Лягушка Интриганка (джен)

В воскресенье я никого не ждала. Я вообще надеялась, что проведу весь день за бумагами, хотя не так уж много у меня на самом деле оказалось работы. Уильям был занят организацией встречи барона Фоксхола и мисс Пайнери, Артур окопался в бухгалтерских книгах, а Офелия с Ханной уехали на прогулку. И я думала, что беспокоить меня будет попросту некому. Однако почти сразу после завтрака, когда баронесса уже отбыла, примчался лакей от графа Фантомхайва с запиской. В ней сэр Винсент напоминал, что во вторник мы идём в оперу. Забыла совсем. Но туда можно было выгулять Артура, так что проблемы в этом мне не виделось.

Стоило мне только поудобнее устроиться в кресле и открыть ящик, где лежали письма из мелких гостиниц, как в кабинет вошёл Бальтазар. А следом за ним ворвался и мистер Шерлок Холмс. Я закрыла ящик и недовольно сощурилась.

— Миледи, прибыл мистер Шерлок Холмс, чтобы поговорить с вами, — склонил голову дворецкий.

— Я догадалась, — поморщилась я. — И ты не просил его подождать внизу, в гостиной?

— Я… — начал было Бальтазар, но мистер Холмс перебил его.

— Мне следовало ждать, чтобы отослали меня?

— Нет, я бы вас приняла, — я пожала плечами. — Только не здесь. Это, видите ли, мой рабочий кабинет, и мне не очень нравится, когда сюда заходят без приглашения. Или теперь по правилам этикета это уместно?

— Что вы имеете в виду? — пристально посмотрел на меня мистер Холмс.

— То, что вы уже третий человек, который поступает подобным образом в моём доме, — фыркнула я. — Нет, я знала, что у виконта Мастэрдфилда нет манер, но от лорда Коуфилда и тем более от вас я этого не ожидала. Так что же — теперь нормально врываться в личные комнаты незамужних девиц?

— Будь вы обычной незамужней леди, мне бы и мысль такая в голову не пришла, — кратко обозначил улыбку мистер Холмс, ничуть не смутившись. — Но вы, ваше сиятельство, особа несколько иного толка.

— Так обычно говорят о женщинах падших, мистер Холмс, — я понизила голос. — Выбирайте выражения. Сейчас в доме нет ни моих старших родственников, ни даже моей компаньонки, так что наше с вами пребывание наедине в высшей степени неуместно. Вряд ли подобное с моей стороны обрадует моего жениха. Думаю, мне следует позвать хотя бы секретаря.

— Не хотите говорить со мной без своего адвоката? — с лёгкой усмешкой поинтересовался мистер Холмс.

— Уильям отбыл заниматься делом, содействия в котором попросил ваш старший брат, — я поморщилась и поднялась.

Дойдя до двери в кабинет, я высунулась в коридор и громко позвала Артура. Через секунду его голова показалась из-за двери его кабинета.

— Да, миледи? — озадаченно обратился он.

— Зайди ко мне, — мрачно отозвалась я.

И теперь из-за двери вышел уже весь Артур целиком. Он был одет в мягкие брюки, сорочку и вельветовую домашнюю куртку. Хотя в особняке и топили, не жалея дров, всё же было относительно свежо. Быстро пройдя небольшое расстояние от своего кабинета до моего, Артур вошёл внутрь, и взгляд его тут же наткнулся на мистера Холмса. Жнец нахмурился.

— Я определённо не одет для приёма гостей, миледи, — мрачно заметил он.

— Как видишь, я тоже, — я поморщилась. — Но, кажется, нашего гостя это совершенно не смущает. Он же вломился сюда, решив не дожидаться, пока я приготовлюсь. Располагайся, — я вздохнула. — Садитесь и вы, мистер Холмс.

Я вернулась за свой стол и поставила на него локти, а затем положила подбородок на переплетённые пальцы и пристально уставилась на вторженца. Мистер Холмс тем временем внимательно осматривал кабинет, как будто искал в нём то, что было спрятано от посторонних глаз.

— Итак, — наконец прервала тишину я. — Что привело вас в мой дом сегодня? И я бы хотела, чтобы вы начали с объяснения своего высказывания относительно моей персоны.

— О, я совсем не имел в виду то, что вы сказали, — снова улыбнулся мистер Холмс, переведя наконец взгляд на меня. — Я хотел сказать, что вы совершенно особенная леди. И я пришёл расспросить вас о деле того конюха.

— По-вашему, я могу что-то знать? — меня перекосило.

— Вы точно что-то знаете, — он уверенно кивнул, а затем расположился на диване. — Только я пока не могу понять, что именно. Как же так вышло, что вы были уверены в неестественной смерти конюха?

— Я сказала вам, что смерть нестарого, здорового человека выглядит подозрительно, — я склонила голову набок. — Мою уверенность вы, кажется, додумали уже сами.

— И всё же… — он посерьёзнел и сощурился. — Да, мне удалось выяснить, что умер он не своей смертью. Однако я, признаться, не вижу других подозреваемых, кроме вас. Ведь именно вас более всего задели действия этого человека.

— Вы меня принимаете за круглую дуру? — скептически поинтересовалась я. — Потому что чем-либо иным я объяснить ваше предположение просто не могу.

— Не понимаю, о чём вы, — нахмурился мистер Холмс.

— Итак, если я действительно устроила так, чтобы конюх графа Макарти умер, то совершила самую идиотскую последовательность действий, какую только можно было, — я скривилась и покачала головой. — Я знала о готовящемся покушении на мою жизнь и жизнь моего коня, который, особо отмечу, вовсе невинное животное. И тем не менее я допустила попытку осуществить её. Я знала, кто именно устраивал это мероприятие, и мне доложили, кто был исполнителем. И все они после попытки покушения оставались в моём доме, ели и пили, охотились и гуляли по лесу, полному вооружённых людей. И с ними ничего не случилось. После я несколько дней пребывала в Лондоне, где постоянно проживает граф Макарти, и в это время тоже ничего не произошло. Если я хотела скрыть свою причастность, действуя чужими руками, следовало провернуть дело, пока я была в Шеффилде, но всё случилось именно тогда, когда я снова оказалась в Лондоне. А затем полиция сочла смерть конюха естественной. И насколько же преступнице надо быть дурой, чтобы просить сыщика раскрыть преступление, которое вполне сходило ей с рук?

— Возможно, это сделали не лично вы, ваше сиятельство, — сыщик сощурился. — Возможно, это было сделано кем-то из ваших слуг. Известно ли вам, что ваш шеф-повар, Лоренцо Девото, был членом итальянской мафии?

— Как и то, что занимался он там только готовкой, — я скривилась. — Его привезли в Лондон ещё подростком, чтобы он прислуживал тогдашнему крёстному отцу, а когда в семнадцать проявился его талант к кулинарии, он так и остался на кухне. Когда ту часть организации вынудили покинуть Туманный Альбион, Лоренцо просто бросили здесь. А я приняла его на работу. И ни единого дня об этом не пожалела. Он повар, а не преступник.

— А ваша личная горничная Сара? — он продолжил сверлить меня взглядом. — Вам известно, что она выросла на пиратском судне?

— Разумеется, мне об этом известно, — я склонила голову набок. — Видите ли, мистер Холмс, я нашла Сару в доках, потому что, когда девочка подросла, пираты решили, что бабе на корабле не место, и просто бросили её на произвол судьбы. А судьба её была бы незавидной, не возьми я её к себе в услужение. Сара превосходно владеет рапирой. А для меня, знаете ли, важна способность прислуги защищать свою жизнь.

— Элис, которая тоже у вас служит, воспитывалась в китайском картеле, — продолжил вытаскивать биографии моих слуг мистер Холмс.

— А как, по-вашему, она ко мне попала? — я начинала сердиться. — Я буквально выкупила её жизнь. Элис хорошо освоила боевые искусства, которым там её обучали, но и она, чтобы вы знали, вовсе не преступница.

— О, и ваши последние нанятые слуги — Маркус и Ханна Бауэр… — начал было он, но я перебила.

— Мы сейчас будем обсуждать каждого из моего штата? — я даже немного повысила голос. — Знаете, что отличает хорошую прислугу от плохой? Хорошая прислуга делает то, что велено, и никогда не делает того, что даже косвенно может опорочить хозяина. У меня хорошая прислуга, но вы, видимо, не сталкивались ни с чем подобным раньше.

— Вы так рьяно защищаете их, как будто уверены в том, что они не могли сделать ничего подобного, — мистер Холмс поджал губы.

— Потому что я уверена в этом, — скривилась я. — И что же в вашем расследовании натолкнуло вас на мысль о моей причастности?

— Выгода, ваше сиятельство, — он кратко улыбнулся.

— А какая мне выгода от смерти конюха? — я вопросительно изогнула бровь.

— Месть, — мистер Холмс снова сощурился. — Этот конюх причинил вред вашему коню, а вы, как я заметил, очень любите своих лошадей.

— Лошади лучше людей, — недовольно поморщилась я. — По крайней мере, некоторых из них. Однако это не означает, что я стала бы поступать настолько жестоко с исполнителем приказа. Я не знаю, какая причина была у этого конюха слушаться своего хозяина, однако вину за это событие стоит возлагать вовсе не на него, а на того, кто отдал приказ. И я это понимаю. Если бы я действительно хотела отомстить настолько выходящим за рамки способом, вы расследовали бы скоропостижную кончину графа Макарти и лорда Коуфилда. Однако, я подчёркиваю, моя месть никогда не выходит за рамки законности.

— И как бы вы мстили? — он склонил голову набок.

— А вот это вас уже не касается, — отрезала я. — Ещё раз повторю — своих действиях я не выхожу за рамки дозволенного, а потому я хочу, чтобы вы избавили меня от своих нелепых подозрений и расспросов.

— Я всё ещё не верю в то, что вы могли сами взломать шифр, — круто сменив тему, мистер Холмс снова пристально посмотрел на меня.

— За рамки здесь выходите именно вы, мистер Холмс, — ответил за меня Артур. — Сомневаетесь? На каком основании? Миледи способна расшифровать такой простой шифр, коль скоро он представлен в достаточном количестве. А если вы хотите проверить это, придумайте заместительный шифр сами и понаблюдайте.

— Это занимает время, Артур, — я вздохнула. — А я не то чтобы располагаю им в избытке. Однако мой секретарь прав, мистер Холмс. Хоть мне и не нравится стремление каждого устроить мне экзамен, вы действительно можете проверить мою способность к взлому шифров, предоставив достаточно длинное послание. Скажем, ста слов будет довольно.

— Опишите процесс, — сощурился сыщик. — Как вы будете разбираться в нём?

— Выпишу разные символы на отдельный лист и сосчитаю их количество, — я вздохнула. — Тот, что встречается чаще всего, вероятно, будет буквой «е». Перепишу, поставив её на место, а затем попробую выделить артикли. А имея четыре буквы можно потихоньку распутать клубок дальше. Главное, не торопиться, хотя где-то можно попробовать и угадать некоторые слова по смыслу. В целом, в этом нет ничего зубодробительно сложного. Удовлетворены?

— У вас должны быть высокие способности к математике, чтобы проделать всё это хотя бы за две недели, — поджал губы мистер Холмс.

— А с чего вы решили, что у меня их нет? — я склонила голову набок. — Или вы думаете, что управлять крупным бизнесом и ещё более крупным землевладением можно как-то, не знаю, по наитию?

— Но вы же не делаете этого в одиночку, — с лёгким оттенком снисходительности заметил он.

Я вздохнула матом. Нет, ну я-то тут без году неделю и не так чтобы действительно много чего сделала, но вот Габриэль стоит отдать должное: пока все её ровесницы вышивали и ещё играли в куклы, мечтая о балах, она зубами держала маркизат и больше сотни гостиниц. И ничего из её зубов не выпало, надо заметить. И мне так хотелось вывалить на сыщика огромный поток информации, чтобы не просто утереть ему нос, а прямо как нашкодившего котёнка извозить. Но я просто вздохнула.

— Я не хочу продолжать этот разговор, — наконец произнесла я. — Мне нужно работать. А от моей работы зависит много людей. О деле вы ничего не узнали, но всё равно нашли время прийти в мой дом и оскорбить меня. Вместо того, чтобы действительно выяснять обстоятельства кончины конюха, вы дали себе труд разнюхать биографии моих слуг. А могли узнать о моих методах на примере лорда Коуфилда, вполне здравствующего, между прочим. Может быть, тогда вам бы и не пришлось тратить время на всякую ерунду.

— Ваше сиятельство, неужто вы сами не хотите знать, что за люди на вас работают? — он улыбнулся так, как будто знал что-то, чего не знала я.

— Возможно, вас это удивит, мистер Холмс, но я прекрасно знаю, что за люди на меня работают, — усмехнулась. — Знаю, где каждый из них родился, как провёл детство и как оказался в тех обстоятельствах, при которых мы с ними встретились. И что бы вы ни узнали о них, это не изменит главного — это мои люди. И я буду защищать их на своём уровне так же, как они защищают меня на своём.

— Однако среди всей вашей прислуги весьма выделяются три человека — ваш дворецкий и секретари, — сыщик вздёрнул подбородок.

Большого труда мне стоило не измениться в лице и удержать все мышцы там, где они находились до этого. Весьма выделяются… Я боялась, что мой голос даст петуха, и потому молчала, однако это быстро заметил Артур. Он опасно сощурился, хотя рот его улыбался.

— И чем же мы выделяемся? — поинтересовался он, обращаясь к мистеру Холмсу.

— Чистой биографией, — сыщик повернулся к нему. — Полные семьи, никаких разладов, хорошее образование, перспективы на будущее. По крайней мере, вы и мистер Хардман — специалисты весьма высокого класса, однако что-то всё же заставило вас сменить будущую блестящую карьеру на должность секретаря. Что же до мистера Беккера, — он повернулся к дворецкому. — О вас я не узнал ровным счётом ничего.

— А вы не думали, что эти перспективы могут быть мне или Уильяму просто не интересны? — снова привлёк внимание к себе Артур. — Вы ведь тоже могли бы построить неплохую карьеру как исследователь в деле обобщения методик расследования преступлений, могли бы стать блестящим инспектором Скотленд-Ярда или преподавателем. Но ко всему этому вы, кажется, не особенно стремитесь. Так почему вы считаете, будто каждый человек желает взобраться на самый верх? Я не совсем уверен относительно мотивов мистера Хардмана, но лично меня сама по себе привлекает работа с числами в самом прикладном смысле. И я такую нашёл только у миледи. Страсть у людей может принимать самые разные формы, знаете ли.

— Ваше сиятельство, для вашей прислуги есть обязательный курс красноречия? — мистер Холмс перевёл взгляд на меня.

— Я не беру на работу идиотов — вот и весь секрет, — пробурчала я. — У вас всё? Мне в самом деле нужно заняться делами.

— Похоже, что так, — он поднялся. — Хотя… последний вопрос. Вы знаете, для чего используется мышьяк?

— Я не так сильна в химии, мистер Холмс, — хмыкнула я. — Но, как я слышала, его используют в лекарствах, для обработки тканей и в некоторых косметических средствах для выбеливания кожи. Хотя это также довольно известный яд, прославленный Борджиа. А что?

— Просто именно мышьяк и убил конюха, — сощурился мистер Холмс.

— Конюха убил человек, а яд — лишь средство, — я пожала плечами.

— Что ж, я откланиваюсь, — сыщик и в самом деле склонил голову. — Выход я найду сам.

— Пожалуй, Бальтазар всё же проводит вас, — отозвалась я. — Мне бы не хотелось, чтобы вы расхаживали по моему дому так же своевольно, как вломились в мой кабинет.

И, судя по тени, промелькнувшей на лице мистера Холмса, именно это он и планировал проделать. Это было слишком очевидно, чтобы я не догадалась. Что, интересно, он рассчитывал здесь найти? Они с Бальтазаром вышли, и мы с Артуром остались наедине. Жнец подниматься и возвращаться к своим делам не спешил — он сидел, глядя в стену и барабаня пальцами по подушке дивана. Несколько минут прошли в молчании. Артур определённо хотел что-то сказать, и я ждала, когда он соизволит это сделать.

— Почему вы не выставили этого человека, миледи? — наконец повернулся он ко мне.

— А почему мне следовало это сделать? — я склонила голову набок.

— Мне показалось, что мистер Холмс весьма враждебно настроен к вам, — поморщился жнец.

— Это из-за недостатка информации, — я пожала плечами. — Он не плохой человек, просто не видит всей картины, поскольку некоторые факты выяснить не может. А я не тороплюсь осветить тёмные моменты.

— Но вы и в самом деле знаете о смерти конюха куда больше, чем сказали ему, — улыбнулся Артур.

— Разумеется, — я кивнула. — Однако пока мистер Холмс занят этим делом, он, по крайней мере, не суёт нос в наше расследование.

— Ах да! — Артур вдруг вскочил. — Вчера же пришли письма! Помните, вы хотели выделить грант для преподавателей математики? Вчера, пока вы были на ужине у графини Мейнут, пришли письма из части колледжей. Оксфорд, Уэстонский и Бэттлси. Мистер Беккер сказал, что вас особенно интересует Уэстон, в котором я якобы учился.

— Да… — протянула я. — И то верно… Принеси его мне. И будет хорошо, если с остальными, кроме Уэстона, ты ознакомишься вместо меня. Грант обещан, так что его в любом случае придётся выделить. Будет хорошо, если твой талант к математике поможет нам найти достойных людей.

— Я сокращу список, когда прибудут письма от остальных учебных заведений, миледи, — кивнул жнец.

Он вылетел из кабинета на несколько секунд и вернулся с большим конвертом. Я отпустила его заниматься теми делами, в которые он был так погружён, и достала тонкую пачку бумаги. Всего в Уэстонском колледже работало двенадцать преподавателей математики, и названия тем всех исследований с краткой биографией уместились на десяти листах с двух сторон. Я не вчитывалась так уж внимательно, пробегая темы глазами, и отложила для более детального изучения троих — Дерела Маллигана, Фергюса МакГиллана и Джеймса Мориарти. Был ещё Джонатан Бойл, но я отсекла его из-за буквы «М» из перекрещенных сабель — вряд ли она могла означать математику. Скорее уж её обладатель таким образом увековечивал свою фамилию.

На первый взгляд ничего в их описании не выдавало преступных наклонностей. Да и вряд ли колледж написал бы что-то, что могло бы бросить тень на репутацию его преподавателей. Меня заинтересовали только сами темы — они отлично прикладывались к стратегии. Однако на основании одних только тем никак нельзя было сделать точных выводов. И это означало, что нужно было отрядить кого-то, кто мог бы незаметно проследить за каждым из них — только так можно было выяснить что-нибудь значимое. Листы лежали передо мной на столе, а я откинулась на спинку кресла и прожигала их взглядом. В это время пришёл Бальтазар сообщить, что уже подошло время обеда. Я подняла на него глаза. Вряд ли у меня был кто-то, кто мог бы лучше справиться с такой задачей, вот только демон постоянно нужен был мне здесь, и я никак не могла его отпустить. Я склонила голову набок и нахмурилась.

— Вас что-то беспокоит? — мягко спросил он.

— Да, — я поморщилась. — Кажется, у меня есть три кандидата на то, чтобы оказаться главой преступной организации. Однако это можно выяснить наверняка, только если проследить за каждым из них. И не пару дней, а довольно долго.

— И вы раздумываете, не отправить ли заняться этим меня, миледи? — улыбнулся демон.

— Нет, ты мне нужен здесь, — я покачала головой.

— Тогда, возможно, стоит обратиться с этой задачей к мистеру Лосту, — осторожно заметил он.

— Это потому что он тебе не нравится? — я изогнула бровь.

— Это потому что мистер Лост — жнец, и он может незримо следить за человеком, находясь буквально перед ним, — пояснил Бальтазар. — И ещё потому что мистер Лост ради того к нам и прибыл, чтобы найти этого человека. Если ваше предположение относительно выбранных преподавателей верно, конечно.

— Немного странно отсылать его вот так сразу, конечно… — протянула я. — Но если подумать, то он может поехать туда по вполне обозначаемой задаче — лично познакомиться с кандидатами на грант. Думаю, я смогу отправить его после того, как вернётся дядя.

— Полагаю, мне стоит озаботиться билетами в первый класс на двадцать восьмое? — он улыбнулся.

— Для начала я поговорю с ним, — я поднялась, чтобы всё-таки направиться в трапезную. — Вряд ли Артур откажется, но всё же мне не хотелось бы обрушить на него подобную задачу ни с того ни с сего.

Бальтазар кивнул и согнулся в лёгком поклоне, пока я не вышла в коридор. Я не видела его глаз, скрытых опустившейся чёлкой, но мне показалось, что идея отправить Артура прочь из особняка на долгое время вызывала в нём какое-то особенное удовлетворение. Видимо, просто прийти к временному перемирию, если им это удалось, было недостаточно, чтобы между ними возникли какие-либо товарищеские чувства.

Чтобы не забыть, я подняла тему сразу за обедом. От одного только упоминания о том, кого именно нужно выследить, Артур переменился в лице и теперь больше напоминал именно жнеца, а не очаровательного секретаря. К счастью, обедали мы с ним вдвоём — ни Уильям, ни Офелия ещё не вернулись, а прислугу Бальтазар отослал, едва были поданы блюда. Так что оба они могли не стесняться проявлять своей истинной сущности, чего, впрочем, как правило, не делали. Но теперь, когда мы, возможно, сделали мощный рывок к развязке, было ожидаемо увидеть подобную реакцию, так что это не было чем-то таким, за что я бы стала их отчитывать.

Когда я рассказала о том, что вычитала в биографиях, Артур заёрзал и спросил, когда ему следует ехать, будто намереваясь пойти паковать чемоданы прямо сейчас.

— Мне нужно, чтобы прежде вернулся дядя, — я вздохнула. — Будет немного суматошно, когда он появится здесь, и у нас у всех возникнет некоторое количество работы, так что, думаю, ты сможешь уехать двадцать восьмого.

— Вы не ограничиваете время наблюдения? — сощурился жнец.

— В целом — нет, но мне хотелось бы, чтобы ты прибыл в поместье не позднее двадцать третьего декабря, — я вздохнула. — Ты не должен пропустить бал.

— Этого более чем достаточно, — он кивнул. — Если один из преподавателей преступник, вряд ли мне понадобится более двух недель, чтобы всё выяснить.

— Но если это окажется так, разве это не будет означать, что твои задачи в этом мире выполнены? — я нахмурилась. Мне очень не хотелось терять Артура так скоро.

— Вовсе нет, — Артур мотнул головой. — Не думайте, что сможете избавиться от меня так сразу.

— Напротив, я надеюсь, что ты задержишься, — я улыбнулась. — И я бы озаботилась поиском объективных причин, чтобы ты не торопился покидать меня. И, может быть, по Бальтазару этого не видно, но уверена, он тоже будет этому рад.

Артур перевёл скептический взгляд на дворецкого, лицо которого не выражало абсолютно ничего. Демон прикрыл на секунду глаза и улыбнулся.

— Если миледи так говорит, значит, так оно и есть.

Теперь и я перевела на него скептический взгляд. Потому что особого восторга от пребывания жнеца в доме он точно не испытывал. Впрочем, я полагала, что Бальтазар правильно оценивает пользу от этого, и даже если «радость» была некоторым преувеличением, мне казалось, что он, по крайней мере, считает пребывание в штате способного бухгалтера полезным.

— Я действительно рад, что, хоть ты и навязался нам из-за своего расследования, ты, похоже, не намерен просто просиживать штаны, — пристально глядя на Артура, развил свою мысль Бальтазар. — Верно будет сказать, что я рад твоему присутствию, потому что ты полезен моей госпоже.

— Тогда будет уместно сказать, что в мои задачи входит не только отыскать вдохновителя твоего призыва, — сощурился Артур. — Но и убедиться, что никто его не заменит.

— Тогда, боюсь, после твоего возвращения, если мы окажемся правы, нам придётся начать готовиться к войне, — я вздохнула. — Впрочем, я вряд ли ошибусь, если скажу, что придётся заняться этим в любом случае.

— В любое время, миледи, — единодушно отозвались они оба.

Мда… Ничто так не объединяет, как общий враг.