Остров Зеро (гет)

Чувство одиночества в чём-то сродни потерянности во времени. Кажется, жизнь течёт слишком быстро, но не меняется, или ты просто отстаёшь от неё насколько, что не успеваешь эти изменения фиксировать. Если посчастливилось найти родственную душу, всё не так плохо — можно отставать вместе, синхронно, это сближает. Если нет, начинаешь ностальгировать, рефлексировать. Вспоминать, от раза к разу всё отчетливей даже то, чего никогда не было.

Папа говорит, так пресловутый кризис среднего возраста начинается. В следующем году мне тридцатник. Папа, слава богу, в полном порядке: по-прежнему верен хэмингуэйвскому стилю, поэтические экзерсисы не бросил. Мама тоже ничего. В смысле, в добром здравии. Хахаль опять новый. Мама о моей хандре ничего не говорит. Про кризис среднего возраста она, наверное, знать не знает. Он только у мужчин бывает. А у женщин, особенно красивых, вообще возраста нет.

Отец работает всё там же, на повышение пошёл. Уверяет меня, что скоро лёгонькая промышленность окончательно накроется медным тазом, и вот тогда он точно станет завотделом. Мама узнает о его триумфе и вернётся.

Ну-ну.

Сам я тружусь в отделе экономического планирования. Пишу отчёты о состоянии дел и перспективах развития. Пошёл-таки по стопам. С бывшими сокурсниками отношения не поддерживаю. Недавно расспросил отца про Ольгу Модестовну. Лица её он тоже не вспомнил, зато нашёл в записной книжке номер телефона. Я позвонил. Ответили незнакомые люди: новые жильцы. Про Ольгу они были не в курсе, а про Модеста слышали, что овдовел, последние несколько лет не выходит из больницы и не разговаривает. У него Альцгеймер. Я приехал к Модесту в больницу, но посещение получилось коротким. Он очень разволновался, и медсестра меня сразу выгнала. Сказала, стресс противопоказан. А ещё сказала, что Модест меня, похоже, узнал.

В студенческие годы я перечитал все страшные сказки из Ольгиного «репертуара». Лермонтова, Гоголя, даже «Замок» Кафки (признаюсь, осилил не без труда). «Дом в тысячу этажей» Яна Вайсса оставил напоследок. Девушку, которую искал герой Вайсса, звали Тамарой, и ради неё он прошёл все круги фантасмагории, взобрался на самый верх высокой и тесной вавилонской башни, почти одолел злого волшебника — эдакого всевидящего Большого брата. В этом кошмаре были смысл и цель, коварство и любовь. А в финале герой некстати очнулся в военном госпитале, дом в тысячу этажей и всё произошедшее оказались бредом тяжелораненого человека. После пробуждения/выздоровления реальность оттеснила сказку в подсознание. В реальности тоже были и смысл, и цель, и даже Большой Брат. Только принцессу Тамару герой потерял навсегда.

Следуя совету отца, последний летний отпуск я провёл в Пушкинских горах. Псков проезжал неоднократно. В Острове ни разу не был.