Мисс Холмс уже всё поняла (гет)

Порядок наводили месяца два.

Вскрылась большая группировка радикалов во главе с правой рукой МакКензи, одного из кандидатов в министы и главы Аврората. Для них Берти, тесно связаный с маггловским правительством, был прямой угрозой для Статута о Секретности и всего магического сообщества. Неудивительно, что такими пламенными лозунгами заговорщики привлекли на свою сторону немало людей.

Берти выглядел злым и замученным — конечно, только среди своих. Для публики у него всегда хватало мягких улыбок и вежливых слов.

— Я не думал, что всё будет настолько болезненно, — как-то сказал он, обращаясь к Касси.

— Настолько? — переспросил он.

— Я видел часть картины.

По большей части, Касси старался не думать, что Берти способен видеть будущее. Прорицания всегда казались ему… ненадёжными и расплывчатыми. Но тут задумался: какова вероятность, что Берти видел тот бой с аврорами? И не предотвратил, потому что он позволил ему узнать очень много о заговоре?

Так ничего и не решил, тем более, что на размышления времени не осталось — работа навалилась горой.

Сначала на господина министра устроили мелкое бездарное покушение, потом его унесло в Ирландию, оттуда — в Грецию и в Германию. Берти утверждал, что они путешествовали скромной компанией, но насчитывала она целых двадцать три человека.

Касси за это время довелось постоять с грозным видом в десятках пафосных залов и роскошных гостиных.

Когда вернулись, в Британии уже всё утихло.

Смены чередовались с частными уроками и разовыми заказами, а также с вызовами от ДМП. Касси продолжал работать со своим отделом, — но не с мисс Боунс.

Она просто не вызывала его, вот и всё. Заходя в отдел, чтобы написать отчёт, Касси всегда бросал короткий взгляд на дверь её кабинета. Иногда думал: они ведь могут просто случайно столкнуться! Минута, даже несколько секунд — ему бы хватило.

Касси скучал по ней и ничего не мог с этим поделать. Помнится, он осуждал Берти с его безответной любовью.

Ну-ну.

— Проблемы? — спросил однажды Блейз, у которого иссяк лимит терпения.

Касси честно признался:

— Проблемы. Но в основном не в жизни, а в башке, так что…

Они оба знали, чем лечатся такие недуги. Но даже вечер, полный боли и тёмной магии, ситуацию не исправил. Блейз развалился в кресле, посмотрел снизу вверх и заметил:

— Можешь поныть. Можем напиться. Или с кем-нибудь потрахаться. Всё, что пожелаешь, sole mio.

Взгляд у него был внимательный и цепкий. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы хранить секреты. И даже окклюменция не помогала.

— Это не про деньги, — уверенно сообщил Блейз.

— Нет.

Касси отошёл к столу. Для сеансов взаимного истязания они выбирали либо его маленькую, но слегка расширенную чарами съёмную квартиру, либо виллу Блейза — смотря сколько времени у них было. Прямо сейчас — не особо много. Берти спал под охраной мощных чар, но если сигналки сработают — придётся аппарировать немедленно.

— Нет, — повторил Касси, — мне осталось чуть-чуть…

Сто сорок два галеона, пятнадцать сиклей, три кната.

— Если не деньги, солнышко, то любовь, — с невесёлой усмешкой сообщил Блейз. — Крайне поганая субстанция, вляпаешься — и всё, не отмыться.

Блейз и его лирические метафоры.

Всякий писака, который изображает тёмных магов примороженными психопатами, ни Мордреда не смыслит в теме. Чтобы так легко управлять своими чувствами, нужно их иметь. Широчайший диапазон от трогательной нежности до ледяной ярости, от обожания до чёрной ненависти.

— Забей, — после долгих размышлений сказал Касси. — Просто иногда…

Блейз молча ждал. И Касси закончил:

— Вот бы предки меньше женились на сёстрах и кузинах. И меньше швырялись деньгами.

Понятное дело, отвечать на это было нечего. Блейз поднялся, подошёл и просто закинул руку на плечи, приобнял. А потом внезапно сказал:

— К Мордреду предков, ты у меня сокровище.

— Придурок.

— Ты меня любишь, детка.

Как бы он жил без Блейза?

* * *

Касси проснулся от прохлады Патронуса. Резко сел на кровати, открыл глаза. Перед ним, переминаясь с ноги на ногу, стояла серебристая косуля деда. Его сухим старческим голосом заговорила:

— Касси, малыш, она пропала! Я обошёл дом, сад, даже в деревню спустился. Нигде нет. И забрала мою палочку. Я что-то совершенно потерялся, что делать? Как же она…

Мордред!

— Экспекто Патронум! — произнёс Касси, вкладывая в заклинание давно выбранное и очищенное от посторонних примесей ощущение детского счастья.

Косуля растаяла, а на её месте появился гусь. Касси не любил свой Патронус (а кто бы любил?!), но по необходимости применял.

— Скажи деду: не паникуй, найдём. Проверь поместье — она могла уйти туда. Я посмотрю в остальных местах. Если не найду, что-нибудь придумаю. Главное — не суетись и не нервничай, — замолчал, но потом добавил: — Береги сердце.

Патронус с посланием улетел, Касси мгновенно собрался и принялся соображать.

Его бабушка была чудесной женщиной. Яркой, заводной. Она обожала шумные праздники, любила пить чай с подружками, отличалась взбалмошностью и лёгкой рассеянностью. В этом тоже было её обаяние.

Именно поэтому все пропустили начало болезни. Когда стало понятно, что её состояние — уже не безобидные причуды, лечить было слишком поздно. Её мозг неумолимо разрушался, и ни зелья, ни ментальные практики не могли этого исправить.

Магия не всесильна.

Дед любил бабушку, пока она была здорова, и продолжал любить, когда заболела. Он был лучшей сиделкой для неё, самой внимательной и заботливой. В хорошие дни, когда она его узнавала, они хихикали как подростки и держались за руки.

В плохие — он гладил её по голове, поил укрепляющими зельями и в тысячный раз рассказывал, кто она и где находится. Пытался уловить смысл в её лепете.

Но иногда она сбегала из дома. Чаще всего недалеко — в маленький сад или в ближайшую деревню. На этот раз всё было иначе. Она прихватила с собой палочку, и Мерлин знает, что задумала.

Касси аппарировал к старому поместью, где когда-то жили её родители. Им давно уже владела другая семья, но бабушка наверняка не помнила этого.

Дом стоял тёмным, заколоченным, и чары показали, что людей вокруг нет. Касси оставил небольшую сигналку — если бабушка сюда придёт, он узнает. Если нет — заклинание развеется к утру.

Где ещё?

Он проверил Хогсмид, кладбище, где был похоронен отец, следом — склеп младшей ветви Блэков, где лежали бабушкины родители. Метался по памятным для неё местам, отсекая окклюментным щитом страх и жалость.

Итак, бабушка взяла палочку и сбежала. Чем она могла бы заняться? Увы, ответ пришёл достаточно быстро: она начала бы колдовать. Причём с немалой мощью — природа не обделила её магическим даром. Раз её не было ни в одном волшебном месте, оставался риск, что она вздумала заглянуть к магглам.

Во времена её юности пугать немагическое население считалось чем-то вроде спорта.

Отсекая сомнения и колебания, Касси переместился ко входу в Министерство, быстро прошёл контроли и досмотры. В отделе кто-то должен был дежурить. Касси неплохо общался с ребятами, если повезёт — ему помогут. И неважно, что потом выпишут штраф. Главное — найти.

По опустевшим полутёмным коридорам он дошёл до отдела, нервно сглотнул и открыл дверь.

Повезёт, если на вахте мистер Тревис или миссис Падли: они войдут в положение и не станут лезть в душу. Касси прошёл в приёмную и привычно мазнул взглядом по табличку «Глава отдела контроля магической активности».

Едва ли мисс Боунс станет просиживать ночи в департаменте.

Как он ошибся! Дверь распахнулась, оттуда выглянула удивлённая мисс Боунс и спросила:

— Мистер Уоррингтон?

На несколько секунд он забыл о поисках. Просто смотрел на неё, пытаясь вспомнить, как дышать и говорить. Она выглядела уставшей, коса растрепалась, короткие пушистые прядки прилипли к вискам.

— Добрый вечер, — невнятно сказал он, не зная, куда девать глаза.

— Скорее, доброе утро, на часах почти четыре, — здраво заметила она. — Что у вас случилось? Заходите, мистер Уоррингтон, заходите. И рассказывайте, почему это вам не спится. Едва ли вы настолько соскучились по моему обществу, — добавила она непринуждённо после короткой заминки.

Если бы он знал, что её можно застать здесь в четыре утра…

Она вела себя так, словно не было того тяжёлого разговора о тёмной магии и этих двух месяцев. Словно они по-прежнему были… Она однажды назвала его другом. Так что: словно они по-прежнему были друзьями.

— Я соскучился по вашему обществу, мисс Боунс, — ответил Касси прямо, не пряча глаза. — Но не решился бы ради этого вас беспокоить. Особенно среди ночи.

— Вы меня не побеспокоили, я вожусь с самой скучной документацией на свете. Итак — в чём дело?

Он кратко объяснил.

Мисс Боунс подошла к пустой стене и коснулась её. Развернулась подробная карта магических всплесков: вся Британия, города и деревни. Магические поселения были видны по скоплению крошечных оранжевых огоньков.

Она задумчиво поцокала языком.

— Лучше бы осмотреть место исчезновения… Но уже поздно. Памятные места вы проверили, хотя, конечно, не все. Не все, мистер Уоррингтон, — повторила она. — У вашей бабушки была долгая, насыщенная жизнь; подозреваю, вы посвящены далеко не во все подробности.

— Во многие. Я пытался её лечить, когда остальные отказались.

Мисс Боунс, до сих пор смотревшая только на карту, слегка повернула голову и пообещала мягко:

— Мы её найдём. И кстати! — Она коснулась палочкой центра карты. Огоньки побледнели, окрасившись в бледно-жёлтый.

— Что это?

— Экспериментальный режим. Иногда мы хотим проверить какую-нибудь гипотезу. Чтобы не плодить отчётность о случаях, которых не было, отсекаем все автоматические записи.

— Но…

— У вас нет никакого желания сидеть над отчётом сегодня ночью, мистер Уоррингтон. А у меня, поверьте, нет никакого желания выписывать вам штраф.

Они замолчали, глядя на карту. Мисс Боунс стояла совсем рядом, всего в паре футов. В приглушённом свете волшебной лампы она выглядела ещё более домашней и беззащитной. Только пристальный взгляд выдавал силу духа и твёрдость характера.

— Наверное, это ужасно, — вдруг сказала мисс Боунс с сочувствием.

Наверное.

Он потратил год, чтобы принять это и уложить в голове. В прямом смысле слова — день за днём, отправляясь спать, погружался в мысли и чувства, изучал их, проживал, фиксировал, укладывал по местам. Боль не ушла — просто потускнела и заняла в сердце положенное место. В некотором роде он похоронил бабушку и пережил утрату.

— Уже привычно. Она больше десяти лет в этом состоянии.

— А ваш дедушка?..

— Ухаживает за ней. Не даёт забрать в Мунго и сиделок не пускает.

— Должно быть, это и есть настоящая любовь.

— Вроде того.

— Смотрите!

Касси и сам заметил, как на чёрном участке вспыхнул огонёк. Мисс Боунс снова коснулась карты и заметила:

— Маггловский район. И вот… — Теперь огонёк запульсировал. — Есть свидетели-магглы.

— А как определяется тип нарушения?

— Разведкой, мистер Уоррингтон, только разведкой.

Название деревеньки — Эштон — казалось смутно знакомым. Что-то там было! Он напряг память.

Осенило его только на выходе из Министерства. Он почти не сомневался, что ночной покой магической Британии потревожила именно бабушка. В Эштоне жила её близкая подруга.

Аппарировали. У церкви, в центре маленькой английской деревушки, толпился народ. Бабушка — рослая старуха с буйной гривой седых волос, в одной ночной рубахе, — стояла на кладбище. Возле неё покачивался инфери сомнительной свежести.

Бабушка громким голосом отчитывала мертвеца:

— Даже не пишешь! Вот это дружба, вот это вместе до гроба! Ты всегда была мордредовой эгоисткой, Ви! Думаешь только о себе. Видишь, что из-за тебя творится? Все собрались посмотреть…

Мисс Боунс привычно наложила барьер. Касси уже готов был услышать: «Займитесь свидетелями». Но она выразилась иначе:

— Я попробую усмирить её. А вы пока…

То же самое, но в другой обёртке. Она была права. Как бы сильно ни хотелось кинуться к бабушке, уложить инфери и закончить всё это, оставались магглы — с ними нужно было разобраться в первую очередь.

Из воспоминаний Касси узнал, что бабушка появилась здесь недавно. Долго стучала в дверь пустого дома, кричала. Разбудила соседей, а когда те начали ругаться на шум среди ночи — подвергла заклятию щекотки. Требовала ответить, где Виолетта Кэрроу. Довольно быстро ей объяснили, что она мертва уже как пять лет, но выразились неудачно: «На кладбище она! В могиле!»

Оттуда её бабушка и извлекла.

Мисс Боунс наложила парализующие чары на виновницу происходящего, но, предсказуемо, ничего не смогла поделать с инфери. Касси подошёл и снял оцепенение.

Бабушка тут же принялась снова ругаться, но осеклась. Произнесла дрогнувшим голосом:

— Амби?

Она помнила только сына. Её несчастное больное сознание не знало о внуке, поэтому Касси послушно ответил:

— Да, мама. Уже поздно, отец просил привести тебя домой.

— Глупости! Мы с Ви только начали, да? Ви?..

Когда-то Кассиопея Уоррингтон, в девичестве Блэк, была эффектной — как почти все в её роду. До сих пор сохранились остатки былой красоты, их не уничтожили ни время, ни безумие. Породистый нос с горбинкой, большие глаза с тяжёлыми веками, высокие скулы и благородный овал лица — всё то, что не унаследовали её потомки.

— Миссис Кэрроу тоже пора спать, мама, — с уверенностью сказал Касси. — Ты её задерживаешь.

Она посмотрела на инфери и вдруг отшатнулась.

— Амби! Что за фокусы, кто притащил эту пакость в дом? Ох… Скажи брату, что я оборву ему уши и заберу метлу! Какая грубая работа, ты только посмотри! Неуч!

— Давай я уберу его, мама.

— Ты? — она скривилась. — Не смеши. Позови Клава, пусть сам всё исправит!

Мордред! Об этом он забыл.

Бабушка точно знала, что к тёмной магии способен только её младший сын, и не желала доверять «Амброузу» упокоение нечисти. А уложить чужого инфери без согласия хозяина — задача почти нереальная. Блейз показывал, как перехватывать управление, но процесс был мучительным. Касси не хотел причинять бабушке боль.

Оставались уговоры.

— Ты мне сама показывала, как это делать, мама. Позволь мне попробовать.

Она хмурилась, жевала губы. Понимала: что-то не сходится; нутром чуяла ловушку, в которую её загнал собственный разум. Закрыла глаза, покачалась из стороны в сторону. Открыла снова и уставилась на Касси с удивлением.

— Амби? Ты что тут делаешь?

— Вы с миссис Кэрроу слегка перебрали вечером, отец попросил тебя забрать.

— Ох, вечно он суетится… Две взрослые женщины пригубили немного старого французского коньяка! Мерлин! Откуда здесь инфери?!

— Он твой, мама. Надо его уложить — и домой. Папа ждёт.

— Чушь! Ви ещё скажет, что я испортила веселье. Этот красавчик нам нужен, чтобы… Чтобы… У неё всегда были беды с некромантией. Тебе не понять, таким уж ты уродился. Душевное искусство, тут нужна виртуозность музыканта и ловкость кукловода.

Она сбивалась и путалась в реальнсти, но о некромантии говорила тоном вдохновенного лектора. Ни единой запинки.

— Миссис Кэрроу прилегла отдохнуть. Отпусти инфери, и пойдём к папе.

Она упёрлась насмерть. Касси не оборачивался и надеялся, что мисс Боунс стоит достаточно далеко. Это не было чем-то стыдным, просто слишком интимным, внутрисемейным.

То грязное бельё, которым лучше не светить перед посторонними.

Они пошли на третий круг, как внезапно бабушка вздрогнула всем телом, слегка приоткрыла рот, прищурилась и прошептала:

— Касси? Ты… Касси?

Прошило насквозь, как заклинанием молнии.

— Мерлин… Я что-то… Совсем плоха, да? Касси… — Она принялась нервно теребить рукава рубашки. — Такой большой…

Он думал, что все эти чувства остались в прошлом. Он простился с ней, погоревал и отпустил, и был совсем не готов снова услышать от неё своё имя.

— Я стала совсем плоха, — повторила она, шумно выдохнув, сглотнула и выпрямила спину. Опустила руки. — Совсем. Сколько тебе лет, мой дорогой?

— Двадцать девять.

В горле встал ком.

— Двадцать девять… было… шестнадцать? Нет, восемнадцать! Ты сдавал ЖАБА! И ты…

— Бабушка, ты напугала деревню и подняла инфери. Нужно с этим заканчивать.

— Я?

Она заметила труп лучшей подруги и возмутилась:

— Отвратительная работа! Касси… — Нервный вздох, похожий на всхлип. — Я не могу…

— Отдай мне контроль. Я сделаю.

— Нет, подожди! Я сумею…

Её лицо исказилось. Она чуть ли не плакала от бессилия. Касси робко коснулся её сухого тонкого запястья и предложил:

— Давай вместе?

Они направили палочки на инфери, и тот, заплетаясь в ногах, поковылял обратно к могиле. Лёг, сложил руки на груди — и окоченел. Чары больше не держали его.

Касси восстановил надгробную плиту. Бабушка прочитала надпись и сказала печально:

— Я хотела её увидеть.

— Она тебя навещала. До конца.

— Я не помню, — прошептала она. — Сплошные дыры в голове. Касси! Ты ведь не забросил практику?

— Нет, — ответил он глухо. — И не заброшу.

— Клав и Амби? Как они?

Она пыталась ухватить хоть что-то — немного вестей о родных, о друзьях. Касси знал: она не удержит их в памяти. Минута, десять, полчаса — и болезнь заберёт у неё даже эти крохи.

— Их уже нет, правда? Моих мальчиков уже нет.

По жёлтому морщинистому лицу потекли слёзы. Она вытерла их рукавом испачканной ночнушки и сказала севшим голосом:

— Прости. Мне так стыдно. Так стыдно…

Касси сам не понял, как оказался в её объятиях. Прижался щекой к седым ломким волосам, обхватил руками сильные широкие плечи и зажмурился.

Бабушка всегда говорила, что он — её гордость и надежда. Единственный по-настоящему сильный тёмный маг в семье, отличник, слизеринец. Она с ним возилась с раннего детства, учила строго, но никогда не бывала жестокой. Чаще хвалила и объясняла, чем наказывала.

Ей не хватало методичности. Посвятив месяц некромантии, она вдруг объявляла её «стариковскими причудами» и «смертной скукой» — теперь они изучали зельеварение. Или разбирались с садовыми вредителями.

Эту женщину было непросто сломать. Первым ударом стал арест младшего сына и его скорая смерть в Азкабане. Следом — потеря состояния. Потом старший сын умер от сердечного приступа, во сне, и тут же пришлось продать имение Уоррингтонов — место, которое она считала своим домом. Она не выдержала, разбилась на осколки.

Стоило поскорее вернуть её деду, но Касси медлил. Аппарация разрушит краткий миг просветления.

Он так сильно этого не хотел.

Но было пора.

— Дедушка места себе не находит. Тебе надо домой, — прошептал он.

— Я понимаю, дорогой.

Она разжала объятия, взяла Касси за подбородок и внимательно изучила его лицо. Пыталась запомнить.

— Ты женат?

— Нет. Но я почти разделался с долгами.

— Молодец, — сказала она с гордой улыбкой, словно хвалила его за удачное заклинание. Вдруг нахмурилась. — Но не вздумай выкупать поместье! Не смей тратить на это жизнь, понял меня?! — резко велела она. Потом, уже тише: — Что ушло — то ушло… Не цепляйся за камни. Ты никому не должен. Касси, пообещай!

В глубине души он всё это время считал, что обязан вернуть родовое гнездо. Но, глядя в её блёклые глаза, пообещал.

— Не твори глупостей, малыш. — Она погладила его по щеке и опустила взгляд. — И не навещай меня лишний раз. Не навещай вовсе, мне всё равно, а тебе — больно.

— Не буду.

— Вот и молодец. Верни меня Финеасу, пока он не выдрал оставшиеся волосёнки на голове.

Было легко забыть, где они и что происходит, раствориться в этом разговоре, но Касси всё же обернулся на мисс Боунс. Та стояла в стороне и читала надписи на могилах.

— Мисс Боунс, — позвал он её. — Я буду через минуту.

После аппарации бабушка снова забыла, что у неё есть внук.