Мародеры vs Дурслеи (джен)

Раз

— Опять шумят, — вздохнул Люпин, отрываясь от «Пророка». Джеймс с утра пропал. Ушел за подарком сыну — и все, как в воду канул. Сириус только собрался его искать, как началось...

Со стороны улицы доносился собачий визг и выкрики Мардж.

— Не нравятся мне ее визиты, — признался Сириус.

— Не вмешивайся, магия Гарри и так их пугает.

— Я как Бродяга, — Сириус прыгнул в окно, на ходу превращаясь в огромного пса.

Люпин не смог дочитать статью «Десять лет миру», потому что собачий визг перешел в натуральный ультразвук. Ремус еще раз вздохнул и выглянул в окно.

— Что тут такое... оу...о...

Договорить ему не удалось, потому что он увидел, во-первых, дерево, на котором сидел Гарри. Во-вторых, Бродягу под деревом — он делал вид, что собирается перекусить очередным бульдогом сестры Вернона. И кислых Дурслеев, пытающихся оттащить от дерева истошно вопившую Мардж, которая стремилась поколотить Бродягу. Довершал картину смеявшийся Дадли.

— Сейчас я прогоню его, а ты, скверный мальчишка, будешь до ужина сидеть на дереве, пока Рваклер не простит тебя! Наступить ему на хвост!

— Я нечаянно, — говорил Гарри.

— Не ври! Ты специально. И собаку свою натравил. Я сейчас задам ей! — кричала Мардж, размахивая палкой. Вернон повис на левой руке сестры, Петуния на правой — что для Мардж не было уж такой помехой. Она изловчилась и стеганула волкодава. Тот взвыл и выпустил бульдога.

— Нельзя обижать Бродягу, — возмутился с дерева Гарри, и Мардж взмыла вверх, как воздушный шарик.

— Нет! — вскричал Вернон. — Чудес не бывает! Не бывает!

Люпин опомнился и быстро с помощью палочки спустил Мардж и Гарри на землю. Бульдог обрадовался и попытался вцепиться Гарри в лодыжку, но Бродяга успел раньше вцепиться зубами в мелкого, по сравнению с собой, песика.

— Остался год, и он уедет в школу, — пробормотала Петуния в полуобморочном состоянии. — Год.

— Что случилось? — возле дома аппарировал Джеймс.

— Ничего! — дружно крикнули все, и даже Рваклер завилял хвостом, несмотря на сомкнутые вокруг шеи челюсти Бродяги.

— Мы играем, — добавил Вернон.

— Да? — удивился Джеймс.

— Да, мы, наконец-то, все вместе подружились, — пролепетала Петуния. — Вон Рваклер с Бродягой. Гарри с Дадли.

— Неужели? — хмыкнул Джеймс. — А на праздничный ужин придете?

Фальшивые улыбки слиняли с лиц Дурслеев.

— Я так и думал, — отозвался Джеймс. — Бродяга, Гарри, домой, — позвал он, и в первую очередь с облегчением вздохнул Рваклер. Он очень хорошо уяснил, что под ноги мальчишкам лезть не стоит.

Два

— Что там? — зевнул Сириус.

Дом опустел: Гарри отправился в Хогвартс, Дадли тоже уехал в частную школу. Стало скучно и тихо. С Дурслями Мародеры не пересекались, в мире тоже ничего не происходило. Поэтому сова, которая прилетела к Джеймсу, заинтересовала и остальных. К тому же Сохатый уже дважды перечитал послание.

— Не тяни! Что там такое?

— Меня! Вызывает! В Школу! Директор!!!

— Второго сентября? — обеспокоенно спросил Люпин. — Что-то с Гарри не то?

— Гарри в порядке, хоть и наказан.

— Наказан? — восхитился Сириус. — Еще даже нет полудня!

— Для меня открыт камин...

— Я с тобой!

— И я!

— Нет, оставайтесь тут, я быстро, — Джеймс подошел к камину, подмигнул колдографии Лили (в ответ она покраснела) и был таков.

Вернулся он, когда уже смеркалось, а Мародеры успели поругаться, помириться и даже помочь Петунии прогнать коммивояжера. У Джеймса под левым глазом расползалось фиолетовое пятно, а от самого разило огневиски.

— Однако! — прокомментировал Люпин и сотворил миску со льдом.

— Спасибо, — Джеймс плюхнулся на диван, позволяя Ремусу сделать примочку, — но мадам Помфри обещала, что завтра все будет нормально.

— Это ты так с Альбусом поговорил? — фыркнул Сириус.

— Нет, конечно. Со Снейпом.

— Со Снейпом?

— А вы не знали? Он преподает зелья.

— Да?! — удивлению Мародеров не было пределов.

— Уже лет десять. Вроде бы.

— Рассказывай! — потребовал Сириус. — Ему, надеюсь, хуже.

— Ты сомневаешься во мне? Третья кружка Огдена на брудершафт его, кажется, добила.

— Что-о-о-о?!! — у Сириуса от таких новостей, кажется, пропал голос.

— Давай с начала, — предложил Ремус.

— Давай, — легко согласился Джеймс. — Значит, вываливаюсь я из камина Альбуса, а в кабинете кроме директора — Снейп. Я его не заметил и спрашиваю, что Гарри отколол в первый день учебы. Дамблдор не успел открыть рта, как я узнал от Снейпа много интересного о себе, о вас и о падающих фруктах.

— О чем? — поразился Сириус.

— О яблоках. Что они недалеко от яблони падают, — пояснил Джеймс.

— А-а-а-а...

— Дальше!

— Дальше? Когда монолог закончился, Дамблдор спросил у Снейпа, что из всего сказанного могли слышать ученики, и не поэтому ли Гарри обозвал того Сопливусом. Хотя этот паршивец не признался и завел свою волынку про яблоню, все стало предельно понятно. Поэтому директор решил слинять.

— Как это слинять? — ахнул Ремус.

— А вот так. Сказал, что оставляет нас наедине, мол, выяснить отношения, и свалил. Наедине! Ха! А портреты? Которые давали советы каждому и делали ставки. Твой предок, Бродяга, долго колебался за кого болеть: за слизеринца или дальнего родственника, поэтому был рад ничьей. А уже когда мы прикончили бутылку виски, рад был и Альбус.

— Не может быть! — не поверил Сириус. — Ты подружился с Сопливусом!

— А что делать? Переводить Гарри в другую школу? Я все-таки не мальчишка, а взрослый. Отец. И должен идти на поводу у разума.

— Пить со Снейпом — ты называешь идти на поводу у разума? — ввернул Сириус и получил от Джеймса диванной подушкой по голове. Дальше говорить членораздельно они не могли, так как были очень заняты.

— Взрослые, — укоризненно вздохнул Ремус, глядя на друзей, устроивших бой на подушках.

Три

Поттер рассерженно вышагивал по кабинету Макгонагалл, в то время как Альбус стоял возле камина. Блики пламени падали на его очки—полумесяцы, и, несмотря на обескураженный вид, глаза у него блестели.

— Альбус, — говорил Поттер, — когда вы устроили полосу препятствий с призом в виде Волдеморта в голове бедняги—преподавателя, я отругал Гарри, что он полез туда вообще и пошел на поводу у вас. Но василиск! Василиск!

— Увы, кто же знал...

— Кто знал? — возмутился Джеймс. — Вы же говорите на серпентарго и не услышали огромную змею? Не увидели вход в Тайную комнату? Второкурсники догадались, а вы нет?

— Видишь ли, взрослые пользуются всеми своими знаниями и не могут поверить, что все окажется настолько банальным. Никто из нас не думал о живом монстре, каждый считал, что в школе пробудился немыслимый ужас, созданный злым гением Салазара. А детям проще уловить суть, не впадая в оцепенение перед авторитетами.

Джеймс хмыкнул. Не представлял он Альбуса, впадающего в трепет перед «древними» чародеями.

— Возможно, но вы же выставили патрули непосредственно около входа в Тайную комнату? И утверждаете, что не знали? А как же могли пропустить неработающий кран со змейкой?

Альбус подошел к столу. Хорошо, что окровавленный меч унесли, иначе разговор вышел бы совсем не конструктивным.

— Честно говоря, — признался директор, — я предполагал, что кран не простой, но мне опять же в голову не пришло, что он открывался простым паролем. В то время как мы перебрали достаточное количество сложных вариантов.

— Но когда на помощь детям полетел ваш домашний питомец, неужели вы не насторожились?

— Джеймс, Фоукс так часто куда-то летает...

— С шляпой Гриффиндора? Я вам не верю.

Как все знакомо — только что директор разговаривал с Поттером—младшим. Мнение, что он всемогущ и всеведущ, и смешило, и порой утомляло.

— Наделять меня чудесным знанием обо всем, что творится в школе, да еще и до того, как событие произошло, свойственно первокурсникам, но ты-то Джеймс — взрослый. Я не знал о вашей анимагии, даже не догадывался...

— Бросьте. Догадывались, конечно.

— Джеймс, василиск не самое страшное, с чем встретился Гарри в Тайной комнате.

— Вот как? Что же может быть страшнее?

— Молодой Волдеморт, конечно, в виде ожившего воспоминания.

— Значит, — Джеймс внезапно почувствовал слабость, — это не бред, вызванный укусом твари. Это было на самом деле. И позволили этому случиться именно вы?

— Я? — удивился Дамблдор.

— Ну а кто же? Если в школу можно протащить любой темномагический предмет? Замечательно!

— Ты, конечно, прав, но пойми, никто не застрахован... — начал объяснять директор, но Джеймс его перебил:

— Кого вы растите из моего сына? Супергероя?

— Джеймс, Гарри уже вырос, и он сам принимает решения...

— Которые вы ему усердно подсовываете!

Дамблдор вздохнул.

— Видимо, пришла пора серьезно поговорить... Как бы мне ни хотелось отложить разговор...

— Не тяните кота за хвост. Говорите или я пойду.

— И заберешь Гарри?

— Мало того, мы наконец-то съедем от магглов.

— Но защита!

— Что эта за защита, когда у вас в Хогвартсе ползают василиски?

— Джеймс, — тихо позвал собеседника Альбуса, приняв решение, — как ты думаешь, почему Гарри выжил в ночь нападения?

Поттер, который не мог усидеть на месте, замер и пожал плечами:

— Потому что Лили пожертвовала собой.

— Правильно. И еще потому, что часть души Волдеморта откололась и поселилась в мальчике.

— Хоркрукс? — севшим голосом спросил Джеймс. — В живом существе?

— Думаю, да. И дневник тоже был хоркруксом, который Гарри уничтожил.

Джеймс ошеломленно сел на подоконник.

— Если Волдеморт вернется, то защита — единственное, что спасет Гарри, — добавил Дамблдор.

— А если не вернется?

— Прости?

— А если Волдеморт не вернется?

— Маловероятно.

— Почему же? Хоркрукс уничтожен.

— Полагаю, что он не один.

— Тогда надо выяснить, сколько их, и все уничтожить, — заявил Джеймс. — И обязательно дать Волдеморту знать, чтобы боялся сюда сунуться.

— А Гарри?

— А что Гарри? Так понимаю, если сосуд уничтожить, то осколок души тоже погибает. Или я не прав?

— Ты хочешь убить сына? — не поверил Альбус.

— Мерлин упаси! Нет! — возмутился Джеймс. — Как вы могли такое подумать!

— Но пока он жив, Волдеморт будет существовать в виде духа в Албании.

— Скажите, директор, а вам он мешает? В виде албанского духа? Мне — нет.

Альбус смотрел на Джеймса, как будто у того выросли две головы.

— Знаешь, — наконец, заговорил он, — у меня были планы, но твоя идея... гм... неожиданная, Никакой войны, мир...

— Замечательная идея, не находите?

— А Албания?

— А что Албания? Где она, и где Англия? И если албанцам нравятся мятежные духи, которые не хочется изгонять — их проблемы.

— Хм...

— Поймите меня правильно, мне бы не хотелось, чтобы сын часто проводил времени у мадам Помфри. И даже не из-за квиддича.

Перекладывать ответственность на мальчика, когда Волдеморт, пожалуй, головная боль всего магического общества, и если грамотно провести кампанию, то...

Дамблдор понял, что у него рождается новый план...

— Не могу обещать, — заканчивая разговор, произнес он, — мальчишки есть мальчишки — вспомни себя в этом возрасте, но постараюсь.

— Можете собрать всю старую гвардию, чтобы быстрее уничтожить все волдеморовские хоркруксы.

— Ну что ж, собирай Орден, Джеймс.

Вместо эпилога

Все жили долго и счастливо. Дух Волдеморта в Албании, Мародеры в Англии, Дурслеи в своем снова небольшом домике на Прайвет драйв, Питер в Азкабане.

Во время уничтожения хоркруксов ни один Дамблдор никто не пострадал. Сам Гарри жил до 139 лет, и шрам его не тревожил.