Зло в Стране Чудес (гет)

Честер не дал им даже собраться. Вручил два лоскута пергамента с кое-как набросанными картами, один Хартлессу, второй Зензи. Не позволил даже попрощаться, Зензи только успела обнять напоследок, да одарить почти целомудренным поцелуем. Дэвис ушел вместе с Зензи и юным Шляпником, как поняла Алиса — открывать Нору в её мир. Почему-то при мысли об этом она ощутила страх. Это не был страх навсегда потерять свой мир, скорее, опасение, что придется туда вернуться. И страх за Зензи, прекрасную, сильную, яркую Зензи, для которой её мир мог оказаться смертельной ловушкой.

Она успела подобрать несколько мюмзичьих чешуек, лежащих у камина, сунула их в кармашек на поясе; со стола прихватила фляжку с остатками вина. Вот и все сборы.

Джек Хартлесс молчал, пока они пробирались через мертвый, почернелый сад к тропе, уходившей через Зачарованный Лес. И потом, на тропе, в густом полумраке лесной чащи. Алиса шла рядом, не пытаясь заговорить с ним, просто стараясь не отставать.

Хижину они увидели спустя несколько часов пути, когда Алиса уже начала спотыкаться от усталости. Это было жалкое строение из потемневших, заросших мхом бревен, наполовину ушедшее в землю.

— Думаю, стоит сделать здесь привал, передохнуть хотя бы час и потом идти дальше, — сказала Алиса, опустившись на поросшее мхом бревно у полупроваленной стены.

Хартлесс все так же молча принялся собирать валежник, которого было много вокруг. Алиса хмыкнула, нашаривая в кармашке горячую чешуйку.

— Совсем не похоже на вашу обычную болтливость, — съехидничала она, насмешливо глядя на Валета, который, встав на колени, раскладывал костер, — что с вами такое, Джек? Надеюсь, вы не заболели?

Он пожал плечами.

— С чего вы взяли? Я вполне здоров.

— Тогда почему молчите?

— Мне не о чем говорить с вами. Как и с моей кузиной.

— Полно вам, вы что, ревнуете? — Алиса вскинула бровь, продемонстрировав удивление. На самом деле душа её пела при виде угрюмой растерянности, в которой пребывал Хартлесс.

— Ревновать можно равного к равному, — резко ответил он, откинув длинные локоны с лица, — вы же всего лишь глупая и слабая на передок искательница приключений из другого мира. А моя чокнутая кузина и раньше была крайне неразборчива в связях, теперь же превзошла самоё себя.

Алиса вытащила, наконец, чешуйку и бросила на землю рядом с Хартлессом. Она была так поражена его отповедью, что даже не обиделась. Кроме того она буквально кожей чувствовала ярость и ревность, окутавшие Хартлесса почти осязаемым облаком. Сейчас ярость вспыхнула и в ней самой, заставив с силой сжать толстую хворостину.

— Возможно, я всего лишь глупая искательница приключений, — сказала она, глядя, как Хартлесс растирает чешуйку прежде, чем бросить на горстку сухой травы, — но мои желания и влечения — не ваше собачье дело. В любом случае я не ваша собственность и никогда ею не буду. Здесь вы, видимо, привыкли к покорности ваших служанок и рабынь и к тому, что на вас смотрят как на божество. Но я не служанка и не рабыня. И я здесь только за тем, чтобы этот чертов мир не отправился в Ад окончательно. Так что будьте любезны, сдерживайте ваши страстные порывы и не давайте мне повода прикончить вас раньше времени. Потом я буду к вашим услугам и вышибу вам мозги в честной битве. Но до того сладостного момента держите ваши руки и ваш язык при себе.

Хартлесс с такой силой ударил кресалом о кремень, что сноп искр посыпался на травяной трут, воспламенив его, затем поднялся, глядя на девушку с выражением, которое могло напугать менее храброго человека. Она переломила хворостину и отбросила обломки в стороны.

— И мне не нужен меч, чтобы вбить в вас здравый смысл, — хрипло прорычала она, чувствуя, как жаркая, сводящая с ума ярость затапливает рассудок. — Жалкий глупец, я запихну твое презрение в твою поганую глотку!

Хартлесс сделал шаг ей навстречу, сжав кулаки, но тут же отступил, помотав головой, точно оглушенный зверь. Пламя в его глазах медленно, словно бы нехотя угасало.

— Это неправильно, — пробормотал он, — всё неправильно… Алиса.

Она вздрогнула, ухватившись за это имя, словно оно могло освободить её от полыхающего внутри пламени. Алиса… так её зовут. Странно, что она не вспомнила об этом, и сейчас имя показалось ей чужим.

— Похоже, наша ярость нам не принадлежит, — сказала она, тяжело опустившись на землю и сжав ноющую голову, — мне хочется прикончить вас… Джек. Но я уже не уверена, что это только мое желание.

Хартлесс кивнул, отерев выступивший на лбу пот. Он выглядел пробудившимся от кошмарного сна.

— Думаю, нам не следует долго предаваться отдыху. Чуть согреемся, передохнем и пойдем дальше.

Они замолчали, протянув руки к костру. Алиса вытащила из ножен небольшой кинжал, который дала ей Зензи, и принялась вырезать на своей белоснежной руке собственное имя. Острая боль позволила взять под контроль собственный ускользающий рассудок. Хартлесс вскочил было, но тут же сел обратно.

— В конце концов, это не самый плохой способ, — одобрительно пробормотал он, извлекая собственный короткий нож и следуя примеру Алисы. — А вы не так просты, Алиса.

Кровь капала в темную стылую землю. Алиса чувствовала, как с каждой каплей уходит пелена, застилавшая глаза. Судя по выражению лица Хартлесса, он испытывал то же самое. В неверном свете костра глаза его показались Алисе огромными и пустыми. Она кончила вырезать последнюю букву и наклонилась, подбирая на окровавленные пальцы горячий пепел. Аккуратно втерла в резаные раны. Хартлесс последовал её примеру.

— Знаете, — сказал он спустя некоторое время, — вам бы следовало родиться мужчиной.

— Меня устраивает то, то есть, — пожала плечами Алиса, — не устраиваешь лишь то, как много позволено мужчинам и как много непозволительно женщинам. И как легко оскорбить женщину тем, что у мужчин считается высшей доблестью.

Хартлесс улыбнулся, и улыбка его на сей раз вышла грустной.

— Я прошу прощения у вас, Алиса, за то, что было сказано. В оправдание свое могу только сказать, что безумие управляло моим языком. Вы необыкновенная женщина, и к вам неприменимы никакие установленные законы. Возможно, скоро я пожалею о том, что сказал сейчас, но сейчас я жалею лишь о том, что обидел вас.

— Полно вам, — с некоторым смущением ухмыльнулась Алиса, — это на вас совсем непохоже. И я бы сказала, что сейчас в вас говорит безумие.

Она улыбнулась, протянув ему фляжку прямо над костром.

— Вот, глотните, полегчает.

Они посидели ещё немного, допивая остатки вина. Потом Алиса поднялась на ноющие от усталости ноги и принялась забрасывать костер. Хартлесс подобрал свою перевязь с саблями и пошел вперед, сверяясь с пергаментом, по которому ползла светящаяся точка. Алиса нагнала его, идя след в след. Разговор с Джеком успокоил её, но под спудом таилась тревога. Она вдруг поймала себя на мысли, что забыла лицо Зензи, хотя они расстались меньше чем день назад. В памяти оставались лишь ярко-голубые глаза, да и то, потому что всего несколько минут назад такие же глаза смотрели на неё с другого, мужского лица. Зензи, прекрасная, неустрашимая Дама Пик, увидятся ли они когда-нибудь? И если увидятся, то что будет дальше?

Хартлесс остановился так резко, что чуть поотставшая Алиса врезалась носом в его широкую спину.

— Мост… — он скрипнул зубами, почти прорычав это слово.

Алиса шагнула вперед, и в свете угасающего дня её взору представилось жуткое зрелище — вывороченный с корнем мост, сожженный, с разодранными полосами металлической основы, загнутыми вверх.

— Другого пути нет? — спросила она, глядя на этот кошмар. Хартлесс покачал головой, сжимая кулаки.

— Есть, но для этого нам придется спуститься вниз. Один неверный шаг — и смерть. Кровь Старых Богов сжигает всё, к чему прикасается.

— А как же Время? — спросила Алиса, озираясь в поисках спуска.

— Время — не человек, он из потомства Старых Богов, наравне с Чеширом и Шляпником. Для них эта кровь скорее спасение и эликсир. Идем, вон там есть что-то вроде ступенек.

Хартлесс явно польстил нескольким круто посаженным камням, расположенным почти на половине человеческого роста друг от друга. Впрочем, даже такая жалкая лестница была лучше, чем ничего. Алиса спустилась первой, просто спрыгивая с камня на камень. У Хартлесса вышло не так ловко. Он спускался аккуратно, стараясь не смотреть вниз.

— Брод в той стороне, — сказал он, очутившись на каменистом берегу, — постарайтесь скакать так же ловко, как делали это до сих пор.

Брод представлял собой цепочку камней, едва выступавших из белой, как молоко, дымящейся жидкости. Едкий запах вызывал острое желание расчихаться, но, как ни странно, срывал пелену, начавшую было снова застилать разум. Алиса сделала глубокий вдох и неожиданно улыбнулась.

— Если хотите, могу и вам помочь, — сказала она Хартлессу, — чем бы ни была эта Кровь Богов, она здорово помогает держать себя в руках.

— Благодарю, я как-нибудь своими силами обойдусь, — он отвесил откровенно издевательский поклон и ступил на первый камень. Алиса подождала, пока он одолеет половину пути и последовала за ним, с легкостью прыгая с камня на камень. Она быстро нагнала Хартлесса, который был не столь подвижен, и, как оказалось, вовремя. Очередной камень, видимо, подмытый едкой жидкостью, поехал под ногой, и Хартлесс свалился бы в реку, не подоспей Алиса. Она успела схватить его за руку и дернуть обратно. Какое-то время они стояли молча, с бешено бьющимися сердцами, практически в обнимку. Валета заметно трясло, он с такой силой сжал плечи Алисы, что она не сумела подавить вздох боли.

Едва заметная тропинка вела от берега по крутому склону. Алиса с сомнением взглянула на потемневшее небо.

— Далеко ещё до Замка? — спросила она, остановившись, чтобы перевести дух.

— Не слишком, — покачал головой Хартлесс, — но не думаю, что стоит туда соваться ночью.

— А у нас разве есть выход? — Алиса вертела в руках нефритовую фляжку. — Как думаете, Джек, нефрит выдержит Кровь Старых Богов?

Глаза Хартлесса раскрылись чуть шире. Он бросил взгляд на реку, потом перевел на фляжку, что держала в руках Алиса.

— А отличная мысль! Камень… любой камень, неуязвим для Крови, — сказал он, забирая фляжку, — так что должно получиться.

Наполнить фляжку оказалось довольно трудным делом. Хартлесс едва не выронил её, а потом пришлось искать, чем обтереть Кровь, одна капля которой могла убить человека. Выручила Алиса, посоветовав запечатать фляжку и обтереть её землей и песком, а после — плотными листьями прибрежных кустов. Листья почти сразу съежились и почернели, хотя на них попали лишь жалкие песчинки с остатками Крови.

— Знаете, вы правы, — задумчиво протянул Хартлесс, пока они шли по тропе к пролеску, за которым находились Королевские земли, — возле реки дышалось на удивление легко, теперь же я снова чувствую раздражение.

Алиса с улыбкой отвернула пробку и поднесла горлышко фляжки к носу. Хартлесс последовал её примеру, тоже приложившись к аромату Крови. Они улыбнулись друг другу впервые за долгое время.

— Вам повезло, что спасли меня там, на переходе, — бросил Хартлесс, глядя на неё с непередаваемым выражением. — Соскользни я в реку, вам бы пришлось действовать в одиночку.

Алиса ухмыльнулась, хозяйски похлопав по рукояти палаша.

— Думаю, я справилась бы и без вашей помощи. Просто мне показалось, что без вас как-то скучновато.

Хартлесс на ходу отвесил преувеличенно изящный поклон.

Они добрались до Королевского Дворца уже затемно. К удивлению Хартлесса, охраны не было видно, не слышно было переклички стражников. Сладковатый омерзительный запах гниения встретил путников уже в замковом дворе.

— Честер был прав, — сказала Алиса, на всякий случай, вынув палаш из ножен, — все войска Королевы направили на штурм Пиковых Земель. Ох, я надеюсь, он сдержит слово и сможет защитить их, пока Зензи и Шляпник добывают Шкатулку.

Хартлесс неуютно поежился, глядя на пульсирующие живые сердца, излучающие красноватый сумрачный свет. Судя по запаху, некоторые из сердец уже начали подгнивать, несмотря на колдовство, и находиться в коридорах Замка было довольно сложно.

— Надо спешить! — воскликнула Алиса, у которой с трудом получалось дышать тяжелым, зловонным воздухом Королевского Дворца. — Ведите, Джек.

Они пошли по залитым красным сумрачным светом коридорам, следуя за зачарованной каплей на карте. Иногда на пути их попадались помещения, проход через которые казался почти невозможным. Одно из них оказалось заполнено зеркалами всех видов и размеров. Некоторые отражали пришельцев, но некоторые были черны, словно вместо стекла и серебра были покрыты черной смолой.

— Алиса, смотрите, — Хартлесс потянул её за рукав, — похоже, так они наблюдают за тем, что творится в Стране Чудес… и вне её тоже. Не трогайте только, это ловушки.

Пораженная Алиса остановилась перед большим сияющим зеркалом, в котором отражался её мир. Она видела Зензи и юного Шляпника, идущих по улице. Судя по их расположению, до дома Алисы оставались каких-нибудь два квартала.

— Старые Боги! — выдохнул Хартлесс, стоя перед другим зеркалом. Алиса перевела взгляд и едва не задохнулась при виде жуткого зрелища. Разоренные поля, горящие домики, черные громадные тени в темном небе. Она видела небольшую фигурку, в которой не сразу узнала Дэвиса Рэббитфута. Изображение увеличилось, словно по её молчаливому повелению. Маленький адвокат еле держался на ногах, лицо у него было сильно разбито, правая рука висела плетью вдоль тела. Он стоял, пошатываясь, дрожа от ужаса, и по лицу его катились слезы. Он что-то говорил, часто моргая и пытаясь утирать слезы здоровой рукой. Две дюжие Восьмерки схватили его и уволокли в темноту.

— Боже правый! — прошептала Алиса, глядя, как рослые Десятки подтаскивают на то место, где только что стоял Дэвис, рослого человека в потрепанном плаще. Длинное лицо, насмешливая улыбка. Алиса глухо застонала, узнав Честера. Бедняга попался! Руки его были скованны светящейся цепью, он с трудом волочил правую ногу, но улыбка его оставалась такой же яркой и белозубой. Он что-то сказал, подняв руки, затем пожал плечами с каким-то залихватским безразличием. Десятки утащили в темноту и его. Хартлесс выругался за спиной у Алисы, грубо, насквозь нецензурно.

— Чертов котяра! Попался-таки!

— Идемте, — Алиса постаралась скрыть дрожь в голосе, — чем скорее мы освободим Время, тем больше возможность, что Дэвис и Чешир останутся в живых. А если даже нет… они не должны умереть напрасно.

Впрочем, уже спустя пару минут она пожалела о своей торопливости. В помещении, куда они вышли из Зеркальной комнаты, были навалены тела мертвецов с разодранными грудными клетками — видимо, тех несчастных, чьи сердца использовались в освещении Замка. Алиса прижала к носу горлышко фляжки. Её сильно мутило от запаха, от вида трупов, от стен, обтянутых, как ей вначале показалось, светящимися гирляндами. Но это не были гирлянды. Это были живые сосуды и вены, по которым струилась мерцающая кровь.

— Мерзкое колдовство, — сказал Хартлесс, сжимая Алисину руку дрожащими пальцами и увлекая к маленькой двери в противоположной стене. — Держитесь, мы почти пришли.

И они, правда, почти пришли. Выбравшись из комнаты с трупами, они одолели всего пару коридоров с такими же настенными украшениями из живых сосудов, по которым струилась кровь, и очутились у большой двери. Капля на волшебной карте Хартлесса ярко вспыхнула.

— Это здесь, — сказал Валет, ударом ноги выбивая запертую дверь.