Властители умов (джен)

— Все это время они были у тебя на хвосте, — сказал Харадди. — Они устраняют свидетелей. Наверняка после побега этих… копий ко мне направили кого-то из службы безопасности, чтобы спросить то же, что спросила ты. Куда понесет этих… черт, сказал бы — придурков, но они — это я… Или нет. Или они шли не за тобой, а за мной. Ты просто попалась им на пути. Но теперь, когда они упустили нас обоих, они из шкуры вылезут, а найдут способ за нами проследить.

Он бегал по шаттлу взад-вперед, от экрана к закрытому входному люку. Казалось, лысый череп вот-вот с разгону врежется в люк и проломит его.

— Они могли бы найти копий, как только те отлетели подальше от паутины. — Макси все сильнее хотелось стукнуть Харадди чем-то тяжелым. — По сигналу имплантов. Если только копиям не хватило ума тоже отключить свои импланты… — она попыталась выйти на связь хоть с одним из «Харадди». Не получилось. — Но если они об этом позаботились… черт, почему я не знаю точно, насколько они модифицированы, тогда было бы ясно, сможет их мозг работать при отключенном компьютере или нет… Ладно.

Макси поймала себя на том, что начинает подражать Харадди. Метаться туда-сюда и изъясняться бессвязными скороговорками. Не лучший пример. Нужно что-то решать.

Темерси знал, кто именно его похитил. И он сказал, что Харадди выведет Макси.

Интересно, он сказал это просто так или рассчитывал на что-то еще?

— Задавай курс, — наконец скомандовала Макси.

* * *

Уже через несколько минут шаттл нырнул в эоситеанскую атмосферу.

Харадди сосредоточенно всматривался то в карты, то в обзорную панораму на экране. Время от времени он прикрывал глаза и застывал на несколько секунд: просчитывал какие-то вероятности. Макси следила за показателями сканера, но те не видели никаких преследователей.

Это не значило, что преследования нет. Это значило всего лишь, что абилинцы не спешат атаковать.

Но Харадди она об этом сообщать не стала.

— Если бы я сбежал с Тергара раньше, без тебя, — тот открыл глаза, — то однозначно полетел бы на Эоситей. Во-первых, искать меня стали бы вне эоситеанской системы. Если бы не выследили и не знали, где я. Во-вторых, планета большая и усеяна тысячами, если не миллионами островов. Половина из них по размеру не больше среднего городского квартала, но раздробленность сильнее, чем в городах. Несмотря даже на мосты и кучу других способов сообщения. Сообщение, кстати, тоже отличается в разных островных государствах. И сами государства создают дополнительные трудности в поиске… Это если бы абилинцы в конце концов догадались, что я на Эоситее. А могли бы и не догадаться. Отсидеться там несколько лет — вполне реально. Через пару месяцев вернуться на Тергар, найти подпольную клинику, сменить имплант или перенастроить код… Может, я не прав, но тебе нужно было мое решение.

Макси кивнула, думая о своем. Обманчивая легкость побега… Что-то она об этом слышала все от того же Темерси. О женщине по имени Несс, которая вот так же, через Тергар, сменила имплант и внешность, едва не начала новую жизнь — но была поймана Темерси как раз тогда, когда опасность, казалось, миновала. Потом Темерси испытывал на ней способы перепрограммирования имплантов, потом Несс шпионила на Адорана, да так и затерялась где-то на Мерхии…

— Какой именно остров? — спросила Макси, разглядывая карту полушарий. Те были густо усеяны мелкими пятнами, которые местами собирались в цепочки архипелагов.

— Да любой. Не знаю… На Дасситеанский архипелаг, в Эотрею и в Хейреон лучше не лезть, там централизация и жесткие законы. Корринская цепь? Не думаю… Подожди. В районе экватора должно быть такое почти правильное кольцо из крупных островов. Катенское кольцо. Вот туда. На островок поменьше.

— Почему именно туда? — Макси вывела на экран карту Катенского кольца. Действительно кольцо — только чуть-чуть сплющенное, с вмятиной. Если верить компьютеру, двадцать три крупных острова и под сотню мелких. Шаттл взял курс на экватор и вскоре завис над грязно-аквамариновым кругом, плещущимся в неглубоких сочно-бирюзовых водах океана.

— Слышал как-то, что это отсталое государство. Отсталое — значит, меньше возможностей для слежки, меньше камер…

Макси кивнула.

— Остров выбирай сам.

Харадди поколебался, потом решительно свернул карту — и послал шаттл наугад.

— Серьезно? — прокомментировала Макси. — Ты действовал бы именно так?

— А почему нет? — отмахнулся Харадди. — Если эти другие «я» в самом деле мыслят так же, они должны были прилететь сюда же… Абилинцев нет?

Абилинцев не было. Их не было настолько убедительно, что Макси на миг усомнилась в своих подозрениях. Неужели в самом деле оторвались? Но это просто не вписывалось в замысел Темерси. Она понятия не имела, в чем заключался его замысел, но что-то тревожило, выбивалось из картины…

Недостаток информации.

Все продумано за тебя. Все по-настоящему важное происходит без твоего ведома.

Шаттл приземлился на голую земляную площадку. Травы на ней не было — ровный вытоптанный квадрат, где ютилось несколько кораблей. Другой стоянки на острове не обнаружилось.

Внешний экран залился пыльным бирюзовым цветом. Площадку окружало море высокой травы — не травы даже, а каких-то наземных водорослей: колючие или усыпанные мелкими листиками блестящие стебли, влажные даже на вид, росли на сероватом песке. Макси присмотрелась — и сама площадка оказалась покрыта не землей, а песком, только подплавившимся, спрессованным.

Растительное море сливалось с океаном. Верхушки торчали из воды, колыхались над волнами. У кромки подступающей травы ютился еще один-единственный корабль.

— Ну и где… — начал было Харадди, но умолк, глядя на корабль округлившимися глазами.

— Все правильно, — сказала Макси. — Они мыслят, в точности как ты.

И она бросилась к выходу. Но на пороге остановилась, еще раз выходя на связь с Темерси и с Харадди.

Части головоломки сложились. Вместо одного Харадди ей ответили сразу четверо. Первый из них стоял рядом и удивленно моргал круглыми черными глазищами.

Темерси написал: «Входной отсек открыт, не делайте резких движений».

Макси решительно оборвала связь.

Ей пришлось опустить голову и придержаться за стену, чтобы побороть внезапно нахлынувшую слабость.

* * *

Двери чужого мини-корабля — похоже, это была переоборудованная туристическая яхта — действительно раздвинулись сразу же, едва Макси и Харадди подошли поближе.

Так и есть, яхта.

Входной отсек был пестро размалеван трехмерными космическими пейзажами и видами разных планет. Картинки сменялись в зависимости от угла зрения. Кое-где висели спящие черные экраны, и больше ничего. Пустота и пара откидных столиков у дальней стены, точно здесь устраивали вечеринки.

И Темерси. Невредимый и, кажется, очень довольный — насколько можно было судить по легкой улыбке на остром лице.

— А где остальные Харадди? — поинтересовалась Макси. — Ради чего меня чуть не сожрала абилинская служба безопасности? Кто кого похитил?

— Догадалась? Отлично, — оценил Темерси. — Сначала они похитили меня. Но ты еще увидишь разницу между их мышлением и мышлением настоящего Харадди, — он смерил программиста взглядом. — Копии мыслят, как оригинал, только когда речь идет о побеге… Я вычислил алгоритм, на котором они зациклились, и взял их под контроль.

Его желтовато-рыжие глаза вдруг азартно расширились. Макси еще успела подумать, что вспыхнули они из-за снопа дневного света, внезапно залившего отсек… а потом в ужасе обернулась.

— Вы, надеюсь, понимаете, что всю информацию я давно скопировал, систематизировал и надежно спрятал в сети? — негромко произнес Темерси, глядя на вошедшего. — Устранять свидетелей бесполезно.

— Я догадывался, — безнадежно пробасил мужчина. Был он высоким, коренастым, но подтянутым, с черными волосами и плоским, скуластым лицом, навевавшим воспоминания об исторической народности североамериканских индейцев. Кто такой? Макси влезла в свой имплант.

«Лэндон Тапу, владелец 76% акций корпорации «Абилин», — выдал тот спустя мизерную долю секунды.

По следам беглецов в их укрытие явился лично глава «Абилина».

Интересно, Темерси рассчитывал на это или нет?

Да наверняка рассчитывал. И понимал, что Тапу все это время шел по следу. А самого Темерси узнали еще на Ренгаре, и ход его мыслей просчитали, и выжидали… Решили воспользоваться влезшими не в свое дело туристами, а потом взять тепленькими всех, одним махом. И Темерси, в свою очередь, знал, что Тапу поведет себя именно так.

Все действительно важное происходит без твоего участия.

— Чего вы хотите… фаол Темерси? — спросил Тапу.

— Пожалуйста, не употребляйте при мне слово «фаол», или я за себя не ручаюсь, — скривился Темерси. — Чего хочу? Да ничего. Разве что подтверждения своих догадок. Это ведь и был ваш эксперимент, Тапу? Полное копирование живого мозга на базу программируемого искусственного.

Тапу помедлил пару секунд, гипнотизируя Темерси остановившимся взглядом.

— Да, — безнадежно признал он. — Именно. Мозг смоделирован на основе солдатского импланта. Копия точная на сто процентов…

— …Но почему-то все равно не ведет себя, в точности как оригинал, — закончил за него Темерси. — Вы нашли причину?

— Не успели. Это был первый опыт с переносом копии в имплант при живом теле, — Тапу неспешно отошел от порога, и двери сдвинулись. — Сначала мы пробовали переносить в обычные компьютеры. Не работало. Человеческий мозг может жить только в человеческом теле, даже если это копия, а носитель искусственный. Потом мы взяли троих бывших солдат, заменили остатки их мозга на более надежные нейроимитаторы и скопировали Харадди, — он кивнул встревоженному беглецу. — И получили действительно Харадди. Маниакально зацикленного на побеге!

— Я не был зациклен, — не выдержал тот. — Или вы называете зацикленностью естественное нежелание человека торчать взаперти?

— Если бы не эксперимент, вы торчали бы в тюрьме, — резко бросил Тапу. — Или лишились бы мозга и превратились в носитель. На что вы жалуетесь?

Харадди побелел и закусил губу. Макси покосилась на него с любопытством. Значит, злосчастный программист что-то натворил. Потому и оказался пленником.

— Вы собирались убить меня после завершения эксперимента? — тихо спросил Харадди. Тапу промолчал.

— А Харадди хотел бежать. Правильно. Вы заложили возможность динамики мозговой активности, но динамике неоткуда взяться. Это свойство живого мозга. Носитель не станет меняться сам по себе, без внешних команд. То, что в него загружено — слепок одномоментный. Статическая, а не действующая модель, — сказал Темерси. — Копии присущ только тот импульс, который преобладал на момент ее снятия. Измениться он физически не может. Я вообще удивлен, что копиям удалось бежать. Наверное, Харадди успел обдумать много подробных планов, и все остались у него в памяти.

— Статическая, а не действующая модель… — повторил Тапу с отрешенным видом. Казалось, он забыл, что перед ним свидетели, проникнувшие в коммерческую тайну. — И как добиться динамики от слепка мозга, записанного на носитель? Создать алгоритм из множества слепков, снятых в разное время?

— Получите ограниченную копию реального человека. Урезанную. Он будет выполнять набор действий, демонстрировать набор эмоций… Набор, понимаете? То, что вы соберете у прототипа. И еще. Чередовать действия он сможет только по заданному алгоритму. Самостоятельное чередование — это выбор, а выбор — это мозговая динамика… остальное вам известно. По этой же причине он окажется не способен самостоятельно мыслить.

Лицо Тапу окаменело. Затем в глазах появилась злость. Черная и тягучая, как отравленная патока. Он стоял у стены, замерев, точно перед броском, и смотрел на Темерси, забыв о свидетелях.

— Но динамика была, — бросил он. — Мы фиксировали…

— Да. Цифровая. Заложенное произвольное чередование разных команд. Но они поступают от статичной копии, которая в принципе не способна развиваться, потому что является копией, примите уже это! — Темерси начал раздражаться. — Это беда всех систем искусственного интеллекта. Они комбинируют по алгоритму то, что в них заложено. Они не способны на творческую импровизацию. Вам ведь это было нужно.

Он даже не спрашивал. Он утверждал. Макси впервые задумалась, зачем, собственно, абилинцам потребовалось создавать столько сложностей, чтобы всего лишь скопировать мозг Харадди. Ладно, пусть Харадди — подопытный, пробный вариант. Зачем в принципе нужно копирование чужого мозга?

Творческая импровизация?

А ведь Темерси совсем недавно что-то говорил ей об этом. Что имплант якобы не может сравниться… Нет, не так. Что программа не заменит собственных идей и решений.

Выходит, в «Абилине» пытались научить программу генерировать идеи? И брали за основу чужой мозг, чтобы…

Тапу молчал, сосредоточенно хмурясь. Злость испарилась. Он просчитывал варианты. Хороший бизнесмен, оценила Макси. Гибкость мышления.

Похоже, она сама начинала мыслить категориями Темерси.

— Тапу, — снова заговорил тот, так и не дождавшись ответа, — кого и зачем вы собирались копировать?

— Многих. Да кого угодно, в чьих умениях возникнет нужда. Талантливых ученых, программистов, стратегов. Всех, кто умеет думать. Преимущество дают они, а не ресурсы и военная мощь, — неохотно сообщил глава «Абилина».

— Чье преимущество? Перед кем?

Тапу молчал. Темерси не допытывался. Он просто вел светскую беседу.

— Не по этому ли вопросу «Абилин» сотрудничает с Вооруженными силами Атлантического Союза?

— Послушайте, Темерси, — ожил Тапу, — зачем вам это? Что вы собираетесь сделать — уведомить мерхианскую оккупационную администрацию?

— Нет, — Темерси поморщился, точно услышал что-то очень неприятное. — Считайте это просто праздным любопытством.

— Меня не устраивает, что вы продолжите гулять на свободе вместе с вашим любопытством, — заявил Тапу. Темерси кивнул.

— Вас не устраивает, что этот корабль вместе со всеми, кто на борту, до сих пор не взлетел на воздух. Придется смириться. Я не собираюсь разглашать вашу коммерческую тайну, но стоит вам посягнуть на мою жизнь или на ее, — он взглядом указал на Макси, — информацию получат все, кто может быть в ней заинтересован.

Тапу смотрел на него через весь отсек. За спиной главы «Абилина» золотилась голограмма космической туманности, оттененная искрами звезд. Макси вместе с Харадди замерла у выхода, стараясь стать как можно более незаметной. Что он намерен делать, этот загнанный в угол бизнесмен? Наплевать на предупреждение, рискнуть, поставить на то, что Темерси блефует? Дать команду своим людям и приказать пытать всех, пока не получит доступ к хранилищу данных Темерси, а потом убить?

— В таком случае, — медленно проговорил Тапу, — я предлагаю вам место в нашем отделе разработок. Вы ведь, кажется, уволились из мерхианского ГКБ?

— Подкупаете? — хмыкнул Темерси.

— Превращаю врага в союзника, — парировал Тапу.

— Нет.

Макси приоткрыла рот. Он что, отказывается? Какая глупость! Да он хоть понимает…

Тапу вопросительно вздернул густые брови.

— Меня вы обезвредите, сделав союзником, а что будет с моей подругой? — поинтересовался Темерси. — Каким способом вы обезвредите ее? Кстати, мы еще не слышали извинений. Ваша служба безопасности действовала грубо.

…Понимает, конечно. Просто решил выторговать условия еще и для Макси.

Она сжала руку в кулак, вонзая ногти в ладонь. Что это, черт побери, значит? Что ему все-таки на нее не наплевать? Или что это подачка за хорошую службу?

Тапу коротко рассмеялся и оценивающе взглянул на Макси.

— Не боитесь обнаглеть окончательно, Темерси? — без улыбки спросил он.

— Мне уже нечего бояться, — мрачно отозвался тот.

И Макси почему-то была уверена, что говорит он не об «Абилине».

Совсем не об «Абилине».

* * *

Шаттл летел к Земле.

Там, затерянный где-то в уцелевших кварталах, сейчас стоял «Джетт-101», а Фин, которому больше не угрожала ни тюрьма, ни казнь, добивался лицензии на перевозку пассажиров. И хотя у бюрократов было полно других забот, процесс ускоряться не желал. Просто проверки занимали больше времени. Все это Фин поведал, когда Макси вышла с ним на связь и спросила, куда привести арендованный шаттл. Судя по всему, бывший капитан забыл о шаттле напрочь, но координаты назвал.

А вокруг Земли вращалась неизменная Луна.

И там, на усеянной волдырями куполов обратной стороне, Макси и Темерси теперь предстояло поселиться. Ненадолго.

Пока Тапу не перестанет считать их угрозой.

Или пока «Абилин» все-таки не научит программу мыслить как человек. Или пока им не надоест.

Годовой контракт с возможностью продления. У Макси — в техобеспечении, на должность контролера производственных процессов, — на поверку это оказалось простеньким присмотром за работой нанонапылителей; у Темерси — где-то среди верхушки разработчиков, в группе «Интеллект» — не требовалось уточнять, что скрывается за этим названием… Темерси скептически поджимал губы и заявлял, что завидует Макси и ее нормальной работе, но азарта скрыть не мог. Да, наверное, не очень и старался.

…В ушах все еще стоял голос Фина. Макси фыркнула и отключила связь. Автопилот утверждал, что до Земли одиннадцать часов полета в подпространстве.

Отлично. Времени хватит.

Темерси сидел на полу, опершись о стену, держал компьютер на колене и увлеченно читал что-то с дисплея. Текст вперемешку с таблицами и формулами.

Ну не приключенческий же роман читать с таким интересом.

Ничего, потом ознакомится. Макси собиралась отнять не так уж много его времени.

— Почему ты сразу не сказал? — спросила она, подходя. — Кто такой Харадди, зачем лететь на Тергар… Я не люблю, когда мной командуют втемную.

— Извини, — Темерси поднял голову. — Если бы ты попалась и допрос со сканированием импланта не выявил бы ничего лишнего, у тебя сохранялся шанс выжить.

— А обязательно было загонять меня в такую ситуацию, если ты контролировал ее с самого начала? — прохладно поинтересовалась Макси, садясь рядом.

— Наверное, нет. Извини, — повторил Темерси. — На самом деле я захватил копий только на Эоситее, минут за двадцать до вашего прилета. Когда они расслабились. До того я даже компьютером смог воспользоваться всего раз. Успел просветить их, понять, кто они такие, написать тебе и ненадолго перехватить навигационную сеть. Пока просвечивал, заметил, что они ее глушат. После этого компьютер они забрали, а меня заперли в каюте.

— Как тогда ты их отключил?

— Замки в каютах электронные… Взломал, влез в технический отсек, использовал бортовой компьютер. Кстати, ты была права, среди них есть Таласса. Точнее, бывшая Таласса.

На сей раз Макси осталась равнодушной. Она знала, что Тал умерла. Остальное — просто надругательство над трупом. Искусственный мозг, урезанная искусственная личность. Обычного искусственного интеллекта абилинцам оказалось мало, их не устроили его умения и способности — что бы там ни говорил Темерси о творческой интуиции, весьма выдающиеся. Понадобилось вернуться к истокам. Убить один живой мозг, чтобы воссоздать другой. Какая глупость...

— Зачем они вообще тебя захватили, если не из-за шаттла?

— По-моему, им просто требовался заложник на всякий случай. Они узнали меня, потому что Харадди знает меня в лицо. Потом собирались избавиться, хотя точно не уверен… Все? — Темерси покосился на свой документ на дисплее.

— Нет, не все. Скэнте, поцелуй меня.

— Что? — изумился тот.

Макси смотрела ему в лицо. И догадывалась, что ее решительный вид вряд ли располагает к романтике. Впрочем, неважно. Мерхианец все равно не разберется, а ей нужна была не романтика.

Она уже поняла, что Алгеас ошибся.

— Поцелуй меня, — раздельно повторила Макси. — Один раз. Ты знаешь, как это делается. Перебори свою брезгливость всего один раз.

Желтые глаза чуть сощурились.

— Я не брезглив, — сказал Темерси.

А потом приподнял ее голову двумя пальцами за подбородок и поцеловал. В губы. Бесстрастно, технично, как робот. Но все-таки поцеловал. И на несколько секунд можно было прикрыть глаза и представить, что все это — настоящее…

Да, подумала Макси, ты не брезглив. И ты в достаточной мере теоретик, чтобы понимать, что к чему.

Она еще некоторое время наслаждалась ощущением сухих теплых губ на своих. Опасливо касалась их языком, и Темерси отвечал — подделка, неотличимая от реальности. И поглаживал Макси по спине, и ласкал пальцами скулу — да, очень-очень достоверно, так что Макси даже смогла ненадолго заглушить болезненное осознание правды, запустив пальцы в жесткие волосы и прижимаясь теснее. Один-единственный раз.

Потом собралась с силами и разорвала поцелуй.

— А теперь отключи мне это все, — потребовала она, не давая Темерси ничего сказать.

— Что именно?

Его взгляд был таким же острым и ясным, как всегда.

— Все части мозга, отвечающие за выработку фенилэтиламина, окситоцина, «РЕА»… Тягу к романтике. Сексуальное влечение. Отключи мне это все. Через имплант. Так, как отключают психически больным. Можешь?

— Теоретически — да, но… Максин, ты человек. Для людей это нормально. Зачем тебе?

Делает вид, что не понимает? Или и правда не понимает?

Макси вздохнула и отвернулась, привалившись к стене.

— Я так хочу.

— Какой смысл? Если это нужно по медицинским показаниям, то обратись в клинику. Зачем вредить собственному организму?

— Темерси, — устало сказала Макси, — если на то пошло, это не твое дело. Откуда такая щепетильность? Или не ты вредил чужим организмам без счета и не интересовался медицинскими показаниями? Я не прошу сделать ничего непоправимого. И не говори, что для тебя это сложно.

— Несложно, — Темерси с сомнением смотрел на нее. — Ничего непоправимого… Конечно, вернуть все обратно можно в любое время, но…

Он пожал плечами.

— Правильно. Отключай уже, и я пойду спать. Я с ног валюсь из-за этого Тапу с его службой безопасности.

— Заснешь, когда я начну вмешательство. Это нужно для безопасного отключения, — заметил Темерси, снова берясь за компьютер. — Ты уверена?..

— Действуй, — Макси устроилась поудобнее, кладя голову ему на плечо. — Сам почему не ложишься? Время есть.

— Еще рано. Недостаточно устал. Будут сны…

— Кошмары, что ли? — Она приподняла голову и с удивлением уставилась на Темерси. — Так купи в любой аптеке облучатель.

— Нет, не кошмары. Облучатель не решает проблему, — тон Темерси ясно говорил о том, что он не желает обсуждать эту тему. С дисплея исчез текст с формулами, и по матовому фону побежали первые цепочки кодов.

— Не кошмары? А что там тогда такое, в твоих снах, что ты их избегаешь?

Макси снова уронила голову на обтянутое прохладной жесткой тканью куртки плечо. Темерси провел пальцами по дисплею, и ее вдруг захлестнула неконтролируемая сонливость. Мысли растеклись бесформенной лужей, глаза закрылись, сознание стремительно ускользало, изворачивалось ужом, норовило скрыться в высокой траве.

Уже в полудреме она услышала негромкий ответ. Такой отстраненный и невыразительный, будто Темерси разговаривал сам с собой:

— Мерхия.

Сознание изворачивалось ужом и норовило скрыться в траве…

Мерхия. Там Мерхия. Там в багровом небе танцуют спирали башен, среди изъеденных дождями холмов вьются нити каналов, а над расстрелянными городами вырастают новые купола. Там верят в собственную исключительность, там правит разум и рациональность, но побеждает наглость и невежество. Как на Земле. Как и везде. Там постоянно пахнет озоном, там никогда не бывает темно, там кипит своя жизнь, в которую трудно встроиться и еще труднее оставить, а у Темерси все-таки нет сердца, потому что…

…потому…

…что…