Упала, очнулась - султанша! (джен)

Я устало пялилась на тарелку с овсяной кашей. Сбоку лежал бутерброд из белого хлеба со сливочным маслом — ни дать, ни взять, типичный мой завтрак что в той жизни, что в этой.

В глаза кто-то как будто щедро сыпанул песка, и в дополнение красные полопавшиеся сосуды создавали очень неприятную картину. Искандер напротив молчал и покорно жевал несчастную овсянку. Тратить время на перезаказ еды и ссоры со мной он считал неразумным, если уже имеющаяся пища приемлема.

— Сегодня могу задержаться.

— М-м-м, — промычала я, меланхолично пережёвывая кашу и продолжая созерцать тарелку.

— Я пошёл.

— Хорошего тебе дня.

— Хатидже.

Я подняла голову. Муж смотрел странным взглядом, словно собирался что-то сказать, но думал, стоит ли.

— Что с тобой?

— Кошмар ночью приснился, — честно призналась я. — Не выспалась.

— Всё будет хорошо.

Я кивнула и встала, чтобы проводить его до выхода.

* * *

Четыре месяца спустя. Конец сентября 1520 года.

Ночью меня разбудил громкий стук в дверь.

Да пошли вы все к чёрту…

— Паша хазретлери!

Ух, какие догадливые.

— ПРОСНИСЬ! — заорал в панике очнувшийся мозг. — ЧТО-ТО СРОЧНОЕ СЛУЧИЛОСЬ!

Меня подбросило на постели, и, распахнув глаза, я в ужасе уставилась на уже стоящего возле моей тахты мужа. Она была ближе к двери, чем кровать, так что в любом случае пришлось бы подойти, но, может быть, он рванулся, чтобы защитить меня?

Руки Искандера твёрдо держали кинжал, лезвие которого он медленно и бесшумно вытаскивал из ножен. Я малодушно спряталась за его спину и принялась выглядывать из-за плеча, как будто в закрытой двери было нечто интересное. Страх колотил тело, сердце билось, как заполошное, снова накатила слабость и захотелось в туалет. Гипофиз щедро впрыскивал в кровь всё новые и новые дозы адреналина.

— Да! — рявкнул Искандер, беззвучно отбросив ненужные уже ножны на кровать. Из предосторожности, ну, и когда я стала себя чувствовать в присутствии мужа в большей безопасности, чем без него, мы стали закрывать двери спальни на замок.

Лале и Мёге оставались снаружи, под защитой примерно таких же дверей. Я настаивала на том, чтобы они тоже их запирали, поэтому не ощущала себя предательницей.

— Паша, очень срочные новости из дворца! — раздался голос испуганной Ёзге. Калфе я доверяла, а потому немного успокоилась, хотя всё же вытащила из-под подушки кортик. Он был небольшим, но лёгким и острым, единственным, что я пока могла себе позволить незаметно носить. Искандер шагнул к двери. Я шла по пятам, чтобы тоже ответить на возможный удар и защитить мужа.

— Там гонец, — растерянно рассказала Ёзге, войдя, наконец, в комнату. — Охрана меня разбудила, он сказал, что очень срочно, до утра не подождёт, и угрожать принялся — если сию секунду не доложу, головы не сносить.

— Батур? — нахмурился Искандер. — Зови немедленно.

В моей голове с огромной скоростью заработал счётчик. Если это то, о чём я думаю и на что, к своей досаде и страху, надеюсь, то спать мы в ближайшие сутки не ляжем. Судя по лицу мужа, его мысли были о том же.

Накинув сверху плотный халат, я, как была, босиком, зашагала за Искандером в столовую-гостиную. Там стоял измождённый, встревоженный человек, который, увидев нас, склонился и произнёс слова, которых я так долго ждала, но так сильно боялась:

— Султан Селим-хан отошёл в мир иной.

Твою мать…

Я беспомощно замерла, не зная, как отреагировать. До мозга смутно дошли выражения соболезнования от посланника, но обрабатывать их и как-то отвечать не было сил.

Сейчас главное — чтобы Сулейман спокойно сел на трон. Без бунтов, без крови. Сосредоточься на этом.

Так, тело отца находится в Эдирне, он готовил экспедиции на Родос и в Индию. Гонец сюда доскакал… блять, а когда Селим умер? Двадцатого, двадцать второго? Плохо помню уже… спросить, что ли? Да не так уж и критично… В общем, несколько суток он сюда добирался. Труп в Стамбул доставят дней за десять, не меньше. Хорошо, что Эдирне ближе к Европе, чем к Азии, кузен Мурад узнает позже.

— Срочно сообщить Сулейману!

Искандер, судя по всему, думал о том же, потому что быстро забрал гонца и увёл куда-то вниз. Я начала нервно мерять шагами зал. Босые пятки неприятно холодил каменный пол, но это в какой-то степени отвлекало от дум. Следует ли мне приехать в Топкапы? Ну так, чисто на всякий случай. Престол для брата придержать. Хотя, с другой стороны, а что я там сделаю — жопкой на трон усядусь? Нигяр с Сюмбюлем перехвачу? Так даже в редких приездах во дворец я их не видела, не говорила ни разу. Смысла нет. Надо посоветоваться с мужем…

Точно! ИСКАНДЕР — ЖИВ! ЖИВ! ЖИИИВ!!!

Я не вдова! Ахуеть!

Правда, это в любой момент может измениться, но пока что… пока что история другая. Я решительно направилась к спальням, и спустя несколько минут уже барабанила в дверь Лале и Мёге.

— Кто там? — спросил напряжённый голос.

— Это я, открывайте!

— Хатидже?! — хором охренели они.

— БЫСТРО!

Лязгнул замок, девчушки, напуганные, тут же втащили меня внутрь и снова заперлись.

— Что-то с пашой?

— Отец… — выдохнула я.

Их лица вытянулись. Мой — а значит, и их тоже — статус резко изменился. Теперь я не дочь правящего султана, а сестра. Родная тётка следующего. Моё положение даже чуть выше, чем у потенциальных дочерей Сулеймана, потому что их сколько угодно может быть, а вот сестёр ограниченное число.

— Одевайтесь, быстро. Спать мы сегодня уже точно не будем.

— Султанша, — глухо послышался снаружи голос Ёзге, которая, видимо, пришла за мной, — паша хазретлери ищет вас. Он просил прийти в приёмный зал.

Приёмным залом называлась большая, просторная комната с диванами по периметру и несколькими столами в центре — впрочем, за ненадобностью мы убрали все, кроме одного. По идее, там можно было бы проводить большие приёмы, но, так как ни я, ни Искандер особо ни с кем не общались, их не было.

— Хорошо, — вздохнула я. — Вы тогда одевайтесь, на всякий случай оружие возьмите, и тоже идите.

Я выцыганила у мужа кортики для себя, Лале и Мёге. Обращаться в боевом смысле мы с ними не умели, но я, вообще-то, любила иногда готовить сама на кухне (от чего Искандер посмеивался, а Кан хватался за сердце и причитал, что скоро в мир иной отойдёт), и имела некоторые навыки обращения с ножами. Про девочек и говорить нечего — родились в деревне, где с этим не церемонились, да и потом с мной на кухню часто забегали. Иногда банально со скуки. Так что кортики, пусть боевого применения пока не знали, давали чувство защищённости и хоть какой-то безопасности.

Мужчины вообще странные — отсылают женщин готовить пищу, то есть орудовать огнём, ножами всех калибров, прочими прибамбасами, теми же чугунными сковородками, которыми можно спокойно кого-то ухайдокать, а потом считают беспомощными.

Так, ладно, пора идти.

Миновав тёмные, холодные повороты, едва освещаемые тускло горящими свечами (кстати, копоти от них почти не было, может, что-то в воск добавляют?.. надо потом поинтересоваться), я достигла цели. С усилием толкнув тяжёлую дубовую дверь, я оказалась в куда более светлом зале — светлом ещё и за счёт больших окон, в которых уже виднелись безоблачные утренние сумерки.

Хе-хе, а прикинь, если бы тебя только что в каком-то из коридоров прирезали? Ты же одна шла. Вот была бы хохма.

Пошло нахуй, пидорасина.

— Искандер? — осторожно сказала я, толчком закрыв за собой дверь. Муж стоял спиной ко входу, лицом к окну. К новому, начинающемуся дню.

Да станет благополучным рассвет.

Молчание.

— Что-то ещё случилось? — не выдержав тишины, задала вопрос я.

Искандер, сложивший руки за спиной, наконец повернулся ко мне.

— Развожусь, — тихо, но спокойно сказал он.

И в этот момент мир замер.

Я оторопело зависла, не сразу врубившись, что происходит, а когда поняла, наконец, то решила, что попросту ослышалась — ну не могло же такое взаправду случиться? Не могло же, да?

— Развожусь...

— Ты с ума сошёл?!

— Султан Селим мёртв. Твой брат на престоле. Нет больше причин сохранять наш брак.

— Сулейман ещё не сел на трон, и нужно его согласие, — панически заблеяла я, лихорадочно обрабатывая поступающую информацию и силясь понять, ЧТО ДЕЛАТЬ?!

— О, — усмехнулся Искандер, — за этим дела не станет.

Я смотрела на него круглыми глазами. Положение разведённой женщины в местном обществе было незавидным — всё-таки считалось, что именно она ответственна за семейный очаг, и раз муж уходит, не выполняла свои обязанности, не смогла сберечь. Ко мне это меньше относилось — сестра и дочь падишахов, как-никак, но всё равно маленький осадок бы оставался. Сулейман даст добро на развод, это к гадалке не ходи, но что вдруг послужило толчком к таким переменам? Неужели я была для мужа обузой, и он просто ждал возможности избавиться? Мне надо было заботиться о нём лучше?

В груди что-то больно кольнуло.

— Я была плохой женой?

— Нет, — спокойно ответил Искандер. — Несмотря на то, что ложе мы не делили, остальное ты выполняла достаточно хорошо.

— Тогда почему?

— Ради твоего будущего, — просто сказал пока-ещё-супруг, как будто объясняя ребёнку, почему надо научиться читать или писать.

— Что за...

А он ведь прав.

И ты туда же!

Нет, правда — сама подумай, что будет дальше? Сулейман, пусть и не без проблем, взойдёт на престол, станет султаном. Официальная церемония случится максимум на следующей неделе, с учётом того, что сейчас понедельник. А потом? Тебе ведь Искандер не интересен как мужчина, и если бы ты не хотела детей, то поговорила бы с братом, мол, так и так, хорошо притёрлись, не трогай, пока схема работает... и жили бы дальше. Только вот загвоздка — ты ХОЧЕШЬ стать матерью.

Я ещё не решила точно! Тут такие роды, что коньки запросто можно отбросить!

В глубине души ты понимаешь, что готова рискнуть. И что потом, в старости, даже полностью отдав себя воспитанию любимых племянников, будешь до слёз, до острой боли в сердце жалеть, что даже не попробовала ощутить, каково это — заниматься сексом с привлекательным мужчиной, беременеть от него, вынашивать желанного ребёнка, рожать, воспитывать, растить, любить... СВОЮ кровиночку, а не чью-то чужую. Пусть и родного брата.

Я-ещё-не-решила! Это нерационально!

Дорогая, если бы все твои поступки были рациональными — мы бы жили совсем другую жизнь. Кроме того, кто сказал, что "рационально" и "хорошо", а главное, "счастливо" — это синонимы?

Без детей тоже можно жить, и жить вполне прекрасно!

Можно, кто бы спорил. Если бы ты была бесплодной, то нашла бы плюсы в этом положении, смирилась, и, в общем-то, неплохо жила дальше. Но фокус в том, что это стало бы твоим приспособлением к удару судьбы, а не желанием. А такой нюанс, увы, меняет многое.

Мне страшно. Страшно, что я умру мучительной смертью в родах или от их последствий, да ещё и заберу с собой ребёнка.

Тело Хатидже, похоже, вполне здорово. Естественный отбор работает здесь на всю катушку — как думаешь, почему численность человечества была (хотя и очень приблизительно) плюс-минус одинаковой тысячелетия, а лишь под девятнадцатый-двадцатый век стала ударно расти? Да как раз из-за развития медицины. Слабые здесь, в Османской Империи, просто не выживают. Хотя смертность женщин в родах тут, конечно, на порядок выше, чем в больнице, но всё ещё больше шансов выжить, чем умереть.

Ой, блять, как сомневаюсь... ой, чую пиздёж...

Хорошо, раз ты такая мнительная, насрать на остальных — но к твоим-то услугам лучшие лекари Империи. Так что шанс склеить ласты будет, скажем, пятнадцать процентов вместо одной десятой.

Полегчало-то как, ебать-спасибо-нахуй.

— Хатидже? — окликнул меня Искандер. Вырвавшись из потока мыслей, я бездумно уставилась на чужое лицо расфокусированным взглядом. Кажется, ему надоело наблюдать, как я перевариваю случившееся (всё-таки ещё и отец умер, слишком многое навалилось), решил ускорить процесс.

— Да?

— Пири-паша скоро начнёт собирать Диван. Мне нужно подготовиться.

— Конечно, — заторможенно кивнула я, в прострации сев на диванчик и почти физически ощущая, как голова тяжелеет от множества суетливо мечущихся мыслей. — Ни о чём не волнуйся, мы всё обсудим позже.

Он качнул головой, видимо, прощаясь, развернулся и пошёл прочь.

Хлопнули двери, и я осталась одна.

Примечания:

Шестьдесят пять частей, и мы наконец подошли к сериалу!?