По ту сторону реальности (джен)

— У моего сына не хилое здоровье!

— Но мальчик истощен, вы посмотрите на его круги под глазами, бледную кожу.

— Не вижу ничего необычного. Я выгляжу практически так же.

— Я вам не раз предлагала хорошее витаминное зелье…

— Я сам способен сварить любое зелье. А пить я его буду, только если это действительно необходимо. Так же, как и мой сын.

— Но профессор! Я как врач настаиваю на зелье!

— Настаиваете? Ну, хорошо, дайте мне рецепт, я подумаю над целесообразностью его применения.

Я лежал с закрытыми глазами, слушая перебранку отца с мадам Помфри. Я пришел в себя Больничном крыле от их криков. Руки и лицо покалывало — это затягивались раны от укусов летучих мышей. Глупая девчонка Уизли умудрилась наслать на меня летучемышинный сглаз! Я и не знал, что у нас в школе кто-то владеет подобными навыками. А еще я не знал, как умудрился поцеловать ее, как вообще оказался в том коридоре и что делал последние полчаса. Было у меня одно подозрение, но я отказывался в него верить. Наверное, я просто боялся оказаться прав.

В конце концов, отец сумел убедить мадам Помфри отпустить меня сразу же, как затянутся раны. Она вошла ко мне в палату, выражая крайнее недовольство, достала из тумбочки плитку шоколада и шмякнула ее рядом со мной.

— Поешь, так ты хотя бы не свалишься по дороге в свою гостиную, — раздраженно рявкнула она и удалилась.

Я улыбнулся и с удовольствием отломил большой кусок шоколада. Вопреки заверениям отца, я действительно чувствовал слабость, немного кружилась голова, в правом ухе шумело. Отец подошел поближе и сел на краешек кровати, внимательно разглядывая меня. Я знал, что от его взгляда не ускользнула ни моя бледность, что действительно была сильнее обычной, ни легкая испарина на лбу, ни удрученный вид.

— Рассказывай, — потребовал отец.

Я глубоко вздохнул, но не проронил ни слова. Не могу.

— Не хочешь. Может, ты просто боишься, что я буду осуждать тебя? Если тебе нравится девчонка Уизли, то что ж… будь по-твоему.

— Папа, нет! — вскинулся я. — Она мне не нравится, уверяю тебя.

— Я, кажется, наблюдал обратное.

— Ты все не так понял.

— Не так? — отец саркастически поднял бровь, его губы тронула чуть заметная улыбка. — Все было предельно ясно.

Черт! Придется врать отцу. Ох, и не любил я это дело. Однажды в детстве я солгал ему, что вовсе не гулял в Лютном переулке, а застрял в магазине «Все для квиддича». Отец тогда обыскал каждую лавочку в Косом переулке, заглянул в Гринготс и Дырявый котел. Когда я, переполняемый новыми впечатлениями и восторгами от ощутимой опасности, которую чудом смог избежать, предстал на глаза отцу, он мне ничего не сказал. А дома достал из шкафа старый ремень, оставшийся еще от маминого отца, и выдрал меня, не слушая уговоров мамы. А потом он сам вытер мне слезы и подробно объяснил, чем грозит семилетнему малышу прогулка в одиночестве в местах с плохой репутацией. Этот урок я запомнил на всю жизнь и строго настрого наказал себе никогда больше не лгать отцу. И сейчас мне предстояло поступиться со своими принципами.

— Мы с Драко поспорили, проигравший должен был поцеловать первую попавшуюся девчонку. И я, как видишь, проиграл.

Отец недоверчиво воззрился на меня. Так он иногда смотрит на своих учеников, не способных сварить даже элементарное зелье. Я поежился, но не отвел взгляд.

— И о чем спорили? — вдруг спросил отец.

О чем? Да понятия не имею! В чем Драко обычно превосходит меня? В квиддиче!

— О квиддиче. Я решил испытать себя и попытаться словить снитч.

Выражение лица отца смягчилось. Он знал, что я болезненно отношусь к своей неспособности играть в любимый спорт многих волшебников. Так же он знал, что Драко — не самый лучший ловец за всю историю Хогвартса, даже за историю последнего сезона, но все равно, по сравнению со мной, он настоящий талант.

— Но почему Уизли? Сначала я вижу ее брата в своем доме, потом ты целуешься с ней…

— Ирония судьбы, — пожал я плечами.

* * *

Драко ждал меня в общей гостиной, едва не подпрыгивая от любопытства. То есть он просто сидел в кресле у камина, читал «Ежедневный пророк» и нервно постукивал пальцами по подлокотнику. Он с опаской покосился на меня и отложил газету.

— Был в Больничном крыле? — спросил он.

— Да, — удивился я, — откуда ты знаешь?

— Но, — он немного растерялся, — ты же сам мне сказал, при этом нес такой бред и перемигивался с Грейнджер и Уизли, что я вынужден был согласиться с разумностью твоего решения.

— С какой Уизли? — хрипло спросил я.

— Не с какой, а с каким: все с тем же…

— А-а, — обрадовался я.

Драко хмуро смотрел на меня и разве что пальцем у виска не крутил. Я тут же сослался на плохое самочувствие и убрался подальше от его подозрений — в спальню.

— Если так будет продолжаться и дальше, то я просто лишусь друга! — сказал я сам себе и глянул в зеркало. Оттуда снова укоризненно смотрел на меня черноволосый зануда в очках.

— Не исключено, — буркнул он.

Я взвился от того факта, что теперь даже в зеркало не могу нормально посмотреть! От всех переживаний у меня и голову-то помыть руки не дошли и теперь волосы свисали грязными патлами, и я, всегда такой брезгливый и достаточно аккуратный, с удовольствием бы посмотрел на собственную хмурую рожу, вместо поттеровской.

— Ты еще здесь, — прошипел я.

— Я никуда не денусь, пока ты не поможешь мне, — спокойно ответил он.

— Ты настоящий кошмар! Сколько в тебе должно быть самодовольства и заносчивости, чтобы придти в чужую жизнь и начать отравлять ее своим присутствием? Из-за тебя я едва не лишился доверия отца, я теряю друга и слыву школьным шутом, слизеринским выродком, который не может держать себя в руках. Ах, ах, сынок Снейпа совсем распустился, ходит повсюду со своей свитой. Ненавижу! Я ненавижу тебя, Гарри Поттер! И мне придется сделать все, чтобы ты исчез раз и навсегда. Причем, под словом «исчез» я не обязательно подразумеваю «вернулся домой».

Я заткнулся, тяжело дыша, будто преодолел путь в Астрономическую башню бегом без остановок. Гарри смотрел на меня с сочувствием, это взбесило еще больше.

— Ты должен пойти к Дамблдору с Роном и Гермионой.

— Ничего я не должен, — буркнул я, но в глубине души понимал, что Поттер говорит разумно. Если кто и сможет справиться с нашей ситуацией, так это директор Хогвартса. Старик всегда славился выдающимися магическими способностями, говорят, ему не раз предлагали кресло Министра Магии. Я не очень-то верил слухам, но иногда, глядя на Дамблдора, замечал в нем не только старческое добродушие, но и великую силу и мудрость. Директор мог прикидываться простаком и недалеким умом, но многие его поступки — а я подробно изучил его магическую деятельность — говорили об обратном. Старик был очень умен, проницателен и тверд в своих решениях. Альбус Дамблдор — один из самых сильных волшебников современности, и я, хоть и не испытывал восторгов в его адрес, как те же гриффиндорцы, уважал его.

— Хорошо, я пойду к Дамблдору, — нехотя согласился я. Было неприятно сознавать, что Поттер оказался сообразительнее меня. — Но пойду только тогда, когда сам сочту нужным.

— Только возьми с собой Рона и Гермиону, я их уже предупредил…

Так вот оно что! Теперь я убедился, что моя догадка оказалась верна на тысячу процентов — Поттер на какое-то время овладел моим телом. И если он помнит все, что происходит со мной и с ним, то я не помнил ничего, словно был в отключке.

— Так это ты целовался с Уизли? — на всякий случай уточнил я.

— С Джинни? — просиял Гарри, мечтательно прикрыл глаза. — Да. Она моя девушка.

— Слишком затюканная, — прокомментировал я. — Хотя целуется неплохо.

Гарри нахмурился и послал мне уничтожающий взгляд.

— В моем мире она довольно популярная девчонка, — грустно пояснил он.

— Потянуло на общак? — хохотнул я, желая задеть Поттера как можно сильнее.

— Не смей так говорить о Джинни! — тут же вспыхнул Поттер. Кажется, я должен радоваться, что у него нет тела и палочки, такой грозный и возмущенный вид у него был. Меня развеселило его бессилие. И было бы забавно понаблюдать за его жалкими попытками наслать на меня заклятие. Типичный «хороший мальчик», что с него возьмешь?

— Да у тебя даже девушки нет, Снейп! Что, любимый папочка не разрешать тебе с ними дружить?

Теперь уже я едва сдержался, чтобы не разбить зеркало вдребезги, вмазав Поттеру промеж глаз. Да, сейчас у меня не было девушки. Год назад я бегал за Панси Паркинсон, но быстро охладел к ней после пары поцелуев. Милисента Буллстроуд частенько с интересом поглядывала на меня, но каждый, кто видел ее, поймет, почему я не отвечал ей взаимностью. Еще я встречался с Падмой Патил, пока не заявил ей, что хочу большего, чем просто лобызания под луной. Это было моей роковой ошибкой, я потом месяц приходил в себя, выслушивая рассуждения Драко о природе женской непостоянности и стервозности. Сейчас, точнее до событий с Поттером, я был совершенно свободен. Правда, пару раз мило улыбался сестренке нашей Дафны Гринграсс — Астории. Очень симпатичная девочка, чуть застенчивая, но дерзкая и с остреньким язычком, если ее задеть. Дафна ее обожает и оберегает от всех нас. Хотя, я точно знаю, что Драко тоже положил на нее глаз и теперь умасливает Дафну, чтобы она разрешила ему общаться с сестрой. Драко в этом смысле, как эмоциональный буйвол — может и психануть, и нагрубить, и ласково подлизаться, но с каждой выходкой подходит всю ближе к цели. Не даром и его патронус как раз имеет вид буйвола, ведь больше всего на свете Драко любит себя самого. Углубившись в свои размышления, я совершенно забыл о Поттере. Он все еще был в зеркале и с ненавистью глядел на меня.

— Не лезь не в свое дело, — сказал я ему и отошел к своей кровати. Надоел он мне. Ладно, хоть есть простой способ от него избавиться на время — не смотреться в зеркало.

* * *

На следующий день я проснулся с хорошим настроением. Сам себя не узнал — последнее время раздражительность и хмурый вид — мои постоянные спутники. Салазар — мой филин — уже принес письмо из дома. Я тут же развернул его, пробежал глазами. Мама писала, что очень скучает без меня. Отец хоть и возвращался домой каждый день (он часто говорил, что уже ненавидит камины, и в то же время не может без них жить, а я шутил, что ему сейчас стоит вообще переселиться в камин, чтобы быстрее путешествовать туда-сюда), но ограничивался лишь скупыми рассказами обо мне. Иногда хвалил меня за учебу, но чаще бросал «Все хорошо» и закрывал тему. Думаю, что таким образом он пытался помочь маме отпустить меня, понять, что я уже достаточно взрослый и самостоятельный человек. Энди выучился новым фокусам — он заколдовал нашей соседке-сквиббу волосы, сделав их ярко-синими. Мама писала, что, конечно, отругала Энди за хулиганство, но сама была не прочь повеселиться вместе с сыном. А еще братик залез в отцовскую лабораторию, притащил с собой крысу и окунул ее в одно из зелий, шепча себе что-то под нос. Теперь у нас дома новое удивительное животное размером с кошку с крысиной мордой, изящными оленьими лапами, собачим хвостом и волчьим характером. В это время у нас гостил Ремус, так он смеялся до колик и намекал, что прекрасно знает, что надоумило Энди так преобразить крысу. Кажется, у нас в доме растет еще один зельевар. Я улыбался все шире, читая письмо, мечтал, как приеду на каникулы и увижу изрядно подросшего Энди. Хоть мама частенько и слала мне фотографии, но это было совсем не то. Письмо закончилось как обычно — теплыми словами материнской любви. Я свернул пергамент и положил в тумбочку. После уроков обязательно напишу ответ, пообещал я себе и поспешил на завтрак. Драко, как оказалось, уже поел и теперь спешно списывал домашнее задание по Трансфигурации. Я послал ему веселый упрек, и поспешил в Большой зал — в животе уже урчало от голода.

— Вы не могли бы встать, я посмотрю, нет ли под вашим столом нарглов? — прозвучало над моим ухом, когда я дожевывал последнюю сосиску, запивая ее тыквенным соком.

— Кого нет? — тупо спросил я и, забыв прожевать кусок, проглотил его.

— Нарглов. Я заметила, что в последнее время вы стали раздражительны, Гарри, а это значит, что поблизости от вас живут нарглы.

Я уставился на свою собеседницу. Обычная девчонка с большими выпуклыми светлыми глазами и отстраненно-мечтательным видом. На шее у нее болталась старая консервная банка, подвешенная на кусок проволоки. Я очень заинтересовался банкой, машинально продолжая пить сок. Девочка терпеливо ждала.

— Если ты так хочешь, то можешь посмотреть, — через некоторое время сказал я. — Я все равно ухожу.

— Но тогда не имеет смысла — смотреть без вас.

— Почему? — недоуменно спросил я.

— Нарглы могут преследовать вас повсюду, они никогда не сидят на одном месте, — девочка чуть наклонила голову и мило улыбнулась мне.

— Тогда ты тоже будешь везде преследовать меня? — улыбнулся я ей в ответ.

— Я люблю делать людям приятное, — серьезно ответила она. — Только люди почему-то не понимают меня. А друзья стесняются. Хотя у меня сейчас нет друзей. Никто не хочет дружить с Полоумной Лавгуд.

Я отметил, что прозвище ей дали что надо. Я даже кое-что слышал о ней, но никогда не видел ее раньше. Сейчас девочка показалась мне, скорее, забавной, чем чокнутой. Разговаривая с ней, я беспричинно улыбался и дивился ее фантазии.

— Может быть, ты просто сама не хочешь ни с кем дружить?

— Да, нет, — на миг задумавшись, ответила она. — Я бы хотела, чтобы у меня появились настоящие друзья. Мы могли бы проводить время вместе, ловить мозгошмыгов и искать мои вещи. Ребята постоянно прячут мои вещи. А потом я нахожу их, или эльфы-домовики жалеют меня и аккуратно складывают найденное на мою кровать.

— И ты позволяешь им это делать?

— Если им так очень весело, то зачем мешать?

— У тебя очень странная логика.

Она удивленно посмотрела на меня и показала на консервную банку у себя на шее.

— Папа мне однажды сказал, что эта вещь привлекает скряшников.

— Кого? — рассмеялся я новому названию.

— Скряшники очень малы, они прячутся в банку и сидят там спокойно. Они помогают обрести душевное равновесие.

Я не заметил, как мы дошли до класса Трансфигурации.

— У вас здесь урок? — уточнила девочка.

— Да. И, я совершенно уверен, что никакие скряшники не будут против, если ты будешь обращаться ко мне на ты.

— Скряшники не бывают против. Я вам… тебе потом все о них расскажу. Кстати, меня на самом деле зовут Луна, — улыбнулась она и зашагала прочь.

Я, совершенно очарованный ей, зашел в класс, где первым дело наткнулся на Драко и Дафну Гринграсс.

— Подружился с Полоумной Лавгуд? — насмешливо спросил Драко и выразительно показал на дверь. — Мы видели, как вы шептались.

— Да ну тебя! — рассмеялся я. — Девчонка подошла ко мне и начала нести про каких-то нарглов.

— А еще она носит ожерелье из пробок и сережки-редиски, — презрительно сказала Дафна. — Лавгуд даже ее собственный факультет за человека не считает.

— С утра она — самое то, чтобы проснуться, — заметил я. — И вообще, давно я так не удивлялся и не веселился. Она застала меня врасплох.

— Ну-ну, Снейп, — покачал головой Драко и покосился на вошедшую профессора МакГоннагал, — не заставляй удивляться нас. Грейнджер, Уизли, а теперь эта Лавгуд…

— Кстати, — прошептала Дафна, — я слышала, что Панси сказала ее знакомая, что той сказала ее подруга, что ей сказала ее сестра, что ты, Гарри, целовался с Джиневрой Уизли!

Я вытаращил на нее глаза и неаккуратно ткнул палочкой своего скунса. Тот взвился, повернулся ко мне хвостом и… я поспешно трасфигурировал его в детское кресло. Уф-ф…

— Все может быть, — нехотя ответил я. — Зато теперь она не будет надоедать мне.

Дафна удовлетворилась ответом и принялась за своего скунса. Драко долго еще смотрел на меня, пока профессор МакГоннагал не напомнила ему, что сейчас идет урок Трансфигурации, и его первоочередная задача — скунс. Я превратил кресло обратно в животное и огляделся. Урок проходил с гриффиндорцами, поэтому никого из моих знакомых на нем не наблюдалось, разве что Невилл Лонгботтом сражался со своим скунсом, который все-таки изловчился и послал вонючую струю прямо ему в лицо. Все зажали носы и отпрянули в сторону. Профессор МакГоннагал поспешно взмахнула палочкой, нейтрализовала запах и отправила Невилла умываться. Совсем неуклюжий парень, подумал я, посмешище факультета. Так же, как и Луна Лавгуд. И если Невилл вызывал у меня только презрение и жалость, то Луна сумела за десять минут очаровать настолько, что я до сих пор улыбался, вспоминая выражение ее глаз и консервную банку. Как она сказала? Нарглы? Кажется, она смогла избавиться меня от них — я чувствую себя гораздо лучше, чем за весь последний месяц.

Мое хорошее настроение не укрылось от Драко, когда мы вышли из кабинета. Он придирчиво оглядел меня и вынес вердикт, что такой я ему нравлюсь куда больше.

— Совсем, как раньше, — прокомментировал он. — Даже Дафна со мной согласилась.

— Теперь ты во всем с ней советуешься?

— Подожди, друг! Еще немного, я и получу доступ к Астории.

— А ты не пробовал просто так подойти к ней?

— Пробовал… Ты помнишь царапину у меня на щеке пару недель назад?

— Астория?

— Дафна! Астории я очень даже понравился, она согласилась погулять со мной, а вот ее сестренка… Взвилась, как дикая кошка, я опомниться не успел, как меня побила девчонка!

— Ну, тогда дерзай!

— Я обязательно добьюсь своего!

Драко сжал кулаки и упрямо стиснул зубы. Видать, он действительно запал на Асторию, никогда его таким не видел. И я искренне пожелал ему удачи. Раз для него это так важно, то я вполне могу отойти в сторону и уступить ему эту девчонку.