Судьба шпиона (джен)

Волна самых различных звуков заполонила сознание. Шорохи, приглушенные голоса, шум притворяемой двери, неторопливые шаги, шелест листьев — слившиеся воедино, они, словно огни маяка для заблудшего моряка, вывели его из пустоты беспамятства. Тьма перед глазами начала сереть, обретать контуры… Высоко над ним были крестовые своды потолка, вокруг — белые больничные ширмы. Слева, за растянутой на раме белой тканью, огромные вытянутые стрельчатые окна с витражами окрашивали солнечные лучи во все цвета радуги. В цветное стекло облечены сюжеты каких-то древних легенд с древами жизни, кольцами силы, магами в свободных одеждах, встречающими небесные светила… Какими яркими они кажутся по сравнению с голой каменной кладкой других стен. Дневной свет проникает в залу также и из окон позади изголовья его кровати. Кажется, что вместе с оранжевыми лучами внутрь вливается чистый прозрачный воздух. Да и само помещение высотой своих потолков чуть кружит голову. Боль не чувствуется, напротив, каждая клеточка тела полна энергии, страстного желания жить. Хочется встать, пройтись, ощутить движение, размять затекшие мышцы.

Память возвращается внезапно, унося в тесный, зловонный и сырой каменный мешок. Десятки вопросов начинают роиться в его голове. Где он сейчас? Почему жив? Чего от него потребуют за жизнь?

Вот к ширмам кто-то подошел. Приподнявшись на локтях, Северус настороженным взглядом встретил появление невысокого пожилого мужчины в белом халате, туго обтягивающем солидное брюшко. Темно-карие внимательные глаза словно ощупывают пациента цепким изучающим взглядом. Легкая улыбка придает лицу странную схожесть с кошачьей мордочкой, которую усиливают топорщащиеся усы и курчавая густая шевелюра.

— Так-так-так, наш болящий очнулся. Как у вас дела? Что сейчас чувствуете? Боль не беспокоит? Головокружение? Тошнота? Нет… Ну, хорошо. Очень и очень хорошо. А то мы тут все изрядно передёргались…

— А можно полюбопытствовать: «тут» — это вообще-то где?

— «Тут» — это в Легионе. И сразу предвижу ваш следующий вопрос. Я не знаю о том, кто поступил, а кто нет.

— Поступил?

— Ну, да, поступил, был зачислен, взят на первый курс… — ворчливо отозвался колдомедик, перелистывая какие-то записи.

— Зачислен куда? И что за Легион? — Северус в который раз попытался получить внятный ответ на вопрос о своем местонахождении, но совсем некстати зашелся в кашле, заглушившем ответную реплику врача:

— Вот те на! — колдомедик оторвал взгляд от исписанных листов и с интересом взглянул на своего подопечного. — Стало быть, вы не знаете что такое Легион. Но тогда что вы тут делаете?

Звонкий женский голос, прервал их беседу:

— Артур! Артур! Где же ты? Мордред тебя побери! Сам же просил меня зайти срочно…

— Веда! Иди сюда и посмотри на это чудо! У нас тут абитуриент, который понятия не имеет о Легионе.

Северус услышал дробный стук каблучков. За ширмы зашла невысокая женщина в простом сером платье. Возраст незнакомки для любого мог бы стать загадкой. Лучи морщинок у глаз, в уголках тонких губ и на высоком лбу говорили о немалом жизненном пути, как и иссиня-черные волосы, уже тронутые серебристыми нитями седины. Но глаза, зеленые, искристые, полные энергии и жизненной силы не имели ничего общего с потухшими старческими глазами. Увидев Снейпа, она неожиданно улыбнулась:

— А-а, так это же наш парень. Это альвино сокровище. Так вот оно что… Постой, так это из-за него мы уже собирались писать объяснительные? Ай-ай-ай, Северус, ты мне казался покрепче...

— Я вас знаю?

— А как же. Виделись пару раз.

— Вы были с Фортемом?

— Да, моё сокровище.

— Но, я думал… Что вы… В общем…

— Смотрю, твой мыслительный процесс слегка подтормаживает, а у меня не так уж и много времени. Что ж. Раз ты пришел в себя, самое время позвать к тебе твоего будущего ментора. Думаю, вам двоим есть о чем поговорить.

— Кого? Что за ментор?!

— Веда, я же тебе говорил, что наш англичанин не знает, что такое Легион, — заметил колдомедик.

— Я думала, это была просто фигура речи, указывающая на малоприятный факт, что нынешние первогодки знают о Легионе только парочку мифов и не более… Северус, — приказным тоном с примесью удивления, обратилась к нему женщина, — ты что и вправду вообще ничего не слышал о Легионе?!

Молодой человек устало покачал головой.

— М-да, — женщина и врач переглянулись. — Нет, я всегда знала, что Фортем бывает несколько безалаберным, но чтоб настолько… Не сказать бедному парню ни слова... Кстати, что он тебе вообще говорил?

Северус смутился. Молчание затянулось. На лице женщины обозначилась хитрая улыбка; она в который раз переглянулась с врачом:

— Он начинает мне нравиться, Артур. Только посмотри, какой молчун. Нет, его определенно надо к нам. Сейчас же найду Альву, и пусть он берет это юное создание за шкирки и идет с ним к ректору. Ничего страшного, что списки поступивших уже поданы…

Фортем появился через десять минут. За это время Снейп не без помощи врача оделся и сидел на кровати, в ожидании анимага теребя рукав рубашки необычного покроя. Вообще одевались тут странно и немного на старинный манер, как некоторые аристократические семьи у него на родине. Основными цветами тканей были серый, черный и белый. Обязательным было ношение плаща или накидки, фасоны которых, похоже, пришли из средневековья. Мысленно Северус благодарил Мерлина, что от здешнего сумасшедшего дизайнера у него только рубаха, выданная взамен изорванной старой, да брюки, на удивление нормального покроя. Из принадлежавших лично ему вещей, Снейпу вернули только палочку, после чего худая медсестра со строгим лицом и туго стянутыми в узел на затылке волосами потребовала роспись в объемистом журнале.

— Как ты? — спросил Альва, когда с формальностями было покончено.

— Неплохо.

— Много вопросов?

— Как для покойника, которым я уже считал себя, даже слишком. Нет, а как вы думаете?! Я ведь был уверен, что умру! А тут приходишь в сознание и чувствуешь себя идиотом, когда люди вокруг говорят непонятные вещи и требуют твоего живого участия в их разговоре, предмет которого составляет для тебя загадку.

— Идти сможешь? — невозмутимо спросил анимаг, игнорируя гнев и возмущение, проступившие красными пятнами на щеках его юного собеседника.

— Да, смогу, — с видимыми неудовольствием огрызнулся Северус.

— Ну, вот и отлично, а то ректор — человек занятой.

— Какой еще…

— По дороге поговорим, — отрезал Фортем, и, схватив парня чуть выше локтя, буквально потащил его к выходу.

Покинув больничное крыло, анимаг и Снейп поднялись по небольшой лестнице, внезапно окончившейся в широком коридоре, заполненном людьми, поголовно одетыми в серое. Странные маги куда-то спешили, кого-то ожидали, разбивались на шушукающиеся по углам группы или медленно прогуливались вдоль стен, а несколько молодых людей, завидев анимага, вытянулись в струнку и отдали ему честь, поднеся правую руку к виску с вытянутыми указательным и средним пальцами. Со всех сторон слышалось:

— Bene.

— Denken müssen.

— Disposition intéressante.

— Scimus nihil esse…

Говорили на самых различных языках и диалектах. Гортанные, гнусавые, резкие и с прононсом, пшекающие и акающие голоса спорили, шушукались, шептали... Северус вертел головой по сторонам, пытаясь понять, не снится ли ему все это. Этот коридор, эти люди, эти высокие стрельчатые окна, пропускающие внутрь настоящие потоки дневного света и открывающие вид на головокружительный горный пейзаж с лесами, свинцово-синими чашами озер, блестящими серебристо-белыми змейками рек, спадающих водопадами со скалистых обрывов. По сравнению с буйством красок природы за окном, внутренние интерьеры здания, где очутился Северус, не радовали глаз разнообразием. Серый камень и белая побелка — вот, пожалуй, и все. Правда на самом потолке, кажется, есть полузатертые фрески, но они так высоко, что рассмотреть их невооруженным глазом не представляется возможным. Да и постоянное движение вокруг грозит сбить с ног любого зазевавшегося…

Анимаг уверенно вклинился в людской поток, не забывая цепко держать Северуса за руку, словно ребенка. Они миновали несколько поворотов и оказались возле высоких створчатых дверей, у которых стояла охрана в плащах с капюшонами, почти полностью скрывающими лица. Эти двое стражей, не задавая вопросов, пропустили их в следующий коридор, где царила тишина, и почти не было людей. Здесь Фортем толкнул вторую слева, темную, всю в причудливой резьбе деревянную дверь. Шагнув внутрь, Северус оказался в помещении, большая часть которого была заставлена партами, перед которыми находился широкий стол с макетом какой-то местности и замком, своей архитектурой напоминающим Хогвартс. Сходство усиливалось тем, что рядом с замком были крохотные домики, обозначавшие, по-видимому, деревушку, и лес. Вдоль стен комнаты находились стеллажи вперемешку со столами. На них также громоздились макеты всевозможных строений. Чуть выше висели карты с различными стрелками и причудливыми обозначениями. С ними соседствовали чертежи каких-то необычных устройств и плакаты с непонятными схемами. Присмотревшись, Северус решил, что схемы, скорее всего, отвечают наиболее удачному расположению войск при различных ситуациях. Решив проверить правильность своего предположения, он вознамерился, было, подойти ближе, но голос Фортема вернул парня к действительности:

— Нравится? — чуть насмешливо спросил анимаг.

— Что это за место? — вопросом на вопрос ответил Северус.

— Учебная аудитория, разве не видишь? Ты в одной из аудиторий Академии Легиона.

— И что?

— Ты, ведь, согласился работать на меня, не так ли? Вот только перед работой тебя надо бы немного подучить. Ладно, вижу по твоему лицу, что на сегодня загадок хватит. Сейчас я постараюсь тебе все объяснить. Начнем, пожалуй, с того, что я легионер, Северус. А легионеры — это кто-то вроде шпионов в магическом мире. Мы выполняем множество функций, подчас пересекающихся с функциями авроров, но наш круг интересов гораздо шире, нежели у них. Со времен основания и по сей день мы всеми силами пытаемся уберечь магический мир от глобальных потрясений и исчезновения. Сколь бы пафосно это не звучало, но именно так обстоят дела без малого тысячу лет. А в подтверждении моих слов приведу тебе несколько имен тех, с кем мы боремся. Думаю, что о герре Гриндевальде ты слышал, не говоря уж о лорде Волдеморте. Собственно, именно из-за сиятельной персоны Его Темнейшества мы и наведались к тебе на родину. Но оставим пока дела Легиона. Поговорим о тебе. Твои действия и некоторые черты характера позволили мне предположить, что ты стал бы отличным легионером.

— Это всего-то за три дня нашего знакомства?

— Во-первых, это были непростые дни. Во-вторых, ты сам, выражаясь фигурально, выложил на стол все карты своими откровениями и безрассудными, на мой взгляд, действиями… не возмущайся, но именно так можно оценить твое упрямство в лаборатории Швиндлера, когда ты во что бы то ни стало хотел быть рядом со мной ради информации, которую я мог предоставить. Но и до этого ты также успешно доказал, что в твоей голове кроме суицидальных идей есть место и здравому смыслу, и умению рассуждать, делать выводы. Да и маг ты отнюдь не посредственный. Так что я решил отправить тебя на экзамен.

— Значит, первое мое поручение было проверкой на профпригодность, — пробормотал Северус, думая про себя, что же будет дальше, если дракон и пытки только вступительное задание.

— Да, именно так. Тот лес — полигон, где мы обучаем наших адептов. Ты, кстати, неплохо себя там проявил. И в деревеньке тоже.

— А в камере сплоховал? — язвительным тоном осведомился Снейп.

— Да, ты завалился.

— И что же я должен был сделать? — язвительные нотки в голосе молодого человека сменились удивленными. — Сдать вас и вступить с палачами в переговоры?

— Нет. Ты должен был выдержать тот Круцио, а не напугать до смерти экзаменатора, и не вызвать поток брани у врача, которому доставили твое почти бездыханное тело.

— Извините, к Круциатусу я оказался не приучен, — процедил сквозь зубы Северус. Теперь, вспоминая то, как он почти умирал в вонючей крохотной камере, воображая, что это ради общего блага и дамблдоровской магии любви и чего-то там, он казался самому себе нелепым и смешным. Именно в таком порядке: нелепый и смешной. Это все был лишь фарс... Настоящими были только боль да его мальчишеские возвышенные мысли: мысли о долге, будто он кому-то что-то должен, мысли о свете, который для него похоже всегда будет слишком ярким, о всеобщем благе, которое непонятно что собой являет, о чести, которой по всеобщему мнению у него отродясь не было… Как же раздражает эта полуулыбка анимага, его насмешливый чуть смягченный сочувствием взгляд. Его постановка удалась, мальчишка-актер не подвел, так и не поняв, где роль, где реальность…

— Если хочешь, можешь попытаться спустить пар, и я продолжу нашу беседу, — словно угадав его мысли, спокойно сказал Фортем. Снейп сделал глубокий вдох и уставился на него немигающим взглядом. Мужчина только усмехнулся в усы еще больше и, немного помедлив, словно собираясь с мыслями, продолжил:

— Ты не был зачислен, Северус. Но есть одно но… То, как ты вел себя в камере, поразило нас. Вообще в этом году у нас интересный набор курсантов… Поверь, юный Снейп, твое мужество, твое решение умереть не остались незамеченными. Именно такая преданность делу и лежит в основе существования Легиона. Именно она дала нам ту славу, которой мы все так гордимся. Ты — англичанин, Северус. И ты даже не подозреваешь, что испытал бы на твоем месте любой материковый, если так можно выразиться, европеец, приди он в себя у нас и узнай, что может стать курсантом Легиона. Ведь Легион — это легенда. Легенда о мужестве и хитрости, о ярости и мудрости, о силе и уме, о чести и преданности, о долге и вере. Мы можем бесконечно продлевать этот список, нисколько при этом не преувеличивая. За десять веков чего только не творилось в стенах этого здания. О нас ты можешь услышать множество историй, в которых будут описываться блестящие интриги, хитрые гамбиты, яростные битвы, гениальные многоходовки. Потрясающие люди будут их героями, живые и давно умершие, греховодники и праведники, мудрецы и воины, дипломаты и ученые. Одним словом — легионеры. Немало, конечно, и страшного, подчас жуткого рассказывают о нас. Да, мы вызываем страх у людей своей неумолимостью, решительностью, умением достигать любой поставленной цели, стремительностью наших действий. Но загляни в глаза рассказывающим — и ты всегда заметишь огонек пусть и невольного, но искреннего восхищения. Повторяю, мы все — легенды, легендой можешь стать и ты…

— Красиво рассказываете, но я все жду подвоха…

— Он прост. Немногие у нас доживают до моих лет… Скажу прямо: у нас немало молодых людей гибнет еще во время учёбы. Да, молодежь в силу своих возрастных особенностей, неопытности, неких душевных и романтических порывов гибнет слишком часто... Есть даже установленная норма смертельных случаев — четверть от количества учащихся. А ты, к моему большому сожалению, показал плохую сопротивляемость магическому воздействию. Поэтому в данный момент тебе предстоит выбрать: идти со мной к ректору и просить о зачислении на первый курс Академии, или мы стираем тебе память и отпускаем на все четыре стороны… И, да, мы можем избирательно стереть память волшебнику: ты забудешь только последнюю неделю. Более того, в награду за помощь мы найдем тебе место зельевара в этой стране, где о деревеньке Литтл Уинтер никто никогда не слышал. Ты сможешь начать жить нормальной жизнью, ни в чем не нуждаясь…

— Откуда мне знать, что вы меня не обманываете?

— Ниоткуда. Но у тебя нет другого пути, кроме как довериться нам. Так что же? Хочешь стать зельеваром или примкнуть к Легиону?

— Расскажите мне сначала о том, как вы оказались на той улице, где я вас впервые увидел. Что произошло, когда вы не пришли на назначенную встречу в магазин? Как вы разыскали меня и ту женщину… Веду, кажется, в «Дырявом котле»? Мне, как человеку, которому можно в любой момент стереть память, думаю, можно доверить любые тайны.

— Ты хочешь таким образом составить о нас мнение. Мне нравится такой подход к делу. В Англию мы с Ведой — непревзойденным, не побоюсь этого слова, мастером зелий — отправились из-за Каллидума. Ваш Тёмный Лорд был нам давно известен, но мы мало обращали на него внимания, занятые сведением счетов с приспешниками Гриндевальда, которых и сейчас хоть отбавляй. Это было нашей ошибкой, как мы понимаем теперь, столкнувшись с его людьми здесь, на материке. Глава Легиона отдала соответствующие распоряжения, дабы наверстать упущенное. При этом ей даже пришлось пойти наперекор некоторым упрямым членам совета.

Именно по её непосредственному приказу мы начали следить за несколькими фигурами из Ближнего круга. Один из агентов донес, что Волдеморт очень интересуется некоторым зельем — чем именно, наш источник не знал. Сказал только, что это прорыв в деле конспирации. Мы, конечно же, начали пристальней присматривать за Пожирателями и в итоге оказались в Лондоне. По собранной информации, в день нашего с тобой знакомства, Каллидум должен был пойти на встречу с зельеваром, который обладал таинственным зельем. Все шло просто отлично, с самого утра мы следовали за Пожирателем и его помощником по пятам, не упуская их из виду ни на миг. Но вдруг эти двое решили разделиться. Мастер пошел по неизвестному нам маршруту, как мы теперь уже знаем к Швиндлеру, а его подмастерье избрал самый оптимальный путь до лаборатории всеми известного и уважаемого зельевара, занимающего второе место в списке обладателей зелья Х, составленном Ведой накануне. Вот мы и решили, что Каллидум хитрит и пытается отвлечь на себя наше внимание. Но из виду упускать его никто, ясное дело, не собирался. Мы с Ведой разделились. Как показало дальнейшее развитие событий — это было сделано не зря.

— Все это так. Но, если подумать, Каллидум мог все равно водить вас за нос, используя для этого Швиндлера, как приманку, нападая на него, на вас, устраивая ловушку в лаборатории… А в это время его подмастерье мог торговаться с каким-то другим зельеваром, добывая столь необходимое хозяину зелье.

— Нет, не думаю… И по той простой причине, что тем утром мы видели, когда Швиндлер обнаружил за собой слежку и как поспешны были действия его самого и его ученика. Они могли подготовиться куда как лучше. Да и по зрелом размышлении, я никак не могу представить, чтобы приближенный Лорда мог доверить столь ответственную миссию своему помощнику, производящему впечатление отнюдь не умного молодого человека. Особенно, когда мастер обнаружил, что за ними постоянно наблюдают. А чтобы окончательно успокоить тебя на этот счет, добавлю, что наблюдение за Каллидумом и его ассистентом мы ни на минуту не прекращали. И рано утром следующего дня я как раз отправился следить за подмастерьем. Но угодил в ловушку в одной из подворотен. Её устроил некто Люциус Малфой. Талантливый маг, но излишне самоуверенный. Из обрывков его фраз, а он болтал при мне не стесняясь, я узнал, что вечером готовится западня для Веды. К тому времени мне удалось освободиться от магических пут, но сбегать я не спешил: меня беспокоило, что именно приготовил этот хитрющий аристократ с весьма неплохим воображением.

Поэтому я воспользовался случаем и подсматривал за их приготовлениями, успешно имитируя глубокий обморок. Веда же, не получив от меня условленного знака, заподозрила неладное и решила перед встречей с тобой пройтись немного по моему утреннему маршруту. В подворотне, где меня застали врасплох, она без труда обнаружила следы недавней темной магии. Но вот проследить за ними ей не удалось, так как мои захватчики аппарировали оттуда вместе со мной. Тогда она послала сообщение в штаб, где ей приказали в первую очередь закончить начатое дело, а уж потом тревожиться обо мне. Тем более, в Легионе знали — я в полном порядке. Мы всегда знаем, что с нашими людьми. Так вот, Веда поспешила на встречу к тебе, но обнаружила лишь погром в лаборатории этого горемычного Швиндлера. Сам он исчез, а на поиски тебя ушел весь остаток дня. Вечером я тайком отправился за своими тюремщиками. К тому времени возле места моего заточения уже дежурили готовые прийти на помощь легионеры. Вместе мы проследовали до «Дырявого котла», где я освободил вас, выдав себя за слугу Лорда, а мои люди нас подстраховали. Дальнейшее ты знаешь.

— Но почему мы попали в ловушку, придя тем вечером к Швиндлеру?

— Каллидум не глуп. Он понял, у кого находится зельевар. А раз он у таких серьезных ребят, как мы, значит, эта пародия на мастера и впрямь владеет тем, что ему нужно. Естественно, Пожиратели решили повторно обыскать лабораторию.

— И мы очутились не в том месте, не в тот час…

— Да, такое бывает в нашей работе. Но это был необходимый риск, и, в конце концов, нас же вытащили, так что…

В комнате повисло молчание. Выждав с минуту, анимаг спросил Северуса:

— Что же ты решил? Что выберешь из моих предложений?

— Учитывая, что те три дня, проведенные с вами, были самыми интересными в моей жизни… А как вы считаете, что я выберу?

— Что ж, тогда пойдем к ректору.

Ректорат Академии поразил Северуса. За неброской с виду, тяжелой, двустворчатой дверью скрывалась длинная зала с несколькими арочными проходами. Очутившись под её высокими сводами, Снейп почувствовал себя, как в музее Магии. Ровно посередине на выложенном узорчатой плиткой полу выстроились в ряд прозрачные витрины со множеством самых различных вещей, некоторые из которых наверняка были родом из античной Греции или Рима. Рядом с каждым экспонатом была табличка с подписью на латыни. Северус жалел, что они не могут хотя бы на минуту остановиться вон у той колбы с переливающей всеми цветами радуги загадочной жидкостью. Или у этого странного механического человека с закрытыми глазами, чья жестяная грудь равномерно вздымается в такт дыханию, которого просто не может быть у этого магического подобия робота. И почему солнечные часы хранятся под столом, а не выставлены на какой-нибудь лужайке в парке? Сколько же интересного и непонятного… И это только на витринах… А что находится в многочисленных шкафах? Что скрывают черные кожаные переплеты без названий? Странные коробки и ларцы? Проходя мимо маленького столика в проеме меж двумя стеллажами, Северус увидел большую раскрытую книгу. Разными почерками и на разных языках там были написаны, насколько мог судить Северус, благодарности. Благодарили легионеров.

— Напротив — такая же, но только с хулительными речами, — сказал анимаг, видя неподдельный интерес в глазах своего юного спутника.

— А что за книга там, у вон тех дверей на подставке.

— Это «Краткая история Легиона: от зарождения и до наших дней». Там записаны только главные вехи в жизни нашей организации.

— Я так понимаю, эта комната — музей Легиона?

— Не совсем. Но, пожалуй, её можно и так назвать. Главной целью создателей этой залы являлось воспитание уважения у адептов к Легиону и его традициям. Вот эта едва приметная дверь справа от тебя является входом в кабинет Хранителя традиций. Очень ответственная должность. Хранителей у нас двое. Один — для состоявшихся легионеров, и один избирается курсантами... Однако мы уже пришли.

Миновав арочный проход, они оказались в небольшом квадратном помещении, где в глаза сразу бросался огромный стол, полностью заваленный бумагами, за которым восседала тщедушная женщина неопределенного возраста в очках роговой оправы.

— Хелен, скажите: господин ректор может нас сейчас принять? — обратился к ней анимаг.

— Боюсь, что нет. Он сейчас занят. Но ты, брат, располагайся со своим спутником. Можете присесть у меня, можете побродить по музею.

Анимаг посмотрел на Северуса:

— Я бы не прочь рассмотреть поближе экспонаты вашего музея, начал было говорить молодой человек, когда дверь справа от стола, на темной поверхности которой видны были пять глубоких борозд загадочного происхождения, открылась, и молодой маг в сером до пят плаще и блузе, какие носили в эпоху Возрождения, обратился к ним:

— Миледи просила вас войти, брат Фортем, и вас, молодой человек.

Альва почему-то бросил косой взгляд на Северуса, затем вопросительный на удивленную Хелену и, кивнув парню, назвавшему его братом, подтолкнул Северуса по направлению к дверям.

Кабинет ректора оказался на удивление невелик. Стена справа от входа была полностью заставлена шкафами, полки которых прогибались под тяжестью солидных фолиантов. Напротив них такие же шкафы, но только неостеклённые, надежно хранили тайну своего загадочного содержимого. У входа на трех изогнутых ножках стоял журнальный столик, на котором солидной горкой громоздились издания со всего мира, среди которых цепкий взгляд Северуса отметил «Новые технологии в зельеварении», «Трансфигурацию сегодня» и даже «Пророк» с чуть порванной передовицей.

Возле окна за старинным письменным столом, откинувшись на кожаную спинку кресла, сидел человек лет пятидесяти. Высокий лоб, испещренный морщинами, серые чуть уставшие глаза, во взгляде которых сквозили мудрость и ум, резко очерченный подбородок, сломанный нос, когда-то могущий поспорить со своими римскими собратьями... Ректор академии производил впечатление волевого жесткого человека, истинного военного.

— Здравствуй, Альва. Давненько ты у меня не показывался… Нехорошо, нехорошо забывать друзей.

Немного с хрипотцой, командный и поставленный голос этого мага вполне подходил его внешности и создал яркий контраст приятному, низкому грудному голосу сидящей в кресле напротив женщины средних лет с необычными большими почти круглыми зелеными глазами, сканирующими холодным взглядом все, что творилось вокруг. Выпуклый огромный лоб незнакомки был обрамлен копной чуть вьющихся темно-каштановых волос, высокие скулы покрывал легкий румянец, тонкий нос и тонкие губы дополняли облик, вызвавший у Снейпа ассоциацию с хищными птицами, что парили порой высоко в небе над Хогвартсом.

— И вправду, брат Альва, ты и у меня давно не появлялся, — заметила женщина.

— Миледи, простите вашего покорного слугу...

— Куда же я денусь? — женщина пожала плечами, на её губах заиграла полунасмешливая улыбка. — Особенно учитывая тот факт, что я жду от вас, Фортем, подробнейшего и обстоятельнейшего доклада. А то архивариус меня уже поедом ест, видите ли ему жизненно необходимы отчеты наших с вами бесед.

— Доклад будет завтра у вас на столе.

— Вот и отлично. А теперь вы, кажется, хотели бы о чем-то попросить ректора?

— Да. И не о чем-то, миледи, а о ком-то. Наш чуть было не погибший абитуриент решил все-таки пополнить ряды Легиона.

— Выходит, смерти ты у нас не боишься? — спросил ректор, глядя Северусу прямо в глаза. В который раз молодому человеку показалось, что перед ним легилимент. — Может, тебе не сказали, но твоя жизнь была под большим вопросом вплоть до сегодняшнего утра. Я бы на твоем месте хорошенько подумал, прежде чем выбирать обучение у нас. Слухи, дошедшие до меня, говорят о твоем таланте зельевара. Мы можем помочь твоей карьере на этом поприще. Как ты на это смотришь?

— Я уверен, сэр, что легионером мне понравится быть куда больше, нежели зельеваром.

— На чем базируется эта твоя уверенность, молодой человек? Ты ведь не сам выбрал сей путь.

Северус оглянулся на Альву. Фортем молчал, с интересом глядя на своего протеже. Краем глаза молодой человек увидел такой же интерес и на лице женщины в кресле.

— Вы говорите, сэр, что я не боюсь смерти. Это не совсем так. Я не какой-нибудь адреналинозависимый человек. Просто больше всего на свете я боюсь скуки. Боюсь, как бы жизнь не прошла впустую, боюсь, что нечего будет даже вспомнить, боюсь дней, похожих друг на дружку, как братья-близнецы. Знаете, как бывает… живешь без цели, просто так вдыхаешь и выдыхаешь воздух... а потом понимаешь, что все было глупо, все зря… — Снейп почувствовал, что вот-вот запутается в словах, пытаясь выразить то, что занимало его еще с пятого курса.

— Кажется, я тебя понимаю, — сказала миледи, чуть улыбнувшись. И эта её неожиданно мягкая, теплая, похожая на материнскую улыбка успокаивала, вселяла уверенность. Северус благодарно кивнул ей. Незнакомка тем временем продолжила:

— Но твое нынешнее решение, возможно, навеяно однообразием прошлой жизни, чье течение ты безуспешно на протяжении многих лет пытался изменить, но не смог. Это породило в твоей душе страх, смятение, отчаянную жажду перемен. И сейчас, находясь в этом кабинете, ты уверен, что перед тобой тот единственный шанс изменить свою судьбу. Но вот тут возникает вопрос. А ты точно знаешь, чего хочешь? Ты в этом уверен? Учти, Северус, назад дороги не будет. А ведь через год, проведенный у нас, ты можешь захотеть засесть снова за свои склянки да котлы. Может, зельеварение и есть твое истинное призвание, а ты пренебрежешь своим талантом, успешной карьерой ради каких-то призраков детской мечты? Что ты на это скажешь?

— Скажу, что зельевары нужны и здесь, в Легионе, ведь Веда — зельевар. И не только зельевар, а Мастер Зельеварения! Это было бы большой честью для меня стать таким же Мастером, как и она!

— А ты молодец. Наблюдательный и со смекалкой. Да, действительно, у нас есть своя прекрасно оснащённая лаборатория. Но у нас пока там достаточно сотрудников. Так что не скажу, что твое предложение нас сильно заинтересовало. И кроме всего прочего, любой легионер, перед тем как начать работать в лаборатории или в каком-либо другом месте у нас, должен пройти обучение в Академии, которое для тебя будет опаснее, чем для других. А без этого когорта учёных не подпустит тебя к себе и на пушечный выстрел

— Я был бы рад учиться у вас. И не важно, опасно это или нет, как и то, кем я буду после. Для меня главное, чтобы моя жизнь была осмысленной. Если вы дадите мне достойную цель, я пойду за ней через всё что угодно…

— Знаешь, мне кажется, что это действительно так, — внезапно сказала женщина и откинулась на спинку кресла, переведя взгляд на ректора.

— Хм. Возни с тобой было много… — пробормотал тот, явно чувствуя себя несколько неуютно. — Тебе у нас будет непросто, парень. Весьма и весьма непросто. Ты же понимаешь, что экзамен — это только начало? Хватит ли у тебя сил выдержать пять сумасшедших лет без единой поблажки?

— Думаю, нам надо дать парню шанс, — заметила «миледи». — Ты ведь англичанин? — обратилась она уже к Северусу.

— Да, миледи.

— Учился в Хогвартсе?

— Да…

— Но не кончил, не так ли?

Северус в который раз кивнул. И уставился в пол. «В этой комнате что, одни легилименты собрались, что ли?» — думал он, все еще ощущая на себе пристальный взгляд женщины в кресле.

— Пусть остается, Константин. Посмотрим, что из него получится. Незнакомка встала. Молчаливый молодой человек, который пригласил Северуса и анимага войти в кабинет, теперь поспешил раскрыть перед женщиной двери.

— Что ж, слово главы легиона — закон, — холодно отметил ректор. — Ты будешь зачислен, парень. Не знаю только, чем это для тебя обернется.

— Я буду стараться не подвести вас.

— Смотри, не подведи себя.