На пороге (джен)

Прибытие Урфина Джюса в Изумрудный город было обставлено с помпой. Горожане готовились тепло встретить своего предполагаемого спасителя — заготовлены были охапки цветов, разноцветные флаги, королевский оркестр специально по такому случаю разучил бравурный марш.

Однако, вопреки ожиданиям Страшилы, Урфин не обратил на всю эту суету ни малейшего внимания. БОльшую часть пути он проделал в открытом паланкине, который несли четверо деревянных курьеров. И только на завершающем этапе путешествия Джюс пересел на спину медведя. Надо сказать, что перед самым отправлением Топотуна основательно подштопали курьеры, а поверх его тяжёлой туши закрепили удобное сиденье со спинкой, иначе Урфину было бы трудно держаться в седле.

Под сенью флагов, в сопровождении разодетых придворных, Страшила вышел встречать «своего главнокомандующего» прямо в городской парк. Рядом с королём шествовал Железный Дровосек.

Процессия поравнялась с движущимся навстречу Топотуном, на котором восседал бледный от слабости Урфин, и остановилась. Курьеры тоже замерли чуть поодаль.

— Разрешите приветствовать вас... э... в славном Изумрудном городе, — сбивчиво начал Страшила заготовленную речь. — Позвольте я вам представлю моего дядю, Железного Дровосека, Правителя Мигунов. Вернее, он не совсем мой дядя... Просто с моим отцом они были как родные братья, и поэтому я иногда называю его...

— Мы уже знакомы, — ледяным тоном процедил Урфин, прилагая все силы, чтобы не упасть со спины Топотуна прямо перед всей толпой.

— Ах, да... Я, признаться, совсем забыл... — сконфузился король.

Дровосек приветливо улыбнулся Джюсу, и, протянув ему руку, помог спуститься с медведя. Урфин похлопал Дровосека по плечу и, сгорбившись, заковылял в сторону дворца, старчески шаркая ногами. С флагов горожан на Урфина глядело его собственное молодое лицо, полное энергии и сил — видно городские художники, желая сделать ему приятное, перенесли на полотно его королевский портрет эпохи первого царствования. Однако на фоне этих пышущих здоровьем портретов полувековой давности нынешний лик Урфина казался особенно безжизненным и дряхлым.

Церемония встречи произвела на собравшихся горожан удручающее впечатление. А оркестр, заигравший было разученный марш, как-то сам собою скис и умолк. Праздничная атмосфера испарилась, словно её и не было.

Однако, в общем, Урфин чувствовал себя не так уж плохо: как ни странно, путешествие в Изумрудный город пошло ему на пользу. Свежий ветер и ласковые лучи тёплого солнца, казалось, даже слегка омолодили его. Если бы ещё только не мешало головокружение, да ноги держали покрепче...

Едва ступив во дворец, Урфин Джюс отдал первые распоряжения. Немедленно был организован штаб, в который вошли, помимо самого Урфина, филин Гуамоколатокинт, Железный Дровосек, Страшила, солдат Сул Менар и несколько министров, ведавших делами городского снабжения.

Отдохнув с полчаса после долгой дороги, Джюс приступил к расспросам, чтобы выяснить обстановку.

— Где дуболомы? — обратился он к Страшиле. — Вы уже приказали им собраться во дворце?

— Да, разумеется, — пожал плечами король.

— Так почему я их не вижу? — в глазах Урфина блеснули нехорошие огоньки.

— Сейчас, один момент, — засуетился Страшила, отдавая поспешные указания Сулу Менару. — Они сейчас прибудут.

Действительно, вскоре перед членами штаба выстроилась плотная шеренга деревянных солдат.

— Распорядитесь выдать им зеркальные щиты.

— Чего? — переспросил король, но Дровосек, прекрасно помнивший, как в стародавние времена происходила стычка с менвитами, уже диктовал соответствующие приказы министрам.

Не тратя больше времени на проблему с щитами, Урфин мгновенно перешёл к следующему вопросу:

— В каком состоянии находится Тилли-Вилли?

— Э... Ну как вам сказать... — промямлил Страшила. Видно было, что он смущён.

— Так и говорите. Как есть, — нарочито спокойный тон Урфина не предвещал ничего хорошего.

— Ну в общем он... это... лежит в канале... на дне...

— Давно?

— Уж скоро пять лет тому, — уныло вздохнул Страшила. — Поскользнулся, когда переходил канал вброд... Вот такие дела...

— И вы не пытались его поднять? — седые брови Джюса поползли вверх.

Дровосек почувствовал, что пора вмешаться:

— Понимаете ли, почтенный Урфин, был бы жив Лестар, мы конечно бы справились с этой задачей... Но увы... А мастеру Ампару она оказалась не под силу...

— Так вызовите гномов! — приказал Урфин.

— Гномов? Зачем?! — в один голос воскликнули Дровосек и Страшила.

Урфин обернулся к Дровосеку:

— Ладно, с королём нашим всё понятно, но уж вы-то могли бы догадаться. Не гномы ли в приснопамятные времена сумели водрузить великаншу Арахну на гигантскую колесницу и доставить её из леса в горную пещеру? Разве не гномы разработали удивительную систему блоков для перемещения неподъёмных грузов — например, чтобы подавать жареных быков прямо к столу колдуньи? Пусть гномы расскажут мастеру Ампару, что такое чертежи и как устроены законы физики. И если этого ему окажется недостаточно — гоните мастера Ампара в шею.

— А кто тогда поднимет Тилли-Вилли? — недоумённо спросил Страшила, но Джюс не удостоил его ответом.

— Теперь займёмся Канзасом, — заявил полководец, переводя дух. Голова у него кружилась по-страшному и он опасался, что в любой момент может потерять сознание.

Штабисты нахмурились. Упоминание Канзаса вызвало у них явное замешательство.

— Что такое? — спросил Урфин, шестым чувством уловив общее настроение.

— Нну... это... — Страшила с трудом подбирал слова. — После того случая... Ведь вы наверно в курсе?... И у нас больше нет дракона...

— Разумеется, я в курсе, — отрезал Урфин. — Трагедия наделала много шума. Дракон Ойххо пал смертью храбрых. Однако у нас нет выбора. Ваш досточтимый отец в случае серьёзной угрозы всегда обращался за подмогой к друзьям из Канзаса. И мы последуем его примеру.

— Но откуда взять дракона? — спросил Сул Менар.

— Любезный Гуамоко, помнится, довёл до моего сведенья слухи, что в селении рудокопов подрастает дочь Ойххо, молодая дракониха Хейга. По словам рудокопов, эта образина на редкость вынослива и умна, вся в своего знаменитого родителя. Прикажите разыскать её. Пусть срочно прибудет в Изумрудный город. Тогда мы снарядим экспедицию в Канзас.

— Хорошо, сделаем, — мрачно отозвался Страшила.

— Затем звери, — продолжил Джюс. — Известно ли Львам о готовящейся войне? Вы предупредили их?

— Честно говоря, я не думал... — начал было Страшила, но Урфин оборвал его на полуслове.

— Вот и очень плохо. Надо было думать. У вашего отца это порой неплохо получалось. Львы могли бы стать нашими первейшими союзниками. Если только им удастся преодолеть раскол. Вряд ли солдаты генерала Нолана готовятся к встрече с хищниками.

— Как скажете, — согласился Страшила. — Коли так, отправим Львам депешу.

— Всем троим, — напомнил Урфин. — И ещё одну пошлите лисицам. Кривоног XII должен знать, что происходит.

— Ну ладно, ладно, — король был обескуражен напором своего главнокомандующего. Кроме того, его терзала мысль о том, сколько же всего полезного и нужного он не сделал за эту неделю, потратив драгоценное время на бессмысленную подготовку торжественной встречи.

— Эх, папа, папа, — прошептал Страшила, так чтобы никто не услышал. — Были бы у меня твои мозги...

— А теперь оставьте меня наедине с Топотуном, — приказал Урфин и голос его невольно дрогнул. — У меня нет больше сил. Заседание штаба продолжим вечером. Или завтра.

«Или никогда», — мысленно добавил он, чувствуя что сердце в его груди бьётся как-то особенно неровно.