Кода к эпилогу: Двадцать лет спустя, или детишки в порядке (джен)

Когда они встретили Рона на платформе, Лили взглянула на его пылающую всеми цветами радуги гавайскую рубаху и вздохнула:

– Думаю, что, в конце концов, и меня стошнит от нервов, мама.

– Эл уже использовал пакет, так что даже не вздумай, — пригрозила Джинни.

– Да уж, эта рубашка, эти усы... Полагаю, это своего рода кризис среднего возраста, – философски отозвалась Гермиона. – Вы бы видели его новую машину.

– Папа починил Ягуар, так что он теперь летает, – Рон сообщил Гарри.

– Пока ты не бегаешь за молоденькими женщинами, я могу вытерпеть все остальное, полагаю, – сказала Гермиона.

– Я не совсем дурак, знаешь ли, – возразил Рон. – Кроме того, ты выглядишь так же молодо, как в тот день, когда мы познакомились.

– Что? Она выглядит на двенадцать? – воскликнул Джеймс. – Дядя Рон, это отвратительно.

Рон закашлялся, а Джеймс продолжал смотреть на него с таким видом, будто Рон вместе с автором "Двенадцати надежных способов очаровать ведьму" и в подметки не годились самому Джеймсу.

Эл и Роуз стояли на цыпочках, вытянув головы, пытаясь рассмотреть кого-то поверх толпы. Гарри вопросительно взглянул на Эла, но тот все еще не выследил Малфоя.

– Привет, Гарри! – прозвучало за его спиной. Гарри обернулся и застыл в изумлении.

Напротив него стояла Чжоу, ее черные волосы были перевязаны лентой, а улыбка была также ослепительна, как и в школьные годы. За руку она держала годовалого малыша.

– Привет, Чжоу, – поздоровался Гарри. – Не маловат для Хогвартса?

– Винс, – приободрила малыша Чжоу, – поздоровайся с маминым другом.

Винс пропищал что-то, по-видимому, означающее "привет".

– О, а вот и моя девочка! – улыбнулась Чжоу. – Мы ее перевели. Дорогой, мы тут!

Она ослепительно улыбнулась Гойлу, которого Беттина тащила за руку через всю толпу. Роуз издала триумфальный клич и кинулась им навстречу.

– Папа, это Роуз! – Беттина засияла от радости. – Она за мной присмотрит.

Девочки склонили головы друг к дружке и зашептались о чем-то. Гойл взглянул на собравшихся. Чжоу подошла к нему и обвила его рукой за пояс.

– Грег, ты же помнишь Гарри?

– Привет, – пробормотал Гойл.

– Грег, – Чжоу понизила голос, – ты уже не... Мы же были детьми. Никого уже не волнуют прошлые ошибки.

– Привет, – Гарри решил его поддержать. – Эээ.. Как поживаешь, Гойл?

Гойл поднял на него взгляд и неуверенно улыбнулся.

– Нормально поживаю, – он прокашлялся и добавил. – Спасибо. Я так и не поблагодарил тебя.

– Все нормально, – махнул рукой Гарри.

Чжоу перевела взгляд на Джинни.

– О, посмотри на дитя! Разве не восхитительно!

Джинни позволила ей подержать ребенка и улыбнулась куда более дружелюбной улыбкой, чем когда-либо раньше.

– Твой Винс просто лапочка.

Джинни и Чжоу завели разговор о детях и их совершенстве, а Гойл неловко мялся, прячась за Беттиной и Роуз. Рон придвинулся к Гарри.

– До сих пор поверить не могу, что они поженились.

– Но ты же с ней не встречался, это я должен... – начал Гарри. Но в этот момент Эл взвизгнул и бросился сквозь толпу.

Гарри проследил за ним взглядом, а Рон присвистнул.

– Знаешь, миссис Малфой очень даже ничего.

– Когда Гермиона тебя прибьет, некого будет винить, кроме тебя самого, – пригрозил Гарри, глядя как толпа расступается – Скор яростно работал локтями, прорубая себе дорогу к Элу.

– Конечно, с моей прекрасной женой никто не сравнится, – громко заявил Рон. Гермиона, в этот момент утешающая Лили, наградила его подозрительным взглядом.

Малфой чинно направлялся к Элу и Скору, чья живописная после разлуки встреча со стороны выглядела так, будто Скор тщательно допрашивал Эла, а тот лишь пожирал его восхищенным взглядом. Светлые волосы Малфоя отражались на солнце. Он вел за руку свою жену.

Эл и Скор двинулись обратно к ним, Малфой и Беатрис следовали за ними. Шлейки красного платья Беатрис едва ли скрывали обширную паутину шрамов на ее левом плече.

– Рон Уизли, – Рон склонил голову.

– Беатрис Оливейра да Кошта. Уизли? Драко упоминал вас, – она с улыбкой склонилась к мужу. – Кстати, мне нравятся ваши усы.

Рон довольно улыбнулся.

– Да, – продолжала Беатрис, – в Португалии мы восхищаемся мужчинами с буйной шевелюрой. Мы считаем это образцом мужественности. А большинство англичан, бледные, вырождающиеся, немощные, что просто...

– Прошу простить мою жену, – протянул Малфой. – Ее мозг поврежден, контужена на войне. Страдает галлюцинациями. Очень печально.

Он говорил несколько рассеяно, ибо в этот момент пристально смотрел на Скорпиуса. Скор поймал его взгляд, выпустил Эла и подошел к Джеймсу.

– Привет, другой Поттер, – сказал он.

Рука Джеймса взметнулась к волосам.

– Привет!

– Хорошо... провел лето? – Скор тянул слова, как никогда раньше.

– Да, – храбро ответил Джеймс. – В смысле, ну... Да. Так как насчет этих, эээ... Торнадос?

– Сейчас я пожму твою руку, – внезапно пригрозил Скор.

– Ладно, – ответил Джеймс.

Они пожали друг другу руки. Затем Скор передернул плечами и направился к отцу. А Джеймс бочком подобрался к Гарри.

– Я знал, что это лишь вопрос времени, – сказал он, снова взлохмачивая волосы, – я ведь такой классный.

Гарри собрался было ответить, но тут Джеймс заметил Беттину и продефилировал к ней, чтобы поздороваться.

– "Сейчас я пожму твою руку", – передразнил сына Малфой. – Ты, несомненно, мой любимый сын, но вежливый явно не в меня.

– Что? – вскинулся Скор. – Я сделал так, как ты велел, – страдальчески добавил он. – Не понимаю, отчего такая шумиха, – тут он улыбнулся легкой, чарующей улыбкой. – Ты такой странный, папа.

Малфой пригладил Скора по волосам.

– Я гений, Скорпиус. Когда-нибудь ты осознаешь это.

Временно лишившийся Скора, Эл подошел и прислонился к Гарри.

– Я напишу тебе завтра, – пообещал он. – Расскажу, как дела у Лили.

– И обо всех своих планах, надеюсь, – напомнил Гарри. – Я их опубликую, когда ты станешь Министром Магии.

Эл рассмеялся своим очаровательным, немного нервным смехом, теребя Гарри за рукав.

– Папа, могу я спросить кое-что?

– Все, что угодно.

– Помнишь, когда ты рассказал мне про... про профессора Снейпа, – начал Эл. – Именно тогда у меня созрел план. В смысле, ты ведь именно этого и добивался, да? А если бы я повел себя иначе – совсем иначе – ты бы стал мною гордиться?

Гарри взгляну на него: огромные зеленющие глаза, все еще загорелый после Португалии. Его малыш.

– Эл, – признался он, – даже не представляю, куда уж больше...

Эл притиснулся к нему еще сильнее, уткнувшись лицом в его рукав.

– Я просто сказал, что ты могла бы попасть в Слизерин, – сказал Джеймс.

– Конечно, она попадет в Слизерин, – воинственно отозвался Скор. Их перемирие продолжалось всего три минуты. – Она сестра Поттера. Она попадет в Слизерин, и там мы о ней позаботимся.

– Женщинам не нужен ты, чтобы он них заботились, Скорпиус Малфой, – высокомерно заявила Роуз. – Хотя я все же прощаю тебе твой идиотизм в прошлом.

– Точно, – согласился Скор. – Но я опять забыл, что я такого сделал?

Роуз фыркнула.

– Разумеется, ты попадешь в Гриффиндор, Лили. Ты сможешь присоединиться к моему новому, исключительно женскому, клубу.

– И что, моего мнения никто даже не спросит? – Лили угрожающе сузила ореховые глаза. – Чтоб вы знали, я не собираюсь ни в тот, ни в другой.

Гарри вопросительно взглянул на дочь.

– Меня братья и дома достали, – пояснила Лили, взглянув на него. – И вообще, все только и говорят о Гриффиндоре и Слизерине. Достало! Я собираюсь учиться в Хаффлпаффе, – с холодной решимостью объявила Лили.

Все застыли в оцепенении.

– Сестра в Хаффлпаффе, а брат в Слизерине, – слабо простонал Джеймс, – я брошусь под Хогвартс-Экспресс.

– Никто не говорит о Хаффлпаффе, – продолжала Лили. – Некоторые даже говорят, что у этого факультета нет никаких особых качеств. Так вот, это будет факультет великих и ужасных! А вам обоим, – она высокомерно взглянула на братьев, – придется хорошенько напрячься, чтобы остановить меня. Я у вас и так столько гонок выиграла.

– С такими мыслями тебе прямая дорога в Слизерин, – Скор был даже слегка впечатлен.

– Не-а! – победно заявила Лили. – Ведь можно выбирать, на какой факультет попадешь! Верно, папа?

– Верно, Лили, – улыбнулся ей Гарри.

– Ха!

– Думаю, что это будет неплохо, если за Хаффлпаффским столом будет кто-то свой, с кем можно будет посидеть, – заметил Эл. Они с Лили обменялись улыбками.

– Только если захватишь симпатичных друзей. Скор не считается.

– Скор всегда считается! – заявил Эл.

– Лили, послушай, – начал Джеймс, – но я на тебя так рассчитывал.

– А мне нужно больше членов в мой клуб, – подхватила Роуз.

– Слушай сюда, Лили, – протянул Скор. – Ты можешь оказаться сразу на двух факультетах. У меня есть коварный план.

– Обожаю писклявые голоса маленьких невинных детишек, – заметил Малфой сквозь оглушительный шум, который они подняли.

Встревоженный дракой за факультет Лили, Винсент Гойл громко разревелся. Чжоу и Гойл опустились на колени и стали его успокаивать, а Гарри с тревогой взглянул на Джинни.

– Жаклин в порядке, – успокоила его она.

Малфой слегка вздрогнул, а потом улыбнулся. Гарри знал, о чем он подумал. (кто забыл, Драко хотел назвать сына – Джек)

– Какое хорошее имя, – заметил Малфой. – Экзотическое.

– Я подумал также, – кивнул Гарри. К тому же, честно говоря, у него уже закончились люди, в честь которых можно было бы называть детей.

Беатрис, казалось, только сейчас заметила младенца и отступила на пару шагов.

– Меня немного пугает, когда они такие маленькие, – пояснила она. – Такие хрупкие. Про них так легко забыть, когда приходит время менять дислокацию.

Малфой, с довольным и собственническим видом, выдвинулся вперед.

– Можно взглянуть? – он склонился над младенцем в руках Джинни.

– Все таки, он их обожает, – сказала Беатрис таким тоном, будто это было нечто неестественное.

Малфой что-то там заагукал ребенку, низким, приятным голосом. Жаклин распахнула зеленые глаза и засмеялась в ответ. Он еще больше наклонился, и что-то блестящее выпало у него из-за ворота, раскачиваясь перед ней на цепочке. Жаклин радостно вскрикнула и потянулась руками.

– Драко Малфой, разве это не мое обручальное кольцо? – строго осведомилась Беатрис. – Ты же сказал, что заложил его, чтобы было чем кормить крестьян. Именно поэтому я согласилась выйти за тебя замуж.

– Но я действительно его заложил, любимая, – сказал Малфой, раскачивая кольцо, тем самым еще больше забавляя Жаклин. Бриллианты, выложенные вычурным узором, переливались на солнце. – А потом я его выкупил. Вложил больше денег в местную экономику. Очень выгодно для крестьян. К тому же, это чудесное кольцо, даже слишком чудесное для какого-нибудь деревенщины.

– Ты – лживый змий! – рассмеялась Беатрис, и это прозвучало очень нежно.

Рон и Гермиона уже утомились от неистового плача Хьюго, который не понимал, почему он не может поехать в Хогвартс прямо сейчас. Джинни пришлось утихомиривать Жаклин.

Малфой оставил Джинни, перебросился несколькими фразами с Гойлом, который хохотал также громко, как и прежде в школе. А Малфой казался довольным собой точно так же, как и тогда.

Потом он повернулся к Гарри.

– Сожалею насчет ребенка.

– Что? – не понял Гарри.

Малфой состроил сочувствующую мину.

– Похоже, что она будет рыжей. Прими этот факт как мужчина, Поттер.

– Не смеши меня, – Гарри закатил глаза. – Как там Португалия?

– Покоряется моей воле. Медленно, но уверенно.

– Это хорошо, – кивнул Гарри. – Возвращайся к Невыразимцам. Я уже устал от постоянных задержек по моим запросам.

– Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, Поттер, – высокомерно отозвался Малфой и порозовел.

– К тому же, – продолжил Гарри и смутился на мгновение, – ... если ты вернешься. В этом году Рождественский ужин будет дома у Андромеды. Она решила избавить Джинни от готовки, из-за Жаклин и всего такого.

– Может и вернусь, – также смутился Малфой. – Может быть. – Он быстро взглянул на Скора, метущегося и говорливого, и потом улыбнулся: – И Скору не придется чахнуть в тоске.

– О, будто ты знаешь, как это, – ухмыльнулся Гарри. – Тоска не побуждает твоего ребенка судорожно блевать.

Малфой снова засмеялся. Беатрис подошла к нему, и он взял ее за руку.

– Поезд отходит, – сообщила она, и тут поднялась жуткая суматоха, поскольку всем срочно понадобилось оформить трогательное расставание, а двигатель паровоза начал набирать силу, будто хотел внести свою долю во всеобщий шум.

Какой-то Криви-образный мальчишка подошел и снял Гарри на фотокамеру, и ослепительная вспышка все еще стояла перед глазами Гарри, пока Эл обнимал его.

– Эти фотографы меня повсюду преследуют, – вздохнул Рон. – Должно быть, из-за моих усов.

– Точно! – согласился Гарри. Эл обхватил его за шею в последний раз и едва отпустил, как тут же был затащен Скором в вагон. Гарри все еще был на коленях, когда Лили стрелой метнулась к нему и тоже обняла. Гарри засмеялся, немного удивленный, а она обняла его покрепче.

– Хаффлпафф, это хорошо, да? – она зашептала ему на ухо.

– Все что ты выберешь – великолепно, – прошептал в ответ Гарри.

Лили грациозно поспешила к вагону. Джеймс и Скор уже вовсю спорили, кто их них понесет багаж Лили, но никто и не заметил, что Роуз уже тащила сундук, возмущаясь, что женщинам все приходится делать самим.

Поезд двинулся вдоль платформы, дети радостно размахивали руками, личико Лили светилось от возбуждения, Эл в улыбке сверкал своим обломанным зубом, спиной опираясь на Скора, высокого, уверенного в себе, которому не нужно было выглядывать в толпе отца, его глаза и так нашли его тот час же, словно точно зная, где искать.

Все кричали: "До свиданья!"

– Никаких больше аллигаторов, Джеймс, – закричала Джинни, и Джеймс поднял оба больших пальца в ответ.

– Что ж, Поттер, – сказал Малфой, когда купе с их детьми промчались мимо, – увидимся как-нибудь. Может на Рождество.

– Увидимся, – кивнул Гарри.

– Мы пригласили Малфоя на Рождество? – удивился Рон, когда Малфой с Беатрис прошли дальше по платформе вместе с Гойлом и Чжоу. – А его жена будет?

– Рон, – предупреждающе начала Гермиона, и Рон тут же схватил ее за руку.

– Да ладно. Идем, Хьюго. Уже нет Роузи, чтобы указывать нам, что этого нельзя делать, и фотографы наконец-то оставили меня в покое. Прокатимся на Ягуаре!

Хьюго оживился, а Гермиона рассмеялась. Гарри обнял Джинни за плечи.

– Я все еще не знаю, что там случилось в этих канализациях, – хмуро сказала Джинни. – Не считая того факта, что теперь у нас Малфой будет на Рождество, как выяснилось. Почему ты совершаешь все свои геройства без меня?

– Ты тоже совершаешь геройства. Родить четырех детей – это так героически.

– Это правда, – согласилась Джинни. – Ты бы так не смог. И никогда бы не восстановил фигуру.

Она улыбнулась ему, а он засмеялся, мечтая о разговоре и прогулке с ней и Жаклин в саду, точно так, как они, бывало, гуляли в окрестностях Хогвартса. Но теперь она была еще прекрасней, чем в те времена. И теперь они могли говорить.

– Эй, дай мне подержать ребенка.

– Ты уверен? – Джинни выглядела удивленной.

– Да, – ответил Гарри и аккуратно взял на руки Жаклин. Я все сделаю правильно в этот раз, подумал он. И пока что все получается.

Жаклин заморгала на него зелеными глазами, нетерпеливо размахивая кулачком, будто ожидала еще одного бриллиантового кольца, которое бы упало с неба, чтобы развлекать ее. Может быть, он купит ей игрушку на Рождество, что-нибудь сверкающее. Рождество, с Малфоем... Может у них еще будет шанс поговорить.

Длинная полупустая платформа была залита солнцем. Малфой обернулся через плечо и улыбнулся своей сложной, кривоватой улыбкой. Он покачивал руку Беатрис в своей ладони.

– Все в порядке, Гарри? – спросила Джинни, улыбаясь Жаклин, а потом подняла на него взгляд.

– Все хорошо, – сказал Гарри, голосом копируя звонаря, чтобы рассмешить ее, и добавил: – Все лучше и лучше.

Поезд вдалеке походил на блестящую змею, ползущую через зеленые холмы к желанному замку и всегда возвращающую детей назад домой. Ребенку было тепло в его руках, и Гарри почувствовал, как его заполняет чувство удовлетворения жизнью: солнце сияло, мир менялся, но все также был в безопасности. Не было упущенных возможностей, которые нельзя было бы отыскать в свое время, не было выбора, который был бы определен навсегда.

На самом деле, не было конца.

THE END