Общее благо (джен)

Днём Альбус посвящал всё время защите детей, неустанно бегая из одного конца замка в другой, то для отвлечения внимания Кэрроу, то для пресечения конфликтов, то накладывая новые слои защиты. А ночью он сосредотачивался на плане, внося дополнительные строки, исправляя спорные и вычёркивая явно неактуальные ныне правки, необходимые магическому миру. Поэтому неудивительно, что сплетни и пересуды проходили мимо его ушей.

Он и дальше не придавал бы значения детским шалостям, не услышь случайно хвастливый монолог Финнигана.

— …У Лонгботтома нет шансов, — самоуверенно заявил Симус, подмигивая Декстеру Фросту, гриффиндорскому пятикурснику. — Ну сам посуди, кого станут слушать: меня, всеобщего любимца, или Невилла, ботаника, боящегося даже с девушкой пообжиматься?

Декстер угодливо рассмеялся, и они с Финниганом продолжили игру в подрывного дурака. А вот Альбус задумался.

Лет до семидесяти он не чурался плотской любви, хотя и не афишировал свои связи. Конечно, кричать на каждом углу об отсутствии интереса к женщинам он не собирался, но ни для кого в его окружении не было секретом, что Альбус неравнодушен к представителям своего пола. После оглушительного разрыва с Геллертом он не стремился к созданию семьи, хотя и случайные связи его не привлекали. Так, лёгкие ни к чему не обязывающие свидания двух взрослых людей… Однако последние десятилетия интерес угас. Альбус переключился на интеллектуальную близость. Разумеется, видеть симпатичных старшекурсников было по-прежнему приятно, но он ни разу даже мысленно не представлял себя с учеником.

Однако теперь всё изменилось. Молодое тело хотело многого, и, как бы Альбус ни отмахивался от «ерунды», мысли всё чаще скатывались в плоскость плотских утех. Но удивил его не сам факт желания — в конце концов, глупо ждать иного от семнадцатилетнего тела! — а то, что тело Невилла оказалось полностью гетеросексуальным!

Окинув взглядом полную учеников гостиную, Альбус поймал себя на том, что откровенно пялится в слишком глубокое декольте мисс Браун, а вовсе не на аппетитную область чуть ниже поясницы того же Финнигана.

Смущённый и растерянный, Альбус с трудом заставил себя отвернуться.

— Только этого мне не хватало! — с недовольством пробормотал он.

Поднявшись в спальню, Альбус постарался выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на насущных проблемах, но сегодня разум проигрывал телу. Он понимал, что нельзя больше пренебрегать юношескими приоритетами: подростки просто не поймут, если он будет вести себя как пожилой человек, и, конечно же, это не добавит ему авторитета в их глазах. Но заводить отношения с женщиной… вернее, девушкой, Альбус готов не был.

Ночью, впервые за лет восемьдесят, ему приснился мокрый сон.

— Это отвлекает, — бурчал Альбус, накладывая на постель и белье очищающие чары, — раз тело отказывается подчиняться разуму, мне не остаётся ничего иного, кроме как удовлетворить его желания.

Осознав, какое решение только что принял, он застыл с воздетой волшебной палочкой в руке.

— «Я готов, как животное, спариться с ученицей, лишь бы ничто не отвлекало меня от решения важных проблем?!» — Альбусу стало так противно, что, стукнув кулаком по спинке кровати, он бросил постельное бельё и поспешно покинул спальню.

— Привет, Невилл.

— П-привет… — видеть Лаванду сейчас, всего через несколько минут после того, как она во сне вытворяла невероятные вещи, было очень смущающе.

— Всё в порядке? Ты так на меня смотришь…

— Я… ты мне снилась.

— О-о-о…

Альбус даже не сразу понял, что сказал это вслух. Но интонации Браун не оставляли сомнений, что она верно поняла, что именно ему снилось.

— Извини, — машинально потупился Альбус: раньше ему не доводилось говорить с девушками на такие темы, и он понятия не имел, как нужно себя вести.

— Тебе не за что извиняться, — едва ли не промурлыкала Лаванда. Раньше Альбуса передёрнуло бы от подобного тона, а теперь реакция тела явно указала, что Невиллу очень даже нравится то, что он слышит и видит. Браун откровенно его соблазняла. — И что же тебе снилось?

Ни опыт публичных выступлений, ни самоконтроль не помогли удержать лицо. Альбус просто не знал, как реагировать. За всю жизнь в его окружении была только одна женщина, отношения с которой носили долговременный характер — Минерва. Но без малого пятьдесят лет дружбы и сотрудничества ничем не могли ему сейчас помочь.

— Эм… Лаванда…

— Поговорим об этом вечером, ладно? — быстро произнесла Браун, услышав шаги на лестнице в женские спальни. — В семь в Выручай-комнате.

Альбус не успел даже рта отрыть для возражений — Браун выбежала из гостиной.

«А может, не стоит противиться естественному ходу вещей? — думал он, шагая на завтрак в компании младшекурсников. — Девушка вроде не против, мне явно это пойдёт на пользу, как в плане наработки авторитета в глазах того же Финнигана, так и для сосредоточения. Может, мне даже понравится? Ну а то, что у меня нет опыта… В конце концов, никто с ним не рождается. Симус тоже вряд ли герой-любовник, просто ведёт себя так».

~*~*~*~

Отношения с Лавандой неожиданно понравились Альбусу настолько, что ему совершенно не приходилось притворяться, чтобы проявлять интерес. Конечно же, о важном он не забывал, но регулярные совместные прогулки, невинные объятия, а чуть позже и добавившиеся к ним поцелуи позволяли перестать беспокоиться о нарабатывании авторитета среди старшекурсников. Как и предполагал Альбус, Симус только и мог, что трепать языком да строить глазки Парвати, и на его фоне состоящий в настоящих отношениях Невилл выглядел взрослым серьёзным магом.

Альбус немного переживал о свободе передвижений, ведь Лаванда вполне справедливо рассчитывала на его компанию во время прогулок в Хогсмид, да и вообще по вечерам, но та оказалась очень понимающей девушкой и ничуть не обижалась, когда он отговаривался от свиданий патрулированием коридоров или слежкой за Пожирателями смерти.

Однако защита учеников не была его главной целью. Пробираясь по тайным ходам за пределы Хогвартса, Альбус продолжал поиски крестражей. Напасть на след медальона так и не удавалось, и его это очень расстраивало, поскольку, раз уж это не получается у него, надеяться на успех Поттера не приходилось. А сведений о сбежавших из школы гриффиндорцах между тем всё не было…

Посылая анонимные предупреждения Северусу и членам Ордена, Альбус старался держать руку на пульсе, но всё чаще его письма игнорировались. Неприятно это было признавать, но он допустил очередную ошибку, когда не позаботился о заблаговременном предупреждении: достоверности полученных из анонимного источника сведений орденцы не верили. Пару раз Альбус попытался вмешаться и самостоятельно предотвратить трагедии, и едва успел унести ноги: внезапную помощь восприняли в штыки, и, стоило отбить атаку Пожирателей, члены Ордена все вместе направили палочки на незнакомца.

К Рождеству ситуация стабилизировалась настолько, что Альбус перестал воспринимать Кэрроу как угрозу — эти Пожиратели смерти хоть и были отвратительны ему с моральной точки зрения, навредить по-настоящему не могли. И он позволил себе немного расслабиться и просто наслаждаться второй молодостью… Чему весьма способствовало развитие отношений с Лавандой.

~*~*~*~

Напряжение стало нарастать к середине весны. Альбус достаточно хорошо знал Снейпа, чтобы читать по его безэмоциональному лицу, и увиденное ему не нравилось. К сожалению, Невилл пока не обладал связями за пределами школы, и Альбусу приходилось довольствоваться той мизерной информацией, что можно было подчерпнуть из слухов. Но и она настораживала. Проникновение Поттера в Гринготтс — «ну хоть живы» — и бегство на драконе… Альбус готов был рвать на себе волосы.

«О чём эти дети только думают?!»

Он не знал, удалось ли им завладеть чашей, но скандал вышел громкий. Гоблины и за меньшие «оскорбления» начинали войны с магами…

«Тому придётся постараться, чтобы всё замять. Это отвлечёт его от поисков Гарри…»

Однако рассуждения Альбуса оказались неверными — Лорд Волдеморт пришёл в Хогвартс.