Властелин Колец или Маги не могут быть маглами (гет)

Ты забудешь свой родной язык

У чужого имени в плену,

Ты забудешь всё, к чему привык,

Даже пол, гражданство и страну

(и снова Л. Бочарова — «Они»)

На улице было пустынно и зловеще. У Гермионы сложилось ощущение, что на Шекли-Драйв всегда так — она не видела это место в более жизнерадостные моменты.

-Гермиона, почему ты всё-таки считаешь, что это Грим?— нарушил молчание Рон, когда они шли к дому.

-Потому что всё началось отсюда. Миссис Дарес видела здесь Грима. И, если ты не помнишь, Рон, сначала «Пророк» писал о явлениях Гримов перед нападениями оборотней. А потом вдруг странно замолчал, ты ведь знаешь, что может означать молчание «Пророка». Думаю, Министерство воспользовалось идеей журналистов, чтобы сдвинуть общественное внимание в желательном направлении.

-Гермиона,— вновь попытался Рон.— ты уверена, что Гримы действительно существуют?

Как и все чистокровные волшебники, Рон с детства знал страшные сказки о Гримах. И, пожалуй, мог бы бояться этих тварей посильнее неё. За последние месяцы Гермионе попадались поистине ужасные истории об этих чудищах, леденящие кровь. В доброй половине пророчеств возвращение гримов предвещает скорый конец света и кровавые войны.

-Я одного видела. В Карфаксе.

-И чем ты в таком случае занималась в фамильном замке Снейпов на самом деле?

Гермиона помедлила с ответом. Снова эта ложь, что они с Гарри проводили банальную проверку и в результате несчастного случая он погиб? Сколько можно лгать даже друзьям? Рон не верит в этот несчастный случай, хотя понимает, что в доме Снейпа можно ждать любой ловушки в лучших традициях Вольдеморта. Теперь он знает о Гримах.

Гермиона нажала на дверной звонок. Если Грим наделал такой переполох, то что же будет с магической общественностью, когда они узнают о демиургах — действительных предвестниках, несущих на своих крыльях апокалипсис?

Рон просто кивнул. Должно быть, понимает, что ей неприятно об этом вспоминать.

-Я расскажу,— пообещала она.

Дверь со скрипом отворилась. Выглянула старенькая волшебница в чепце. Её взгляд был отсутствующим.

-Добрый день,— поздоровалась Гермиона. Ведьма без малейших признаков узнавания уставилась на неё.

-Рональд Уизли, Министерство Магии,— представился Рон.

-Гермиона Грейнджер. Аврорат.

Ведьма кивнула и отвела рассеянный взгляд. Она её не помнит.

-Мы можем войти?

Ведьма снова кивнула, открывая дверь шире.

Внутри дома давно не прибирались. Скорее всего, миссис Дарес просто не умеет этого делать. На столе у дивана и на каминной полке стояли многочисленные колдографии — такой, должно быть, она была в молодости. Кое-где она была с волшебником, выглядевшем несколько старше её, но не имевшим с ней ни малейшего внешнего сходства — должно быть, это её покойный муж. Колдографий сына и невестки видно не было. Обычно волшебники, потеряв кого-то из близких, заставляют дом их изображениями, даже заказывают портреты. Это продолжается какое-то время, а потом постепенно люди учатся жить без умерших и отказываются от такого обилия напоминаний о них. Но это не проходит за пару недель. Гермиона окинула быстрым взглядом голые стены, оклеенные старыми обоями. Всё показывало, что в этом доме многие годы живёт только одинокая старушка.

-Вы по поводу моего эльфа?— спросила ведьма. Гермиона и Рон в недоумении переглянулись.

-Мы по поводу Джорджа и Виктории Дарес,— осторожно сказала Гермиона.

-Это, должно быть, мои однофамильцы,— утвердительно сказала миссис Дарес.

Рон беспокойно заёрзал на стуле.

-Вы их не знаете?— Гермиона едва скрывала изумление.

-Нет.

Рон шумно выдохнул.

-Вы можете вспомнить, что произошло в тот день, когда... погиб ваш эльф?

-Да, конечно, я очень чётко помню. Даже удивительно, память в последнее время стала не та. Иной раз я не могу вспомнить целые недели.

-Понимаю, вас уже допрашивали. Но не могли бы вы повторить?

Ведьма кивнула.

-Конечно. Утро началось как обычно. Перед полуднем я начала гадать...

Гермиона задержала дыхание.

-...Простейшие гадания, мне нравится проводить так время. Я раскладывала карты и пила чай. Пасьянс не сошёлся, но вот чаинки складывались вполне благополучно. Я выглянула в окно зачем-то. На кухне окно у меня выходит в сад. Я выглянула и увидела...

Гермиона напряглась, как волк перед прыжком. Вот сейчас...

-...Нет, не припомню. Вылетело из головы, удивительно. Какая-то собака...— ведьма потерла виски.— Ну конечно, соседская собака забралась в мой сад. Да, да, у них здоровенный бульдог, а они ещё и маглы, с ними просто невозможно договориться. Да, этот бульдог рыл у меня под деревом, а там высажены нарциссы. Я вышла, чтобы его прогнать.

Гермиона кивнула.

-Я задержалась на улице долго, кажется, встретила знакомых,— глаза волшебницы быстро пробежались по лицу Гермионы, на какое-то время в них вернулась осмысленность.— Мы о чём-то разговаривали, не припомню. А когда вернулась... Мой эльф, Вили, лежал на пороге мёртвый. Я так испугалась, что упала в обморок. Пришла в себя, а в доме полно авроров.

-Миссис Дарес, вы знаете, что это было?

-«Авада Кедавра», конечно.

-Это сказал кто-то из авроров?

-Нет, они-то скажут. Заявили, что эльф умер от старости и их напрасно побеспокоили. Это Вили-то, ему было всего семьдесят девять! Как будто я не знаю, как выглядит «Авада Кедавра»!

-Откуда? Вы раньше работали в Аврорате?

-Нет, я... Пожалуй, слышала где-то. Милочка, если вы когда-нибудь слышали, что такое «Авада Кедавра», то узнаете её сразу.

Гермиона кивнула. Напольные часы в углу пробили два.

-Мэрлин, сколько же времени! Я заварю вам чай.

Не слушая возражений, ведьма встала и отправилась на кухню. В руке она сжимала палочку и напряженно постукивала по ней указательным пальцем. Этот жест напомнил Гермионе некоторых отставных авроров, потерявших душевный покой. Людей, находящихся в постоянном напряжении и готовых использовать магию по любому поводу. На пороге она обернулась.

-Мисс Грейнджер, мы с вами прежде не встречались?

Гермиона неопределённо пожала плечами, и ведьма, улыбнувшись, ушла.

-Кажется, они перестарались. Полностью удалить из памяти этой женщины все воспоминания о детях!— возмутился Рон.— Это жестоко.

-Не удалить,— поправила Гермиона со знанием специалиста.— Воспоминания просто затёрты. Удаление воспоминаний опасно для человека и может свести с ума. Когда авроры имеют дело с пожилым, они просто затирают ему память, не вызывая подозрений, ведь старики и так часто страдают простым склерозом. Никто не обращает внимания, что заболевание обостряется.

Гермиона запнулась, поняв, что процитировала часть вступления в первую лекцию, услышанную ей в Нимстоуне.

-Она время от времени всё же вспоминает детали, но не сами события. Об «Аваде Кедавре» она, скорее всего, знает от сына, он был экс-аврором. И эту манеру не расставаться с палочкой наверняка бессознательно переняла от него. Так ведут себя бывалые пенсионеры вроде Грюма. Поищи здесь что-нибудь, что могло бы ей напомнить, это поможет сбить блок.

Гермиона поднялась и пошла на кухню вслед за ведьмой.

Миссис Дарес стояла за столом и, глядя в окно, помешивала чай.

-Вам с сахаром?— отрешённым голосом спросила она.

-Нет, без, пожалуйста.

Ведьма составила на поднос три чашки чая, сливки, сахарницу и большую тарелку домашней сдобы.

-Сама не знаю, зачем каждый день столько готовлю,— произнесла она.— Я сидела здесь, а собака появилась под тем деревом.

Она указала рукой на дерево, под которым Сплинт обнаружил следы аппарировавших зверя и ребенка.

-Иногда мне кажется, что я забыла что-то важное в том дне, что расставило бы всё по местам. Потеряла что-то. Но я не могу вспомнить, что именно, всё тут же расплывается. Со смертью Вили склероз стал совершенно невыносим.

-Мы могли бы помочь вам вспомнить,— предложила Гермиона.

Ведьма отстранёно кивнула и, взяв поднос, вернулась в гостиную. Рон рассматривал колдографии и вертел в руках большую серебряную рамку, пустую. Такие обычно используются для торжественных семейных фото.

Миссис Дарес поставила поднос на небольшой столик, Гермиона сразу взяла одну чашку. Вспомнилось, что с утра она совершенно забыла позавтракать. Чай был замечательный, с терпким вкусом и запахом мяты. Сама Гермиона привыкла к третьесортному питью в пакетиках, который всегда чересчур горчил или наоборот отдавал чем-то приторно-сладким. Особенно гадостные были фруктовые чаи, напичканные усилителями вкуса и ароматизаторами. Министерство снабжало свои кабинеты и столовые только такими, а пить чай дома зачастую не хватало времени.

-Что было в этой рамке?— пробормотала ведьма, забрав её из рук невыразимца.— Беда, не припомню. Но зачем-то она должна быть.

-Миссис Дарес,— позвала Гермиона.— Вам известно о леглименции?

-Чтение мыслей? Да, я где-то слышала.

-Не хотите попробовать?

-Пожалуй, вреда не будет, скрывать-то мне нечего. А глядишь, я и припомню что-нибудь важное.

«Очень важное, миссис Дарес. Смертельно важное»— подумала Гермиона.

-Сядьте, пожалуйста,— она усадила её в глубокое кресло и опустилась на стул напротив.— Сосредоточьтесь на том дне, когда убили эльфа. Готовы?

Она направила палочку на лоб ведьмы, краем глаза заметив, что та судорожно сжала свою.

-Леглименс!

Сперва слегка закружилась голова, а потом Гермиона обнаружила себя на уже знакомой кухне. Миссис Дарес сидела за столом и увлечённо рассматривала дно своей розовой чашки, напоминая в этот момент Треллонни. Поодаль лежала неаккуратная старая колода карт.

Послышалось рычание, и ведьма, вскинув голову, выглянула в окно.

Под деревом завис сгусток тумана, распространяя вокруг себя непроницаемую дымку. Сгусток шевелился, сквозь него порой проглядывало нечто чёрное. Неожиданно туман образовал вполне ясную и почему-то нелепую форму. Чёткой стала приплюснутая собачья морда и кривые лапы.

Миссис Дарес соскочила из-за стола и выбежала прочь.

Гермиона поспешила за ней, ругая себя, что не успела навести на сгусток чары ясности. Но скоро эти чары понабились снова. Распахнув дверь, ведьма оказалась в непроницаемо-туманном царстве призраков.

Весь пейзаж потонул в слепящей белизне. Гермиона начала шептать проясняющие и выявляющие формулы, пытаясь вывести на первый план неясные фигуры. Откуда-то издалека послышались приглушённые крики и шипящие всполохи заклинаний. Одновременно с этим громкий приятный голос заговорил, словно вырывая из небытия.

-О, Олегра, как хорошо, что удалось вас встретить! Вы видели, какие вчера были ясные звезды?

-О да. Такие чёткие линии, просто радость,— ответила голосу миссис Дарес, не разжимая даже губ.— Какие судьбы!

Гермиона напрягала разум и пыталась окутать энергией пространство хотя бы в трех шагах, чтобы развеять туман. Чары не помогали, она испробовала уже четыре формулы.

-Альфард нынче ведёт себя странно.

-В самом деле, урезонила бы ты своего внука с его дружками...

Гермиона произнесла ещё одну развеивающую комбинацию.

-Они вышли из дома без волшебных палочек?— вклинился в разговор очень тихий голос из ниоткуда.

-Что вы!..— еще более тихий ответ быстро стих, зажевав окончание фразы.

Гермиона изо всех сил ухватилась за этот разговор, но тонкие нити созаний ускользнули от неё.

-И на этой неделе, и на прошлой,— продолжала миссис Дарес несуществующий диалог, не обращая внимания на недавнюю помеху.

Очень сильным заклятьем Гермиона на несколько секунд вырвала из общей призрачной дымки расплывчатый образ собственного лица. Или это была не её заслуга?

-Однако, мне пора, Олегра. Ещё нужно накормить кошку.

-До встречи, милая.

Гермиона всё ещё пыталась что-то сделать, и следующая картина своей ясностью и резкостью почти ослепила её. Миссис Дарес открыла дверь собственного дома. Белый туман исчез, будто его не было. На пороге на пушистом цветном ковре лежал мёртвый эльф с широко распахнутыми карими глазами в пол-лица. То ли от цветового шока, то ли от чего-то ещё всё начало погружаться в темноту. Гермиона успела увидеть оседающую на пол миссис Дарес.

Рон отпаивал миссис Дарес чаем. В горле Гермионы пересохло, голова слегка кружилась. Чувствуя себя как выжатый лимон, она взяла свою чашку и залпом выпила остывший чай. Ощущение при этом было, будто она выдула полбутылки огневиски.

-Как вы? Ничего не вспомнили?— с надеждой спросила Гермиона.

-Нет, ничего нового.

Миссис Дарес встала и принялась убирать посуду. Это воспоминание не ослабило её, потому что она не пыталась на нём сконцентрироваться и вырвать неизвестно что из недр собственной памяти. Рон, как заметила Гермиона, успел съесть почти всю домашнюю выпечку. Он всегда много ел, когда нервничал.

-Работа топорная, но, похоже, железная,— прошептала Гермиона ему.

Миссис Дарес взяла из её рук пустую чашку.

-Пожалуй, и не было ничего особенного,— пробормотала она.— Мэрлин великий! Да у вас же тут... Грим?

Гермиона резко подалась вперед и успела увидеть чётко очерченную чаинками собачью голову с пустыми глазницами прежде, чем чашка выпала из рук ведьмы и разбилась, забрызгав пол осколками.

Глаза миссис Дарес стали столь ясными, что, казалось, переменили свой цвет.

-Когда видишь Грима, такое не забывается!— сказала она, подняв волевое лицо и имея в виду вовсе не узор в разбитой чашке.