаль.

— Я жил с дядей и тетей, которые ненавидели меня, — сказал он наконец. — Они заставляли меня спать в чулане под лестницей и иногда не кормили по нескольку дней. Я думал, что Хогвартс будет спасением.

— Из огня да в полымя, — пробормотала я.

— Что?

— Это выражение. Означает, что ты избежал одной опасности только для того, чтобы попасть в худшую.

Мы сидели молча, каждый погруженный в свои мысли. Я смотрела на свои руки, все еще дрожащие после урока зелий, и заметила странное красное пятно на ладони. Сначала я подумала, что это кровь — может быть, я порезалась, нарезая ингредиенты. Но когда я попыталась стереть его, оно не исчезло.

— Что это? — прошептала я, разглядывая пятно.

На моей ладони, словно выжженная, проступала буква "Г". Я в ужасе уставилась на нее, не понимая, откуда она взялась.

— Что случилось? — спросил Гарри, заметив мое выражение лица.

Я показала ему ладонь.

— Это появилось только что. Я не знаю, что это.

Гарри нахмурился, разглядывая метку.

— Может быть, это от зелья? Или от какого-то ингредиента?

Я покачала головой, чувствуя, как паника снова нарастает.

— Нет, я была в перчатках. И это не ожог, не порез. Это как... как клеймо.

Пока мы говорили, буква стала ярче, и к ней добавилась еще одна — "Р". Затем "Я", "З", "Н"...

— "Грязнокровка", — прошептала я, когда последняя буква проявилась на моей коже. — Это слово, которым Малфой назвал меня.

Гарри выглядел встревоженным.

— Нам нужно показать это кому-нибудь. Мадам Помфри в больничном крыле...

— Нет! — я резко отдернула руку. — Ты не понимаешь. Это... это как метка. Они помечают меня. Как скот перед убоем.