Кузены (гет)

Облака рассеялись, открывая темнеющее небо. На его фоне силуэты деревьев и далёких холмов вырисовывались остро и выразительно, будто нарисованные. На западе сияла единственная яркая звезда. Подскакивающий на ухабистой дороге экскаватор поблескивал в свете фар едущей за ним «Шкоды».

— Мы можем его обогнать? — спросила нетерпеливо девушка, сидящая в пассажирском кресле. Она неудобно склонилась, натянув ремень безопасности и роясь среди CD-дисков.

— Не на этом повороте, Тонкс. Ты куда-то спешишь? — ответил ей водитель, не спуская глаз с дороги.

— Нет, но это барахло так странно болтается.

— Не беспокойся, на нас ничего не упадет. Хотя, кто знает...

Он всё-таки включил поворотник и обогнал жёлтый экскаватор умело, хоть и несколько нервно. Тонкс глянула на него скептически и вытащила из коробки один из дисков, вставив его в проигрыватель. Из динамиков зазвучали звуки современного альтернативного рока.

— Знаешь, Ремус, Сириусу это бы понравилось, — сказала она, зарываясь пальцами в его вьющиеся волосы.

Люпин кивнул и начал постукивать пальцами по рулю в такт. Фары «Шкоды» освещали узкую полоску асфальта, деревья и заросли кустов по обе стороны дороги, но другая полоса была погружена в тень. Нужно было быть осторожным.

— Ремус?

— М-м?

— Мы помним его слишком хорошо, — отметила Тонкс, продолжая манипуляции с плеером.

— Только семь лет прошло.

— Целых семь лет.

— Мне и двенадцати не хватило, чтобы забыть, — улыбнулся он, не отрывая взгляда от исполосованной белыми линиями трассы. За ними тарахтел экскаватор, а вдалеке виднелись фары встречного автомобиля.

Иногда тяжело было себе представить, как всё может перемениться в течение нескольких месяцев, и ещё труднее, когда речь идёт о семи годах. Была война, были саботаж и диверсии, были герои и мученики, была волна протестов, была, в конце концов, Революция, которая стиснула Западную Европу в железном кулаке — и были люди, которые выбрали другой путь. Седой мужчина средних лет и женщина — или девушка — или парень — или другой мужчина, черноволосый и красивый, а временами старушка или ребёнок — они также покинули Великую Британию, которая уже не была Великой Британией, чтобы предотвратить жестокую войну в Восточной Европе. И они были полезны — требовалось только делать вид, что не имеют ничего общего с магией, а на самом деле только ею и заниматься. Они могли работать для правительств, местных олигархов, жандармерии или полиции, но не переставали быть солдатами. Никогда не переставали.

Тонкс посмотрела в боковое зеркало, а потом повернулась, оперлась на руку и глянула в заднее стекло. Что-то её беспокоило.

— За тем холмом погаси свет и съезжай на обочину.

Он сделал, как она просила. Точно проехал между деревьями, выкатил на покрытое мёрзлыми комками земли поле и остановился за кустами. Двигатель заглох, «Шкоду» накрыло заклятие хамелеона, и она слилась с окружением. Тонкс приглушила музыку и плотно закрыла окно. Поодаль слышен был рёв мощного двигателя.

— Как думаешь, что бы он об этом сказал? — спросила она, положив руку на его колено.

— О чём?

— О том, чем мы занимаемся.

— Ему бы понравилось, — ответил Ремус, не задумываясь, и накрыл её ладонь своей. — Думаю, он поступил бы так же.

Она криво ему улыбнулась, прищурившись, но он глядел в другую сторону и, чуть не дыша, поглаживал костяшки её пальцев. Рёв мотора нарастал. Минуту спустя по дороге проехал не жёлтый экскаватор, а российский бронированный автомобиль.

Шёл две тысячи четвёртый год.