Операция "Санта-Клаус" (джен)

— Первый, первый, как слышно?

— Слышу тебя хорошо. Цель в радиусе пяти метров. Видишь, подметает?

— Сейчас обратно пойдет...

— Вижу, вижу! Действуй.

Один из пары подозрительно больших сугробов, расположившихся неподалеку от занесенного снегом двора, изнутри осветился ярким светом, сопровождавшимся негромким хлопком. Из-за второго сугроба выглядывал смутный силуэт человека с биноклем. Человек направил окуляры на конспиративно ползущую по снегу кошку, подбирающуюся к двум активно размахивающим метлами ученикам.

— Гарри, ты спятил! — трагическим шепотом проинформировала друга закутанная в тёплые одежды Гермиона, сейчас больше напоминающая шарик на тонких ножках. Ножки нетерпеливо постукивали по земле в попытке согреться. — Или спятил Дамблдор. Я уже запуталась. Но точно уверена: то, что вы придумали — ненормально и опасно.

— Это не моя идея, Гермиона! Так сказал Дамблдор. Я должен провести секретную операцию по спасению обитателей Паудерхема...

— Крыс, тараканов, ужей, мышей... Или я что-то пропустила?

— ...от пагубного влияния Волдеморта.

— Каких ещё обитателей? Какую секретную операцию? Гарри, ты заигрался в Джеймса Бонда!

— Секретная операция на то и секретная, чтобы про неё не распространяться, — буркнул Поттер, в сотый раз проводя метлой по одному и тому же пятачку земли. — Наша задача — ничего не говорить остальным, дабы не поднять панику.

— Не пущу! — вскричала Гермиона, загораживая собой вход в школу. — Тебя убьют!

— В данный момент меня убивает только отсутствие горячего чая и лучшая подруга, которая так кстати перекрыла мне путь к его получению.Гермиона, дай пройти, ради Мерлина. Я уже ног не чувствую от холода!

Грейнджер внезапно вскрикнула и упала на грудь опешившему Избранному, рыдая, как младенец. Юноша попытался отцепить от себя расчувствовавшуюся подругу, но не тут-то было! Обстановка была из ряда вон выходящая: мисс Гермиона Грейнджер рыдает посреди заснеженного школьного двора на груди у своего лучшего друга. Поттера даже передернуло, когда он представил, как они смотрятся со стороны. Имя его подруги вообще редко упоминали по соседству с такими эпитетами, как «открытая», «чувствительная», «доброжелательная». Кто бы мог подумать, что она способна на такие страсти... вообще на какие-то страсти!

— Ну, будет, будет, — смущенно пробормотал Гарри. Он уже собрался погладить девушку по трясущимся плечам, но в голове внезапно всплыл образ Рона, показывающего ему кулак с самыми недружелюбными намерениями. Поттер сглотнул, испытывая иррациональное желание спрятать руки за спину, как нашкодивший ребёнок. — Гермиона, нет никаких причин для паники. Мы с Тёмным Лордом светски побеседуем, отправимся восвояси, а вы там отпразднуете Рождество.

— Ты серьезно думаешь, что он отпустит тебя из замка? Забыл ваши предыдущие встречи?

— Нет, наоборот, очень хорошо помню. Почти всё время Тот-кого-нельзя-называть в подробностях описывал мне, как он будет завоевывать мир и убивать меня, а до действия мы так и не добирались. В этот раз просто надо заранее продумать план культурного и достойного отступления.

— Он убьёт тебя!

Гарри со скучающим видом стоял рядом с подругой, которая все еще смотрела на него, как на умалишенного. Некоторые люди сходят с ума постепенно, этапами. Кажется, Поттер принадлежал именно к этому типу. И, в результате всех пережитых треволнений, он окончательно слетел с катушек. Такие люди могут спокойно читать книгу, дополняя времяпровождения закусыванием бутербродами, а через минуту уже гоняться за близкими с топором в руке. Просто Гермиона не понимала, что теперь Гарри все равно, кто именно его убьет — Волдеморт, любимые однокурсники, Дамблдор, Снейп. Юноше было уже не страшно. В конце концов, за последние дни он столько раз сталкивалась со смертью, что умирать стало привычной рутиной, вроде отработки наказаний у Снейпа или тренировок по квиддичу. Мальчик-который-выжил с трудом подавил зевок.

— Он устроит в замке светопреставление! — предприняла ещё одну попытку Гермиона. — Будет гоняться за тобой с угрозами и проклятиями. И это в самом лучшем случае!

— Нет, в этот раз такого не случится. Дамблдор показал мне сумму, на которую застрахован замок и всё, что в нём находится. Да там на каждой вазе сигнализация стоит! Если мы разобьём хоть что-то, то страховку будем выплачивать до конца дней своих. Причём работать, чтобы получить такие деньги, придётся двадцать четыре часа в сутки без перерывов на отдых, сон и приемы пищи. Самое большее, что мне грозит в замке — это несильная пощечина и припечатанное заявление: «Сударь, вы подлец», с последующим вызовом на дуэль.

— Значит, тебе нужно как можно дольше оставаться в замке!

— Не нужно. Если я слишком долго буду находиться со слизеринцами в одном помещении, то рано или поздно, светская беседа превратится в агрессивные переговоры с битьем посуды, прыжками по столам, метанием стульев, скамей и ножей. Я, сама понимаешь, не святой. И терпение у меня далеко не ангельское.

— Подожди, но ведь замок с той стороны арендовал под свою ответственность Люциус Малфой. Получается, что ему придётся выплачивать страховку в случае форс-мажорных обстоятельств. А у него денег... Так, решено: ты никуда не пойдешь.

— Гермиона, ты не понимаешь! Сумма страховки такая, что сам Крез схватился бы за сердце или за кинжал — в зависимости от расположения духа. Её даже Малфой не потянет. Я просто уверен, что он разубеждает Волдеморта праздновать в замке. Они ведь туда заявятся с единственной целью — прихлопнуть меня, а раз драки там не выйдет, то и время тратить незачем. Или ты думаешь, что Тёмному Лорду захотелось праздника с пудингом, Санта-Клаусом и подарками? Не смеши меня!.. Нет, точно: он уже его разубедил! Всё будет шпили-вили! Скажи остальным: пускай готовятся, у нас ещё очень много дел.

— Но Гарри! — попыталась воззвать к здравому смыслу своего друга Гермиона. Взывать ей пришлось к быстро удаляющейся спине вышеупомянутого друга. А ученые ещё говорят, что логика присуща мужчинам! Грейнджер пообещала себе найти в словаре значение загадочного слова «шпили-вили», в сердцах замахнулась метлой и обнаружила пристально наблюдающую за ней серую кошку. Кошка смерила её оценивающим взглядом и, махнув, на прощание хвостом, исчезла в белой пустыне сугробов.

* * *

Вопреки всем заверениям и убеждениям Гарри, в Малфой—Мэноре полным ходом шла подготовка к самому значимому Рождественскому балу столетия, Пожиратели трудолюбиво и основательно подошли к разрешению поставленной проблемы, вследствие чего на всех этажах особняка можно было увидеть приспешников Лорда, выполняющих разнообразнейшие поручения. Работы было много, а рабочей силы — нет, что ни в коей мере не останавливало деятельного Тёмного Лорда. Процесс подготовки бурлил с такой силой, что немногие оставшиеся домовики, невзирая на уговоры и приказы хозяев, испуганно окрестились и ушли в подземные ходы, где оккупировали всё северное крыло, забаррикадировались огромными валунами и решительно отказывались возвращаться. По крайней мере, пока не отгремит пиршество.

Пара домовиков, правда, не успела унести ноги, так что всё бремя предпраздничных хлопот легло на их тощие плечи. Несчастные эльфы с вытаращенными глазами носились по дому, перетаскивая с место на место коробки с ёлочными игрушками, сундуки, столы. Вслед за ними с высунутым языком мотался Яксли, по тысячному разу перевешивая очередную гирлянду или фонарик. Чрезвычайно раздражительный Волдеморт, чей характер никогда не был ангельским, теперь же и вовсе скакнувший к отметке «абсолютно невыносимый», был недоволен отсутствием вестей из Хогвартса, отсутствием многих необходимых для празднования вещей и «вон тем синим шаром, который, остолоп, ты не туда повесил! Сними, дубина, и перевесь вон туда! Левее! Выше! Правее! Ниже! Ниже по диагонали, а не просто ниже, бестолочь! Круцио!!!»

Похоже, Лорд сам не знал, чего хочет, поэтому приказал перед уродованием Паудерхема провести генеральную репетицию в Мэноре, украсив его так, как будет украшен замок в Рождественскую ночь, вызвав тем самым у Люциуса Малфоя глубокий продолжительный обморок. Украсить замок было решено «скромненько и со вкусом», которое влетело Малфоям в такой кнатик, что следом за мужем в бессознательное состояние погрузилась и Нарцисса. Тонны разноцветной фольги, конфетти, сладости, ёлочные ветки и цветы для декора — всё это было не дёшево. А учитывая размеры Паудерхема, и вовсе разорительно.

Сейчас Волдеморт бегло просматривал список расходов, сверяясь с остатком на счёте Малфоев в Гринготтсе. Счёт таял, как мороженое на солнце, но пока что хватало. Стопка чеков в геометрической прогрессии росла рядом с уложенными на горе искусственного снега телами супругов Малфой.

— Нет, милорд, нет. Я абсолютно уверен: Поттер на празднике не появится. И в замке не появится. Вообще не появится. Да, и друзья его. И Дамблдор. Про Министра и говорить нечего... Да-да, насчет Поттера я абсолютно уверен, — закатив глаза, монотонно бубнил Долохов, временно назначенный на вакантное место правой руки, начиная чувствовать себя попугаем. — Снейп предупредит его, что в замке устроят приём Малфои, как вы договаривались. Он не дурак, и не станет портить себе Рождество играми в догонялки. Ему друзья точно не позволят это сделать. Снейп говорил, что они горят желанием отпраздновать без волнений и нервных потрясений. К тому же, Дамблдор не захочет связываться с Люциусом. И страховой службой. Мальчик всегда отличался... ммм... несдержанным характером. Не думаю, что старый жмот пошлёт его к скопищу слизеринцев, зная, что встреча закончится разрушением замка до основания. Даже у Люциуса нет таких денег, — Тот-кого-нельзя-называть недовольно фыркнул. — Уверен, они его уже разубедили!

— Я сразу это говорил! — торжествующе изрёк Волдеморт с видом человека, только что доказавшего сложнейшую теорему. Долохов смерил его взглядом, полным тихой ненависти. — Хоть в праздник не буду думать о нём и не увижу его рожу... Поттер, конечно, идиот, но не до такой же степени, чтобы соваться в замок, где соберутся друзья Пожирателя смерти! Ты свободен.

До Рождества оставалась неделя.

* * *

— Альбус, всё пропало!

Индифферентно попивающий кофе Дамблдор оторвался от свежего выпуска «Ежедневного Пророка» и философски посмотрел на заламывающую руки МакГонагалл. Декан Гриффиндора нервно мерила шагами кабинет Хогвартского директора. Для успокоения она вышла из помещения, зашла обратно. Потом ещё раз зашла. И вышла. Снова зашла. Выудила из-под мантии кипу исписанного мелким почерком пергамента и швырнула его под нос Дамблдору, одновременно выхватив у него чашку с недопитым кофе и швыряя её на пол. Грохнуло знатно. Прямо так задушевно, со звоном.

— В чём дело, моя милая? — будничным тоном обратился к профессору трансфигурации Альбус, будто бы не замечая, что этой самой чашкой хотели зарядить ему прямо в лоб.

— Альбус, ты меня удивляешь! — ахнула МакГонагалл. — Рождество на носу, на очередной сходке педсостава мы добровольно вызвались побыть СантаКлаусом, а подарки для детей ещё не куплены! Более того, я уже всю голову себе сломала в попытке придумать, что им можно подарить! С младшими проще — купил мешок конфет, обмотал лентой — и готово! А что делать со старшими? Альбус, они слегка не в себе из-за учебных нагрузок, сам видел, что стало с бедным мальчиком. Не надо расшатывать и без того слабую нервную систему сиротки! Да и друзей его тоже. Что если им не понравятся подарки? Причём пока их вообще нет. И ты спрашиваешь, «в чём дело, милая»?!

— Кстати, о детях. Ты заметила, какая стоит тишина? — убивающе миролюбиво спросил Дамблдор, снова утыкаясь носом в газету. — Впервые за столько дней. Какова же причина?

— Вылазка в Хогсмид, — процедила Минерва, сверля возмущенным взглядом Дамблдора. — Они стадом укатили искать подарки. Как всегда, в последнюю минуту. Сметут деревеньку с лица Земли и со спокойной душой вернутся. В прошлом году на сувениры растащили даже связки чеснока в пабе Розметы.

МакГонагалл не зря вспомнила о том случае. Тогда студенты застали волшебную деревню врасплох. Лавина находящихся в немного истеричном состоянии учеников смела всё со своего пути, опустошила всевозможные магазины, включая магазин рыбацких принадлежностей и лавку с микстурами бытового применения, и с триумфом победителей вернулась в школу, отправившись грызться за рулоны упаковочной бумаги. Последняя фольга и цветные картонные коробки стали подпольно продаваться по спекулятивной цене, а учебные классы, временно превращенные в кладовые, были до потолка забиты подарками, которые ученики прятали, в тщетной попытке скрыть их от глаз друг друга.

— Понятно, — дипломатично отозвался директор. — Что у нас с подарками?

— Из последнего... — Минерва нацепила на нос очки и взяла со стола первый лист пергамента. — Колин Криви хочет то ли конфетку, то ли жилетку.

— Решили, что конфетку. Уже заказали в кондитерской огромную шоколадную конфету в виде снитча. Он будет в восторге.

— Кто-то что-то говорил о «мировом господстве, крутой гоночной метле и неудачном приземлении Гарри Поттере на следующем матче по квиддичу».

— Мистер Малфой, как всегда, не отличается оригинальностью. Заказали ему джемпер с вышитой на нём «Молнией», книгу «Владыки у ваших ног, или 50 приёмов самообороны». Насчёт падения сложнее. Я должен подумать... Да, насчёт Гарри и его друзей? Ты что-то разузнала?

— Нет! — рявкнула МакГонагалл, лихорадочно перелистывая свои записи. — Ни-че-го! У них все разговоры только о бале и его проведении! Совсем обнаглели: шепчутся в сторонке, даже подслушать нельзя!

— Плохо, — спокойно произнёс Альбус. Минерва придушила желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. — А может быть, ты смогла узнать, что они подарят друг другу? Так, хотя бы, мы не подарим им то же, что они прикупят сами.

— О, это... как же... — оживилась профессор, сосредоточенно щёлкая пальцами. — Вспомнила! Поттер хочет подарить мисс Грейнджер толстенькую полярную лисичку. Я сегодня слышала, как он сказал мистеру Уизли: «Подарок для Гермионы — полный песец». На этом всё!

— Уже лучше, — зевнул директор, отворачиваясь к окну. — Ничего, придумаем что-нибудь.

— Но... но... — МакГонагалл даже заикаться начала от такого поразительного равнодушия. — Альбус, осталась неделя. Неделя! Нужно продумать всё прямо сейчас, пока ещё не поздно заказать посылку из Лондона!

— Чепуха, Минни. Ты так любишь нагнетать обстановку!

— Да что с тобой такое, в конце концов! Альбус! АЛЬБУС!!!

— Не кричи, я тебя прекрасно слышу, — поморщился Дамблдор. — Успокоительное зелье Северуса ещё не перестало действовать. Похоже, я выпил его слишком много. Так что, на ближайшие несколько дней мне всё фиолетово. Будь другом, подай коробку с имбирным печеньем.

* * *

В отсутствие эльфов-домовиков и просто умелых рабочих рук в штаб-квартире Братства Пожирателей на третьем этаже открылся кружок «Очумелые ручки», который возглавлял пришедший в себя Люциус Малфой.

Неожиданно нагрянувший Северус Снейп появился аккурат в середине рабочего процесса. Яркие лучи солнца, робко пробивавшиеся сквозь зашторенное окно, подобно золотому дождю, заливали теплом и любовью похоронные лица Малфоя, Макнейра и Эйвери, из последних сил и вручную изготавливающих украшения для зала.

— Клянусь, Люциус, я сейчас вырежу эту бумажную змейку и придушу тебя, — процедил Эйвери, орудуя ножницами. — Ведь надо было додуматься предложить милорду в целях экономии сделать элементы декора самим!

— Ну Деметриус, я же и представить не мог, что он велит нам делать это без использования магии! — чуть не плача простонал аристократ. — Откуда я мог знать, что он решит, что режущими заклинаниями в данной ситуации пользоваться опасно, потому что фигурки василисков и гирлянды получатся неровными!

— Ах, он не знал! Да я тебя сейчас...

— Северус! Северус! Там Северус! — завизжал Малфой, указывая на что-то за спиной вставшего Эйвери.

— Снейп! — радостно вскричал Макнейр. — Какими судьбами?

— Однако, и правда он, — тихо пискнул Люциус, утирая вспотевший лоб.

— Я к Лорду, — сказал зельевар, скептически осматривая творившийся в комнате кавардак и бедлам в одном лице. Аккуратно переступая через нагромождения фольги и банок с клеем, он подошёл к застывшему Макнейру, возле которого были разбросаны десятки книг. — Что вы тут делаете?

— Снежинки, — сурово брякнула здоровенная детина, недалеко ушедшая по своему развитию от шимпанзе. В подтверждении своих слов он помахал варварски испорченной книгой, на страницах которой можно было различить неровные силуэты вырезанных ассиметричных многоугольников, которые, по идее, должны были стать снежинками.

— Это... это... — Снейп задохнулся и с открытым ртом стал тыкать пальцем то в Макнейра, то в книги. — Вы... вы что наделали, вандалы?! Это же редчайшие экземпляры! Конечно, я не подозревал в шестифунтовой машине для убийства тонкую душевную организацию, но как же можно было так надругаться над святым?!

— У нас был выбор? — уныло откликнулся Малфой, печально смотря на своего кривобокого дракона. — Другого материала не нашли.

— Как же... но как же?! — лепетал Северус, потеряв дар речи при виде столь вопиющего варварства и неотесанности.

— Так же, — буркнул Эйвери, с отвращением беря в руки циркуль и прикладывая его к листу белого картона. — Слушай, не мешайся, а? Ты ведь шёл к Тёмному Лорду, вот и иди, не мешай работать людям. Нам ещё столько всего делать!.. Клянусь, если я переживу это тотальное помешательство, — вздохнул он, мечтательно глядя в окно, — то стану писателем и выпущу автобиографическую драму «Тысяча снежинок и одна ночь».