Любовь в Санта-Монике (гет)

Два месяца — это достаточно времени, чтобы зализать раны, оправиться от унизительного поражения и снова надеть маску нормальности. Именно это и произошло. Наби с головой ушла в поиски работы, рассылая резюме во все мало-мальски серьёзные юридические конторы Лос-Анджелеса. Чонжи, отодвинув в сторону тяжёлые мысли об Итане, устроилась официанткой в одно из кафе на пирсе — для практики языка и чтобы не сидеть без дела. Их жизнь вошла в новое, более спокойное и предсказуемое русло. Слишком спокойное. Слишком предсказуемое.

Именно эта предсказуемость и заставила Чонжи в пятницу вечером вытащить Наби из-за стола с документами.

— Хватит! — объявила она, выхватывая у подруги планшет. — Два месяца траура по какому-то гончару и зубрёжки законов — это перебор! Мы молоды, красивы и в Калифорнии, чёрт возьми! Мы идём в клуб!

Наби, которая уже привыкла к своему новому, аскетичному режиму, попыталась было возразить, но Чонжи была неумолима. — Нет! Никаких «но»! Ты либо идешь со мной добровольно, либо я тебя загипнотизирую и потащу силой. Выбирай!

В итоге через час они уже стояли перед зеркалом в их квартире. Чонжи в своём самом откровенном черном платье и каблуках, которые могли служить холодным оружием. Наби — в более сдержанных, но всё же не походных джинсах и шёлковой блузке, которую Чонжи буквально силой заставила её надеть вместо привычной футболки.

— Мы просто послушаем музыку, выпьем по коктейлю и уйдём, — уговаривала саму себя Наби, пока они ехали на такси в модный клуб в Западном Голливуде.

— Конечно, конечно, — ухмылялась Чонжи. — Именно так всё и будет.

Клуб оказался громким, тёмным и набитым до отказа людьми. Музыка била так, что дрожали внутренности. Наби сразу же почувствовала себя не в своей тарелке, но Чонжи, как рыба в воде, уже тащила её к бару.

Первый коктейль помог Наби расслабиться. Второй — почувствовать ритм музыки. К третьему она уже смутно припоминала, что такое танцевать, и даже делала это довольно неплохо, если судить по количеству заинтересованных взглядов, брошенных в их сторону.

Именно тогда к ним и подошли они. Двое. Высокие, улыбчивые, явно уверенные в себе. Один — брюнет с озорными карими глазами и щетиной, представился Марком. Второй — блондин с голубыми глазами и татуировкой на шее, его звали Джейк.

— Вы здесь явно новенькие, — прокричал Марк прямо в ухо Наби, чтобы перекрыть грохот басов. — По вам видно, что вы не постоянные посетители таких заведений.

— А что, так заметно? — крикнула в ответ Наби, уже достаточно напившись, чтобы не стесняться.

— Вы обе выглядите так, будто вас принесли с другой планеты, и она была куда лучше этого места, — улыбнулся Джейк, обращаясь к Чонжи.

Чонжи рассмеялась, и её смех потонул в музыке. Лёгкий флирт, ничего такого. Они танцевали вчетвером. Потом заказали ещё выпивки. Потом Наби перестала считать. Мир превратился в калейдоскоп из вспышек света, грохота музыки, смеха и глупых шуток. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя так беззаботно и… глупо. Приятно глупо.

В какой-то момент Марк предложил сменить обстановку. Где-то там, на каком-то этаже отеля, была «более спокойная тусовка». Наби, у которой голова уже шла кругом, кивнула. Чонжи, сияющая и пьяная, была только за.

Дальше — провал. Смутные воспоминания. Лифт. Смех. Номер в отеле. Очень дорогой, судя по виду. Ещё бутылка чего-то. Глупая игра в «Правду или действие». Наби, кажется, рассказывала что-то про свою первую любовь в юридической академии. Чонжи пыталась станцевать танец на шесте, используя карниз для штор, но её вовремя остановили.

Потом свет погас.

-

Утро пришло к Наби не с рассветом, а с ударом отбойного молотка прямо в висок. Она открыла один глаз и тут же зажмурилась от боли. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь щели в шторах, резал как нож. Во рту было сухо и противно, пахло перегаром и каким-то незнакомым одеколоном.

Она лежала на огромной кровати. Очень большой. И не одной.

Первое, что она увидела, — это спящую Чонжи на другом краю ложа, закутанную в одеяло, как кокон. Второе — это голую мужскую спину с татуировкой в виде крыльев, лежащую рядом с ней. Третье — ещё одну мужскую ногу, торчащую из-под смятого одеяла на полу.

Мысль работала медленно, как старый компьютер. Факт: я в незнакомой комнате. Факт: у меня дичайшее похмелье. Факт: рядом спят незнакомые мужчины. Вывод: о боже, что я натворила?

Она осторожно приподнялась, стараясь не издавать ни звука. Голова закружилась. Она огляделась. Комната была номером в отеле. Роскошным. На тумбочке валялись ключи от какой-то дорогой машины, пустые бутылки из-под шампанского и… её собственная блузка.

В этот момент зашевелился тот, что с татуировкой. Джейк. Он перевернулся, открыл глаза и уставился на неё сонным, но довольным взглядом. — Утро, красотка, — хрипло произнес он. — Как самочувствие?

Наби могла только беззвучно открыть рот, как рыба на берегу.

Её движение разбудило Чонжи. Та потянулась, сладко зевнула и открыла глаза. Её взгляд скользнул по Наби, по Джейку, по второму парню (Марку), который как раз поднимался с пола, потирая поясницу. — Вау, — произнесла Чонжи с улыбкой. — А ночка была что надо.

Наби хотела провалиться сквозь землю. —Что мы натворили? — прошептала она.

— Мы жили полной жизнью, дорогая! — провозгласил Марк, вставая и потягиваясь. Он был совершенно голый, и Наби зажмурилась ещё раз. — Вы девушки — огонь! Особенно ты, — он подмигнул Наби, — с твоей историей про конституционные поправки. Это было горячо.

Наби вспомнила обрывки. Она действительно что-то рассказывала о праве. Пьяная. Незнакомцам. В постели.

— Мне нужно умереть, — простонала она.

— Перед тем как умереть, давай позавтракаем, — предложил Джейк добродушно. — Я знаю тут офигенное кафе на первом этаже. Лечит любую хандру.

Мысль о еде вызвала у Наби приступ тошноты. Но мысль о том, чтобы поскорее одеться и сбежать, была ещё сильнее. Они кое-как привели себя в порядок, найдя свою разбросанную по всей комнате одежду. Наби чувствовала себя абсолютно разбитой и морально, и физически. Чонжи, напротив, казалась вполне бодрой и даже продолжала флиртовать с Джейком, пока тот вызывал лифт.

Они вышли в холл отеля. Шикарное, светлое пространство с мраморными полами и пальмами в кадках. Наби шла, уткнувшись взглядом в свои туфли, желая лишь одного — оказаться дома в своей постели и забыть эту ночь как страшный сон.

— Эй, а кафе вот тут, за углом, — сказал Джейк, направляясь к стеклянным дверям.

Они прошли через холл и вышли в небольшую, утопающую в зелени внутреннюю площадь отеля, где и располагалось то самое кафе. Свет бил в глаза, пахло кофе и свежей выпечкой. Наби подняла голову, чтобы сориентироваться, и…

Мир остановился.

За одним из столиков на террасе сидели они.

Лео. И Итан.

Они пили кофе, улыбались и о чем-то оживлённо разговаривали. А напротив них сидели две девушки. Одна — высокая брюнетка с идеальной укладкой, внимательно слушавшая Лео. Вторая — милая шатенка с веснушками, смеющаяся шутке Итана.

Это было двойное свидание. Идеальное, солнечное, беззаботное.

Лео, случайно подняв взгляд, встретился глазами с Наби. Его улыбка замерла на лице. Он смотрел на неё, потом на её помятую одежду, на её спутанные волосы, на двух незнакомых парней рядом. Его лицо стало каменным.

Итан, заметив направление взгляда Лео, тоже обернулся. Его улыбка исчезла еще быстрее. Он увидел Чонжи. Её тоже помятую, вчерашнюю одежду, её уставшее, но все ещё румяное от алкоголя лицо, и Джейка, который как раз положил ей руку на поясницу.

Наступила секунда оглушительной, неловкой тишины. Даже музыка из кафе будто стихла.

Наби почувствовала, как по её щекам разливается густой румянец стыда. Она видела, как бледнеет Чонжи, хватая её за руку.

Джейк, ничего не понимая и не чувствуя напряжения, весело сказал: —Эй, парни, простите, что встали на пути? Мы просто пройдем.

Лео медленно отвел взгляд от Наби, словно её больше не существовало, и снова повернулся к своей спутнице, сказав что-то тихо. Итан сделал то же самое, но его лицо было напряжённым и мрачным.

Это было хуже, чем любая сцена, крики или упрёки. Это было полное, ледяное игнорирование. Осуждение без единого слова.

— Пошли, — прошептала Наби, дёргая Чонжи за рукав. — Быстро.

Они буквально побежали прочь от кафе, не оглядываясь, оставив озадаченных Марка и Джейка позади.

Выбежав на улицу, они прислонились к стене отеля, тяжело дыша. — О боже, — задыхаясь, произнесла Чонжи. — Это был кошмар. Самый настоящий кошмар. — Они нас видели, — с ужасом прошептала Наби. — Они все видели. С этими… кем бы они ни были. — А у них самих?! — вспыхнула вдруг Чонжи. — Двойное свидание! Значит, он уже забыл про меня и свою «серьёзность»! И этот гончар! С какой-то… моделью!

Но её гнев был слабым, прикрывающим всё тот же всепоглощающий стыд. — Мы выглядели как последние шлюхи, — констатировала Наби с ужасающей прямотой. — Пьяные, в помятой одежде, с двумя незнакомцами в девять утра.

Они посмотрели друг на друга. И вдруг, не сговариваясь, они одновременно рассмеялись. Это был истерический, нервный, горький смех, смех унижения и абсурда ситуации. — Конституционные поправки… — сквозь смех выдохнула Наби. — Я читала им лекцию о праве! —А я… о боже, я, кажется, показывала им стриптиез на карнизе! — застонала Чонжи, хватаясь за голову.

Они смеялись до слёз, пока истерика не сменилась полной опустошенностью. — Что же мы наделали? — утирая слёзы, спросила Наби. — Мы пытались забыться, — вздохнула Чонжи. — И у нас слишком хорошо получилось.

Они молча побрели к дому, под палящим солнцем, которое вдруг стало казаться слишком ярким и беспощадным. Весёлая ночь свободы и безумия обернулась утром самого унизительного и нелепого позора.

И самое ужасное было даже не в том, что они так себя вели. А в том, что это увидели именно те, чьё мнение для них хоть капельку, но всё ещё имело значение. Лео, который думал, что она неадекватная. И Итан, который предлагал ей серьёзные отношения, а увидел её с другим.

Солнечная Санта-Моника внезапно показалась им очень маленьким городком.

От Беты: Проверено! Мм, и грустненько, и вкусненько. Надеюсь, вы довольны)