Вересковая пустошь (гет)

Гермиона, сцепив в замок руки, настороженно наблюдала из-за угла коридора. Гарри всё не решался уйти. С бешеным биением сердца ещё можно было совладать, но как быть со сладостными ощущениями, оставшимися от поцелуев? Он глянул на Гермиону, в груди стало томительно больно. Больше всего на свете он хотел бы остаться с ней здесь и сейчас, и будь что будет. Нужно лишь найти повод.

— Ты спрашивала, чья на мне кровь, — начал он.

— Да.

— Я могу рассказать, — Гарри с надеждой уставился на неё.

— Может, в другой раз.

— Ладно, — кивнул он. — Кстати, Моорских псов больше нет.

— Что?

— Я думал, ты мертва. Принял за тебя другую девушку. И убил их всех.

— Гарри! — в ужасе прошептала она.

— Это было не очень трудно. Просто, я понял, что готов убить за тебя кого угодно.

— О, Гарри, — она всплеснула руками и подошла совсем близко.

— Не прогоняй меня, пожалуйста, — с мольбой попросил он.

— Господи. Я ведь не знала, — в её глазах жалость смешалась с восхищением.

От этого взгляда Гарри ощутил дикий восторг, и тут знакомая пелена заволокла разум. Теперь он не видел ничего, кроме этих соблазнительных губ, не желал ничего, кроме как слиться с ними в поцелуе.

— Не смотри так, — встревожено пробормотала она. — Ты меня пугаешь.

— Почему я никогда не замечал, что ты невероятно красива?

— Потому что у тебя есть Джинни.

Джинни? Кто это? Гарри и думать забыл о других женщинах, кроме той, что стояла перед ним. Он порывисто сгрёб Гермиону в объятия и замер, продлевая сладкую муку, прежде чем впиться в нежные губы.

Гермиона не сопротивлялась. Вернее, перестала сопротивляться, после того, как он прислонил её спиной к стене. Теперь все барьеры были сломлены. Гарри готов был вонзиться в неё тут же. Трезвые мысли улетучились, им овладело лишь голое и неприкрытое желание.

— Гарри, стой! Гарри! — услышал он, когда стал расстёгивать брюки. — Прошу тебя, — Гермиона схватила его за руку. — То, что мы делаем, неправильно!

— Согласен, — подтвердил он, обрадовавшись этому «мы», и продолжил своё занятие.

— Ты не остановишься?

— Конечно нет. — Брюки соскользнули вниз, Гарри рывком приподнял и прижал к себе ахнувшую от неожиданности Гермиону.

— Пожалуйста! — потерянно прошептала она.

Гарри заглянул ей в глаза и увидел панику.

— Прости, что напугал. Я не хотел, — растерялся он.

— Хорошо. Теперь отпусти меня.

— Не могу.

— Пожалуйста, Гарри, отпусти меня!

— Ладно, — он в замешательстве опустил Гермиону на пол. — Только не уходи.

— Я всего на минутку отлучусь, — она, как загипнотизированная, не отрывала настороженного взгляда от Гарри. — Подожди здесь, хорошо?

— Да.

Гермиона, на ходу кутаясь в халат, прошлёпала босыми ногами в гостиную. Гарри задумчиво постоял и вдруг стал озираться. Что-то было не так. Очарование ушло, осталось лишь ощущение потерянного счастья. В общем, было очень хреново.

Он надел брюки и привычно нащупал в кармане волшебную палочку. В противоположном конце коридора появилась Гермиона. Увидев её, Гарри обрадовался и шагнул навстречу.

— Стой на месте! — приказала она, выставив палочку.

— Герм, ты что? — удивился он, останавливаясь.

Она тяжело дышала, боясь решиться. Наконец, заговорила:

— Ты совсем сбрендил. Мне ничего не остаётся…

— Что? Обезвредишь меня? — Он двинулся к ней.

— Стой! — вскричала она. — Лучше бы ты ушёл.

— Если настаиваешь, я уйду, — Гарри поднял руки и отступил назад. — Видишь, я уже ухожу.

— Давай, давай, — она резко притопнула. — И проспись хорошенько.

Гарри уже в третий раз за эту ночь подошёл к выходу и снова застыл в ступоре. Что он делает? Собирается покинуть единственную женщину, которая способна подарить ему счастье? Сердце болезненно сжалось, от обиды навернулись непрошеные слёзы.

— Иди! — скомандовала Гермиона, но в голосе чувствовались нотки сомнения.

Гарри развернулся к ней.

— Ты можешь проклясть меня. Но я не могу уйти.

Расставив руки, он стал медленно подходить ближе, готовый принять любое заклинание, которое придёт Гермионе в голову.

— Имей в виду, я не шучу, — воскликнула она. — Ещё шаг и…

Гарри сделал шаг, и другой, и третий, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки. Гермиона беспомощно направляла на него палочку, он схватил её ладонь и приставил палочку к своей груди.

— Можешь даже меня убить, если захочешь, — тихо проговорил Гарри, глядя в ошарашенные глаза. — Но я не уйду.

Снова этот волшебный запах, ощущение упоительного восторга от созерцания невероятно, обольстительно прекрасной Гермионы. Мир вокруг перестал существовать, всё исчезло, кроме этой неземной девушки.

Пауза затягивалась. Гермиона всё еще стояла в нерешительности.

— Никто никогда так на меня не смотрел, — произнесла, наконец, она. — Ты точно свихнулся, но это какое-то очень красивое сумасшествие.

— Ты не пожалеешь, если разделишь его со мной.

— Нет. Мы оба пожалеем.

— Тогда останови меня, — Гарри крепче сжал ладонь с направленной против него палочкой. — Прямо сейчас. Иначе я за себя не ручаюсь.

Губы Гермионы дрогнули. Рука, сжимавшая палочку, предательски ослабла.

— Чего ты ждёшь? Сделай это, — подзадорил её Гарри.

Гермиона дрожала, молча глядя ему в глаза. Тогда Гарри медленно отвёл её руку и подошёл вплотную. Волна непостижимого блаженства окутала с ног до головы. Как же бедно он жил без этого ощущения безграничного наслаждения! Вдруг Гермиона ткнула палочкой ему под подбородок. Холодный укол остриём показался удивительно приятным. Гарри нежно обхватил лицо Гермионы и глубоко вдохнул лучший в мире аромат.

— Я готов ко всему, — сказал он, ласково улыбаясь.

В этой улыбке, невесомых прикосновениях не было ничего опасного; палочка, угрожающе приставленная к горлу, показалась неуместной, странной, нелепой.

— Я, наверное, тоже спятила, — Гермиона опустила руку.

Гарри стал гладить её волосы, любуясь их удивительной красотой. В огромных карих глазах больше не было страха, он решился склониться к приоткрытым губам. Гермиона подалась навстречу. Это был самый опьяняющий, самый сладкий поцелуй в его жизни.

— Прости, — прошептала Гермиона, когда их губы разъединились.

Страшный удар пронзил тело. Жалостливый взгляд — последнее, что он увидел, прежде чем провалился в беспамятство.

* * *

«Никогда никого не вини в своих ошибках. Ищи, где прокололся, ищи, ищи…»

Гарри очнулся, словно от удара током. Который час?

Он нащупал на тумбочке палочку и зажёг Люмос. Восемь тридцать, чуть не проспал. Джинни нет. Ах, да, сбор Уизли, будь он неладен. Всё тело ломит. Ступефай, не иначе. Что это? Служебная записка из Мунго? В такую рань? С ума они там посходили, что ли?

Он раскрыл конверт и стал читать:

«Гарри,

Надеюсь, ты проспался и чувствуешь себя хорошо. Прилагаю отчёт нашей лаборатории о зелье, что мы нашли ночью. Думаю, больше вопросов не возникнет.

Гермиона

PS

Письмо сожги во избежание. И нам лучше пока не видеться».

На втором листе он нашёл описание:

«Крайне опасно! Субстанция средней густоты, тёмно-зелёного цвета с неопределённым запахом, меняющимся по типу амортенции. Является новейшим афродизиаком с элементами приворотного зелья. Вызывает неосознанное влечение к субъекту, чувство эйфории, после воздействия оставляет ощущение потерянности, из-за чего возникает желание находиться с субъектом постоянно. Флюиды передаёт по воздуху, обладает сильными проникающими свойствами. Длительность, широта влияния, специфические особенности не изучены. Антидот в разработке. Состав…»

Дальше шла таблица с неудобоваримыми терминами.

Гарри застонал, взъерошив волосы ладонями. Чёрт, как же стыдно!

Длительность неизвестна, специфические особенности могут быть какими угодно, вплоть до…

Ну, Грейноуз, ну тварь! Чего ещё можно ожидать от содержателя борделя?! Небось решил всю округу подсадить на своих шлюх. Ладно, посмотрим, как ты запоёшь сегодня.

* * *

В аврорате с утра, словно в улье. Гарри шёл на своё рабочее место, здороваясь с коллегами. В кабинете его ждал Дженкинс.

— Посоветоваться хочу насчёт вчерашнего, — начал он с места в карьер. — Ситуация странная — убили всех моорских псов, а отчёт составлять некому.

— Я не знаю, что писать, — раздражённо ответил Гарри.

— Это не проблема. Для меня — пара пустяков. Вопрос в том, будем ли мы писать всё начистоту, или…

— Или. Я хочу, чтобы имя Гермионы Уизли не упоминалось в принципе.

— Лады. Сделаем. Ты ведь нашёл её?

— Да, но я не хочу об этом говорить.

— Без проблем. И ещё. Ты в одиночку обезвредил банду, значит, обязательно скажут, будто промышляешь тёмной магией. Так что будь готов к проверкам.

— Чёрт, мне только этого не хватало! А если написать, что мы были вместе?

— Не вопрос. И вообще, в дальнейшем по отчётам можешь не париться.

— Вот за это спасибо.

— Не за что. Скажи, Поттер, кто всё-таки тебя навёл?

— Я же рассказывал: кинжал с гравировкой и шкатулка Хатчинса.

— И только?

— Да.

— Ну, ты даёшь, — восхитился Дженкинс. — И вот ещё что, — Дженкинс задумчиво почесал кончик носа. — Завтра у Шеклбота совещание по назначению нового главы аврората. Замолвишь за меня словечко?

— Я?

— Ты же вхож к Кингсли. Говорят, вы друзья.

— Конечно. Я всё сделаю.

— С меня причитается. Кстати, Грейноуз молчит, как рыба. Будешь допрашивать?

— Я здесь как раз за этим.

— Тогда я передам, чтоб вызвали.

* * *

Грейноуз не потерял своей представительности, но выглядел слегка измотанным. Гарри усадил его на стул посреди допросной и долго молчаливо наблюдал за реакцией задержанного.

— В чём меня обвиняют? — устало спросил тот.

— Сбыт награбленного, содержание публичного дома, похищение, использование запрещённых веществ.

— У вас нет доказательств.

— Их достаточно. Целый погреб, — Гарри многозначительно посмотрел на барыгу.

Тот нахмурился и сжал кулаки.

— Расскажите о вашем зелье.

— Оно не моё. Приятель попросил сохранить, а сам пропал. Да вы его знаете — Хлюст.

— Он ведь ваш враг. Вы же приказали его убить.

— Впервые слышу.

— Понятно, — задумался Гарри. — Хотите перевести стрелки на того, кто уже ничего не расскажет? Очень умно. Кстати, ваше зелье попало к экспертам в Мунго, и те признали его крайне опасным. Но только я знаю, где находятся основные запасы.

Грейноуз уколол его взглядом и тяжело вздохнул.

— Хороший товар. Наверное, стоит целое состояние. С таким вложением можно содержать хоть сотню борделей и никогда не разориться, — продолжал Гарри. — Жаль будет, если пропадёт.

После этих слов Грейноуз затравленно вытаращил на Гарри глаза, сразу потеряв всю свою респектабельность.

— Что вас интересует? — спросил он.

— Всё.

— Ладно. Я расскажу.