Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

— Доктор, это невозможно, мне надо работать, — Найлус вздохнул и прикрыл глаза. Свет резал даже сквозь закрытые веки, но еще нужно было изучить информацию по Новерии, переговорить о паре вопросов с Шепард, проверить, как продвигается работа над «маскировкой» Рин… Конечно, часть этих обязанностей можно было спихнуть на девочку, но Найлусу делать этого не хотелось — когда он последний раз видел Шепард пару часов назад, та засыпала на диване в кают-компании с конфетой во рту. Правда, в этот раз она все-таки дошла потом до каюты.

Сам он планировал отоспаться, а потом взяться за решение всех остальных вопросов. Но озноб и головная боль погнали в лазарет. Он подозревал, что это всего лишь очередная простуда и хотел убедиться, что не разнесет заразу по всему кораблю. И, надо сказать, он в этом убедился, поскольку вирус оказался полностью безопасным для левоаминокислотных форм жизни. Заразить он мог разве что Гарруса, но снайпер ему сообщил, что позволять запирать себя в лазарете из-за такой «эпидемии» — глупая идея. И Найлус был с этим согласен, но док взялась пугать его осложнениями, протоколами и прочей, как выражалась Айрин, фигней. Благо, что полномочия врача были ограничены и удерживать его в лазарете физически она не имела права, чем Найлус и воспользовался, сбежав из медсанчасти при первой же возможности. То есть сразу после того, как получил дозу медикаментов и рекомендации по предотвращению осложнений.

— Мое дело предупредить, Найлус. Как вы сами заметили, удерживать вас я права не имею, но потом — не жалуйтесь.

— Да-да, если я получу какие-то осложнения, то все на моей совести, я в курсе, — вздохнул турианец, хотя в вероятность получения этих самых осложнений не верил абсолютно.

— Шепард, Шепард… Всех испортила, — пробормотала Чаквас, возвращаясь к своей работе. Судя по всему, электронной документации у доктора прибавилось из-за очередного инопланетного пополнения. Больше не отвлекая врача от работы, турианец вышел из лазарета и с кофмортом разместился на полюбившемся диванчике в кают-компании.

— Добрый день, сэр, — поздоровался с ним пробегающий по каким-то своим делам солдат с нижних палуб.

— Добрый, — ответил турианец. Уже хотел было спросить, чем вызвано неожиданно взявшееся дружелюбие, но парень уже ушел. И думай, то ли терране привыкли к нему, то ли на них Шепард как-то повлияла, то ли еще что произошло…

«Каждому свой путь и у каждого свой ад и небеса, но у каждого две жизни не одна…»

Мелодия даже не заставила Крайка дернуться. Потому что уже было странно и одновременно — привычно, что у Айрин стоят на входящий звонок песни, которые и мертвого из гроба поднимут. Видимо, пришло сообщение, поскольку в этот раз все закончилось на первом куплете, после чего лежащий на столе терминал снова замолчал. Лезть и читать сообщение турианец не стал, хотя и помнил, что Рин никогда не ставит на технику пароль. А еще — он успел заметить, что Шепард крайне негативно относится к тем, кто лезет к ее вещам без разрешения.

— Подвинься, — раздалось полминуты спустя.

— Двигаюсь, — он немного сдвинулся к правому подлокотнику, давая Айрин возможность сесть рядом. — Тебе там, кстати, сообщение пришло.

— От кого?

— Не знаю. Чужую почту не смотрю.

— Ну, ноут разложен, так что ты мог на мониторе увидеть, от кого мне прилетела посылочка.

— Я не приглядываюсь. Вдруг что-то личное.

Он сам не знал, зачем произнес эту фразу. И зачем Шепард продолжила разговор, как ни в чем не бывало.

— Это вряд ли. У меня на «личном» тишь гладь и божья благодать уже несколько лет. Вроде Бенджи, ну, то есть Бенджамин Майерс, адрес почты у меня брал, но там вообще непонятно было, собирался предложить встречаться, или просто на всякий случай номерок пробил.

— А если предложит встречаться — согласишься?

— Естественно. Я в принципе не отказываю тем, кто хочет попробовать перевести отношения в романтическую плоскость и при этом ведет себя адекватно. Ну, там, не пытается утащить в койку на первом свидании, не лапает, не читает нотации. Правда, отношения у меня и в родном мире не шибко налаживались, и здесь с ними негусто покамест. А ты?

— Что «а я»? — турианец чуть ухмыльнулся, поворачивая голову к Айрин и смотря ей глаза в глаза.

— Ну, я знаю, что у вас и семьи создаются чуть ли не в конвейрном режиме. То есть, из военного лагеря пришел — сразу женился, или как там у вас эта процедура называется. Меня еще во времена учебы и знакомства с вашими это удивляло: вроде совсем мелкие, а уже у всех семьи есть.

— Сложный вопрос. Наверное, все дело в том, что я тебе о своей семье не рассказывал, вот ты и недоумеваешь. Помнишь, мы Лиз встретили на Феросе? — Рин кивнула. — Вот она одна-единственная, с кем я общаюсь из родни. И тоже в бегах, если можно так сказать. А отношения… Не сложилось. Навязали мне невесту, но там отношения даже дружескими нельзя было назвать. Поэтому я и уцепился за предложение «Черной Стражи». А потом уже Спецкорпус… Там у тебя отношения в основном только с Советом. Ну, когда тебя все втроем имеют по громкой связи. Как там у вас в старые времена было… Секс по телефону?

Рин усмехнулась его шутке. Потом кивнула.

— А с тобой что не так? — уточняет Найлус. Тут же понимает, что вопрос надо сформировать иначе. — В том смысле, что должна ведь быть причина, по которой у тебя до сих пор ничего ни с кем нет. Или было в прошлом?

— Секса — не было, — просто пожала плечами Рин. Найлус от такой откровенности мысленно едва не поперхнулся. Такой ответ от азари или соотечественницы его бы не удивил, но про людей вроде говорили, что прямолинейность в этом вопросе им несвойственна. — Ну, а так… Отношения я строить пыталась, да. Но не складывалось… По разным причинам. Одни настойчиво тащили в постель, хотя я сразу говорила, что мне для этого дела нужно человека хорошо знать и более-менее доверять. Другие пытались переделывать. Ну, знаешь, это когда ты знакомишься с такой классной пацанкой, с которой хоть в поход, хоть в игрушки компьютерные поиграть, хоть на роликах погонять, хоть в какую-нибудь еще движуху… — Рин прервалась, чтобы вдохнуть воздуха, а потом продолжила. — А потом начинаешь ей ебать мозг в стиле «надень платьишко, сделай макияжик, навари мне борща и постирай рубашку». Ну, иногда еще бывало, что мне человек нравится, а я ему нет. Но эти товарищи хотя бы проблем не доставляют: отказ получила и пошла себе дальше. А здесь все еще сложней стало.

— Из-за биотики?

— Из-за нее самой. С нашего курса там с парнями… Уроды они. Если человек может смотреть, как другого человека бьют ни за что ни про что, а то и принимать в этом участие, то мне от таких людей надо подальше держаться. Ну, а кто на курс старше-младше… Тоже не замутила ни с кем. Сама не знаю, почему. Уже здесь на корабле мне Джокер понравился, но я ему нафиг не сдалась. Ибо как же мне сравняться с его любимой «Нормандией». Ну, а другие… Они меня не очень-то любят. А кто любит, тот либо постарше намного, либо уже женат, а я в чужом огороде не пасусь — это правило. Вдобавок, у нас сейчас вроде как важное задание. Ну, просто не буду же я вместо того, чтобы гетов мочить, свою личную жизнь устраивать. Если бы было, как в игре, то еще можно было бы, а так… — Рин подтянула биотикой вскипевший чайник. Следом присоединились стаканы. Турианец понял, что за прошедшее время ее движения стали более точными и выверенными. Выходит, информация из отчетов «N7» уже устарела. Впрочем, вполне нормально, что во время обучающей программы Шепард не достигла своих пределов. Что там та программа, да еще и у расы, где первые биотики и появились чуть больше пары десятилетий назад?

— А как было в оригинальной игре?

— Ну, в оригинальной игре у нас прямо на борту есть два романтических интереса — Кайден и Лиара. Ну, а для Шепарда-мужчины — Эшли и Лиара. Отношения завязываешь, когда общаешься с ними между миссий. То есть, оба персонажа в твоей команде и необходимости мотаться в поисках романтики по всей галактики у тебя нет. Другое дело, что в реальности все совсем не так обстоит. В том плане, что у игровых неписей только прописанные разработчиками реплики и протоколы, а в реальности вот мы с Кайденом совсем друг другу не нравимся. Верней, нравимся, но без романтического элемента. А Лиара для меня из-за моего восприятия азари вне интересов. Ну, понимаешь, я как-то девочек не рассматриваю в роли партнеров. С Ричардом тоже отношения братско-сестринские сложились. К Гаррусу я ничего не чувствую, да и он ко мне, надо полагать, тоже. Да и мне не горит. В том плане, что у нас тут не игра, ачивку за романтику получать не надо. Сложится с кем-то что-то само собой — так тому и быть. Ну, а если не сложится — тоже слезы лить не буду. Романтика важна, конечно, но нельзя…

— Нельзя делать ее основной жизненной целью, — тихо произнес Найлус. Чувствуя, как мандибулы раздвигаются в усмешке. — Почему ты рассматриваешь не только людей, но еще и инопланетян? Я думал, что для вас достаточно важно деторождение, полноценная семья и все в таком духе.

Этой откровенностью было грех не воспользоваться. Потому что оставался один момент, вызывающий у СПЕКТРа сомнения. Разговор с Рин привел к тому, что он все-таки решил ей признаться в симпатии. Может быть, это было и глупо, но раз уж девочка-терранка чем-то его зацепила… Что он потеряет в случае ее отказа?

Чужой громкий смех вызывает усиление головной боли. Спектр украдкой морщится, но Рин этого не замечает, поскольку стирает с глаз выступившие слезы.

— Какой же ты смешной… По-твоему, семья — это обязательно дети? Нифига. Знаешь, я какое-то время жила в так называемой «полноценной семье». Ну, до семи моих лет. Помню все плохо, конечно, но из того что помню большая часть — скандалы родителей на кухне, пока я играю или делаю уроки в комнате. Какая же это полноценная семья? А дети… ну, я не в том возрасте в принципе, чтобы о них задумываться. Да и мне кажется, что вся эта шняга с «продолжением себя» — та еще ерунда. Ну, в смысле… Они могут быть. Их может не быть. Они могут быть, но при этом не являться родными — усыновление, насколько я помню, еще никто не запрещал. Но выбирать партнера на основании того, можно ли с ним завести детей — как-то странно. Меня бы скорей насторожил человек, который хочет детей чуть ли не вот прямо сейчас. Просто потому, что я сама к этому даже если и буду готова, то не в ближайшие лет десять. Наверное, это семейное. Мне мать моя все время внушала, что детей надо заводить, когда сможешь их воспитать нормально. И личным примером внушала тоже. В смысле, пример от противоположного — это ведь тоже пример, да? Ну и вообще, фиг знает, что у меня родится. Я же мало того, что биотик, про которых мало что известно, так еще и пришелец из иного измерения. Ладно, извини, я тут разболталась что-то…

— Ничего страшного, — Найлус встал со своего места, чтобы взять из шкафа упаковку с напитками. Раз уж есть горячий чайник, почему бы не попить чаю?

О том, что вставать так резко не стоило, он понял, когда его качнуло в сторону. Пришлось вцепиться в столешницу, чтобы удержаться на ногах.

— Найлус! — Рин моментально оказывается рядом, подхватывая под локоть. Осторожно усаживает обратно. От прикосновения к шее Найлуса бросает в дрожь. Обычно люди, когда щупают температуру или пульс, берут соотечественников за руку или прикладывают ладонь ко лбу. Но у турианцев другая анатомия, и с этой особенностью Рин знакома, поэтому и полезла к шее. — Ты горячий даже для турианца. И трясешься весь. Заболел?

В вопросе нет вопроса. Та характеристика людей, которую Найлус пока что понять не мог, а спросить у Шепард все время не находилось.

— Есть такое, — он поднял голову, встретившись с девушкой взглядом. Исподтишка рассматривая чужое лицо, находящееся так близко.

— Давай я тебя к Чаквас отведу тогда, — это не вопрос. Это предложение. Вариант выхода из ситуации. Один из возможных. Девушка не предпринимает каких-либо действий по его утаскиванию в медблок — значит, решение за ним.

— Я там уже был.

— И?

— Док напичкала лекарствами. Сказала лежать и поправляться. Так как для большинства на корабле эта зараза неопасна, я не стал задерживаться в лазарете. Не очень я их люблю, понимаешь ли.

— Понимаю. Держи, — на него набросили теплый клетчатый плед. Эта вещь принадлежала Рин. Он иногда видел, как Рин спит, завернувшись в него. Или укрывается, когда читает какую-то книгу. А еще он знал, что она не любит делиться своими вещами с кем-либо. Только с теми, кого считает достаточно близким. Было приятно, что его считают одним из таких близких. И что о нем… заботятся.

— Тепло? Если что, можно поднять тут температуру еще градусов на пять. Обычно здесь двадцатка стоит, но двадцати пяти по Цельсию наши тоже радуются, так что возражений не будет.

— Тепло, — заверил он. Когда девушка отвернулась, высвободил из-под пледа руку и, схватив ее за кисть, притянул к себе. А потом — быстро перехватил за пояс, усаживая на диван рядом с собой так, чтобы она оказалась неприлично близко. — А так вообще замечательно.

Тело человека напрягается. Кажется, это было слишком.

— Я тебя люблю, — произносит он до того, как успеет обдумать смысл своей фразы. Все-таки, любовь — это чувство более сильное. И вряд ли то, что он испытывает к Шепард, можно было бы так охарактеризовать. Пока что ему она была симпатична. И не только как собеседник и сокомандник. Но любовь…

— Ты мне тоже нравишься. Очень нравишься. Но подумай об этом обо всем еще раз триста, — Рин немного отодвинулась в сторону. И принялась смотреть вбок. Это было не самым хорошим знаком, но все же… Он? Ей? Нравится? Прошло достаточно много времени после того разговора на Цитадели. Может, девчонка сама не понимает, что испытываемые к нему чувства — это не просто «нравится», а нечто более серьезное? Или у людей всегда так? Спрашивать об этом Шепард сейчас было неудобно.

— О чем подумать?

— Ну… Я же не эти ваши турианки. Просто… Знаешь, если ты меня пожалеть решил или еще что-то в таком духе, то мне этого нафиг не надо.

— Пожалеть? Так, стоп, — он тряхнул головой, прогоняя странную сонливость. В висках немного заломило. — С чего мне тебя жалеть? Я тебе сказал, что люблю. Теперь ты должна ответить, что либо тоже любишь, либо не любишь. Исходя из этого мы либо начинаем отношения, либо делаем вид, что этого разговора не было и работаем, как работали. При чем тут жалость?

— Да так… ладно, неважно. Но… Ты же понимаешь, что я — человек. Ты от своих сородичей из-за этого огребешь, да и вообще это будет тот еще эксперимент. Я к тому, что мне еще неизвестны случаи, чтобы ваши с нашими мутили. Дружба еще хоть со скрипом, но идет и как-то стала восприниматься, а вот отношения…

— Тебя это пугает?

— Меня? Нет, мне на то, что другие скажут, похуй, но ты можешь не понимать, на что подписываешься.

— Конечно-конечно! Я тридцать семь лет живу на свете и вот прямо нихуя о жизни не знаю и не понимаю. И в Спецкорпусе я вон… нежный персик нюхал все это время, а не занимался делом. Ты как ляпнешь порой…

— И ты понимаешь, что я и по характеру сволочь, и приключения на свою жопу нахожу со скоростью звука, то есть твоя жизнь в отношениях со мной легкой не будет, так?

— Она у меня и так не очень-то легкая, если помнишь. А по поводу опасности и сволочных характеров… Ты меня сейчас напугать пытаешься? Серьезно? — он сам не знает, почему, но от этого разговора его пробивает на смех. — Раз сказал, что люблю и хочу встречаться, значит — люблю и хочу встречаться. И точка.

— Ох, Найлус, — Рин прижалась к нему обвивая руками шею. — А как давно?

— Что?

— Ну, нравлюсь я тебе как давно.

— Почти с самого начала, — честно признался Крайк. — Но на Цитадели ты мне и слова не дала сказать, когда до объясняний дело дошло.

— Я? Ничего я такого не говорила.

— Ничего такого не говорила? Да я только мозги в кучу собрал, чтобы признаться, как ты сразу включила режим «да все я понимаю, ни на что не претендую, давай просто дружить».

— Ой… — Рин покраснела и, хихикнув, принялась чесать затылок левой рукой. Судя по ее улыбке — она смутилась. — Но мне показалось, что раз ты так долго подбираешь слова, то собираешься максимально вежливо меня отшить. Ты же обычно и прямолинейный, и за словом в карман не лезешь, а тут такое…

— Ну, извините, я не так уж часто в чувствах кому-то признавался, чтобы наработать опыт. А ты еще и другой расы, там вообще непонятно, как вы воспринимаете все такое. С учетом того, что я до знакомства с тобой о людях знал только необходимый для военных действий минимум… Ладно, дело прошлое. Предлагаю заняться чтением. Совет нам по Новерии скинул массу интересной информации и лучше бы изучить ее пораньше.

— Чтение так чтение. Я возражать не буду. Только почту проверю уже, — Рин полезла в терминал.

А потом повернула экран к нему.

— Эрика пишет.

«Рин, я нашла информацию, которая тебя заинтересует. И еще — мне может понадобится помощь в одном деле. Предлагаю пересечься на Новерии в порту «Невада». Отошли мне ответ по старому методу. Рикки.»

Пальцы сидящей рядом девчонки забегали по клавиатуре. Найлус невольно засмотрелся и понял, что предлагать Шепард писать отчеты по очереди было крайне невыгодно для него. Это же в полтора раза больше пальцев. И скорость печати у нее намного больше, чем у него. Практически обидно.

«Блин, у дяди удочка часто едет резче еды зараза. Пятницу я тебе сейчас уточню. Только очень коротко», — написала Рин ответ и щелкнула по клавише отправки сообщения.

— И что это такое? — уточнил Спектр из праздного любопытства.

— Самый примитивный метод шифровки. Я таким шпаргалки в школе писала.

— Но здесь же никакого смысла? Как она поймет этот бред? — турианец завозился, устраиваясь поудобней под пледом. Шепард навалилась спиной на плечо. И, несмотря на то, что температура тела людей была ниже турианской, рядом с ней он основательно пригрелся. Дрожь прекратилась, а мозги настойчиво требовали прямо сейчас закрыть глаза и поспать. Проблема в том, что надо было все-таки начать изучение документов. Хотя бы посмотреть, что именно там написано.

— А ты читай по первым буквам. А, и еще учти, что это русский, а не английский.

— «Буду через пят суток.» Оригинальный метод, — хмыкнул турианец, когда вбил полученную фразу в переводчик. Русско-турианской версии не существовало, поэтому пришлось сначала перевести фразу на английский, а уже потом — прочитать перевод на родном языке. Английский он знал, основной язык людей, как никак. Вот только читать на нем что-либо практически не умел. В век электронных переводчиков в этом просто не было необходимости. Разговаривать и понимать, что говорят — еще куда ни шло, а вот осваивать еще и чтение было делом бесполезным.

— И простой, как и все гениальное. Для шифровки больших писем не подходит, а для подобных записок — самое то. Причем, я уверена — те, кто просматривают её почту, ни за что не додумаются до такого.

— А почему ты решила, что кто-то просматривает её почту?

— А зачем тогда весь этот бред с шифром?

— Может, она хотела убедиться, что это именно ты?

— Может и так. Я за неё беспокоюсь. Она, конечно, может за себя постоять, но все же… Во что же ты влезла, Рикки?

Он уже привык, что Шепард за всех беспокоится. Ее гипертрофированное чувство ответственности сначала смешило, потом — заставляло беспокоиться. Сейчас же он просто предпочел смириться с ним и плыть по течению.

— Пока не встретимся с ней — не узнаем. Давай лучше инфу по Новерии читать.

— Да уж, называется — «свободное» время.

— Работа такая — привыкай. Ну-ка посмотрим…

Прочитанная в рекордный срок — четыре часа информация нас не обрадовала — территория порта делилась между тремя корпорациями, которые очень, ну очень не хотели, чтобы кто-то лез в их дела. Прибытие Спектра их не обрадует — это факт. Из-за Рин могут быть дополнительные проблемы — это второй факт. Подружка Рин — дамочка умная и небесталанная. Раз уж она что-то нашла в «Неваде» и решила заручиться помощью Рин, верней — полномочиями агента «Спецкорпуса», значит — их определенно ждет заварушка. Это три. Как бы то ни было, до заварушки оставалось пять дней мирной жизни. Пожалуй, он последует примеру Шепард — будет наслаждаться этими деньками, выкинув из головы до поры до времени всю информацию о возможной опасности. Ведь опасность от этого меньше не станет, а уставший и задерганый боец «на измене» адекватную реакцию на опасность не продемонстрирует. Уж лучше приключения на свои жопы искать отдохнувшими, выспавшимися и…

Что именно «и», Крайк додумать не успел. Только почувствовал сквозь сон, как кто-то чешет ему нос.

— Мурлыка ты мой, — донеслось до него прежде, чем он привычно провалился в царство Морфея.