Маги, винейды и прочие (джен)

(И тут в игру вступает блаждер — магглы в подобных случаях говорят: «Хьюстон, у нас проблемы».)

Обещанная Брайтсом отгульная неделя растянулась на полторы, что вышло невероятно кстати: у них получился практически медовый месяц на минималках. Никуда они, естественно, не поехали (в отличие от Анны и её Филлипса), зато бессовестно пользовались каждой минутой наедине. Юля забросила на это время заказы и даже была готова прогуливать занятия с наставницей, но тут уж Никита встал насмерть. Она и так затянула с инициацией, и, учитывая политико-экономическую обстановку, это не дело разбрасываться такими крутыми способностями. Поэтому, пока Никита занимался с малышнёй, Юля проходила все необходимые испытания, чтобы её признали самостоятельной обережницей, тем более что это нужно для её швейных дел. Но остальную социальную активность они сократили по максимуму: никаких гостей или походов в паб.

Зато они много гуляли по хорошей погоде, которая расщедрилась на удивительно солнечные дни, болтая как о всяческой ерунде, так и о серьёзных вещах, стараясь больше ничего не скрывать друг от друга. Естественно, планировали будущее без оглядки на книги Роулинг, обсуждали запроливные новости, в которых открыто заявляли о зарождении в Англии новой террористической группировки. Особенно изгалялись французы, устроившие на страницах «Глашатая» бурную полемику: куда смотрит британское министерство магии и доколе Дамблдор, этот великий волшебник и победитель Грин-де-Вальда, будет жевать бороду?

Когда им это надоедало, обсуждали декабрьские праздники. Никита считал, что им крупно повезло с местом жительства ещё и потому, что валлийцы тоже больше любят отмечать Новый год, а не Рождество. Поэтому шампанскому с бенгальскими огнями под бой Биг Бэна быть, как и пельменям на первое января, заодно создадут новую семейную традицию — их лепку под душевные разговоры.

А ещё Никита жалел, что на дворе не лето, ведь тогда можно было бы взять Юльку в охапку, загрузить в машину пожитки и устроить пикник на каком-нибудь глухом пляже, которых на побережье было неисчислимое количество. И чтобы непременно искупаться ночью голышом в перламутровом от лунного света море. Имелась у него такая мечта, подглядел в каком-то фильме. Но за окном промозглый ноябрь, в ночном небе скромно висел худеющий месяц, так что приходилось прикручивать прущий изо всех щелей романтизм до минимума, чтобы не напугать им Юлю, и ограничиваться одним сюрпризом за сутки. Хотя, такую испугаешь, как же: сама кого хочешь засюрпризит. И что характерно, приятно.

К тому же не хотелось оставлять Туни, пусть та и утверждала, что уже совсем не боится быть дома одной. Она вообще оказалась девочкой не только самостоятельной, но и понимающей. Сильно на них не фыркала, как любят подростки её возраста при виде милующихся родителей, и не спускалась в ночное время на первый этаж. Во избежание, так сказать, а то был прецедент. На следующий день они ожидаемо спали допоздна, а потом опять были очень заняты друг другом и пропустили момент её возвращения из школы. Ничего такого Туни не показали, но вид завёрнутых в одно одеяло на двоих родителей и лёгкий беспорядок в гостиной стал для неё полной неожиданностью. Причём они была полностью одеты, а в одеяло закутались по совершенно необъяснимой причине.

Но, кажется, увиденный «разврат» её отчего-то успокоил, Никита даже удивился такому исходу. А Юля усмехнулась и сказала, что всё просто, как дважды два. Туни за всю свою недолгую жизнь слишком устала отвечать за сестру и подстраиваться под родительские ожидания, и теперь, когда увидела, что мама с папой больше не перекладывают на неё ответственность, всячески заботятся, успешно решают проблемы и даже глупостями, вон, занимаются, её и отпустило. Да и вообще, какому ребёнку не хочется нормальной семьи и быть именно ребёнком?

Если личная жизнь налаживалась, то общественная (как магическая, так и маггловская) бурлила, как оставленный без присмотра суп: с брызгами во все стороны и возмущённо гремящей крышечкой. Питер Уокер, министр торговли и промышленности «порадовал» скорым введением норм на бензин, а городской совет назначил на воскресенье открытые слушания. Электроэнергия из жизненной необходимости внезапно превратилась в роскошь и предмет строжайшей экономии, и весь Амлух активно обсуждал график отключения уличного освещения и переход магазинов на сокращённый режим работы.

Тяжёлое постсоветское время с талонами, многомесячным безденежьем и неуверенностью в завтрашнем дне Никита знал лишь по рассказам родителей, к тому времени ностальгическим и местами весёлым, но ему и их хватило. Поэтому в будущее он смотрел с некоторым опасением. Конечно, ему не нужно, как отцу, выбирать между учёбой на последнем курсе и челночными поездками в Китай за очередной партией ширпотреба, который Юля будет продавать на рынке из-под полы. (Мама очень гордилась этим фактом, хотя её храбрости хватило всего на полчаса).

Повезло ещё, что станции вся эта суета с ограничениями электроэнергии и сокращением рабочей недели была, что слону дробина: как пахали круглосуточно, так и продолжали, разве что возмущённых разговоров за жизнь стало в разы больше.

На всякий пожарный случай и по старой русской традиции Никита закупился консервами, макаронами, мукой и сахаром, пока цены не выросли. А Юля настояла, чтобы они заплатили за аренду на полгода вперёд, чем очень обрадовали домохозяйку, которая даже скинула сорок фунтов. Правда, пришлось распотрошить кубышку, но зато можно было не волноваться, что они останутся без крыши над головой или голодными.

Успокаивало одно: магическому Уэльсу на нефтяной кризис было наплевать, ведь фермеры с их волшебными заморочками в комбайнах и тракторах не нуждались. Поэтому зелень и мясо Юля покупала в Пенрид Ластра по весьма приемлемым ценам.

В общем, несмотря на некоторые сложности и неясности, жизнь была прекрасна, а с учётом приближающегося открытия квиддичного сезона и вовсе сказочна. Заявившийся в гости Хэрриот сиял загаром и радостью после долгой разлуки и передал им контрамарки на места в клубную ложу, австралийские сувениры и деликатесы, а также приветы и подарки от дочери. Юля больше всего обрадовалась личной записке от Эллис, и Никита не без ехидства пошутил, что в полку её друзей по переписке прибыло.

Ожидаемых причитаний от Хэрриота Никита так и не дождался и даже подумал, что слухи о хэллоуинском приключении до Холи-Айленда не дошли (и слава Лаврентию), но стоило девочкам выйти на кухню и оставить их наедине, как весёлый и привычно суетливый Эдгард мгновенно исчез. Подобравшийся и посуровевший мужчина сухим и деловым тоном сообщил опешившему от такой перемены Никите:

‒ Я неплохо знаком с одним учеником крёстного, разрушителем проклятий на пенсии. По удачной случайности у него есть очень забавное хобби — реставрировать и совершенствовать старые украшения. В нашу последнюю встречу это была просто чудеснейшая коллекция: броши, кулоны, кольца, перстни, браслеты. А уж какие действенные, — со значением произнёс Хэрриот, заговорщицки понизив голос, — от лёгкой порчи, для отвода глаз, для рассеивания ненужного внимания, на любой случай и даже под заказ. Помнится, моя супруга приобрела у него подвеску с чудесными свойствами: стоило только Эллис пораниться, как загорался камешек. Вы уже думали о подарках к Рождеству? А то я бы мог вас познакомить. Мне показалось, Джулия любит старинные вещицы.

‒ Я буду вам очень благодарен, Эдгард, — в свою очередь выгнул бровь заинтересованный Никита, — если вы устроите это как можно скорее.

‒ Вот и славно, — встрепенулся Хэрриот, мгновенно превращаясь в доброго дядюшку. — Джулия, как вы смотрите на то, чтобы накануне игры переночевать в “Вязах”? — обратился он к вошедшей в комнату Юле. — У меня соберётся небольшая компания старых друзей, один из них, кстати, неплохо знал вашего отца. Думаю, вам будет интересно с ним поболтать. Не так ли, Петуния? Запишешь ещё одну занимательную историю для семейной хроники. А то и не одну.

‒ Ой, я согласна. Мам?

‒ Ну кто же откажется погостить в настоящем волшебном поместье? — улыбнулась Юля. — Главное, чтобы Оуэн был с нами. Дорогой, что у тебя с дежурствами?

Никита заверил её, что в первый уикенд декабря он совершенно свободен, а когда разговор пошёл своим чередом, помалкивал в тряпочку и наблюдал за Хэрриотом, чьё предложение открыло того с новой стороны. Оказывается, за маской говоруна скрывается умный мужик, с которым непременно стоит поговорить по душам, вдруг ещё что дельное посоветует.

Потому как на Вира надежды уже не было. Он застрял в Кардиффе, а Филомена ничего не знала, что невероятно её раздражало и портило замечательный характер. Не говоря о морщинах на лбу. Но документы на маузер она оформила в два счёта.

Утешало, что их имена больше нигде не всплыли. Лили в субботнем отчёте докладывала, что Поттер с друзьями отчебучили нечто непотребное, и вся школа теперь обсуждает их выходку, а местные волшебники стойко хранили чужую тайну.

А в воскресенье Фил вернулся из Хогвартса с запиской от Снейпа. Коротенькой, всего в несколько слов: «Спасибо. Я рад, что вы не пострадали». Но Юля ей очень обрадовалась:

‒ Оказывается зло и в самом деле приманивается на печеньки. Жалко, что для перевоспитания этого недостаточно. Но, по крайней мере, они с Лили помирились. Надеюсь. — Она нахмурилась, разглядывая записку, и поинтересовалась: — Как думаешь, он проговорится?

‒ Не после твоих блинчиков, — заверил её Никита, старательно гоня прочь дурные мысли. — Отвечать будешь?

‒ Думаю, да, — неуверенно протянула Юля, — что-нибудь нейтральное… Ладно. Я возьму машину? Мне надо в Мамблз на пару часов, а на обратной дороге заберу Туни от Маунтов.

‒ Бери, конечно, только зачем тебе туда?

‒ Не хочу сглазить, но непременно потом расскажу, — пообещала Юля и упорхнула из дома. Но перед этим бережно прикрепила записку Снейпа на памятную доску, рядом со свадебной фотографией четы Придди.

Никита воспользовался случаем, чтобы потренироваться в скоростном доставании маузера из тайника в гостиной. Бегать по всему дому под недоумённым взглядом Каса было немного неловко, но Браун прав: Никите надо вырабатывать автоматизм действий. Чему немало помог расшалившийся кот, который выскакивал из самых неожиданных мест, с удовольствием отыгрывая роль незваного гостя. Никита послушно бросался от него прочь на самой высокой скорости, стараясь не врезаться в углы и не опрокидывать стулья.

И как назло, именно за этим дурачеством его застали вернувшиеся девочки. И если Туни сдержанно хихикнула, то Юля с непередаваемым выражением лица пробормотала: «Я даже не уверена, что хочу знать почему». Никита попытался обидеться, но, приглядевшись, заметил, что она выглядит какой-то напряжённой. А излишне громкий шум с кухни вперемежку с чертыханиями подтвердил его подозрения. Но не успел он поинтересоваться, кто посмел её обидеть, как помогающая прибираться Туни просветила:

‒ Мама была в магическом ателье, и что-то пошло не так.

‒ А зачем она туда ходила? — удивился Никита. — У неё мастерская и так на магазин похожа, куда уж больше заказов?..

‒ Если бы, — сказала расстроенная Юлька, плюхаясь на диван с терапевтическим котом на руках. Морда у Каса была недовольная, но он терпел: всё-таки хозяйка тискает, а не кто-то посторонний. — Чтобы получить лицензию на деятельность, мне нужен профессиональный отзыв конечного потребителя. Вот я и подумала, что миссис Гвалхмай могут понравиться мои значки с терморегуляцией для вечерних платьев. Но она даже не стала меня слушать, практически с порога заявила, что услуги швеи-дилетанта ей не нужны.

‒ Так и сказала? — ахнула Туни.

‒ Нет, это правдивый перевод её вежливого отказа, — выпалила Юля, а Кас поддержал её возмущение гнусавым мявом. Она послушно разжала руки и отпустила невольного страдальца. — Ладно бы речь шла о винейдских способностях, тут я полностью согласна, но она заявила, что я никудышная швея. А я отличная швея, даже суперская! — негодовала Юля. — Пусть не «от-кутюр», но и не китайская тачальщица, чтобы меня так беспардонно отшивать.

Она недовольно скривилась и скрестила руки на груди, как обиженный ребёнок. Что характерно, слёз не было, одна лишь грозная ярость. Никита умилился такой воинственной картине, но не успел заверить жену, что она самая лучшая на свете портная, потому что Туни произнесла:

‒ А почему ты не обратилась к дяде Эдгарду? На защитной амуниции есть подкладка, а спортсмены по время игры однозначно потеют.

‒ Потому что твоя мама слишком узко мыслит, — просветлела Юлька и звонко чмокнула Туни в висок. — Спасибо, родная, чтобы я без тебя делала.

‒ Обращайся, мамочка, — довольно хихикнула раскрасневшаяся девушка. — Ещё можно тёте Гвен написать. Ей в теплицах тоже нужно охлаждаться.

‒ Вечером займусь, — постановила Юля. — Вот только понять бы с чего это миссис Гвалхмай на меня так ополчилась. Мы же с ней в прошлый раз вроде бы нормально пообщались, она меня даже хвалила…

‒ Может, кто из твоих клиенток нажаловался? — предположил Никита.

‒ Да нет таких! — возмутилась Юля. — Есть, правда, одна вредина, которой я отказала, но она из Амлуха и не волшебница, хотя та ещё ведьма.

‒ Миссис Роффл? — предположила Туни. — Так она на кого только не ругается. Синьор Контини даже шутит, что, если миссис Роффл что-то хвалит, то это точно гадость редкостная.

‒ Ладно, подумаю об этом послезавтра. А лучше попрошу Элспет всё аккуратненько разузнать, у неё в Мамблзе полно подруг. Ну что, обедаем? Кстати, я так расстроилась, что купила те странные булочки-зверьки и пирожные-растения. Много.

Хэрриот ожидаемо прислал восторженное письмо: идея снабдить амуницию системой климат-контроля привела его в экстаз. Ещё бы, такой эксклюзив! Так что всю неделю Юля часто пропадала в его мастерской, откуда возвращалась с горящими глазами и полная новых идей. И это немного подбешивало. Всё-таки Никита привык, что она работает дома, да и вообще сильно скучал.

Но оказалось, что кормить воодушевлённую, но жутко голодную женщину самостоятельно приготовленным обедом, слушать её сбивчивые, экспрессивные рассказы и открыто делиться своими переживаниями довольно приятно, хотя и непривычно. С мамой и Ольгой такой откровенности не было. Хотя, пожалуй, сёстры, пока не повзрослели, так же легко относились к жизни, не обращали внимания на мелкие неприятности, не упивались крупными и с радостью делились с ним своими позитивом.

А ещё Юле была присуща здоровая самоирония, которая буквально спасла их секс. (К его великой радости.) Такую опустошительную растерянность Никита испытывал лишь в самый первый раз, когда понятия не имел, что с ним будет происходить. К новому телу он давно привык и благополучно забыл, как страдал первые недели из-за рассинхронизации физики и психики. Поэтому для него стало неприятным сюрпризом, когда в самый ответственный момент коварная тушка начала выдавать совершенно незнакомые реакции. Стоило ему лишь на секунду расслабиться или отвлечься, и чужие рефлексы вылезали на первый план, заставляя действовать по привычному для них алгоритму, сбивая уже возникшие ощущения и здорово отвлекая от процесса.

Естественно, всё прошло… да пожалуй, никак: скомкано, глупо, слишком быстро и оставило неприятное чувство беспомощности. Своими умениями Никита не то чтобы гордился, скорее, не сомневался в их результативности. А тут такой позор, будто он неопытный скорострел какой-то. И всё из-за почти пятилетнего воздержания и нулевых скиллов Оуэна, будь они неладны, ведь супружеская жизнь Эвансов отличалась непохвальным мессионерским однообразием.

Украдкой брошенный на Юлю взгляд заставил подобраться: разочарование, что было написано на её лице крупными буквами, неприятно царапнуло взвинченные нервы. Но только Никита решился клятвенно заверить: «Поверь, это не самый мой лучший раз, но обещаю, что единственно худший», — как она буквально заткнула его поцелуем, мягким, уверенным, от которого мигом стало легче, и с понимающей улыбкой, нарочито небрежно промолвила:

‒ Раз короткую программу откатали, предлагаю передохнуть и перейти к произвольной. Как насчёт того, чтобы открыть шампанское и расположиться у горящего камина? Всегда хотелось узнать, что романтичного в том, когда один бок припекает, а другой мёрзнет.

‒ Тогда нам следует сменить костюмы, — радостно выдохнув от нахлынувшего облегчения, поддержал её игру Никита. — Чур, галстук на голое тело надену я.

Потом они не спешили: угощались припасёнными вкусностями, растягивали удовольствие и вдумчиво изучали друг друга. И надо ли говорить, что второй раз вышел очень даже неплохим, а каждый последующий получался всё лучше и лучше? Для полной идеальности не хватало нормальной постели — на сдвинутых вместе было не совсем удобно, как ни заделывай, кто-то постоянно скатывался в глубокий просвет между кроватями, а поодиночке уже не спалось.

Поэтому Никиту невероятно обрадовала широченная кровать в гостевой комнате “Вязов”, но по большей части из-за того, что можно было разлечься морскими звёздочками хоть вдоль, хоть по диагонали, и не мешать друг другу. Жалко только, что в их спальню такая громадина попросту не влезет.

Помимо разрушителя проклятий и его жены небольшая компания друзей состояла из легендарной Гвендолин Морган⁽¹⁾ и её девятилетней племянницы, нового тренера «Гарпий» Рун Спидихоп, которую владелец команды (как Никита понял, не без помощи Хэрриота) с превеликим трудом переманил из австралийских «Молний Микатарры». Очень похожий на сухопутного моржа, который понятия не имеет, что такое метла и как на неё садиться, Нерис Кадвалладер с удовольствием делился планами на завоевание верхних строчек в рейтинге лиги⁽²⁾, а сухонькая темнокожая Спидхоп одобрительно кивала кудрявой головой, сияла белозубой улыбкой и с жутчайшим южным акцентом восклицала: «Обзатно!»

За ужином Никиту усадили между Туни и миссис Родри, с которой он обсуждал физическое развитие детей. Пожилая колдунья отстаивала преимущества таких благородных видов спорта как фехтование и верховая езда, а Никита, в меру своих ораторских способностей, восхвалял бокс и футбол. Вооружённая книжными знаниями Туни время от времени вставляла слово-другое, благоразумно не занимая ни чью сторону.

После ужина Хэрриот увёл желающих в библиотеку, где показывал редкости из коллекции крёстного. Юля с Морган разместились на диванчике с ворохом эскизов и принялись обсуждать униформу. Неподалёку от них в просторном кресле угнездился Кадвалладер и немедленно задремал, что не мешало ему время от времени реагировать на женский разговор, одобрительно похрюкивая или критически порыкивая.

Никиту без лишних рассусоливаний взял в оборот мистер Родри. Он подробно расспросил о желаемых свойствах оберегов и пообещал через две недели показать подходящие заготовки, чтобы Никита выбрал понравившиеся. Остаток вечера мужчины провели за приятной беседой, обсуждая многообразие русских сказочных заклятий и способы их снятия. Естественно, Никита подозревал, что Юля, как дочка заведующей библиотекой, знает об этом гораздо больше, но ему всё же удалось поразить матёрого разрушителя проклятий своей эрудицией. Особенно того впечатлили самоходная печка и колобок.

За завтраком выяснилось, что чета Родри не является поклонниками квиддича и остаётся в поместье, благо им было чем заняться в библиотеке, поэтому на стадион отправились без них.

Дикого показа мод, как в «Кубке огня» не наблюдалось. Местные болельщики оделись по погоде, в тёплые куртки или пальто, кое-где в толпе мелькали мантии приезжих магов. Никита даже испытал неожиданное разочарование, настолько ему хотелось погрузиться в ту самую безумную атмосферу праздника. Но витавшее в воздухе спортивное ликование смягчило досаду, и мужчина выдал себе мысленный подзатыльник и команду не маяться дурью. В конце концов, это его собственный мир, который Гарри Поттеру даже не снился, так что нечего щёлкать клювом, иначе всё самое интересное пройдёт мимо.

По пути на места их компания то и дело притормаживала: то Хэрриота остановят с разговором знакомые, то к Гендолин Морган подойдут за автографом поклонники, то Эвансы отвлекуться на что-то интересное в сувенирных лавках. Пока Туни и Клари, племянница Морган, рылись в фигурках квиддичных игроков всех времен и народов, Никита купил и незамедлительно надел забавную шляпу с реалистичной головой гарпии (выкуси, незабвенная миссис Лонгботтом!) и страшненькие дудки в виде птичьих лап, издающие громкий клекочущий звук. Стоило опробовать их в деле, как проходящие мимо болельщики «Катапульт Кайрфилли», соперников «Гарпий» в сегодняшней игре, запустили в воздух красные тарелки-фрисби, которые с диким воем пикирующих бомбардировщиков сделали несколько кругов над шумной толпой.

Юля ограничилась розеткой и флажком в тёмно-зелёных цветах «Гарпий». Как всегда спокойная, но уже слегка раскрасневшаяся, она крепко держала его за руку и с интересом разглядывала веселящихся людей.

Наконец они миновали плотную толпу, поднялись на самый верх трибун, в клубную ложу и расселись по интересам. Хэрриота позвали в мужской угол, где над седыми и лысыми макушками возвышалась глыба Кадвалладера. Юля с Гвендолин разместились подальше от них на переднем ряду, а над Туни и Никитой взяла шефство Клари. Девочка, невероятно гордясь ролью гида, принялась знакомить Эвансов со стадионом.

На нём, как и у магглов, чтобы избежать неприятных ситуаций, был сектор не только для болельщиков чужой команды, но и для приезжих магов, которые не желали отказывать себе в удовольствии посмотреть хорошую игру, но при этом хотели сидеть в комфортной обстановке, без этих странных недоволшебников. Как раз напротив, на противоположной трибуне располагались VIP-ложи, которые потихоньку заполнялись фигурами в мантиях. По словам Клари, маги перемещались туда по билету-портключу прямо на указанные места. На это Никита удивлённо вздёрнул брови и подумал: «Ничего себе, до чего магия дошла!»

Внезапно глубокий мужской голос проникновенным, можно сказать интимным тоном предложил посетить магазин «Проворное помело» и ознакомиться со свежим поступлением товара. На протяжении десять минут невидимый мужчина расхваливал достоинства модернизированной «Хвостатой звезды», чтобы внезапно, без какого бы то ни было перехода и совершенно буднично объявить:

‒ Леди и джентльмены, мы рады приветствовать вас на первой игре сезона. На своём домашнем стадионе «Холихедские гарпии» сразятся с «Катапультами Кайрфилли».

Трибуны ожидаемо взревели в громовом рыке, заглушая голос, но невидимый комментатор не обратил на это никакого внимания и продолжил своё монотонное повествование, представляя игроков команд, делающих круг почёта. Над красно-зелёным сектором взвились завывающие тарелки, в ответ зелёные трибуны разразились воинственным клёкотом.

Краем глаза Никита увидел недовольно поморщившуюся Юлю. Гвендолин, как и некоторые колдуны в их ложе, достала палочку и сделала несколько пассов. Окружающий шум слегка притих, вместе с голосом комментатора.

‒ Занудный Зойл пять лет подряд получает звание самого худшего ведущего игр, — хихикнула Клари. — Смотрите, это — капитан «Гарпий» Гурильда Эстайсдер. Она вратарь и в прошлом году получила медаль Опасного Даи⁽³⁾ за то, что сумела выполнить звезду на палочке⁽⁴⁾] на одной только левой руке в матче со «Сноудонскими Пуками». Жалко, что я не увидела. Я тогда болела, и меня не взяли на игру.

Рыжебровая красавица как раз затормозила около их ложи и с лихой улыбкой отсалютовала Гвендолин Морган. Та встала, выпрямилась во весь свой крошечный рост и воинственно прокричала:

‒ Поведьмачьте, девочки!!!

Висевшие неподалёку участницы команды отозвались на её напутствие не менее восторженными воплями и широким клином пронеслись вслед за своим капитаном вокруг трибун с дикими улюлюканиями. Клари с Туни неистово замахали флажками, а Никита присоединился к оркестру болельщиков, изо всей силы дуя в шайтан-дудку.

‒ Гурильда в следующем году будет играть в нашей сборной на чемпионате мира, — хвасталась улыбающаяся Клари. — Как и вон та чёрненькая охотница Дилис Вуш. Представляете, никто, кроме Уэльса, туда не прошёл: ни Англия, ни Шотландия, ни Ирландия. Только мы. И за нас все-все будут болеть. Ну, всё, начинается. Бладжеры в игре. Вперёд, гарпии!!!

Никита повесил дудку на шею и на всякий случай расчехлил омнинокль. Если верить Роулинг, скорости в профессиональном квиддиче запредельные.

Его надежды оправдались на сто процентов. Гарпии зелёными молниями мелькали по игровому полю, жёстко прессингуя противников, несмотря на серьёзную разницу в габаритах. Загонщицы выделывали фигуры высшего пилотажа и кровожадно размахивали битами, расчищая дорогу охотницам, которые с немыслимой ловкостью перебрасывались квоффлом. Никита посмотрел парочку пассов в замедленной съемке и удивился слаженности команды: если бы не уверенность, что беспроводные наушники ещё не изобретены, он бы заподозрил девчонок в читерстве. И для чего им новый тренер, если они уже круты по самое немогу?

За несколько минут гарпии забросили три мяча, отчего зелёная часть стадиона взорвалась громовым клёкотом. Ловцы всё это время лениво фланировали в вышине, будто они на лёгкой прогулке, а не высматривают снитч.

Тренерская лавка была как раз напротив, и Никита полюбовался, как Спидхоп восторженно прыгает и гримасничает в сторону черноволосого колдуна в красно-зелёной полосатой мантии. Абсолютно невозмутимый мужчина не реагировал на творящееся вокруг безумие и внимательно следил за происходящим в воздухе, но как только гарпии забросили пятый мяч, трижды звонко свистнул.

‒ Поменял тактику, — авторитетно заявила Клари и в отчаянии закусила губу.

Массивные катапультисты, услышав свист тренера, послушно перегруппировались и ринулись перехватывать квоффл, прошивая стадион сверху вниз по непредсказуемому зигзагу. Никиту даже слегка затошнило от вида их кульбитов, а судья едва успел убраться с их пути.

‒ Нет! — огорчённо закричала Клари, вскакивая с места. — Ну, нет же! Энвис, отбирай!!! Флир, сзади! Дилис, заворачивай!

Рядом с ней бешеным зайцем подскакивала Туни, которая безадресно, но не менее искренне подбадривала спортсменок. Юля, с поднесённым ко рту кулачком, застыла испуганным сусликом, а Гвендолин, наколдовав Сонорус, громогласно кричала:

‒ А ну, ветки кривые, быстро собрались в веник и вперёд на два часа.

Мужская половина ложи также не безмолвствовала: вместо советов колдуны изрыгали проклятия на головы чужой команды. И только неподвижный Кадвалладер сохранял невозмутимость, при этом его выразительные чёрные глаза пристально следили за вьющимися над схваткой ловцами.

‒ О, нет, гол! Ну что же ты, Рильда?! — вскрикнула Клари и добавила пару слов на валлийском. Судя по тому, как она испуганно зажала рот ладошкой и бросила опасливый взгляд на тётю, эти высказывания маленьким девочкам знать не положено. Повезло, что дружный разочарованный стон болельщиков и дикий вой летучих тарелок благополучно заглушил её оплошность.

Тренер «Катапульт» опять по-особому свистнул, и ало-зёленые игроки бросились по сторонам с откровенно кровожадным видом. Вскоре трое охотников взяли в клещи одинокую гарпию и попытались отобрать у неё квоффл, но девушка лихо петляла и целеустремлённо рвалась к кольцам. Внезапно ей в метлу врезался бладжер, и мяч выпал у неё из рук. Хорошо, что его тотчас же подхватила другая охотница, которая резко взмыла вверх и с расстояния в шестидесяти⁽⁵⁾ футов забросила квоффл в кольцо.

‒ ДА!!! Дилис, ты лучшая! — раздался лихой вопль Клари. Как бы она к концу матча не останется без голоса.

Сквозь гвалт болельщиков пробился резкий свисток судьи.

‒ Ура! Будет штрафной! — не снижала громкость Клари.

Пока квиддичисты перегруппировывались, на стадионе наступила благословенная тишина, слегка разбавляемая бубнежом комментатора, и Никита явственно услышал глухое ворчание Кадвалладера:

‒ Снитч, нам нужен снитч.

Никита вместе с владельцем команды укоризненно посмотрел на наворачивающих круги ловцов, но в небе было ни облачка, и низкое полуденное солнце ударило ему прямо в глаза. И как по такой погоде искать сияющий юркий мяч? Вооружившись омниноклем, Никита направил его на охотницу, которая нетерпеливо ожидала судейской команды. Настраивая регулятор, он сбил резкость, и в поле зрения попали волшебники, сидящие в VIP-ложе.

Вначале его внимание привлекли две блондинистые шевелюры: самодовольного парня и чопорного мужчины, узкая бледная морда лица которого просила леща с оттяжечкой, настолько мерзко выглядела. Отчего-то Никита сразу решил, что это Малфои; тем более что рядом с парнем сидела миловидная, но совершенно безэмоциональная блондинка в серебристо-серой мантии. Вдоволь полюбовавшись на сиятельных чистокровных мерзавцев, которые посреди бушующего людского моря выглядели неуместными айсбергами, Никита вернулся-таки к игре.

Пока он занимался наблюдательной антропологией, гарпии забросили ещё один мяч, и счёт стал 80:10. Активизировавшиеся ловцы на короткое время разбавили монотонность рубилова, но их совместная атака ничем не закончилась. Снитч золотой молнией блеснул в дальнем от их ложи углу стадиона и словно испарился в воздухе. Охотники катапультистов воспользовались моментом и атаковали ворота Гарпий, но Гурильда стояла насмерть.

‒ Ты не пройдёшь, — взревел Никита, вызывая озорную улыбку у Юли и недоумённые взгляды зрителей из соседней ложи. Но ему было всё равно: он испытывал чистейший восторг и, будь его воля, с радостью бы вопил: «Шайбу, шайбу!» — и размахивал форменным шарфом.

Вскоре в напряжённой игре наступила вынужденная пауза: загонщик противников замешкался с разворотом на месте, и в него на полной скорости врезался товарищ по команде. Пока игрокам вправляли вывихнутые конечности и останавливали кровь, Никита решил ещё раз украдкой поразглядывать волшебников. Вдруг кого ещё сможет опознать?

Но в однотипных лощеных мужиках в одинаковых чёрных мантиях с меховыми воротниками, с надменными покер-фейсами и прилизанными причёсками можно было запросто запутаться. Какая уж тут угадайка? Но когда сидящий в глубине ложи тёмноволосый мужчина слегка наклонился вперед и попал в столб света, Никита от неожиданности едва не выронил омнинокль из рук.

Мертвенно-бледный, с желтушными узкими глазами и неестественными пропорциями усохшего лица, он реально выглядел, будто оживший покойник.

Том-мать-его-Реддл.

Краем глаза Никита заметил, что игроки вернулись на свои мётлы и взмыли в воздух. Клари что-то воинственно кричала, а Туни старательно гудела в дудку. Рядом, только руку протяни, радостно смеётся Юлька, которая давно отложила свой блокнот с записями по униформе, так её увлекла игра.

А напротив них, в богато украшенной ложе сидело ЗЛО.

И хотелось верить, что всего-навсего наслаждалось квиддичем, а не задумывало устроить резню на отдельно взятом стадионе.

1) Была капитаном команды «Холихедские гарпии», по крайней мере, в 1953 году, когда после семидневного матча капитан «Гейдельбергских гончих» Рудольф Бранд сделал ей предложение.

Вернуться к тексту

2) Британская и Ирландская лига по игре в квиддич.

Вернуться к тексту

3) Награда, вручаемая в конце каждого сезона игроку Британской и Ирландской лиги по игре в квиддич, продемонстрировавшему наиболее опасные и рискованные манёвры.

Вернуться к тексту

4) Квиддичная оборонная позиция вратаря. Игрок держится за метлу одной рукой и ногой, при этом все конечности вытянуты.

Вернуться к тексту

5) Чуть больше 18 метров.

Вернуться к тексту