Цвет дождя (гет)

Площадь Гриммо встретила нас молчанием и толстым слоем пыли. Воздух был спёртым, тяжёлым, пропитанным запахами тлена и угасших надежд. Каждый скрип половицы под ногами звучал как стон призрака. Я почти ожидал, что из темноты холла выскочит портрет Вальбурги Блэк и начнёт изрыгать свои обычные проклятия в адрес «предателей крови, грязнокровок и мерзавцев». Но шторы на её портрете были плотно задёрнуты, и даже она, казалось, устала от вечного гнева.

Гермиона стояла посреди холла, сжимая в руках шкатулку с архивом Перкинса. Её лицо было напряжённым. Она, как и я, чувствовала давящую атмосферу этого дома. Слишком много воспоминаний, хороших и плохих, было заперто в этих стенах.

— Кричер! — позвал я в пустоту.

Раздался тихий хлопок, и перед нами появился старый домовой эльф. Он выглядел ещё более древним и сморщенным, чем я его помнил. Фальшивый медальон-крестраж всё ещё висел на его тощей шее — он наотрез отказывался с ним расставаться. Увидев меня, он изобразил нечто вроде поклона. Увидев Гермиону, презрительно фыркнул.

— Хозяин вернулся, — проскрипел он. — И привёл с собой грязнокровку. Дом не рад.

— Кричер, прекрати, — устало сказал я. — Разожги огонь в камине в гостиной. И принеси нам что-нибудь поесть. Мы здесь надолго.

Эльф недовольно проворчал что-то себе под нос про осквернение благородного дома Блэков, но с очередным хлопком исчез, чтобы исполнить приказ.

— Он никогда не изменится, — тихо сказала Гермиона, провожая его взглядом.

— Некоторые вещи не меняются, — ответил я, и мы оба поняли, что речь идёт не только о старом эльфе.

Мы прошли в гостиную. Это была длинная, мрачная комната с высоким потолком, увешанным паутиной. Мебель была накрыта белыми саванами простыней. Я сдёрнул покрывало с дивана и пары кресел, подняв в воздух облако пыли. Через мгновение в камине вспыхнул огонь, бросая на стены пляшущие, уродливые тени. Комната немного ожила, но не стала уютнее.

Кричер принёс поднос с сэндвичами и кувшином тыквенного сока. Еда была простой, но мы оба были голодны и набросились на неё, забыв о приличиях. Мы ели молча, сидя у огня. Каждый думал о своём, но мысли наши текли в одном направлении. Мы были в бегах. Беглецы, как во времена нашей юности. Только теперь враг был не сумасшедшим тёмным лордом с армией фанатиков. Теперь враг был частью системы, которую мы когда-то защищали. Он носил респектабельную мантию и сидел в кабинете с видом на главный атриум Министерства. И это было гораздо страшнее.

Когда с едой было покончено, Гермиона решительно поставила шкатулку на стол.

— Пора.

Я принёс из кухни большой каменный таз, который раньше служил для замачивания белья. Не омут памяти из кабинета Дамблдора, конечно, но для наших целей вполне годился. Я наполнил его водой и добавил несколько капель из флакона, который Гермиона, разумеется, нашла в своей сумочке. Вода в тазу замерцала и стала похожа на расплавленное серебро.

Гермиона взяла одну из стеклянных пластинок. Она светилась слабым, пульсирующим светом.

— Судя по пометкам в дневнике Перкинса, это один из первых «срезов», — сказала она. — Кабинет Яксли. Две недели назад.

Она осторожно опустила пластинку в воду. Поверхность омута пошла рябью, а затем в его глубине начало формироваться изображение. Мы, не сговариваясь, наклонились над тазом и погрузили лица в клубящуюся дымку.

* * *

Мир вокруг нас сменился. Мы стояли в углу роскошного кабинета. Обстановка кричала о власти и деньгах: массивный стол из чёрного дерева, кожаные кресла, на стенах — гобелены, изображающие победы каких-то древних волшебников над драконами. За столом сидел Корбан Яксли. Годы не пощадили его: лицо избороздили глубокие морщины, волосы поредели, но взгляд маленьких свинячьих глазок остался таким же холодным и жестоким.

В кабинет вошёл Драко Малфой. Он выглядел нервным, его обычная лощёная самоуверенность куда-то испарилась. Он не сел, остался стоять перед столом Яксли, как провинившийся школьник.

— Ты принёс то, что я просил? — голос Яксли был вкрадчивым, но в нём чувствовалась сталь.

— Да, — Малфой положил на стол небольшой свёрток. — Это последняя партия. Больше я достать не смогу. Слишком рискованно.

Яксли развернул свёрток. Внутри лежало несколько тёмных, зазубренных кристаллов, которые испускали слабое, нездоровое свечение.

— Не сможешь? — Яксли усмехнулся. — Драко, Драко… ты забываешь своё место. Твоя семья на свободе только благодаря моей доброй воле. Я вытащил тебя и твоего отца из той дыры, в которую вас засадил Поттер и его дружки. Одно моё слово — и аудиторы из Отдела магического правопорядка найдут в твоих «легальных» поставках столько интересного, что тебе и твоей жёнушке хватит на пожизненное в Азкабане.

Малфой побледнел.

— Я всё понимаю, Корбан. Но запасы артефактов в мэноре не бесконечны. Мы отдали почти всё.

— Значит, найдёшь ещё, — отрезал Яксли, пряча кристаллы в ящик стола. — Мне нужны компоненты для «Проекта „Химера“». И ты мне их достанешь. А теперь иди. И постарайся в следующий раз выглядеть не так, будто собираешься на собственную казнь. Это привлекает ненужное внимание.

Малфой, не говоря ни слова, развернулся и вышел. Яксли проводил его презрительным взглядом, а потом поднял что-то вроде маггловского телефона, но сделанное из дерева и кости.

— Роули? — сказал он в трубку. — Наш блондинчик начинает нервничать. Присмотрите за ним. И за его милой жёнушкой тоже. Она не должна делать глупостей.

* * *

Воспоминание растворилось. Мы вынырнули из омута, тяжело дыша.

— Так вот оно что, — прошептала Гермиона, её лицо было белым как полотно. — Он шантажирует Малфоя. Заставляет его поставлять компоненты из старых запасов Пожирателей.

— «Проект „Химера“», — повторил я. — Звучит не очень дружелюбно. И Яксли не просто так упомянул твой отдел, Гермиона. Он твой непосредственный начальник, не так ли?

Гермиона села в кресло, закрыв лицо руками.

— Да. Кингсли назначил его моим заместителем после реструктуризации. Говорил, что нужно соблюдать баланс сил, давать шанс бывшим… оступившимся. Я была против, но меня никто не слушал. Он имеет доступ ко всем моим делам. Ко всем расследованиям.

Она подняла на меня глаза, полные отчаяния.

— Гарри, я работаю на одного из тех, кого мы поклялись уничтожить. Я каждый день пожимаю ему руку, отчитываюсь перед ним. Я знала, что он скользкий тип, но чтобы такое…

— Ты не знала, — твёрдо сказал я. — Никто не знал. Кроме Перкинса.

Мы просмотрели ещё несколько «срезов». Картина становилась всё более ясной и всё более ужасающей. Вот Яксли встречается с какими-то подозрительными личностями в капюшонах в Лютном переулке, передавая им кейс. Вот он в тайной лаборатории, расположенной, судя по всему, на том самом складе в доках, наблюдает за испытанием какого-то нового заклинания, которое превращает подопытного кролика в визжащую, искажённую массу плоти. «Химера» — это было не просто оружие. Это было нечто чудовищное.

Последняя пластинка была помечена как «Склад. Прошлый вторник».

— Это за день до его исчезновения, — сказала Гермиона.

Мы снова погрузились в омут.

* * *

На этот раз мы оказались в огромном, гулком помещении склада. Вдоль стен стояли ящики и контейнеры. В центре была оборудована лаборатория. Сам Перкинс, невидимый для окружающих, стоял в углу, и мы видели происходящее его глазами.

Яксли разговаривал с Роули и ещё одним Пожирателем, которого я узнал — это был Антонин Долохов, ещё один «покойник». Они стояли у большого контейнера.

— Всё готово к отправке, — докладывал Долохов. — Покупатель прибудет через два дня. Оплата, как договаривались.

— Отлично, — кивнул Яксли. — А что с нашей маленькой проблемой? С нашим любопытным коллегой из Отдела Тайн?

— Мы занимаемся им, — ответил Роули. — Он что-то подозревает, суёт свой нос куда не следует. Думаю, пора с ним заканчивать. Тихо и без шума.

— Сделайте это, — приказал Яксли. — И найдите всё, что он успел накопать. Весь его архив. Мы не можем рисковать. После этой сделки мы заляжем на дно. Но если информация Перкинса всплывёт, нам всем конец.

В этот момент Перкинс, видимо, сделал какое-то неосторожное движение. Долохов резко обернулся, его взгляд впился прямо в то место, где мы «стояли».

— Что это было? — прошипел он.

— Показалось, — отмахнулся Яксли.

Но Долохов достал палочку.

— Нет. Я почувствовал. Магический всплеск. Очень слабый, но он был. Здесь кто-то есть. Homenum Revelio!

Волна магии прошла сквозь нас. Перкинс, должно быть, понял, что его обнаружили. Воспоминание резко оборвалось, и нас выкинуло обратно в реальность.

— Они его заметили, — выдохнул я. — На следующий день они пришли за ним.

Мы сидели в тишине, переваривая увиденное. Теперь у нас были все доказательства. Весь расклад. Яксли — глава преступного синдиката из бывших и «воскресших» Пожирателей. Они создают новое оружие и готовятся продать его какому-то таинственному покупателю. Малфой — их пешка, запуганная и сломленная. А мы с Гермионой — единственные, кто об этом знает. И теперь мы заперты в этом доме, а за его стенами на нас идёт охота.

Внезапно в камине вспыхнуло зелёное пламя. Мы оба вскочили, выхватив палочки. Из огня показалась голова. Невилл Лонгботтом. Его лицо было встревоженным.

— Гарри! Гермиона! Слава Мерлину, я вас нашёл!

— Невилл? Как ты?.. — начал я, но он меня перебил.

— Нет времени объяснять! В Министерстве переполох! Яксли только что инициировал экстренное заседание. Он объявил Гермиону предательницей!

Гермиона замерла, её лицо стало каменным.

— Что? На каком основании?

— Он утверждает, что обнаружил доказательства её связи с нелегальной организацией, торгующей тёмными артефактами! Говорит, что она использовала своё служебное положение, чтобы прикрывать их! Он представил какие-то поддельные документы, переписку… Всё выглядит очень убедительно. Выдан ордер на твой арест, Гермиона! Авроры уже ищут тебя по всему городу!

Мышеловка захлопнулась. Яксли нанёс удар первым. Он не просто защищался — он перешёл в наступление, используя свой пост и влияние. Он превратил Гермиону из обвинителя в обвиняемую.

— И это ещё не всё, — с трудом проговорил Невилл. — Он объявил тебя, Гарри, её сообщником. Опасным, вооружённым преступником. За твою поимку назначена награда.

Голова Невилла исчезла так же внезапно, как и появилась. Мы остались одни в мрачной гостиной, которая внезапно перестала быть убежищем и превратилась в тюрьму. Теперь мы не просто беглецы. Мы — враги государства номер один. Вся мощь Министерства Магии, все авроры, все информаторы — все они теперь будут искать нас.

Гермиона медленно опустилась в кресло. Она выглядела раздавленной.

— Он всё продумал, — прошептала она. — Пока мы прятались здесь, он нас уничтожил. Никто не поверит нам теперь. У нас есть доказательства, но мы не можем их никому показать. Любой, к кому мы обратимся, будет обязан нас арестовать.

Она была права. Мы оказались в безвыходной ситуации. Запертые в старом доме, с компроматом, который теперь был бесполезен, и со всем волшебным миром, считающим нас преступниками.

Внезапно в кармане у Гермионы что-то завибрировало. Она достала маленький, изящный предмет, похожий на зеркальце.

— Что это? — спросил я.

— Служебный коммуникатор, — ответила она. — Прямая связь с моим отделом. Я думала, я его отключила…

На поверхности зеркальца появилось лицо. Молодой аврор, которого я не знал. Его взгляд был испуганным.

— Мэм! Глава отдела Грейнджер! Вы меня слышите? — зашептал он, оглядываясь по сторонам. — Не отвечайте! Просто слушайте! Яксли всё врёт! Мы, несколько человек, мы вам верим! Он только что отдал приказ штурмовой группе. Они засекли всплеск магии по вашему старому каналу связи с Лонгботтомом! Они знают, где вы! Они будут у вас через десять минут! Бегите!

Изображение погасло.

Десять минут. У нас было десять минут, чтобы исчезнуть из самого защищённого дома в Лондоне, прежде чем его начнут брать штурмом авроры. Мы были в ловушке. И стены этой ловушки сжимались с каждой секундой.