Нет покоя голове в венце (гет)

5 июля 2024

На следующий день после провала на выборах Белла опаздывает в офис. В такси телефон вибрирует: «Фотографии утекли в сеть».

Не откровенные, но достаточно. Размытые силуэты, его руки на её теле, её голова на его плече. Всё, что нужно, чтобы разрушить репутацию, которую он годами выстраивал.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Она врывается в офис. В коридоре — тишина. Коллеги прячут глаза. На её столе — свежая газета. Фото на первой полосе: «Тёмная сторона Риддла».

Кабинет. Дверь открыта. Том сидит у окна, спиной. В костюме. Без галстука.

— Ты видел?

Она захлопывает дверь. Он кивает.

— Я подаю в отставку.

— Что?!

— Сегодня в шесть — пресс-конференция. Ухожу из партии.

— Нет! Мы можем пережить это. Фото размытые, ты ничего не подтвердил…

Она замолкает. Он смотрит на неё взглядом, каким смотрят на несмышлёного ребёнка.

— Беллс… Пойми. Я не позволю, чтобы на тебя смотрели так, как сейчас смотрят на меня.

* * *

Камеры. Вспышки. Том у трибуны. Белла стоит позади него

— Я думал, власть — высшая форма контроля. Но есть вещи, которые нельзя контролировать. Я не смогу исполнять обязанности так, как хотел бы, без женщины, которую…

Зал затихает.

— Я отказываюсь от должности главы партии. Добровольно.

Он не называет её имени. Все итак уже знают.

* * *

За неделю до выборов

Том в темноте сидит напротив седого мужчины с сигарой — владелец крупного медиахолдинга.

— Значит, всё решено, — говорит Том не спрашивая.

Мужчина пускает дым кольцами.

— Мои СМИ уже готовят материал о твоей отставке. Как благородный жест.

— А если я не уйду?

— Тогда завтра выйдет материал о том, как мисс Блэк принимает деньги от лоббистов газовых компаний. Ты ведь знаешь — это правда.

Том сжимает стакан.

* * *

Руди стоит в тени, наблюдая. Том держится идеально — жесты выверены, голос твёрд. Как будто поражение — лишь новый ход.

А рядом — она.

Беллатрикс Блэк. В костюме, слишком строгом для вечернего мероприятия и слишком сексуальном для утреннего брифинга. Улыбка, **вырезанная помадой.** Взгляд — хищный. Она не просто стоит за ним. Она — его тень, его крыло.

И тут Руди, вдруг понимает — наконец понимает — что всё это время смотрел не туда.

Он думал, она манипулирует. Думал, она играет. Думал, она — амбициозная ведьма, цепляющаяся за комету.

Но сейчас он видит, как она смотрит на Тома. Не с восхищением. С верой.

Чистой. Ясной. Беспощадной.

Он проиграл. Унижен. Политический труп. А она всё ещё рядом. Даже не просто рядом — ближе, чем когда-либо.

* * *

Поздним вечером штаб уже пуст — люди разошлись, оставшись без лидера. Руди стоит у окна, когда дверь кабинета приоткрывается.

— Думала, ты уже ушёл, — говорит Белла, прислонившись к косяку. Голос у нее усталый, без обычной язвительности.

— Хотел. Не смог. Ждал тебя.

— Чтобы сказать «я же говорил»?

— Нет. Чтобы спросить… как ты это делаешь.

Она приподнимает бровь.

— Что именно?

— Всё это, — он делает неопределённый жест рукой. — Быть рядом с ним. Даже сейчас. Особенно сейчас.

Она входит, закрывает дверь.

— Он проиграл, Белла. Любой на твоём месте уже бежал бы с корабля.

— А ты думаешь, я здесь ради победы?

— Всегда так думал.

— А теперь?

— Теперь я не знаю, — он подходит ближе, но останавливается, не переходя ту невидимую черту. — На пресс-конференции вы выглядели… как семья.

Она горько улыбается.

— Том ненавидит это слово.

— Но ты — нет. Ты могла уйти. Все бы поняли.

— Может, мне некуда идти.

Он подходит вплотную.

— Ты знаешь, он опасен.

— Лучше тебя, — в её голосе нет сомнений. — Он никогда не обещал быть спасением. Только огнём.

— И ты выбираешь сгореть?

— Я выбираю не быть игрушкой. Даже если выглядит это иначе, — она поворачивается к нему ближе, почти касаясь плечом.

— Значит, ты уже выбрала.

— Я выбрала ещё тогда, на лестнице. А ты думал, что предупреждаешь меня.

Он остаётся стоять в тишине, а она уходит.

Как будто никогда и не была его сторонницей.

Как будто всегда принадлежала только одному человеку.