Новая жизнь (гет)

Блад стоял в кабинете хозяина, заложив руки за спину.

Водрузив на нос те самые очки с пружинкой, которыми однажды баловалась Розмари, мистер Йорк изучал список того, чем, по мнению доктора, следовало оснастить каждый корабль, чтобы члены команд могли при необходимости сами оказывать себе помощь. На государственных и военных судах подобный набор уже стал обязательным. Так чем хуже «Йорк и партнеры»?

Для придания большего веса своим словам Блад ссылался на известное руководство мистера Вудалла⁽¹⁾. О, Йорк уже наслышался об этом господине! Ведь это он рекомендовал апельсины и лимоны как лучшее средство от цинги, заразив своими безумными идеями и его доктора, впечатлительного в силу молодости. Лимоны, вы только подумайте!

В контору вошел Балард.

— «Дебора» вернулась, сэр, — сообщил он.

Йорк коротко взглянул на него поверх очков.

— Отлично. Монтегю уже всю душу из меня вытряс, требуя свой батист. У него мастерская простаивает… — он осекся, увидев мрачное выражение на лице помощника. — В чем дело?

— Похоже, у них какие-то проблемы, сэр. Они остались на якорной стоянке и просят прислать к ним доктора.

Йорк перевел взгляд на Блада, который внимательно следил за разговором.

— Поезжай, разберись. Потом закончим.

— Слушаю, сэр.

Доктор направился к выходу. Йорк смотрел ему вслед с тяжелым предчувствием.

— Как вернешься — сразу ко мне! — велел он.

С тех пор прошло два часа… Три… Начинался отлив, а доктор все не возвращался.

На закате, взяв шлюпку и гребцов, Йорк с Балардом сами подплыли к «Деборе».

Завидев их, матросы, чьи скучающие лица маячили над фальшбортом, куда-то пропали, и через мгновение на их месте появилась хмурая физиономия Мэттью Китона. Почти сразу рядом возник и доктор — без камзола, в одной рубашке с закатанными рукавами.

Поприветствовав обоих коротким взмахом руки, мистер Йорк обратился к Бладу:

— Джон, сынок, что там у вас?

— Оспа, сэр, — с мрачным спокойствием отозвался тот. — Шестеро. Но я еще не всех осмотрел.

— Вот… дьявольщина! — Йорк замысловато выругался себе под нос. — Только этого нам не хватало.

— Чертовы лягушатники удружили, — нажаловался Китон.

— Придется поместить судно на карантин.

Карантин. Последнее слово доктора повисло в воздухе, как зловещее проклятье.

Йорк переглянулся с Балардом. Помощник опомнился первым.

— Док, — заговорил он, и голос его звучал чуть ли не умоляюще, — мы только начали выбираться из долгов. Ты понимаешь, во что нам обойдется этот простой?

Лицо молодого человека не изменилось.

— Вы не думаете, сэр, что если болезнь распространится, это обойдется вам дороже?

Балард хотел было ответить, но Йорк осадил его:

— Помолчи. Ты у нас вроде не доктор и университетов не кончал?

Помощник смутился.

— Точно так, сэр.

Йорк повернулся к Китону.

— Мэтт, сколько человек сейчас на борту?

— Две дюжины, — последовал краткий ответ. — Не считая меня и доктора.

— Ясно, — покачал головой хозяин. — А что у тебя в трюмах?

Прежде чем ответить, Китон помедлил, словно присутствие Блада его смущало.

— В кормовом — как заказывали, сэр. Шелк, батист, кружево. Красители для тканей. Ну, а в остальных… как обычно.

«Как обычно» — означало контрабандный бренди. Уже четвертая партия, с легкой руки месье Лаваля. Из-за конских пошлин, установленных новым правительством, ввозить его легально не было никакого резона.

Йорк взглянул на Баларда, и тот нервно пожал плечами.

— Хотя бы не испортится, — пробормотал он.

Оба они подумали об одном и том же. Что будет, если судно, которое они не могли теперь оперативно разгрузить, проверит таможенная инспекция? И второе — что они скажут этому сумасшедшему Монтегю?..

Йорк снова обратился к доктору:

— Ладно, парень, — вздохнул он. — Делай что полагается. А ты, Мэтт, слушай меня. Поднимите сигнальные флаги. Чтоб другие, в том числе проверяющие, — он сделал страшные глаза, — держались от вас подальше. Балард будет вас навещать каждое утро. Позаботится, чтобы у вас было все необходимое. Джон, держи меня в курсе.

* * *

Карантин стал для Розмари пыткой. Худшего момента и представить было невозможно. Именно сейчас, когда ей просто необходимо было получить ответ Джона, поговорить с ним, разобраться, что вообще между ними произошло… их вдруг разлучили на целый месяц.

Лишь в начале августа, увидев «Дебору» у причала, девушка поняла, что карантин закончился. Недолго думая, она бросилась к дому Пака, но доктора там не нашла. Вернувшись в порт, еще раз взглянула на шхуну Мэтта и только теперь заметила, что у соседнего причала пришвартовали и судно мистера Харви, причем сильно поврежденное (оттого она не сразу его узнала): вместо грот-мачты из степса торчал зазубренный обломок, кормовые поручни частично превратились в щепы.

С нарастающим чувством тревоги Розмари поспешила в контору и у входа наткнулась на Китона.

Молодой человек курил, привалившись к перилам крыльца. На щеках у него на месте отпавших корок еще виднелись красноватые следы. Заметив Розмари, он вытянулся в струнку, демонстративно спрятав трубку за спину.

— Приветствую, мой адмирал!

— Вольно! — засмеялась Розмари. — Рада, что ты выздоровел, Мэтт. Ты случайно не видел доктора?

Он усмехнулся и снова закусил мундштук.

— Они там в кабинете с вашим папенькой. Обследуют Харви. У старика был веселый рейс, как я понял. Чудом отбились от голландцев.

Розмари почувствовала внезапный холод под ложечкой. Сэмюэл Харви был не просто шкипером на службе у ее отца. Он был его другом сколько Розмари себя помнила. Его легкая шхуна «Огаста» была первым судном в торговой компании «Йорк и партнеры», еще до того, как отец приобрел свой лучший бриг «Дефайанс».

Проходя через переднюю, девушка заметила мисс Харви — сестру Сэмюэла. На лице седовласой дамы застыло злое отчаяние. Розмари не решилась с ней заговорить и только вежливо кивнула.

У врачебного кабинета она остановилась. Из-за дверей доносился громкий, раздраженный голос отца:

— Когда я говорил защищать судно и груз «любой ценой», Сэм, я не имел в виду ценой твоей жизни. Как ты смел, сукин ты сын, поставить паруса на треснувшую мачту?

— Не ори, прошу тебя… — голос Харви звучал непривычно слабо, — мне ведь и так тошно. Мы могли от них уйти. И ушли.

— Переломав к чертовой матери рангоут?! И твой хребет?! Повторяю вопрос. Как ты посмел?

Розмари толкнула дверь и вошла. В кабинете находились трое мужчин, но почти никто не обратил на нее внимания.

Мистер Харви был распростерт на твердой кушетке, с перевязанной головой и изжелта-бледный, несмотря на морской загар. Доктор Блад, засучив рукава, медленно и сосредоточенно его осматривал. Отец стоял у изголовья, нервно сжимая кулаки.

Взгляд Розмари невольно устремился на доктора. Сперва на его смуглые руки, занятые обследованием пациента, потом — на бесстрастное лицо. За то время, что она его не видела, он также побледнел и осунулся. Под обычно веселыми глазами теперь лежали тени, а сами глаза казались черными.

Он поймал ее взгляд, и она нетерпеливо ему улыбнулась. Пожалуй, даже слишком нетерпеливо. Джон не ответил на улыбку, чувствуя, что за ними пристально наблюдает мистер Йорк. Под строгим взором родителя Розмари тоже посерьезнела и встала рядом, мягко коснувшись отцовского плеча.

— Здравствуйте, мистер Харви, — поздоровалась она. — Ого! Вижу, вам здорово досталось.

— Здравствуй, малышка, — пропыхтел Харви. — Да вот… реакция уже не та, — он сдавленно застонал, когда доктор слегка повернул его. — Как раз пытаюсь втолковать твоему папаше, что старину Сэма давно пора была списывать на берег. А он только орет.

Розмари посмотрела на отца.

— Я не ору, — насупившись, буркнул тот. — Я так разговариваю.

Через некоторое время он вытолкал дочь за дверь, чтобы не мешала доктору, и сам вышел вместе с нею.

Десять минут спустя из кабинета появился и доктор Блад. Госпожа Харви поспешила к нему все с тем же свирепым отчаянием во взоре.

— Давай же, мальчик, — поторопила она, — скажи, что он поправится.

Блад помедлил, несколько смущенный подобным обращением, и качнул головой.

— Увы, мэм.

Старуха яростно всплеснула руками.

— Доктор Блад, вы понимаете, что убиваете нас?!

— Агнес… — предостерегающе начал Йорк.

— Мне очень жаль, мэм. Но я вижу то, что вижу. Это не моя вина.

— Да вы…

— Довольно, Агнес! — Йорк поднял руку. — Это моя вина. — Он помолчал и добавил мрачно: — Ступай к нему.

— Джон!

— Ступай. И ты, Рози, иди приголубь дядюшку Сэма. Мне надо потолковать с доктором.

Когда женщины удалились, Йорк исподлобья взглянул на Блада.

— Говори, — коротко велел он.

Молодой человек кивнул и заговорил серьезно:

— У него позвоночник сломан, мистер Йорк. Боюсь, он никогда не поднимется. Вы уже видели такие случаи. Мне жаль вашего друга, но лучшее, что вы можете сделать, — это назначить ему пенсию, чтобы он мог нанять хорошую сиделку.

Наступила тишина. Йорк отвернулся к окну. Его жесткий ястребиный профиль застыл на фоне серого неба. Доктор украдкой наблюдал за хозяином, пока тот не нарушил молчание.

— Еще весной я думал, что Господь решил дать мне шанс, — произнес он с кривой усмешкой. — Но он, как видно… предпочитает, чтобы мы барахтались сами. Со стороны это, должно быть, чертовски забавное зрелище.

Блад не знал, что можно на это ответить. Внезапно мистер Йорк обернулся… и хлопнул его по плечу.

— Спасибо тебе, Джон.

Молодой человек удивился.

— За что? Я ведь ничего не могу сделать…

— За честность, — перебил его Йорк. — Ничто так не выматывает душу, как пустые надежды.

Еще одна пауза. А потом мистер Йорк неожиданно сменил тему.

— Это, к слову, относится и к тебе.

Блад напрягся.

— Мы уже обсуждали это однажды. И в тот раз мне показалось, что ты меня понял.

Доктор не отвечал. Речь конечно же шла о Розмари. Но он не знал, что именно стало известно ее отцу. Вряд ли вся правда. Иначе он не стал бы с ним разговаривать.

Йорк, пристально следивший за выражением лица собеседника, расценил его молчание по-своему.

— Вижу, что ты не забыл, — мрачно кивнул он. — Это хорошо. Потому что в третий раз я предупреждать не стану, Джон. Просто сверну тебе шею.

* * *

Доктор Блад покинул контору, кипя от негодования. Он редко позволял себе злиться — профессия врача научила его терпению. Но любому терпению в конце концов приходит конец.

Проклятье! После всего, что он делал… После того, как наизнанку выворачивался ради этой их дурацкой компании… они обращаются с ним, как с собакой! Впрочем, подумал Блад, у него дома и к собакам относились с большей добротой. Может, и впрямь пора все бросить и вернуться на родину? Что его здесь удерживает, в самом деле, кроме пустых, бесполезных надежд?

— Доктор Блад!

Он прикрыл глаза, услышав позади себя этот звонкий, насмешливый голос.

А девушка тем временем продолжала его дразнить.

— Вы совсем забросили свою пациентку. Некую… — она сделала паузу, притворяясь, что вспоминает, — мисс Йорк! Да, кажется, так вы ее называете. Без вашего внимания ей стало совсем плохо.

Он остановился и строго взглянул на нее.

— Зачем ты это делаешь?

Розмари, которая стояла перед ним — красивая, слегка запыхавшаяся, — недоуменно вскинула брови.

— Что — «это»? — переспросила она.

— Ты знаешь, что.

Неимоверным усилием заставив себя отвернуться, доктор продолжил свой путь. Девушка побежала следом.

— Что я должна знать? — торопливо и не понижая голоса заговорила она. — Что ты хотел этим сказать? Эй! — обогнав его, она преградила ему дорогу.

Едва не налетев на нее, молодой человек был вынужден остановиться.

— Что я не игрушка, мисс Йорк, — с холодным раздражением объяснил он. — Я должен работать, извините, — и он снова попытался ее обойти.

— Джон! — она опять побежала за ним. — Ты что, обиделся? Ты с ума сошел?

Он не ответил.

— Приходи сегодня на наше место, — предложила девушка.

Блад коротко взглянул на нее и снова уставился перед собой.

— Простите, это невозможно.

Разочарованию Розмари, казалось, не было предела.

— Не хочешь?.. — удивленно прошептала она.

Он медленно выдохнул, заставляя себя успокоиться.

Да хотел он, хотел! Он хотел пойти туда. Хотел обнимать ее. И не только. Но какой смысл об этом думать? Это лишь мечта — глупая, обреченная! Она родилась мертвой — и что толку ее лелеять? Черт бы побрал папашу Йорка с его философией, но в одном он прав: ничто так не изматывает душу.

Розмари не сдавалась.

— Тогда приходи на ужин! В дом моей замужней сестры. Дженнифер, ты ее знаешь, она за нами присмотрит. Все будет прилично, чинно-благородно. Ни один пастор не придерется!

Блад почувствовал, что больше не в силах этого выносить. Эти двое, отец и дочь, с одинаковой яростью и упорством тащили его в разные стороны, угрожая разорвать. Насмерть задушить своей страстью. И не существовало иного выхода, кроме как разрубить этот узел — одним ударом.

— Зачем вы это делаете? — в отчаянии повторил он. — Зачем, черт побери, вы за мной ходите?!

Розмари встала как вкопанная. Она выглядела так, словно он залепил ей пощечину. Широко раскрытые синие глаза странно заблестели.

— Зачем? — безжизненным голосом переспросила она. — А ты… разве не знаешь?

Мгновение они смотрели друг на друга, а потом девушка потупилась, что было совсем ей не свойственно.

— Я тебе все написала в записке, — тихо сказала она. И снова повысила голос: — О мой бог! Ты ее хотя бы читал?

Молчание было ответом.

Чувствуя себя раздавленной, Розмари опустила голову. Она забыла, когда в последний раз плакала, но сейчас, впервые за много лет, ее мир заволокло пеленой.

— Понятно…

Она медленно развернулась, чтобы уйти. Но Блад вдруг схватил ее за руку и потянул к себе. Их лица оказались рядом — в его карих глазах она видела свое собственное испуганное отражение.

— Я читал ее, — возмущенно зашептал он, — столько раз, что выучил наизусть!

Розмари явно ждала какого-то другого ответа. А потому лишь поджала губы и задрала подбородок.

— И что же ты намерен делать дальше?

— Дальше? — молодой человек смотрел на нее, словно ожидая подсказки. — Твой отец убьет меня. Он уже дважды пообещал мне это. И он чертовски серьезен.

— Да, — спокойно подтвердила Розмари.

— И нам нельзя оставаться здесь.

— Да, — очередной бесстрастный кивок.

Доктор колебался.

— Ты… поедешь со мной в Ирландию?

Он сам испугался того, что сказал вслух, но, взглянув на Розмари, с изумлением обнаружил, что она улыбается до ушей.

— О, нет. Роз…

— Да! — ответила она.

— Боже! Я же себе не прощу… Ты не представляешь, на что соглашаешься!..

— Да, да! — она бросилась ему на шею, не давая договорить. И он невольно отступил в переулок, увлекаемый ее тяжестью.

1) Джон Вудалл — английский цирюльник и военный хирург, автор пособия «The Surgeon's Mate, or Military & Domestique Surgery», переизданного в 1639 г. и рекомендованного как для военных, так и для гражданских хирургов. Некоторые его идеи сильно опережали время. Еще в начале 17-го века он советовал использовать лимоны, лаймы и апельсины для профилактики и лечения цинги у моряков. Также с его подачи в армии и на кораблях английского флота появились аптечки.

Вернуться к тексту