Операция «Мерлин» (джен)

— Сметанки еще дай...

— А не лопнешь?

— Ну, Квир-р-ринус, ну будь так добр-р-р... — замурчал Баюн и принялся тереться о ноги студента.

Квиррелл уже несколько раз наполнял стоящую на полу глубокую тарелку сметаной, которую с помощью элементарного «Акцио» доставлял из столовой. Кот в благодарность почти без запинок шпарил хулиганские стихи Пушкина, лишь изредка сбиваясь на Баркова. Он уже продекламировал всю «Гаврилиаду», но «Царь Никита» без вкусной «дозаправки» никак не шел дальше строчек «Бабам вырежу язык, а мужчинам нечто хуже, что порой бывает туже».

Сдавшись, Квиринус снова взял палочку, но тут заметил, что его сосед по комнате куда-то собирается.

Снейп наводил лоск на свое черное одеяние, с которым, несмотря на все подколки Поттера, расставался только перед сном. Вложив палочку в рукав, он двинулся к выходу.

— Сев, ты куда?

— В Институт, — бросил тот через плечо, и взялся за ручку двери.

— В воскресенье?

— У меня есть дело.

Квиррелл, до этого в позе римского патриция возлежавший на кровати, вскочил на ноги.

— А можно и мне с тобой?

Слизеринец досадливо поморщился, но потом согласился.

— Эй, а сметана? — напомнил кот.

Тарелка вновь наполнилась.

Баюн на всякий случай уволок ее в угол и, урча, принялся за еду.

Двор НИИЧАВО был безлюден, дверь закрыта, но не заперта. И студенты быстро поняли причину такой беспечности: весь дверной проем занимала прозрачная колеблющаяся пелена, похожая на поверхность мыльного пузыря. Заклинания на нее не действовали, палочку, руку, плечо с разбега и попытку трансгрессии она мягко и неуклонно отталкивала.

— А если попробовать с черного хода? — предложил Квиррелл.

— Неплохая мысль... Будем надеяться, что он здесь есть.

С тыльной стороны здания парк оказался довольно запущен. Стажеры с трудом пробрались сквозь заросли хмеля и дикого винограда к двери, запертой на большой висячий ржавый замок.

Очевидно, последний раз ее красили довольно давно, потому что светло-коричневая краска местами осыпалась, открыв плотно пригнанные друг к другу доски.

— Алохомора!

Снейп носком туфли отпихнул упавший замок. Дверь приоткрылась. Из щели потянуло затхлой сыростью.

— Может, ну его? — отчего-то оробел Квиринус.

— Боишься — возвращайся.

Северус толкнул дверь и вошел внутрь.

С черного хода Институт выглядел скучно: три лестничных пролета, бетонные ступеньки кое-где выкрошились, металлические перила покривились местами, а на крашеной буро-зеленой краской стене кто-то глубоко, до штукатурки, процарапал «Вася + Люся =...» Рассеянный дневной свет падал на лестницу откуда-то сверху.

На втором этаже обнаружилась другая дверь — на этот раз обитая черным дерматином, с круглым глазком в центре.

Северус оглянулся на товарища. Тот молчал и всем своим видом давал понять, что к дверной ручке, выполненной в виде зеленоватого ребристого шара, прикасаться не собирается. Но это и не потребовалось: дверь распахнулась сама и на пороге встал полноватый дядька в одних мятых трусах до колен и с небольшим блестящим молотком в руке.

Первым обрел дар речи Снейп.

— Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, как попасть в отдел Инфернальных Преобразований?

В ответ незнакомец лишь побледнел и уставился на них со смесью недоумения и ужаса на лице. Молоточек выскользнул из его руки и со стуком упал на пол. На этот звук из полумрака за дверью выкатился некто огромный, потный, расхристанный и проревел:

— Димка, это еще кто?! Опять насчет Снегового?

— Кажется, нет... — чуть слышно проговорил полуголый. — Валька, ты бы не лез...

— А вот фиг тебе, — засопел Валька, отодвинул ручищей приятеля и навис над оторопевшими студентами. — Вы, хлопцы, чего здесь забыли, а?

— Ээээ... ничего, — попытался улыбнуться Квиринус и попятился, оттаскивая Северуса. — Мы уходим уже.. извините...

— Скатертью дорога! — дверь захлопнулась, лязгнув замком.

После такой отповеди оставалось только возвращаться в общежитие.

Они понуро подошли к выходу. Квиррелл на этот раз смело взялся за ручку, потянул на себя — и застыл: институтский парк исчез. За обшарпанной дверью продолжался все тот же коридор.

— Давай аппарируем, пока не поздно? — в звенящей тишине даже шепот звучал слишком громко.

— А тебе самому разве не любопытно? — Снейп на всякий случай достал палочку и осторожно двинулся вперед, к белому световому квадрату, который виднелся на бетонном полу далеко впереди. Очевидно, там в стене был проем.

— Любопытно, но жутковато...

— Все, умолкни.

Впереди послышались голоса.

— Увольте! Увольте меня от ваших гешефтов! Скажите лучше, что он просит. Цена! — рокотал кто-то раскатисто и раздраженно.

— Я в этом плохо разбираюсь, Ильмаринен, — успокаивающе зажурчало в ответ. — Гарантирую, впрочем, что просьба его вас позабавит...

Затаив дыхание, стажеры подкрались к проему и осторожно заглянули внутрь.

В просторной пустой комнате, оклеенной веселыми обоями в цветочек, у окна, лицом к нему стояло двое. Один был неимоверно высок, другой — напротив, приземист и округл. Темные волосы первого на затылке сплетались в косицу. Она падала на черный плащ, который одной густо-черной волной стекал с резко очерченных плеч на пол. Второй то и дело одергивал на себе кургузый пиджачок мышиного цвета и подрагивал ногами, облаченными в такие же штанишки.

Высокий сделал движение, словно собирался обернуться. Черноволосая и белобрысая головы мигом убрались в тень.

— По-моему, у этих дорогу спрашивать не стоит...

Северус молча кивнул, еще раз осторожно заглянул в комнату и, выбрав момент, перебежал через световой квадрат на полу.

— Квиринус, давай...

Квиринус вздохнул и ловко перемахнул через проем к товарищу. Стараясь ступать неслышно, они быстро пошли по коридору дальше.

Уже через десяток шагов пришлось засветить палочки: коридор узкой слепой кишкой сворачивал то вправо, то влево и никак не кончался. Под ногами все чаще попадались куски кирпича, обрывки бумаги, какие-то тряпки и прочий мусор. Квиррелл споткнулся несколько раз и остановился.

— Я так больше не могу... куда мы идем, в конце концов?!

Снейп, решительно шагавший впереди, обернулся.

— Вообще-то я собирался в тот отдел, откуда доставляю Хунте привидений. Хотел выяснить кое-что... но сейчас хочу дойти до конца коридора и глянуть, что дальше. Кажется, мы залезли туда, где таким, как мы, лазить не следует. Так давай пользоваться моментом, пока не выгнали!

— Хорошо, если только выгонят...

— Хватит ныть. Сказано было тебе: возвращайся, если трусишь.

К счастью, вскоре коридор стал светлеть и вывел в густо заросшие развалины какого-то здания. Солнечные лучи проглядывали сквозь остатки крыши, в стенах торчали обломки деревянных балок. Окна второго этажа щерились осколками стекол.

— Это что — тоже Институт? — хмыкнул Квиррелл, оглядывая груды старого кирпича и ржавого гнутого железа, тут и там виднеющиеся из сухой высокой травы. Он посмотрел вверх и уже совсем другим тоном произнес:

— Северус, глянь-ка на солнце.

Тот задрал голову.

— Ну и что с ним не так?

— То, что когда мы вышли из общежития, было шесть часов вечера. А здесь солнце — в зените.

— По-моему, для такого места как Институт — это в порядке вещей. Пошли.

Но сказать оказалось легче, чем сделать. Из травы опасно торчали ржавые прутья арматуры, идти приходилось медленно и осторожно.

— Ч-ч-черт... — ругнулся Квиринус. Он все-таки споткнулся о штырь и наверняка упал бы, если б не ухватился за плечо Северуса. Тот уже собрался выговорить ему за рассеянность, но тут в шелест ветра и скрип битого кирпича под ногами вплелся новый звук — дребезжащий звон, негромкий и ритмичный. Он сопровождался быстрым дробным шорохом.

Из-за дальней кучи мусора выплыл большой плюшевый заяц с медными тарелками в лапах. Игрушка была старая, кое-где из нее торчала грязно-серая вата, и лишь тарелки сверкали и звенели... А шорох исходил от множества огромных паучьих лап, растущих прямо из заячьего брюха.

Помедлив немного, жуткое существо все с тем же звяканьем шмыгнуло куда-то в бок.

Северус сглотнул и медленно опустил палочку. Квиринус мелко трясся. Он хотел что-то сказать, но губы его не слушались.

— Если оно не напало сразу, скорее всего, не нападет и потом, — шепотом попытался успокоить Снейп своего спутника. — Ты палочку не потерял еще?

— Н-нет... Северус, что... что это?

— Не знаю я, что это! Может, эксперименты с трансфигурацией, может, магистры напортачили... не дергай меня, а то «Остолбеней» схлопочешь.

Крадучись, они добрались до того места, где скрылся монстр, но никого там уже не нашли, лишь полузасохшие плети винограда шевелились под ветром, как живые.

Дальше арматурины встречались уже пореже и они прибавили шагу, направляясь к широкой дыре в торцевой стене. Через нее просунуло внутрь кривые безлистные ветки мелкое деревце.

И уже у самой дыры оба ощутили на себе чей-то взгляд.

Меж мусорных холмов стоял человек — страшно худой и оборванный. Землисто-серую кожу рук и лица покрывали черные язвы, тусклые глаза смотрели не мигая и безо всякого выражения. Из-за его спины вышла маленькая девочка в красном платьице в белый горошек и с большим белым бантом на макушке. Короткая и густая рыжая шерсть покрывала ребенка с ног до головы — только блестели большие черные круглые глаза без белков.

Человек открыл беззубый провал рта и завыл.

Волна нечеловеческого-незвериного воя швырнула студентов в дыру, что-то ослепительно вспыхнуло — и наступила темнота.

— ...Грррм! Затруднение? Товарищ Хлебовводов, устраните.

Начальственный бас заставил Снейпа очнуться. Он открыл глаза, но увидел лишь белый потолок, по которому бегали солнечные зайчики. Потом на фоне потолка возникло чье-то бородатое лицо и слабый голос Квиррелла простонал где-то над ухом: «Эдуард Андраникович...» (1)

— Лавр Федотович, это наши студенты... я сам все улажу, не беспокойтесь.

Магистр Амперян помог им подняться и быстро потащил за собой прочь мимо сидящих и стоящих людей с неразличимо-стертыми лицами.

* * *

Поверить рассказу стажера было трудно. Еще бы: даже Великие не рисковали заходить в Институт с черного хода. Местность там простиралась совершенно неизведанная, а все попытки организовать туда экспедицию заканчивались упорным сопротивлением Ученого Совета и ссылками на отсутствие свободных средств. Между тем именно с той стороны извлекались инферно-сущности, оттуда же порой забредали в сны сотрудников странные и пугающие существа, вроде тех, что описал своему руководителю бледный и немного заикающийся от всего увиденного Квиррелл.

— Надо обязательно сообщить Киврину и другим, — радостно бормотал Эдуард Андраникович. — Подумать только: побывали на Обратной стороне!

— Теперь бы хотелось на нормальную сторону вернуться... — заметил Северус. Он давно уже озирался по сторонам, но в большом гулком холле, куда они втроем вышли, не было и намека на лифт.

— По воскресеньям центральный лифт не работает, — вздохнул Амперян. — Придется вам добираться на вспомогательном. Сейчас спуститесь на два этажа, пройдете отдел Предсказаний и Пророчеств, и там вызовите лифт. Защита Максвелла вас пропустит: она работает только на вход.

Отряхивая по пути одежду и постепенно приходя в себя, путешественники спускались к нужному отделу. До чего же приятно идти по нормальным, не крошащимся под ногами ступенькам, не заглядывать опасливо за каждый угол, ожидая появления очередного чудища!

В отделе Предсказаний и Пророчеств стояла тишина: похоже, никого из сотрудников не было. По коридору шаркал веником дежурный домовой, за его действиями задумчиво наблюдал лысый старик с клочковатой сивой бородой и в неопрятной коричневато-серой мантии.

При виде студентов он оживился, сердито топнул на домового, от чего тот нырнул под плинтус, протянул вперед руки и провозгласил:

— Прекрасные сэры, приветствую вас! Уверен вы пришли сюда потому, что до вас дошли сведения о том, что храню я и собираю предания о деяниях славного короля Артура! Послушайте-ка достоверную и поучительную историю о том, как мы с сэром председателем райкома товарищем Краснопольским совершали инспекционный объезд колхозов Соловецкого района и обрели короля у знатного медосборца сэра Отшельниченко...

Северус вглядывался в костистую самодовольную физиономию старика, слушая краем уха его высокопарную речь. В памяти возникла портретная галерея факультета. Первые ученики, которых набирал еще сам Салазар...(2) Мантия, конечно, уже не такая роскошная, борода всклокочена, но манера говорить, упоминание короля Артура...

— Скажите, вы — великий волшебник Мерлин? — это прозвучало одновременно и грубовато и восхищенно.

— О, да! — с готовностью откликнулся предполагаемый чародей. — Именно Мерлин и именно великий! Прекрасные сэры, вы узнали меня! И потому я с глубочайшей радостью продолжу повествование...

— Сэр Мерлин, вы работаете в этом отделе? — снова перебил его Снейп. Квиринус только хлопал глазами от удивления.

— Бесчисленные завистники своими гнусными интригами выжили меня с должности заведующего сим славным отделом... — сокрушенно ответствовал Мерлин. — Я веду неустанную борьбу с ними, подвизаясь пока на ниве предсказания погоды... Так вот, мы с сэром председателем...

— На днях мы обязательно навестим вас и дослушаем про сэра председателя...а сейчас прошу нас извинить: мы с приятелем спешим, — Северус дернул за рукав Квиррелла и прошел мимо старика к лифту.

Уже порядком стемнело, когда они, наконец, вышли из Института.

— Сев, ты напрасно с ним так, — переживал Квиринус. — Это же все-таки сам Мерлин...

— Ни один по-настоящему великий волшебник сам себя великим не назовет, — фыркнул тот.

— Тем не менее новость потрясающая: Мерлин здесь! — воскликнул Квиррелл. — Пойдем быстрей, нашим расскажем!

Они вбежали в общежитие и застали картину, которая впоследствии долго вызывала у Снейпа приступы язвительного веселья: Джеймс, Кингсли и Петька спасались от мокрой половой тряпки, которой гоняла их по всему вестибюлю разгневанная Степанида Петровна.

— Ах, вы, алконавты этакие! — приговаривала баба Стеша. — Вы чего институт позорите?! И подраться уже успели, ироды!

Вся троица едва держалась на ногах и в вестибюле уже было опрокинуто все, что можно. Взъерошенный Баюн, попавший под горячую руку, забрался от греха подальше на люстру и оттуда прочувствованно вещал:

— Человек, переставший пить и курить, приобретает ту умственную ясность и спокойствие взгляда, который с новой верной стороны освещает для него все явления жизни... (3) Кто жалеет розги, тот портит ребенка!

___________________________

(1)В повести у Амперяна указывается только имя — Эдик. Данных об отчестве найти не удалось. Но не пристало обращаться к магистру так фамильярно... На свой страх и риск добавила довольно благозвучное и соответствующее армянской фамилии отчество.

(2) http://harrypotter.wikia.com/wiki/Merlin

(3)Фраза приписывается Льву Толстому. Очень в его духе, надо заметить.