Рики Макарони и Наследники Врагов (джен)

Проснуться вовремя оказалось сущим мучением. Всякая радость от возвращения в школу на этом этапе отсутствовала полностью. Зевая, Рики механически привел себя в порядок, не обращая внимания на придирки зеркала в ванной, вернулся было в спальню, но, застав там только Френка, поспешно вышел.

До завтрака пока оставалось время, но в гостиной уже собралась толпа. Рики с сожалением отметил, что в диапазоне видимости нет ни одного свободного кресла. «И зачем было так рано просыпаться?» — подумал он с досадой.

— О! Это ты Макарони?

За первокурсником, вперившим в него сияющий любопытством взгляд, пристроилось несколько одногодков. Среди них была и Рози Гойл, которая опять жевала — но на этот раз, к облегчению Рики, не шоколадушку. Возле детей неловко переминался с ноги на ногу Билл Кеттлборн.

— Если только моя душа после сна не вселилась по ошибке в другое тело, то я, — пробормотал Рики, кивая.

— Что ты несешь? Это же ребенок! — прошипел Билл.

Но мальчишка не обратил внимания на непонятное философствование Рики.

— Мой кузен, — он кивнул на Билла, — говорит, это ты тот парень, который привез старинный амулет из заграницы. Еще про клад в газете писали?

— А это правда, что тебе его русалка подарила? — спросила худенькая девочка возле него.

До Рики, наконец, дошло, о чем речь.

— Да, — подтвердил он, хотя охотнее солгал бы. Его угнетало то, что он оказался в центре внимания.

— Покажи! — попросил мальчик и добавил: — Кстати, меня зовут Чевент Роквуд.

По никакой реакции Билла Рики окончательно понял, что Френк ничего не рассказал своему ближайшему другу. Иначе вряд ли Кеттлборн позволил бы ребенку, происходящему из такой семьи, подойти близко к Темному лорду. Рики кивнул, показывая, что рад знакомству.

— Да, точно, покажи! — зазвенели требовательные детские голоса.

— Я не ношу его, — сказал Рики, но, поглядев на наступающих на него детишек, сдался: — Сейчас принесу.

— Что здесь происходит?

Этот голос заставил первокурсников моментально отпрянуть. Некоторые смущенно отвернулись, делая вид, что вообще попали сюда случайно и уже уходят. Рики даже не заметил, как рядом оказался Лео.

— Дети хотят посмотреть на амулет. Я собираюсь за ним сходить, — кивнул Рики.

Ему было неприятно от мысли, что Лео ведет себя, как телохранитель. Друг, должно быть, это почувствовал, потому что в спальню Рики вернулся без конвоя. Он открыл сундук и достал амулет, аккуратно упакованный миссис Дуглас в коробку из-под пудры.

«А зачем я вообще взял его с собой?» — вяло удивился Рики, но коробку оставил, потому что такое дополнение представлялось ему несолидным.

Первокурсники рты разинули от восторга, когда он продемонстрировал им простой овальный предмет с изящной резьбой и на цепочке. Ему впервые пришло на ум, что узор напоминает лепку на слизеринских каминах — он ведь так и не разобрался, что это такое, хотя зрители тут же начали делиться версиями. Кто видел листики, кто — крокодилов, а робкий Ларри Огден пробормотал, что это замочные скважины. Черный камень великолепно поглощал свет, хотя казался прозрачным.

— Откуда он взялся у русалки? — спросил кто-то.

— Барон нашел его в затонувшем корабле, — объяснил Рики. — Он много веков находился под водой.

К первокурсникам присоединялись ученики постарше, засыпали его вопросами. Неожиданно Рики показалось лестным то, как другие оценивают его сокровище, хотя он и говорил себе, что заниматься демонстрацией утомительно. Дети же, казалось, совсем не уставали любоваться на амулет. Пухленькая Рози Гойл невероятно вытянула шею, чтоб разглядеть резьбу получше.

— Интересно, эту штуку носила ведьма или маггла? — спросил Билл.

— Не знаю. Маловероятно, чтобы ведьма путешествовала на корабле, — словно со стороны услышал Рики собственный голос.

— А можно потрогать? — попросила Рози.

Предложение поначалу повергло всех в шок. Но удивление ее наглости моментально заменилось робкой надеждой: а вдруг да даст? И тогда в законном владельце вдруг проснулось что-то, напоминающее каприз. Рики не хотел, чтобы эта вредная девчонка трогала подарок Барона. И он не стал противиться своему предубеждению.

— Нет. Уже пора в Большой зал, — напомнил он и, к великому разочарованию зрителей, унес амулет обратно.

— Вот, что ты наделала! Пусть тебе жених такой подарит, — пенял Роквуд недовольной маленькой слизеринке, когда он шагал к выходу. Рози, недолго думая, шваркнула мальчишку кулаком по лбу, так что Рики даже затормозил. Рози воспользовалась этим, чтоб пригрозить тем же кулаком и ему. Роквуд успел испариться, так что Рики, порадовавшись, что он не староста, не стал ругать ее и пошел себе дальше. К тому моменту он достаточно проснулся, чтоб окончательно утвердиться в правильности своего отказа: ведь, стоило дать амулет Рози, желающих примерить его нашлись бы десятки энтузиастов. «Жадность бессмертного», — подумал он, отчего довольство собственным благоразумием сразу показалось незначительным.

Завтрака шестикурсники ждали с нетерпением. Наконец-то у многих появилась возможность пообщаться в нормальной обстановке и со свежими силами.

— Как дела дома, Тиффани? — участливо спросила Ариадна.

— Кошмарно! — ответил ей Генри. — Папа сказал, что не желает, чтоб собственные дети подкладывали ему свиней. Тиффани здорово обиделась.

Рики кивнул с приличествующей случаю сочувственной миной. Активность родителей Ральфа и Тиффани, не одобряющих друг друга и, соответственно, выбор своих детей, и в прошлом году давала знать о себе весьма специфически.

— Генри, ты мне это писал! — с легким упреком обратилась к капитану Ариадна. — Я хочу услышать твою сестру!

— Он даже пообещал, что отберет у меня Моргану, — охотно добавила Тиффани. — Правда, в таком случае он хочет отдать ее Генри, но я все равно не согласна, это я выпросила ее купить.

— Ну, уж между собой вы как-нибудь разберетесь, — примирительно сказала Ариадна.

— Не думаю, — отчеканила Тиффани. — Что это за брат такой, который отбирает у меня кошку!

Генри открыл рот, собираясь, не стесняясь в выражениях, рассказать сестре про то, какой он терпеливый брат, но выяснение отношений хозяев Морганы так и не началось, поскольку Дора предупреждающе шикнула и покосилась на учительский стол. Как оказалось, профессор Снейп закончил свой завтрак и вместе с завучами других колледжей направился в Зал.

— Он сначала к первокурсникам подойдет, а сюда — в последнюю очередь. Говорят, с нами придется разбираться дольше всех, — заметил Лео.

Рики непонимающе приподнял брови, и только потом в памяти зашевелилось слово «расписание».

— Многие не продолжают те предметы, которые изучали раньше, — сказала ему Дора.

Кивая ее словам, Рики все сильнее хмурился. Естественно, он и сам это знал, потому что Том Реддл в свое время через шестой курс уже проходил; но у Реддла, помнится, остались все предметы. То, что он себя с ним постоянно сравнивает в учебе, было Рики глубоко несимпатично. Плюс ко всему, неприятное чувство, что он и на сей раз выказал себя слабоумным, которому надо объяснять все то, что нормальные люди понимают сами, заставило его возмечтать, чтоб завтрак поскорее закончился. Но, как назло, он не мог никуда уйти, пока не получит индивидуальное расписание из рук своего завуча.

— Я точно не прошла на трансфигурацию, — счастливо вздохнула Тиффани. — И отлично, а то столько приходилось учить.

— Попридержите вашу радость, мисс Флинт, — прокатился над столом знакомый саркастический голос.

Профессор Снейп, по-прежнему не обращая на Рики больше внимания, чем на нормальных людей, быстро раздал расписание и собирался уже покинуть своих подопечных.

— Профессор, я не хочу ходить на трансфигурацию, — донесла до сведения завуча Дора.

— А Ваши родители, мисс Нотт, изъявили такое желание, — бархатным голосом сообщил Снейп. — Если Вы достигнете согласия с ними, у меня нет никаких возражений.

— Достигну, сэр, — зловеще изрекла Дора и решительно вонзила зубы в пирог с патокой.

— Надеюсь, больше никто не жаждет перемен в выборе предметов, — ровный голос профессора как будто плыл над столами. — Этим летом я практически все согласовал с вашими родителями или опекунами.

На этом завуч «Слизерина» посчитал свой долг исполненным и развернулся к шестикурсникам спиной — его ждали выпускники, студенты последнего, седьмого курса. С ними он, кстати, разобрался моментально.

— Вы полюбуйтесь, вон МакГонагол с каждым разговаривает сейчас, — кивнул Билл на гриффиндорский стол.

— Ты при мне ее нахваливать будешь? — рявкнула Дора.

Рики как раз поглядел в свое расписание, после чего ему ничего не оставалось, как покинуть одноклассников и попытаться догнать завуча, предложившего ему такую свинью.

— Профессор! — позвал он, остановившись в дверях Зала и заметив Снейпа, который вознамерился спуститься в подземелья.

Тот развернулся не сразу, как будто не ожидал, что может кому-то понадобиться, но в его взгляде не было вопроса. «Еще бы, на его месте только болван ожидал бы, что я буду всем доволен», — подумал Рики. Слизеринец чувствовал, что профессор задерживается неохотно, да и сам он предпочел бы разобраться с делами побыстрее.

— Я же много раз говорил Вам, что не хочу учить некоторые предметы, — сказал Рики, пересекая вестибюль.

— Макарони, Вы получили отличных СОВ, — возразил Снейп. — У Вас полно в этом году свободного времени.

— Но почему я должен ходить на прорицания? — возмутился Рики. — Это же чушь собачья…

Снейп, прежде чем ответить, долго и внимательно смотрел на Рики — явно взвешивая, до какой степени с ним можно откровенничать. Юноше сделалось не по себе. Когда завуч заговорил, Рики уже сожалел, что пошел за ним.

— Честно говоря, Ричард, только Вы способны поставить на место профессора Трелони, — заявил Снейп.

Рики опешил; но все же не мог не отнестись с пониманием к аргументу, не имеющему никакого отношения к его учебе.

— Она Вам очень не нравится, да? — спросил он.

— С тех пор, как Вы поступили в школу, она при каждом удобном случае предсказывает мне неминуемую мучительную смерть, — признался завуч. — Подумайте — два года толочь воду в ступе и получить ЖАБА — это по-слизерински.

И, хотя Рики не собирался соглашаться, предложение показалось ему заманчивым.

— Вы должны быть довольны, что профессор Строгус согласился принять Вас на продвинутый курс по маггловедению, — заметил Снейп напоследок, прежде чем отправиться вниз.

Рики остался один в Главном холле. Это было так необычно — он слышал голоса, доносящиеся из Большого зала, в ближайшем коридоре, возможно, возился Филч, и все же он никого не видел. Люди были совсем рядом, но их как будто не существовало. Парню внезапно пришло на ум, что это ощущение имеет под собой другую, более тонкую основу. Не только теперь он ощутил, что от других людей его отделяет нечто. Этой невидимой границей был, пожалуй, груз бессмертия, с которым он в свои шестнадцать не знал, что делать.

Из Большого зала вышла Селена Олливандер. Естественно, вышла она не одна — рядом толпились другие шестикурсницы «Хуффульпуффа», Рики даже не различал их.

Селена тоже заметила его. Рики не знал, сколько времени они так смотрели друг на друга, скорее всего, пару секунд, не больше. Но подруги быстро увлекли ее наверх, а он так и остался стоять напротив спуска в подземелья.

Рики стоял долго, и это позволило ему окончательно убедиться, что он болван. Следовало догнать ее и хоть что-то сказать. Тут он, впрочем, вспомнил, что теперь вся параллель ходит на уроки вместе, и существовала надежда встретить ее в классе. Пора бы уже зазвонить колоколу, а ведь даже не знал еще, какой сейчас урок. И здесь его ожидало новое потрясение.

В расписании значилось «Трансфигурация». Рики знал, что не пойдет туда ни за что на свете. Решение еще не дошло до головы, а ноги уже понесли его вниз.

Пока он шел, звонок прозвенел. Снейп уже начал урок. Он вышел крайне неохотно, всем своим видом демонстрируя, что заниматься проблемами Рики ему за сегодня уже надоело. Но ожидаемое «Ну, что еще?» он так и не произнес.

— Профессор, я… я отказываюсь посещать трансфигурацию. Мои родители не будут против. Не спрашивайте почему. Все равно я туда не пойду. Извините за беспокойство.

И, кивнув на прощание, он как можно медленнее полетел обратно.

Рики остановился на этаж ниже класса трансфигурации. В коридоре было пусто и совсем тихо, так что имелись все условия для того, чтоб собраться с мыслями и решить, чего он, собственно, хочет, и как будет себя вести. Ни на один из этих вопросов Рики толком не ответил, таращась в окно на Запретный лес. Зато за это время он выяснил, что ждать, когда все равно нечего делать, не так уж и утомительно. А ждал он именно Селену.

Его желание, пожалуй, исполнилось, потому что она появилась на лестнице в числе первых через минуту после того, как наверху раздался звук распахиваемой двери. Рики глядел на нее, конечно, слишком пристально, так что ей, пожалуй, просто пришлось остановиться.

— Как ты? — поинтересовалась она. — Ребята говорят…

— Все нормально, — поспешно ответил Рики.

— Почему ты на письма не отвечал? — спросила Селена.

— Я теперь не пишу писем вообще! — отрубил он, и, понимая, что такую чушь еще придумать надо, попытался улыбнуться. — Я хотел сказать тебе «привет».

— Ну, привет! — фыркнула Селена и устремилась вниз. Ее румянец явственно свидетельствовал, что она очень рассердилась.

Между тем на лестницы хлынул человеческий поток.

— Ты почему пропустил? — удивился, направляясь к нему, Лео.

— Не сейчас. Не задавайте вопросы, — бросил Рики и, огибая друзей, поспешил за Селеной.

Она, однако, не выказала никакого желания продолжать с ним беседу. Насупившись, Селена Олливандер упорно не оборачивалась и все ускоряла шаг. На улицу она буквально выпрыгнула, после чего Рики вынужден был признать, что он, собственно, гоняется за ней по дворику.

— Я не отвечал на твои письма, потому что, — лопотал Рики, петляя.

— Непонятно, — пробурчала девушка и вдруг затормозила.

Посредине уселась на корточки Рози Гойл. Что она делала, не было видно, да Рики это и не интересовало. Он спешил воспользоваться моментом, пока они с Селеной почти одни в этой части дворика. Дворик, впрочем, стремительно заполнялся учениками, вышедшими подышать воздухом после того, как они с утра наглотались премудрости.

— Селена, как ты не понимаешь! — продолжал слизеринец, с трудом отводя взгляд от ее волос и глядя себе под ноги. — Того Ричарда Макарони, которого ты знала, уже никогда не будет.

— Скажи лучше, — девушка развернулась к нему на ходу, ее волосы хлестнули по рукам и груди, — что ты просто не хочешь меня видеть и вообще помнить о моем существовании! Так я и не навязываюсь!

— Я хочу тебя видеть! — кулаки Рики непроизвольно сжались. — Знать, что ты рядом, что у тебя все в порядке, мне этого достаточно.

— Рики, я совсем перестаю тебя понимать, — она покачала головой и закусила губу, отводя взгляд от его лица. Рики вдруг пришло в голову, что она может сейчас заплакать, и он ощутил приступ паники. Следовало что-то говорить, успокоить ее…

— Я не умираю. И не знаю, насколько я вообще живой, — заявил он. — Мои чувства…

— Что ты делаешь? — резко спросила Селена, глядя поверх его плеча.

Рози Гойл сменила местоположение, и теперь занималась очень интересным делом. Из одной плошки она равномерно раскладывала по лесенке, с которой они с Селеной недавно спустились, комья грязи. Затем заливала грязь водой из другой плошки, размазывала все это, и пальцами создавала причудливые узоры, усиливающие ощущение текучести всей массы. Рики невольно вспомнилось, что папа искал помощника в свою мастерскую. Девчонка, бесспорно, обладала чувством формы — получалось живописно и довольно отталкивающе.

— Отойдите, — Рози, поднявшись на ноги, решительно загородила от них собой свое творение.

— Что это? — в свою очередь, спросил Рики.

— Это я играла в понос, — важно сообщила юная слизеринка.

Мелодраматичность прежних минут была забыта. Рики и Селена переглянулись, потрясенные, после чего Селена, как староста, осторожно обратился к девочке:

— Прости, как ты сказала? Во что?

— В понос, — выпалила девочка. Ее огромные глаза выкатились, вопрошая, как некоторым старшеклассникам удалось доучиться до шестого курса при такой глухоте, скудоумии и непонятливости.

— Но это же нельзя, — растерялась Селена.

Невольно Рики пожал плечами: он сомневался, чтоб в школьных правилах был прописан запрет на игру в понос. И в этот момент первокурсник из «Равенкло», на полном ходу выбежавший на лесенку, поскользнулся, пару секунд отчаянно размахивал руками, а потом все же упал.

Рози сделала характерный жест рукой, показывающий, что она очень довольна. Селена окаменела от возмущения, поэтому Рики взял инициативу в свои руки.

— Эванеско! Скоблифай! — в мгновение ока лестница засияла чистотой.

— Ну, я тебе припомню! — и, вне себя, Рози толкнула его, удаляясь.

Подошедшие одноклассники пострадавшего проводили ее громким хохотом.

Селена помогла парню выровняться.

— Она могла бы быть тебе благодарна, — заметила девушка. — Ты ведь избавил ее от гнева Филча. Надо было наказать ее…

Они посмотрели друг на друга. Юноша видел и чувствовал, что от Селены исходит невероятная нежность. Рики не оставляло желание поблагодарить ее, но он так и не открыл рта. Постепенно взгляд хуффульпуффки стал холодным и отчужденным.

— Мне пора, — сказала она, поправляя на плече сумку. — Не хочу опаздывать… в библиотеку.

Она ушла, зато вернулась Рози. Рики автоматически, думая о своем, проследил за ней взглядом. Постояв на месте, новоявленная слизеринка направилась к навесу, под которым в углу Рики заметил непричесанную шевелюру юного мистера Поттера. По голосам он распознал, что дочери Малфоя и Уизли тоже там, хотя их не было видно в густой тени.

— Почему дождь такой грязный? — возмущенно поинтересовалась Гермиона. И только тут Рики заметил, что сверху моросит нечто неопределенное, и кое-где уже появились лужи.

— На небесах прорвало канализацию, — предположил Джим.

Подошедшая сзади Рози треснула его по шее, и что-то пробурчала — набитый рот мешал выразиться яснее. Джимми немедленно развернулся к ней, намереваясь дать сдачи, но блондинка встала между ними.

— Перестаньте! Вы же не станете драться в школе, — назидательно сказала Мери.

— А вот она дерется, — обиженно пробурчал Джим, но, похоже, решил продержаться джентльменом, и только едко заметил: — Хановщица! Зачем ты, Рози, народ от себя отпугиваешь? Они же потом не захотят с тобой водиться!

— А мне и не надо! — буркнула Рози. — И сам ты хановщик!

Зазвонил колокол. Рики обратился к своему расписанию и в очередной раз стиснул зубы…

… — Ну, приветствую, приветствую, — пробасил Хагрид, когда вся толпа шестикурсников, стараясь поменьше толкаться и наступать друг другу на ноги, располагалась перед хижиной так, чтобы как следует разглядеть занавешенную клетку.

— То, что я вам показываю, это так, для разминки, — сообщил профессор, срывая с клетки покров. — На самом деле теперь только и начнется настоящая учеба, некоторые и на гиппогрифах будут летать, коли есть охота.

На мгновение Рики показалось, что великан вот-вот подмигнет Доре, которой досталось за полет на крылатом коне, нарушающий правила безопасности, в прошлом году. Но этого, разумеется, не случилось. Ученики с интересом изучали двух маленьких толстых птиц с оперением, больше похожим на пушистую шерсть, чем на перья. Во всяком случае, в них не было ничего зловещего.

— Дириколи — чудесные птички, — отрекомендовал Хагрид. — Диковинные, эти вот только поступили в Министерство, я их вам и показываю, а потом обратно отдам.

В этот момент одна из птиц издала отрывистый, пронзительный визг. Сам по себе этот звук был не так уж и страшен в сравнении, допустим, с криком авгура или рычанием нунды. Но неожиданность в сочетании с тем, чего обычно ожидали школьники от Хагрида, побудила многих отшатнуться, а Мелани вскрикнула.

— Не пугай их! Нечего орать, — попенял ей Хагрид.

— Они и в самом деле не опасные. Ты когда-нибудь видела их раньше? — тихо спросил Чайнсби, наклоняясь к уху Каролины МакКинли.

Дора постучала Рики по плечу, так что пришлось интересоваться, чего ей надо. Дора пальцем указала в противоположную сторону, куда пялились теперь почти все. Как оказалось, дириколь материализовался возле изумленных Летиции Перкинс и Тони Филипса. Рики едва расслышал, как Каролина ответила «Нет».

— Но это ведь получше, чем все, что предлагал нам Хагрид до сих пор? — шепотом произнес, как бы уточняя, Виктор.

— Да, — согласилась Каролина.

— Если им не понравится чего, они так и исчезают, — кивнул Хагрид, по всей видимости, не очень довольный тем, что птицы вздумали демонстрировать свои способности так скоро. — А теперь я вам покажу, как их приманивают. Надо, чтоб у вас при себе была склянка с приятным запахом, ежели захотите на них охотиться.

— Надо тащить Перкинс в качестве приманки. У нее жасминовые духи, — пробормотала Дора.

— Профессору МакГонагол это опять не понравилось, — шепнула, кивая, стоящая рядом Нэнси Льюкот.

— Возле клетки лежат сачки и всякие пряности. Вам надо ими сачки натереть, и тогда дириколи не станут из них убегать. Только нельзя их там долго держать, и переносите аккуратно, — распоряжался Хагрид.

Рики вместе со всеми развернулся к клетке, и снова услышал голос Виктора:

— Ты не передашь мне сачок, пожалуйста?

— Да, конечно, — ответила его собеседница.

«Парад вежливости», — подумал он, косясь на сосредоточенное лицо Каролины. Она явно была чем-то расстроена, да и Виктор не сиял от счастья. Впрочем, на уроке Хагрида ученики редко испытывали подобные эмоции.

Дириколи исчезали в облаке перьев, это было довольно занимательное зрелище. Дора взялась эти перышки, осыпавшееся на землю, подбирать, «так, на всякий случай», как она объяснила.

— Сэр, а каким образом их доставили из Министерства, и они не исчезли? — спросил Ральф. — Ведь им в дороге наверняка не все понравилось.

— На клетке чары, — объяснил Хагрид. — Это я убрал, чтоб вы могли с ними получше познакомиться.

Знакомство удалось на славу. Весь урок шестикурсники мучились, вдыхая клубничные, апельсиновые и прочие вкусные запахи, так что урчание в животе каждому было обеспечено. Птичек это, кажется, развлекало, вот только одну из них Летти, пытаясь погладить, нечаянно придавила, и больше они к ней не подлетали. Учитель остался уроком очень доволен, тем более что дириколи, устав от исчезновений, не так уж противились, когда он снова запер их в клетке.

— Ну вот, урок и прошел! К той неделе всем прочитать про дириколей в учебнике, — задал Хагрид. — От Макарони три свитка про то, как он ездил в Африку. Всем зачитаешь, — обрадовал он напоследок.

Не ожидавший такого коварства Рики словно язык проглотил.

— Ну, по крайней мере, твой рассказ нас не съест, — порадовалась Тиффани. Генри хлопнул его по плечу, отчего он сразу пришел в себя.

— А что, ты правда там охотился? — пожелал узнать Филипс, не скрывая зависти.

— Не совсем. Скорее наблюдал, — не стал фантазировать Рики. — Там были такие твари, что на них меньше, чем полусотней, охотиться бесполезно.

— А фотографии у тебя есть? — осведомилась Мелани.

— В общем, да, — с удивлением для себя самого ответил Рики, и только теперь сообразил, для чего Питер запихнул снимки в его сундук. — У Дика Дейвиса они тоже есть.

— Он вообще ничего не рассказывает, — с осуждением фыркнула равенкловская староста.

— Знаешь, Хатингтон, не обижайся, но я бы перед тобой тоже не стал отчитываться, — вмешался Артур, на мгновение опередив Рики. — Надо уметь с людьми разговаривать.

— Думай, прежде чем заявлять такое, Уизли, — теперь уже подал голос Френк Эйвери.

Рики не без злорадства заметил, как Мелани вся подобралась и целеустремленно уставилась в сторону. Теперь-то она пожалела, что начала критиковать Дика. Заступничество Френка особо ее не радовало. К счастью для нее, шестикурсники уже дошли до Главных дверей, так что равенкловские девушки немедленно распрощались и испарились.

— Я думаю, нам всем надо собраться, — произнес Чайнсби так, словно и не заметил их ухода. — Всем шестым классам. Нам есть, что обсудить, можно и фотографии сразу посмотреть.

Спорить с ним не стали, хотя по жадным намекающим взглядам милых одноклассников Рики безошибочно определил, что они рассчитывают на зрелища гораздо раньше и не подвергаясь неудобствам конкуренции с ребятами из других колледжей. Так что и вечером Рики оказался в центре внимания и отвечал на бесконечные, в основном тупые, по его мнению, вопросы.

— Думаю, тебе это полезно, — немилосердно заявил Лео, стоило только выразить недовольство.

На следующий день с утра Рики мог бы считать себя свободным, если бы не Кровавый Барон. Рики его даже не видел. Слизеринское привидение известило Дору, что профессор Снейп желает видеть ее и Рики у себя сразу после завтрака. Туда они и отправились, ворча и недоумевая, чего ему опять надо. Неподалеку от кабинета профессора зельеварения слизеринцы нагнали Виктора Чайнсби.

— Как, Снейп и тебя вызвал? — невольно удивился Рики.

— И вас? Зачем? — в свою очередь, удивился Виктор.

— Понятия не имею, — высказалась слизеринская староста; было заметно, что незнание вызывает у нее досаду.

В класс Виктор вошел первым, но придержал дверь для Доры.

— Спасибо, — пробормотала она.

Дверь в кабинет оставалась открытой. Медлить не имело смысла, поскольку Снейп все равно слышал их шаги.

— Я собрал вас, леди и джентльмены, потому что есть особые обстоятельства, позволившие вам перейти к изучению моего предмета на уровне ЖАБА, — объявил профессор.

Дора и Виктор синхронно кивнули, и при этом покосились друг на друга и на Рики так, словно только что было обнародовано нечто неприличное.

— Да, я знаю, сэр, — пробормотал Чайнсби.

— Простите? — переспросил Рики.

Теперь уже удивился и завуч.

— Разве крестный отец с Вами не беседовал? — спросил он с осторожностью.

— Нет. Мы нечасто виделись, — ответил Рики и не стал добавлять, что вовсе не стремился к этим встречам.

Снейп тяжело вздохнул, но объясняться с бестолковым учеником ему не пришлось.

— Дело в том, что, если наши ситуации одинаковы, на самом деле твоя оценка по зельям «Сверх Ожидания», — сказал Виктор. — Моя мама обращалась к профессору Снейпу с просьбой позволить мне учиться, и он не отказался.

— А моей семье профессор сообщил уже после того, как уладил этот вопрос, — сообщила Дора.

— Вы должны понять, что я, безусловно, никогда бы не сделал этого, если бы не считал, что вам имеет смысл продолжать изучение моего предмета, — веско произнес профессор.

— Благодарим за оказанное доверие, сэр, — механически произнес Рики. — Но только, насколько я помню, СОВ выставляет комиссия из Министерства магии. Как же Вам удалось повлиять?..

— Неужели, Макарони, ты думаешь, что за столько лет преподавания у меня не найдется нужных людей в Отделе образовательных стандартов? — снисходительно усмехнулся профессор.

Размеры влияния полезных знакомств в магическом сообществе потрясли воображение Рики. А главное, он до сих пор не думал, что и в его жизни, хотя бы в том, что ему позволили учиться, данный фактор должен был сыграть свою роль.

«Если за меня просил Поттер, — пришло на ум Рики, — тогда, вероятно, гриффиндорская мафия придерживается прежнего курса. Чем больше я буду занят, тем лучше».

— Сэр, — обратилась к нему Дора, — в таком случае, я ожидала увидеть здесь еще одну девушку.

— Потрясающая осведомленность, Нотт, — кивнул завуч. — Да, в самом деле, был еще один спорный случай. В пользу мисс Фэрли решила комиссия, лично я не вмешивался. Не исключаю, — брови профессора взметнулись вверх, — что этот вопрос каким-либо образом улаживала профессор МакГонагол, но мне об этом ничего доподлинно неизвестно. Лично я бы не возражал, чтобы на ЖАБА по зельям прошли мистер Ричмен и мисс Олливандер, — цепкий взгляд в сторону Рики, — но для их профессиональных планов это оказалось не столь принципиально. Разумеется, я рассчитываю, что вы отнесетесь к занятиям серьезно.

«В противном случае, лучше отравитесь прямо сейчас», — мысленно закончил фразу Рики, расшифровывая убийственное сверкание в глазах Снейпа.

— Надеюсь, вы понимаете, эта беседа должна остаться между нами. Я менее всего готов допустить, чтоб те студенты, которым только предстоят СОВы, узнали о такой возможности.

Профессор остался, как всегда, категоричен и требователен. Рики и глазом моргнуть не успел, как он отпустил Дору и Виктора. Они остались вдвоем.

— Как Вы настроены, Макарони? — спросил Снейп почти сочувственно. — Готовы к слушанию?

— Я не знаю, сэр, — честно ответил Рики. — Мне еще ничего не объясняли. Сэр, у меня будет адвокат?

Брови Снейпа приподнялись, хотя лицо осталось невозмутимым.

— Какой еще адвокат? — спросил он ровно.

— Который будет меня защищать, — ответил Рики, чувствуя себя крайне глупо.

— Разумеется, я знаю маггловские порядки! Плохо дело, если у тебя такие ожидания, — усмехнулся завуч, и добавил уже серьезно: — Ты сам будешь себя защищать, Ричард. И поэтому тебе следует знать, как это происходит. Ведь в твоем прошлом опыте, — профессор сделал ударение на слове «прошлый», — знания об этом отсутствует.

— Темному лорду никогда не назначали слушание в Министерстве магии, сэр, если вы это имеете в виду, — огрызнулся Рики.

— Не стоит впадать в эмоции, Макарони, — предупреждающе произнес профессор. — Совершенно недопустимо нарушать заведенный порядок. Это может сойти тебе с рук на уроке, но не в зале Уизенгамота и не в кабинете начальника Департамента магического правопорядка.

Рики ничего не ответил. Выдержав паузу, завуч продолжал:

— Как ты понял, есть два варианта. Либо тебе предстоит общаться с главой департамента, либо — с заседателями. И не стану скрывать, чем меньше народу будет вовлечено в твое дело, тем лучше.

Выйдя от профессора, Рики добрался до вестибюля и стал подниматься по лестнице, не в силах определиться, куда ему идти — в комнату старост или в библиотеку, почитать про законы. В штабе было очень вероятно встретиться с Селеной, и в этом случае им, конечно, пришлось бы пообщаться. Рики не был уверен, что следует это допускать. Вчера он уже успел убедиться, что эта девушка дорога ему. Не следовало ее расстраивать.

Он как раз собирался подняться все же на еще один пролет, в библиотеку, и — вдруг заметил Минерву МакГонагол. Она уже увидела его, остановилась на верхней ступени и наклонила голову набок — это, должно быть, означало приветствие. Рики понимал, что должен же ей что-то ответить, и потому поздоровался.

Ему самому не понравилось, как бодро и беспечно прозвучал его голос. Однако замдиректора держалась так, словно не ждет ничего другого.

— Жаль, Макарони, что Вы отказались продолжать трансфигурацию. Но, наверное, у Вас были на то причины.

Сурово кивнув, она продолжила спускаться, обогнула его, ступая неслышно, как кошка.

«Как будто ты не знаешь эти причины», — подумал Рики со злостью.

В общежитии шестикурсников ожидала новость: красиво написанное объявление извещало, что колледж «Равенкло» приглашает однокурсников на собрание в ближайший четверг.

— Чайнсби мне дал, чтоб я тут повесила, — объяснила Дора. — И просил тебе напомнить, Ричард, чтоб ты взял фотографии с африканскими тварями. Девчонки из «Хуффульпуффа» гадают, чего ему надо.

На самом деле Рики вовсе не хотел туда идти, но благовидный предлог никак не подворачивался. Не явиться на такое мероприятие ему, как главе Клуба Единства, было бы втройне неудобно. Никаких ссор с Виктором у него не было, более того, Чайнсби, узнавший случайно в конце прошлого года о тайне Лорда, вел себя до сих пор по отношению к Рики очень лояльно. Так что в назначенное время шестикурсники — как оказалось позже, в полном составе — расселись в классе истории магии. Виктор ожидал у доски , куда, по словам Доры, «нормальный человек по своей воле не выйдет», а Мелани Хатингтон восседала за учительским столом.

— Прошлый год у нас выдался, прямо скажем, кошмарный, — заговорил Чайнсби.

Класс загудел — почти все поспешили высказать соседу, как это было. Мелани скользнула к доске. Виктор дал людям возможность поделиться впечатлениями, прежде чем снова начал:

— Но мы все-таки сдали экзамены. Я поздравляю всех собравшихся.

— И мы тебя поздравляем, — подала голос Дора.

— Спасибо, Нотт. Всех нас, безусловно, интересует, как наша параллель выглядела на СОВах, — сказал Виктор.

— Говори о себе, — проворчала Тиффани.

— А что, тебе это абсолютно безразлично? — с сомнением спросил ее Виктор.

— Ну, не знаю. Я как-то не задумывалась, — проворчала Тиффани.

— Наш класс посовещался и решил, что неплохо бы составить сводную ведомость результатов СОВ.

Мелани взмахнула волшебной палочкой, и на доске проявилась эта самая таблица, как раз в тот момент, когда отовсюду понеслись протестующие вопли. Таблица была составлена просто: слева шли фамилии, сверху — названия предметов. Мисс Хатингтон на всеобщее недовольство отреагировала недовольством своим собственным.

— А что, это такая тайна? — спросила она ехидно. — Кто не хочет, может не говорить, пожалуйста. Все равно все узнают, кто прошел на ЖАБА.

— Если кто соврет? — поинтересовался Билл Кеттлборн.

— Это останется на его или ее совести, — напыщенно ответила Хатингтон. — Честно говоря, мне интереснее всего узнать, как сдали уход за магическими существами. Вы ведь знаете, Хагрид — очень своеобразный преподаватель.

Ее приманка сработала.

— Хагрид — прекрасный преподаватель! — возмутился Артур. — Я получил «Великолепно»!

Колонка ухода за магическими существами заполнилась мгновенно. Как выяснилось, ученики лесничего, действительно, показали довольно приличную успеваемость. Рики даже стыдно стало за свое «Сверх Ожиданий».

После этого процесс уже было не остановить. Следующим самым интригующим предметом оказалось, бесспорно, зельеварение.

— Так мало прошло! — скривилась Хатингтон.

— У него и двое оставалось, мне говорили, — сказала Дора.

На эту тему развернулась грандиозная дискуссия. Слизеринцы заступались за своего завуча, которого многие из навечно расставшихся с зельями, вроде Филипса, охотно раскритиковали напоследок. Но Рики обратил внимание, что Каролина МакКинли тихо сидит в углу и старательно притворяется, будто ее тут вовсе нет.

— Что с ней такое? Почему она не с Мелани и Виком? — спросил он, наклоняясь к Дику.

Равенкловский староста закатил глаза, сделал неопределенный жест рукой и, наконец, шепнул: «Потом».

В ходе спора Мелани умудрялась выяснять, кто что заработал по другим предметам. Рики без удивления отметил, что единственное «Великолепно» по прорицаниям досталось Бетси Спок.

— Надо же! Столько народу, у кого нет ни одного неуда! — поразилась вслух Фиона Шеклбот; она не поленилась подсчитать, демонстрируя хваленое хуффульпуффское трудолюбие, что таких большая половина.

Даже Лео не остался равнодушным.

— Скажи, Хатингтон, — сдержанно спросил он, — как тебе одной удалось получить «Великолепно» по маггловедению?

Только тогда Рики обратил внимание, что так и есть. Сам он, Лео и даже Дик, увы, заработали только «Сверх ожиданий».

— Сама не знаю, — смутилась Мелани.

В кабинете истории магии страсти нешуточно накалялись.

— Чайнсби, ты посещал три курса по выбору? — заметила Дора.

— Да, — подтвердил Виктор, и чувство законной гордости мелькнуло в его голосе.

— У Макарони тоже три, — посчитала Хатингтон.

— А он дополнительно сдавал, — продемонстрировал свою осведомленность Френк Эйвери.

Рики подумал, что Френку в его теперешнем положении лучше не напоминать о том, что в прошлом году он проявлял повышенный интерес к делам Рики. Но озвучивать он этого не стал, и без того недалеко было до драки.

— Как? Почему? — посыпались вопросы.

— Мне дали разрешение в Министерстве, — коротко буркнул он, пользуясь тем, что многие вовсе и не слушают ответ.

Между тем все положенные клетки заполнились отметками. Виктор с некоторыми особо активными участниками занялся обобщающими подсчетами.

— Мерлин, как мы позволили втянуть себя в это! — простонала Дора.

Равенкловцы ее вопиющий глас проигнорировали.

— Ни у кого нет больше шести «Великолепно», — с удовольствием отметил Виктор. У него самого было ровно столько.

После этого началось скрупулезное выуживание, кто и за что вообще получил «Великолепно». Рики гордо распрямился, ловя оценивающие взгляды и кивки одноклассников: единственное «Великолепно» по гербологии он воспринял, как нечто само собой разумеющееся. После чего ребята долго рассуждали, что получить высший балл по древним рунам невозможно, потому его, естественно, никто и не получил.

«Какой это вздор, но как затягивает», — подумалось Рики, пока Чайнсби, разделивший с ним лавры по астрономии, скромно уверял, что это — результат старательности, и ничего более.

— Ну вот, теперь мы все знаем, — подытожил равенкловец, когда волнение начало успокаиваться.

— Да! Теперь мы знаем, чем гордиться, спасибо большое, — саркастически заметила Дора.

Виктор не обратил на ее тон никакого внимания.

— Я подумал, может быть, нам стоит это отпраздновать, — сказал он. — Мы пять лет отучились вместе.

— Неужели? — прошептал Артур слева от Рики. Было заметно, что обсуждение результатов порядком его утомило.

— Нам разрешат собраться, почему нет? — заметил кто-то.

— Да, нужно место, — кивнул Виктор. — Я подумал о Визжащей хижине, — и он вопросительно покосился туда, где сидел Рики с друзьями.

Нечасто Рики доводилось чувствовать сильное шоковое переживание после того, как ему открылась тайна Лорда, но этот случай был именно такой. Не ожидавшие такой атаки, ребята завертели головами, обмениваясь изумленными взглядами. Не задумавшись, Рики с ходу выдал:

— А как мы туда попадем?

— Вы что! Там привидения, — возмущенно вмешалась Саманта Перкинс из «Хуффульпуффа».

— Нет там привидений, — отмахнулся Филипс.

— Так это правда, что вы там гуляли?!

Ответ на этот вопрос, как оказалось, давно интересовал многих, но почему-то с блаженной поры третьего курса они удосужились спросить только теперь. Участники пари — Рики и Виктор, а также сопровождавшие их в ту рождественскую ночь Лео, Артур, Ральф, Тони и Мелани неохотно закивали.

— Да, мы не затащим туда столько народу, — согласился Тони. — Даже если в сарае Уизли снова найдется перемещатель. Надо поговорить с директором. Пусть выделят нам комнату.

Говоря это, он совершенно не замечал того, что Артур багровеет. Вряд ли Уизли хотел, чтоб всем вокруг стало известно о накопленных его семейством магических штуковинах. Рики посчитал, что пора вмешаться, и попросил Дика достать те африканские колдографии, которых у него самого не было.

Полчаса спустя шестикурсники, слегка попуганные рассказами о страшных магических тварях и немного отошедшие от процедуры выпытывания своих оценок, покидали класс в довольно сносном расположении духа.

— Бесподобное собрание! — фыркнул Артур.

— Да ладно! — бросил Эдгар. Казалось, он долго думал над чем-то, и наконец решил высказать это. Рики почти ожидал, что хуффульпуффец повернется к нему; так и вышло. — Но ведь в хижину можно попасть и другим путем! Почему ты не сказал? — удивился Эдгар.

— Незачем им знать про Визжащую хижину, — Рики даже руками развел, настолько это казалось ему само собой разумеющимся. Но, помня, что мутанты могут не понимать хода рассуждений нормальных людей, он все же поинтересовался: -Ты не согласен?

— Ну, если ты так считаешь, — пожал плечами Эдгар.

Артур демонстративно поглядел на часы. Как оказалось, компании однокурсников они посвятили целых два часа, и у всех сразу обнаружились дела до ужина. Слизеринцы, попрощавшись, отправились вниз.

— Он недоволен, — медленно произнес Рики, имея в виду Эдгара. Он чувствовал, что только что произошло нечто, но никак не мог расшифровать, что его так взволновало.

— Он беспокоится за тебя, — пожал плечами Лео. — Ты и в самом деле какой-то нервный.

— Да уж. Мне даже советовали заняться медитацией, — признался Рики. — А… все-таки, что случилось у тебя дома?

Лео не очень хотел говорить, но понимал, что это неизбежно.

— Отец застал меня за тем, как я тренирую заклинание Щита, — Лео пожал плечами. — Для них это было шоком, конечно. Это мне теперь все кажется само собой разумеющимся, да и на первом курсе так было.

— Мы были детьми и ничего не понимали, — покаянно произнес Рики.

— Я и теперь не вижу в этом ничего такого страшного.

Но нотки успокоения, сопровождающие это заявление, внушили Рики другое. Ведь именно он, пусть неосознанно, поделился с другом необычными возможностями Лорда, близкими, по сути, к черной магии. А значит, он, Рики, был ответственным за то, как они могут в Лео проявиться. Способности, переданные Лео, не тревожили его, пока они были вдалеке друг от друга. Такое равнодушие со своей стороны вдруг показалось Рики возмутительным. И справиться с угрызениями совести он додумался только одним способом: выведать, все ли с другом в порядке, и тут же учинил ему допрос с пристрастием.

Однако Лео сам был мастером таких допросов, и не очень-то повелся.

— Мои возможности? Не знаю, но я чувствую, мне стало легче учиться. Может, это неудивительно, мы уже много чего выучили, — сказал он.

— Ты не чувствуешь, как в тебе поднимается мощная, неконтролируемая сила? — спросил Рики.

— Мерлина ради! Не пугай меня, — отмахнулся Лео. — Со своей силой я пока что справляюсь. Не хочу показаться грубым, но ты бы себя со стороны слышал. «Мощная, неконтролируемая сила» — это не первая глупость, которую я от тебя слышу с начала года. Кстати, пока не забыл — как понимать «непорядок с водой»?

Таким вот образом они поменялись ролями; Рики поведал другу о предупреждении старой русалки, и к этому Лео отнесся куда более серьезно, чем к переживаниям Рики.

— Нам не стоит вообще подходить к озеру, ни с какой стороны, пожалуй, — решил он.

— И гулять возле него нельзя? — вскинулся Рики, но тут же покорно кивнул; какая, собственно, разница для него?

— Можно, но лучше днем, когда много народу и Хагрид рядом, — ответил Лео. — Я имею в виду, когда мы пойдем в Запретный лес, лучше не уходить далеко. Я сам поговорю об этом с Артуром Уизли. Наверное, он согласится.

Рики не знал, состоялся этот разговор или нет. Перспектива прогулки казалась такой отдаленной в сравнении с текущими делами последующих дней.

Вечеринку запланировали на первые выходные. Как оказалось, свободное расписание не предполагает больше безделья, и это стало ясно довольно скоро. Профессор Дамблдор лично разрешил Виктору собраться после обеда в субботу в присутствии дежурного преподавателя. И, хотя посидеть с шестикурсниками согласилась профессор Стебль, наименее, пожалуй, вредная из профессоров, все же организаторы приуныли.

— Ну и что за веселье, когда тебя контролируют? — ворчал Тони. — Нет, надо что-то такое придумать.

Приглашены были все, и друзья Рики, посовещавшись, решили, что отказаться будет неудобно. Рики покорно согласился.