Гарри Поттер и тайны рода Блэк (джен)

* * *

19 июня* * *

В пятницу вечером Гермиона наконец-то вернулась из Австралии и после отчёта перед Кингсли Бруствером камином переместилась прямо в гостиную Хогвартса. Вечером после ужина трое друзей собрались в гостиной, Гермиона рассказала, как она съездила в Австралию к родителям.

— Ну, рассказывай скорее, как твои австралийские дела, — потребовал Рон.

— Неплохо дела, — ответила Гермиона. — есть что рассказать.

— Твоим родителям восстановили память? — спросил Гарри.

— Только папе.

— Почему только папе? А мама? С ней всё в порядке?

— Да, с ней всё в порядке, и с папой тоже. Они оба живы-здоровы, открыли свой кабинет, по-прежнему лечат людям зубы и хорошо на этом зарабатывают. У них красивый дом на побережье.

— Так почему же память вернули только папе? — не понял Рон. — Маме не получилось?

— Нет, не поэтому. Дело в том, что мама беременна.

— Вот это новость! У тебя будет брат или сестра? Здорово! Поздравляю! — Рон очень радовался, когда узнавал о пополнении в чьей-нибудь семье.

— Сестра. Мама на четвёртом месяце, они уже узнали пол. Конечно, магловским способом, а Оливия и Берни подтвердили с помощью палочек, пока мама спала. Будет девочка, с ней всё в порядке. К новому году родится.

— Оливия и Берни? — удивился Гарри. — Это кто такие?

— Сотрудники министерства, Оливия Брэкстоун и Берни МакКиннон, — ответила Гермиона. — Они высококлассные специалисты по работе с памятью и воспоминаниями. Кингсли поручил им сопровождать меня.

Гарри, услышав фамилию МакКиннон, смутно припомнил, что где-то она ему встречалась, и точно не в Хогвартсе. Но где и когда?

— Так почему маме не вернули память? Из-за этого?

— Да, Оливия сказала, что лучше не рисковать. Во время беременности происходит много необычного и лишний раз лучше не вмешиваться, мало ли как отразится на ребёнке. Она мне много рассказала про беременность у женщин-магов и маглов, но думаю, это вам пока будет неинтересно.

— Да, с этими вещами мы ознакомимся потом. Кстати, у нас тоже скоро пополнение. Флер и Билл ждут ребёнка к весне, тоже девочку, — сказал Рон. — Уизли впервые за много поколений сдали свои позиции. Как говорил папа, на протяжении веков у Уизли первые рождаются мальчики.

— Ой, как здорово! — обрадовалась Гермиона. — Поздравляю их и тебя.

— А как папа? Он вспомнил тебя? — спросил Гарри.

— Вспомнил, почти всё. Он вспомнил меня, кто я есть. Единственное, о чем мы не стали ему говорить — это о магической войне. Хоть всё закончилось хорошо, я жива-здорова и мои друзья тоже, лучше папе не знать о том, что было. Главное, он помнит меня, знает, что я его дочь. Год назад они с мамой решили, что всегда хотели посмотреть Австралию, а когда побывали там, захотели перебраться в неё навсегда. Кроме того, он сказал, что они с мамой давно пытались завести второго ребёнка, с тех пор как я покинула дом и уехала учиться в Хогвартс. Но почему-то в Британии у них это не получалось. А в Австралии получилось. Он очень рад. Все рады. А уж как мама счастлива, ведь она думает, что это её первый ребёнок.

— А как мама восприняла тебя? — спросил Гарри.

— Никак, она меня не видела. Я её видела, а она меня нет. Когда я вернулась, она как раз была у врача. Мы с папой решили, что пока так будет лучше. Вот родится сестра, тогда и … Берни сказал, что это возможно. Главное, чтобы с момента удаления воспоминаний прошло не больше трёх лет. Так что время есть.

— Жаль, что так.

— Да. Единственное, что теперь не получится, это вернуться к ним в дом в Лондоне, они его продали. Они останутся в Австралии. Им там намного больше нравится жить, чем Британии. Там так тепло и солнечно. Я буду туда ездить на каникулы.

— Какие каникулы? — подозрительно спросил Рон.

— Такие. Обычные, как всегда в Хогвартсе. Рождественские, пасхальные.

— Ты что, хочешь остаться учиться в Хогвартсе? — удивился Гарри.

— Да. Я много об этом думала. Извините, Рон, Гарри. Я не буду учиться в мракоборческой школе. Я хочу вернуться в Хогвартс и закончить 7 курс.

— Вот это поворот…. А я думал, мы и дальше будем дружить.

— Кто же нам мешает это делать? Будем дружить как прежде. Я как староста школы и совершеннолетняя, могу пользоваться камином и перемещаться в Косой переулок или в Хогсмид. Будем встречаться в выходные, ходить в кафе или бары, по магазинам. Да мало ли мест, где могут общаться друзья.

— Да нет, ты всё верно говоришь, — сказал Гарри. — Просто это неожиданная новость.

— Я давно об этом думала, но пока была в Австралии, окончательно решила. А как ваши дела? Что нового за то время, пока я ездила?

— Оо, за эти дни много чего произошло, — сказал Рон. — Мы с Гарри обзавелись домовыми эльфами.

— Что-о-о?

— Успокойся, всё хорошо, — поспешил успокоить её Гарри. Он так и думал, что Гермиона бурно отреагирует на такую новость. — МакГонагалл и матерь колонии разрешили, а сами эльфы страшно рады. Мы их тебе покажем потом.

— Эх… ну что ж, раз так…

— Матерь эльфов передавала тебе привет. Но сказала, что тебе эльфа не разрешит.

— Ууу… Да я никогда бы и не взяла его. Я не выношу идеи рабства, в каком бы виде это ни было. Но если вам нужны эльфы, а вы им — тогда я рада за всех вас.

— А ещё, — сказал Гарри, — я наконец-то поговорил с портретом основателя Блэк-мэнора, сэром Ликорусом Блэком.

— О, великолепно! — сказал Рон. — А почему я слышу об этом только сейчас? Ты же давно оттуда вернулся.

— Прости, Рон, что не рассказал тебе сразу. Там было такое… я до сих пор в шоке от его слов.

Все эти дни переваривал.

— Тогда рассказывай немедленно, — потребовала Гермиона. — Очень интересно, чего тебе мог наговорить дальний предок Сириуса. Он не орал на тебя, как его матушка с портрета в гостиной?

— Нет, не орал. На редкость адекватный тип попался. Он признал меня полноправным наследником дома Блэк. — И Гарри рассказал друзьям всё, что услышал о себе от портрета и что нашёл подтверждение на гобелене, в ритуальном зале Блэков.

Сказать, что Рон и Гермиона удивились — это не сказать ничего. У них просто челюсти отвисли от изумления. Гарри потомок Блэков? Его бабка была урождённая Блэк? Он троюродный кузен Сириуса?? Гарри усмехнулся, глядя на них. Они так восприняли эту новость, что он пока решил повременить с известием, что Рон и все остальные Уизли, а так же Невилл и Барти Крауч, тоже являются родственниками Блэкам и ему самому. Только он пока не знал, какими именно.

— Ну что ж, братец, (Гарри усмехнулся про себя, думая, насколько Рон прав. Они именно братцы, хоть и дальние), это удивительное дело. И очень здорово, что так складывается. Получается, ты полноправный хозяин особняка, значит, и мы сможем там бывать.

— Да, это верно. Я пока не спрашивал о том, можно ли мне приводить гостей в дом, но думаю, что можно. Рон, я же обещал тебе, что ты будешь жить у меня. Думаю, теперь проблем не возникнет. И Андромеде надо будет сказать.

— Андромеде Тонкс? Она здесь? — спросила Гермиона.

— Да, она здесь, в Хогвартсе. Работает в больничном крыле, помогает мадам Помфри. Тедди тоже с ней, у него теперь есть нянька-домовик. Я хочу, чтобы они жили со мной на Гриммо. Андромеда сказала, что её старый дом уничтожен.

— Обалдеть, Гарри, — сказала Гермиона. — Столько новостей, и все такие хорошие. Неужели действительно наступило мирное время и пора заниматься более приятными вещами?

— Да, теперь я это чувствую.

Друзья засиделись в гостиной, обсуждая новости. Было уже поздний вечер, когда к нему прилетела сова и принесла письмо от Кикимера. Эльф писал, что портрет Ликоруса готов его принять завтра утром. Гарри понял, что устал и пошёл в спальню. Гермиона решила пройтись по коридору замка, посмотреть, сколько уже всего сделали. Рон пошёл её проводить. Гарри поднялся в спальню и почувствовал, как опять на голову накатила привычная тяжесть и сонливость. Он прилёг в свою кровать. Невилл, который минуту спустя вошёл в спальню, отметил, что Гарри бледен.

— Гарри, с тобой всё в порядке? Ты очень бледный.

— Спасибо, Невилл, за беспокойство. Я просто очень устал. Столько работы в замке, и большинство вручную.

— О да. Я тоже очень устаю. Волшебные теплицы пострадали, мы с профессором Стебль и Ханной скоро их восстановим.

— Ты в своей стихии! Я всегда думал, что тебе было бы лучше на Пуффендуе, ты ведь так хорош с растениями. Все так думали, пока ты не вышел против Нагайны с мечом Гриффиндора.

— Я и сам не ожидал от себя такой прыти, — смущённо ответил Невилл. — Если честно, ты прав. Я хотел в Пуфф, к профессору Стебль, как мой дедушка. Но бабушка настояла на том, чтобы я выбирал Гриффиндор, как она и мама с папой. Оказывается, если шляпу попросить, она исполняет желания некоторых учеников.

Гарри усмехнулся. Никто не знал, что его самого шляпа пыталась отправить в Слизерин. И отправила бы, не взмолись он этого не делать.

Тут Гарри пришла в голову интересная мысль. Он ведь видел фамилию Лонгботтом на фамильном гобелене Блэк.

— Невилл, позволь спросить. Что ты знаешь о своих предках?

— Много чего знаю, а что?

— Можешь рассказать?

— Да без проблем. Это не тайна. Просто никто раньше меня об этом не спрашивал. Что именно тебя интересует?

— Скажи, пожалуйста, тебе знакомо имя Каллидора Блэк?

— Это моя прабабушка. Правда, я её почти не помню, она умерла, когда я был ещё маленьким. А почему ты спрашиваешь?

— Понимаешь, дело в том, что я получил в наследство дом, от своего крёстного Сириуса Блэка. — О том, что он сам является потомком Блэк, он пока решил умолчать. Если Невилл знает, он сам об этом скажет.

— А, того самого, что погиб в отделе тайн?

— Да, именно. Я недавно был в том доме и видел гобелен. И нашёл там это имя в начале 20 века.

— Да, мне рассказывали о предках, и о прабабушке Каллидоре тоже — бабушка чтит память рода. Говорили, что она очень радовалась, когда я родился, я ведь её единственный правнук и продолжатель рода.

— Так ты знал, что Блэки тебе родственники?

— Конечно, знал. Блэки много кому родственники, у них большая семья. Драко Малфой по матери Блэк и наверняка куча других потомков есть. Просто не про всех широко известно.

— Про это Сириус говорил, да. А ты ещё что-нибудь знаешь о предках? У вас, кстати, есть гобелен?

— Есть, конечно. Гобелены хранятся в каждой чистокровной семье. Моя как раз такая. Мы не такие крутые, как Блэки или Малфои, но тоже ведём родословную с достатутных времён.

— Круто. А подробнее можно?

— Зачем тебе это нужно, Гарри? Ты никогда этим не интересовался.

— Да понимаешь, Невилл. Война закончилась, мы выжили. И мы выросли. Пора жить дальше. Пора искать своё место. Мне вдруг внезапно стало интересно, кто я, откуда родом. Кто были мои предки. Я ведь ничего о них не знаю, только о родителях, что они были мракоборцы, как и твои. Сириус не успел рассказать, да и не до того было все эти годы, чтоб самому копаться.

— Если хочешь, я спрошу у бабушки, — предложил Невилл. — Она явно должна что-то знать. Она любит истории о волшебных семьях. Не удивлюсь, если мы найдём родственную связь и с тобой. Волшебный мир весьма тесен.

— Да, Невилл, было бы очень хорошо.

— Тогда я завтра напишу бабушке.

— Спасибо, Невилл. Буду ждать сообщения.

Гарри хорошо спал в эту ночь. В этот раз ему снилось, что он ходит по квиддичному полю за руку с Финеасом и МакГонагалл, а на каждой трибуне вместо зрителей сидят его родственники, машут ему руками и улыбаются.

Проснувшись, он понял, что такие сны ему нравятся больше, чем то, что он видел за последний месяц. Квиддич, подумал Гарри. Осталось привести арену в порядок и кажется, на этом работы будут закончены. Студенты должны будут отправиться по домам, чтоб древний замок отдохнул от детей и всех тех кошмаров, которые творились в его стенах. Надо будет на прощанье поговорить с портретом Дамблдора. Если МакГонагалл позволит, конечно. И поблагодарить Снейпа. Хоть он и гад, конечно, и Гарри никогда не забудет, как тот с ним обращался все годы учёбы. Но благодаря ему они победили в страшной войне. Снейп умер героем и награждён посмертно орденом Мерлина первой степени. Надо хотя бы его портрету сказать, что он благодарен ему за помощь. И ещё то, что он узнал, что Снейп любил маму и ему удалось помочь выжить её сыну.

Тут Гарри вспомнил вчерашний разговор с Невиллом. Он вспомнил, что через него попросил встречи с Августой Лонгботтом. Надеюсь, она не откажет во встрече и что-то вспомнит. Надо же с чего-то начать.