Речной Ветер - житель равнин (джен)

Карн ведя под конвоем Речного Ветра направился к мосту у Высоких Шпилей.

— Что ты собираешься со мной делать? — спросил Речной Ветер.

— Я должен рассказать Её Высочеству о том, что произошло. Старый великан далеко не уйдёт.

— Ловец Блох умнее, чем кажется.

Речной Ветер надеялся, что старый прорицатель в безопасности, куда бы его ни затащила Ди Ан.

— Моя госпожа найдёт его, куда бы он ни пошёл, — похвастался Карн. Из дыма показался известняковый мост. Речной Ветер не понимал, как Карн и Ди Ан могли находить дорогу в темноте. Возможно, у эльфов зрение острее, чем у людей.

— Хо-ла! — Крикнул Карн стражникам на другой стороне. — Это я, Карн!

После секундной паузы ответил слабый голос.

— Мы не должны разговаривать с вами, мой капитан!

Карн вглядывался в клубящийся перед ними дым.

— Налкс, это ты? Послушай меня: иди к Её Высочеству и скажи ей, что великаны пытались сбежать. Один сбежал, но я поймал младшего. Скажи ей, Налкс. Она вознаградит нас обоих.

— В это трудно поверить, мой капитан! — сказал стражник. — Куда могли сбежать великаны?

— Откуда мне знать? Здесь замешана магия, глупец, и если ты не расскажешь об этом Её Высочеству, как ты думаешь, какой будет её реакция?

Повисла долгая пауза. Наконец Налкс сказал:

— Я сделаю это, Ро Карн. Какой подвиг — дважды поймать великана...

— Да, да. Действуй быстро, Налкс!

Через несколько минут Карн напрягся.

— Целый отряд солдат! — воскликнул он, обращаясь к Речному Ветру.

Степняк прищурился, вглядываясь в темноту, но не увидел ничего, кроме дыма и ядовитых испарений. Однако он доверял зрению эльфа.

Налкс крикнул: «

— Ты должен пройти с пленником, Ро Карн!

— Мы идём!

Степняк, как и прежде, встал на мост и медленно пошёл вперёд. Карн неторопливо последовал за ним, уверенно ставя свои узкие ноги на скользкую каменную дорожку.

Когда Речной Ветер поднялся на помост, в его сторону было направлено множество копий. Карн не ошибся насчёт количества солдат. Офицер поднял руку в знак приветствия.

— Ро Карн, её высочество велит тебе немедленно явиться к ней.

С дерзким и торжествующим видом Карн вложил меч, который Ди Ан принесла на Высокие Шпили, в ножны. Другой эльф вышел вперёд и протянул Карну его шлем.

— Я сохранил его для вас, сэр, — сказал он.

Воин надел железный шлем и удовлетворенно вздохнул.

— Благодарю тебя, Сард. Он посмотрел на Речного Ветра.

— Видишь, великан, как быстро меняется судьба.

Речной Ветер презрительно посмотрел на него.

— Да, и она может измениться снова, и не в твою пользу.

Карн рассмеялся. Он приказал солдатам построиться и занял место во главе отряда. Они строевым шагом двинулись по спиральному туннелю к тронному залу Ли Эл.

Эскорт остановился у золотых занавесей. Куполообразная комната была наполнена пряным ароматом благовоний, а яркое освещение сменилось полумраком. Карн и Речной Ветер вошли через отверстие в занавесе.

Внутри позолоченного круга комната изменилась. Кушетки больше не было, её заменила искусно сотканная из серебра и меди ковровая дорожка. Ли Эл сидела на полу в центре красно-серебряного круга. Её золотой капюшон был откинут, обнажая каскад густых красно-каштановых волос. Она была первой жительницей Хеста, которую Речной Ветер видел с такими красивыми тёмными волосами.

Перед ней на полу стояла неглубокая чаша, которую согревало мерцающее пламя крошечной жаровни. Она склонила голову над чашей и вгляделась в её глубины. На глазах у Речного Ветра королева Хеста бросила синий порошок в жидкость в чаше. Он громко зашипел, и по краям чаши поползли клубы пара. Бледно-голубой пар был источником странного благовония.

Карн откашлялся.

— Моя королева, я принёс вам вести о...

— Я знаю, — тихо сказала Ли Эл, не поднимая глаз. — Я всё знаю.

Карн сделал паузу, опешив, а затем продолжил:

— Старший великан сбежал прежде, чем я успел его остановить. Кто-то помог ему с цепью или лестницей.

— Ему помогла девушка, — сказала Ли Эл ровным, бесстрастным голосом. Её рука исчезла в складках платья и появилась с неровным куском красного хрусталя. Она осторожно опустила его в чашу. — Та самая девушка-землекоп, которую ты поймал в туннеле, — сказала она.

— Но… но как, ваше высочество? Копательницу увели для допроса...

— Моим братом.

Карн беспомощно посмотрел на Речного Ветра.

— Разве ты не видишь, глупый Карн?

Солдат вздрогнул, но Ли Эл безжалостно продолжила:

— Мой брат — тот, кто накладывает заклинания, прокладывает ходы на поверхность и помогает тем землекопам, которые бегут из Вартума!

Кровь прилила к острым чертам лица Карна.

— Предатель! Я так и знал!

— Ты этого не мог знать, — сказала она едва слышно. — Даже я этого не знала.

— Ваше Высочество, — быстро произнёс Карн, — скажите слово, и Ввелз умрёт сегодня!

— Ввелз вышел за пределы досягаемости твоего меча. Ли Эл осторожно сдула скопившийся туман с поверхности жидкости. Из чаши исходило красное свечение. Королева-волшебница долго молчала. Карн заёрзал, затем откашлялся.

— Говори, — сказала Ли Эл.

— Что мне делать с этим великаном? — спросил он.

Ли Эл подняла на них взгляд. И хеститский воин, и житель равнин Кве-Шу отпрянули. Тёмные глаза королевы стали ярко-красными, а из уголков глаз потекли слёзы цвета крови. Тонкие красные полоски поползли вниз по её гладким щекам.

— Я долго стремилась к тому, чтобы Хест процветал и стал великим. Я свергла последнего выродившегося сына Хеста и стала королевой, чтобы спасти копателей от деспотизма тирана. И в благодарность получила дезертирство, предательство и саботаж? — Поток кровавых слёз усилился.

Речной Ветер почувствовал, как холод сковывает его сердце. Голос Ли Эл был ледяным и спокойным. Каким-то образом он понял, что она плачет не от горя, а от глубокой и неистовой ярости.

Она встала и подошла к застывшим эльфу и человеку. Слёзы капали на её золотую мантию.

— Что скажешь, великан по имени Речной Ветер? Должна ли я проявить милосердие к тем, кто хочет погубить королевство? К моей родной плоти и крови, которая предала меня?

Она повернулась к Карну, но продолжила говорить с Речным Ветром.

— Или они будут истекать кровью, пока их преступления не будут смыты? Пока не исчезнет всё вероломство? Что скажешь, великан?

Речной Ветер ничего не мог сказать. Его горло сдавило от напряжения. Гнев Ли Эл наполнил комнату, словно мерзкий запах, пригвоздив его к полу и лишив возможности издать хоть звук. Карн, похоже, тоже задыхался. Через плечо королевы Речной Ветер увидел, что таз, в котором она творила заклинание, закипел. В жидкости лопались большие пузыри, разбрызгивая по полу капли цвета крови.

— Как они смеют строить против меня козни! — воскликнула Ли Эл, повышая голос. — Я заставляю плоды созревать, а свет — гореть в пещере. Мой народ никогда не узнает, что такое голод или темнота, и всё, что мне от него нужно, — это послушание и усердный труд. Но даже этого они не могут мне дать. Поэтому я накажу их всех, весь культ Голубого Неба, от корня до ветви.

Она ещё раз посмотрела на Карна. Воин слегка дрожал, но его лицо было решительным.

— Ты слишком туп для этой работы, — сказала Ли Эл Карну. — Ты верный и храбрый, но слишком тупой, чтобы поймать стаю шакалов, которым служит мой брат.

Она повернулась к Речному Ветру. Зловещая аура, которую излучала королева, пронзила его сердце и душу. Он почувствовал, как задрожали его руки, и с огромным усилием сжал их в кулаки. Его подготовка как воина Кве-Шу помогла ему сохранить невозмутимое выражение лица, когда он смотрел на залитое кровью лицо королевы.

— Ах, великан, ты и правда боец. С подходящим оружием и мотивацией ты мог бы практически в одиночку уничтожить моих врагов.

Спокойное выражение лица Карна сменилось шоком. Его губы двигались, но он не издавал ни звука. Не обращая внимания на страдания солдата, Речной Ветер боролся с самим собой и сумел произнести всего одно слово.

— Нет, — прошептал он.

Ли Эл слегка улыбнулась.

— Нет? Не торопись, мой прекрасный великан. Я ещё не сказала тебе, каковы будут мои условия. Ты можешь передумать. Его глаза ясно говорили ей то, что не мог произнести его язык.

— Ты всё ещё не согласен? Вижу, мне придётся тебя уговаривать.

Речному Ветру хотелось бежать или сражаться, сделать что угодно, лишь бы вырваться из этого ужасного оцепенения, в которое его погрузила Ли Эл. Карн был не в том состоянии, чтобы остановить его, но житель равнин едва мог передвигать ноги. Он медленно переставлял ноги и судорожно пытался сделать шаг. Ли Эл даже не сдвинулась. Она следовала за ним с покровительственной ленцой, словно какой-то ужасный кровавый призрак, преследующий человека, терзаемого чувством вины.

Речной Ветер споткнулся и упал. Он перевернулся и попытался встать. Ли Эл нависла над ним.

— Зачем так мучиться, мой друг? В конце концов, все будет по-прежнему, — успокаивающе сказала она. Ли Эл прижала пальцы к щекам, покрасневшим от слез. Она медленно наклонилась и потянулась к лицу Речного Ветра. Как только ее окровавленные пальцы легонько коснулись его щеки, Речной Ветер закричал.

— Золотая Луна!

Лицо Карна выражало его внутреннюю муку. Его руки и ноги дергались от усилий пошевелиться. Когда его королева коснулась гигантского варвара, оба исчезли в беззвучной вспышке белого света. Магическая летаргия, которая парализовала его, закончилась так же внезапно. Карн прыгнул к тому месту, где они только что были.

— Нет! — закричал он, выхватывая меч. — Я должен был стать твоим избранником. Я, Карн! Ты не можешь взять этого чужеземца вместо меня! — Карн яростно рубанул воздух своим клинком, не причинив никому вреда. — Я! Это я! Судя по крови и испытаниям, это я!

Он заметил волшебную чашу королевы. Жидкость в ней стала прозрачной и гладкой, как стекло. В ярости Карн подбежал к чаше и пнул ее ногой. Едва железный носок его сандалии коснулся медного края чаши, как она растворилась в клубах белого пара.

Карн ругался, кричал и топал ногами в бессильной ярости.

* * *

Молчаливые хеститы долго несли Ловца Блох. Он не мог сказать, как долго, но прошло некоторое время, прежде чем они снова поставили его на ноги. Они прошли некоторое расстояние по ровной местности, затем поднялись по крутому склону. Старику казалось нелепым, что его несут на руках, когда он, несомненно, мог ходить.

Он перестал испытывать страх, когда эльфы впервые схватили его. Ловец Блох был достаточно проницателен, чтобы понять, что лучший способ остаться целым и невредимым — это не сопротивляться. После того как они рискнули и вызволили его из Высоких Шпилей, они не могли причинить ему вред — не так ли? Ди Ан не стала бы заманивать его в ловушку — не так ли?

Эльфы опустили его на землю и убрали тяжёлую сетку. Там, куда они его привели, было прохладно и темно. Ловец Блох протёр глаза и сел.

Он находился в каком-то старинном здании. Изящно вырезанные колонны спиралью уходили в темноту. Некоторые из них были потрескавшимися, другие — разрушенными. Пол был выложен истёртыми квадратами белого камня, покрытыми толстым слоем пыли. Движение в нишах позади Ловца Блох предупредило его, что он не один. Когда его глаза привыкли к темноте, он увидел, что комната полна хеститов, и все они смотрят на него.

Ловец Блох встал. Шепот порхал между колоннами, как светлячки летней ночью. Он услышал легкие шаги. Появилась Ди Ан. Это подбодрило его; по крайней мере, здесь было знакомое лицо.

— Что происходит? — спросил он ее. — Что это за место?

— Не такой уж он и великан, — произнес низкий голос, прозвучавший глухо.

— Кто это? — Ловец Блох быстро оглядел море лиц.

— Другой намного выше, — сказала Ди Ан.

Ловец Блох снова повернулся к ней.

— Речной Ветер. Где он?

— Он не прыгнул, — тихо ответила она. Она нервно переступила с ноги на ногу, глядя в темноту позади себя.

— Значит, он у Ли Эл, — сказал низкий голос.

Ловец Блох направился к Ди Ан.

— Ты должна помочь ему! Карн оторвёт ему голову! — воскликнул он. Он потянулся к девушке-эльфу. — Разве мы не можем вернуться за ним?

— Ро Карн — наименьшая из забот твоего друга, — прогремел голос. — Нет, мы не можем его спасти.

— Кто ты такой?!

Ди Ан взяла Ловца Блох за руку и повёл его в тень. Сотни маленьких эльфийских ножек зашлёпали по земле в темноте, следуя за ними. Старый житель равнин нервно оглядывался через плечо, пока почти невидимая толпа кралась за ним.

Впереди между плотно стоящими рядами колонн виднелось свободное пространство. Там было установлено более двадцати синих шаров. Их странный свет отбрасывал причудливые тени на то, что Ди Ан привела его посмотреть.

Это был массивный каменный блок, не примыкавший ни к стенам, ни к колоннам. На поверхности, обращённой к Ловцу Блох, был высечен глубокий рельеф с изображением лица эльфа. Глаза были почти закрыты, а рот представлял собой огромную открытую чёрную пустоту. Весь рельеф был почти такой же высоты, как Ловец Блох. В жутковатом свете старик не мог понять, какое выражение было на каменном лице — радостное, возмущённое или страдальческое.

— Ты не такой уж и великан, — прогудело каменное лицо.

— Это прозвище, которое дал нам твой народ. Среди моего народа я считаюсь маленьким человеком, да, — сказал Ловец Блох. Этот идол, кем бы он ни был, не произвёл на него особого впечатления. Он прекрасно знал, что за ним стоит какой-то смертный хестиец.

— Тогда человек может представлять ценность, — сказал другой голос, более высокий и культурный. Старик узнал этот голос — он принадлежал Ввелзу.

Ловец Блох решил проявить смелость. Он сказал:

— Мне приятно, что ты так думаешь, брат Ли Эл.

Шепот хеститов за его спиной прекратился. Каменный рот молчал.

Рядом с парой колонн вспыхнуло пламя. Оно осветило фигуру Ввелза, который приближался к Ловцу Блох и Ди Ан. На ладони его правой руки плясало маленькое пламя. Он не держал в руке факел; огонь возник прямо из его руки.

— Морс прав, — сказал Ввелз. — Ты не можешь помочь Речному Ветру. Лучше останься с нами и присоединяйся к нашему делу.

— Но в чём ваше дело?

— Мы — народ Голубого Неба, — сказал глубокий голос, который Ввелз назвал Морсом. — Наша священная цель — покинуть эти тёмные пещеры и снова жить под солнцем и небом, быть свободными людьми, не подчиняющимися тиранам. Мы сбросим с себя оковы и восстанем к свету, и никто не заставит нас вернуться под землю.

— Очень похвальное желание, не так ли? — сухо заметил Ловец Блох. — Но кто ты такой?

— Да, выходи, — сказал Ввелз. Он высоко поднял горящую ладонь и хлопнул по пламени другой рукой. Маленькие огненные искры полетели из его пальцев во все стороны комнаты, где они подожгли подставки для факелов. Эти странные устройства напоминали молодые деревья, искусно выкованные из железа. На кончиках их металлических ветвей появилось маленькое синее пламя. По мере того как загоралось всё больше и больше устройств, воздух наполнялся их тихим шипением.

Комната была огромной, и вдоль стен выстроилась большая толпа копателей. Слева от Ловца Блох виднелся арочный дверной проём и несколько сломанных ступеней, ведущих вниз.

Ловец Блох услышал стук, похожий на стук металла о камень. Из-за каменного лица появился тонкий золотой жезл. Он ощупывал пространство, постукивая по стене за лицом и по полу. Появился эльф, державший конец жезла. Ввелз кивнул Ловцу Блох. Старик шагнул вперёд.

Подойдя ближе, он увидел, что предводитель Голубого Неба был невысокого роста, но широкоплечий и мускулистый. Самым поразительным в этом хестите были его глаза. Оба были затянуты белой рубцовой тканью. Теперь Ловец Блох понял, что означал стук — это был поисковый жезл: предводитель Голубого Неба был слеп.

— Ты пялишься на мои глаза, — резко сказал эльф. — Это подарок Её Высочества. Когда меня изгнали из Вартума, она приказала выколоть мне глаза в назидание другим потенциальным еретикам.

— Кто ты такой? — тихо спросил Ловец Блох.

— Меня зовут Морс, раньше я был Ро Морсом, капитаном Воинства. Ты тот, кого Ан Ди называет Ловцом Блох?

— Ан Ди? — в замешательстве спросил Ловец Блох.

— Я забыл, — сказал Морс. — Ты варвар и не знаешь тонкостей нашего языка. Он протянул руку, и Ди Ан поспешила к нему. Она прижалась к его боку. — Ди Ан, Ан Ди; так её называют в знак привязанности.

Ловец Блох улыбнулся девушке.

— Спасибо, что помогла нам, — сказал он.

Она опустила глаза.

— Речной Ветер не сбежал.

Ловец Блох коснулся её щеки узловатой грязной рукой.

— Он не так-то просто сдаётся. Мы ещё увидимся с ним.

Старый житель равнин увидел, что всё больше и больше хеститов выходят из тени и заполняют пустое пространство. Он был поражен: в руинах собралось по меньшей мере шестьсот или семьсот эльфов. Он спросил Ввелза, кто они такие.

— Все те землекопы, которые сбежали, — объяснил колдун. — Они бросили свои кирки и плуги и присоединились к народу Голубого неба. Они пришли к нам, потому что устали и проголодались, а также потому, что больше не могут выносить тираническое иго Ли Эл. Однажды Морс выведет их из пещер на свет.

— Так много! — удивился Ловец Блох. — Почему бы вам просто не уйти? Наверняка Ли Эл не сможет остановить такую толпу.

Ди Ан подвела Морса к старику и колдуну, которые о чём-то беседовали.

— Она сможет, — сказал Морс. Его голос звучал низко и грубо. — Бегство от неё — не выход. Мы должны сразиться с ней в самом Вартуме, схватить тирана и немедленно вознести всех жителей Хеста к небу!

Услышав это, некоторые землекопы разразились радостными возгласами. Морс свирепо посмотрел на них.

— Заткнитесь, дураки!

— Ли Эл их не услышит, — сказал Ввелз с хитрой ободряющей ухмылкой.

— Почему? — спросил Ловец Блох.

— Давным-давно здесь был храм одного из богов, ныне забытого, — сказал Ввелз. — В былые времена жители Вартума приходили сюда, чтобы помолиться ему. Жрецы вдыхали дым священных благовоний и произносили пророчества, глядя на лик бога. Теперь они не осмелятся приблизиться к этому месту.

— Здесь больше никто не молится?

— Даже имя бога забыто.

— Если боги и существуют, то это они забыли о Хесте, — с горечью сказал Морс. — Они нам не нужны. Мы возьмём судьбу в свои руки.

— Храм известен как место, где обитают призраки, — продолжил Ввелз. — Во время правления третьего сына Великого Хеста, Древа Безумного, по приказу короля были убиты жрецы, а священный очаг погашен. Говорят, что умирающие жрецы прокляли род Хеста и что их призраки бродят по храму в поисках мести.

Глаза Ловца Блох расширились.

— Правда?

Ввелз посмотрел по сторонам.

— Я слышал об этом — видел отблески в глубоких святилищах. — Он пожал плечами.

* * *

Как только народ Голубого Неба привык к присутствию Ловца Блох, они продолжили заниматься своими обычными делами, как будто его там не было. Они передавали друг другу еду, латали рваную одежду из медной сетки, а группы эльфов раздавали предметы, украденные с поверхности.

Ловцу Блох было одновременно забавно и трогательно наблюдать, как хестийцы натягивают старые кожаные башмаки и фетровые шляпы, словно те сделаны из шёлка и атласа, и едят с помощью потрёпанных деревянных ложек и тарелок, словно те сделаны из тончайшего фарфора.

Следуя за Ди Ан, Морс подошёл к обломку разрушенной колонны и сел. Ему принесли хлеб и деревянную чашу, вырезанную из цельного куска дуба. Ловец Блох получил такую же простую еду, но его чаша была сделана из хестийского олова.

— Мастер Морс, — сказал он, жуя безвкусный сухой хлеб, — что заставило вас вывести этот отряд из пещер? В конце концов, именно благодаря тому, что хестийцы ушли под землю, им удалось выжить.

Морс проворчал:

— Именно своенравие Хестантафаласа обрекло нас на жизнь в темноте, как паразитов. Если бы он подчинился своему правителю и сохранил мир, ничего из этого не случилось бы.

— Вы ведь не были копателем, верно? Как же вы прониклись к ним такой симпатией?

— Позвольте мне рассказать ему, — вмешался Ввелз.

Морс сделал глоток минеральной воды и промычал в знак согласия.

— Мне придётся вернуться довольно далеко назад, — сказал Ввелз. Он откашлялся. — Когда Великий Хест и его главный маг Ведведсика умерли, их дети, естественно, унаследовали места своих отцов. Первый сын Хеста стал королём, а дети Ведведсики — его магическим советом.

Вскоре между королевским домом и колдунами возникло соперничество. Чтобы усилить свои позиции, каждая из сторон набирала талантливых людей из простонародья. Те, кто служил королевской семье, образовали Оружейную палату, гильдию воинов, а те, кто следовал за Ведведсикой, были известны как Палата света.

Была создана система, согласно которой детей в очень раннем возрасте проверяли, чтобы определить, подходят ли они для того или иного дома. Те, кто не подходил ни для одного из них, как вы знаете, становились копателями. Был достигнут баланс, и на протяжении веков народ Хеста процветал.

Затем, во время правления второго сына Великого Хеста, Джаэна Строителя, всё пошло наперекосяк. Поля постоянно были неурожайными, и землекопы голодали. Несколько шахт обрушились, и многие погибли. Как ни странно, рождалось всё меньше и меньше детей. Многие из тех, кто родился, были бесплодными и не доживали до совершеннолетия.

Ловец Блох посмотрел на Ди Ан. Девочка-эльф сидела у ног Морса, подтянув колени к подбородку. Она не мигая смотрела перед собой, и её взгляд не дрогнул, когда Ввелз заговорил о бесплодных детях.

— Зал Света обвинял в неудачах жадность воинов, — продолжил Ввелз. — Они говорили, что слишком много времени тратилось на поиски железа и золота и недостаточно внимания уделялось выращиванию урожая. Зал Оружия обвинял колдунов. Они утверждали, что маги не обеспечивали достаточное освещение в пещере, из-за чего урожай был чахлым и скудным.

— Кто же был прав? — спросил Ловец Блох.

— Оба, — внезапно ответил Морс. Когда он больше ничего не предложил, Ввелз продолжил.

— Джаэн умер от апоплексического удара, и королём стал его младший брат Древ.

Древ мрачно вещал о магических заговорах против его брата. Убедившись в преданности воинов, он попытался уничтожить Зал Света. Храмы были закрыты, а жрецы убиты. Многие из старших колдунов были заключены в тюрьму и казнены, в том числе дочь Ведведсики — Ри Ом. Тогда я был всего лишь подмастерьем, а моя сестра — ученицей.

— Вы потомки Ведведсики?

— Он был нашим двоюродным дедом, — с гордостью ответил Ввелз. — Казалось, что конфликт исчерпан и воины торжествуют, но они не учли амбиций Ли Эл.

Даже будучи необразованной девушкой, она обладала необычайной силой. В десять лет она овладела великой левитацией, а в четырнадцать могла читать мысли, — Морс прочистил горло и постучал жезлом по полу. Ввелз понизил голос. — Морс не хочет, чтобы диггеры узнали, насколько могущественна моя сестра на самом деле. Он говорит, что это подрывает их моральный дух.

— Да, мой тоже, — дрожащим голосом произнес Ловец Блох.

— Ли Эл быстро продвигалась по поредевшим рядам Зала Света, — сказал Ввелз. — Обычно колдуну-подмастерью требуется столетие или больше, чтобы достичь первого ранга, но она сделала это за тридцать лет. Лишь намного позже я узнал, как она это сделала. Ли Эл тайно вызывала магов более высокого ранга на состязания, магические дуэли. — Он покачал головой. Его голос звучал напряжённо. — Она была удивительно красивой девушкой. Большинство других магов были мужчинами и очень, очень глупыми. Она победила их всех и заточила их души в хрустальные сферы.

— Голубые шары! — воскликнул Ловец Блох. Ввелз кивнул. Ловец Блох вспомнил, как Карн рассмеялся, когда он спросил, не лампы ли это. Должно быть, Ли Эл сочла это отличной шуткой — освещать уголки своего королевства пленными душами своих соперников-магов!

— К тому времени, как моя сестра стала Первой в Зале Света, магов осталось всего с дюжину. Все они были пожилыми и слабыми, — сказал Ввелз.

— И ты ничего не заподозрил, когда она взошла на престол? — недоверчиво спросил старый прорицатель.

Морс громко рассмеялся.

— Он всё знал, старый великан! Долгое время наш господин Ввелз думал, что амбиции его сестры пойдут ему на пользу. Только позже он понял, что она не пощадит и его, если увидит в нём угрозу своим планам. Чтобы спасти свою шкуру, он притворился ленивым и слабым. Ли Эл не видела в нём угрозы — да и не было её, — лишь поэтому она пощадила его.

Печаль на лице Ввелза сменилась гневом. Ловец Блох быстро заговорил и объяснил, в каком положении он находится среди Кве-Шу и почему придерживается такой же политики. Услышав его рассказ, Ввелз заметно проникся к нему симпатией.

— Видишь, Морс, — сказал он. — В Пустом мире мудрость та же, что и в Хесте.

Морс насмешливо фыркнул.

Старик почувствовал, что между Ввелзом и Морсом возникла какая-то напряжённость, поэтому он быстро вернулся к рассказу Ввелза.

— Значит, Ли Эл победила своих собратьев-магов. Но как она одолела Древа и его войско?

Ввелз взглянул на Морса, но слепой эльф перевёл взгляд на Ди Ан. Выражение его лица было нечитаемым. Пожав плечами, Ввелз продолжил.

— Там моя сестра прибегла к более древним методам. Она убедила капитана дворцовой стражи, что любит его, и привлекла его на свою сторону. Он, в свою очередь, нашёл недовольных воинов, которые присоединились к заговору. Это было несложно.

Подавив восстание в Зале Света, Древ решил, что его трон в безопасности. Он плохо платил своим солдатам и отправлял многих из них работать в шахты вместе с землекопами. Он был ненасытен в своей жажде золота.

Настал день, когда Ли Эл и её капитан захватили дворец. Было пролито совсем немного крови. Один или два растерянных стражника оказали сопротивление заговорщикам и были убиты. Древ бежал на верхние этажи, преследуемый Ли Эл и сотней воинов. Они заперли его у окна для аудиенций, откуда правители Хеста обычно бросали золотоискателям монеты или драгоценные камни в праздничные дни. Бедный, обезумевший Древ кричал на Ли Эл и звал на помощь своих стражников. Он умолял её сохранить ему жизнь. — Ввелз поджал губы. — Это доставило Ли Эл огромное удовольствие. Вместо того чтобы встретиться лицом к лицу с мечами или заклинаниями Ли Эл, Древ в конце концов выбросился из окна и умер на ступенях далеко внизу.

В старом храме было тихо, если не считать звуков, которые издавали Люди Голубого Неба, передвигаясь по помещению. Ди Ан встала, чтобы принести Морсу ещё одну чашку воды. Пока её не было, слепой эльф сказал:

— Расскажи великану всё, Ввелз. — Колдун смутился и ничего не ответил.

— Скажи ему! — рявкнул он. — Пожалуйста, не лишай меня чувства вины.

— Кажется, я знаю, — тихо сказал Ловец Блох. — Ты был капитаном, который помог Ли Эл, да? Ты любил её.

— Это правда, — с горечью ответил Морс. Ди Ан вернулась с угощением.

— Я предал своего короля и свой пост ради её любви. В итоге я лишь принёс ещё больше страданий своему народу. И в конце концов я тоже пережил горькое предательство.

Ловец Блох нахмурился, задумавшись.

— Карн теперь её правая рука. Это был он?

Когда Ввелз кивнул, Ловец Блох добавил:

— Почему это было так ужасно?

Морс задрожал от ярости. Он сжал глиняную чашу в кулаке.

— Ро Карн, — сказал он, — мой сын. Ли Эл — его мать.