Рейстлин, Поттер и махровые иррациональности (джен)

— Ну что? — с нетерпением спросил Сириус, когда Рейстлин, изрядно забинтованный, с помощью Добби наконец посетил дом в Хэмпшире.

— Мы отлично сработали. У тетушки Мардж серьезные неприятности.

— Что ей грозит? — ухмыльнулся Сириус.

— О, по местным законам за это полагается большой штраф или запрет держать собак. Могут посадить в тюрьму хозяйку или уничтожить опасную собаку. Или всё вместе.

На словах об уничтожении собаки улыбка сбежала с лица Сириуса, что заметил Рейстлин:

— Не беспокойся, до этого вряд ли дойдет. Чтобы пса усыпили, думаю, ему следовало бы загрызть меня насмерть.

Сириус хмыкнул, пытаясь скрыть огорчение.

— Кстати, — сменил тему Рейстлин, — у тебя же нет бешенства?

От неожиданности Сириус рассмеялся:

— Хах, надеюсь. Если б было, я бы давно от него загнулся… У меня только блохи были. Я на всякий случай купил про запас этого отличного магловского шампуня от блох, если они вдруг опять появятся, — с этими словами Сириус порылся в сундуке и извлек флакончик с собачьим шампунем. — «Улучшает рост шерсти!»

— Этого я не заметил, — заявил Рейстлин. — Тебе надо попробовать шерстяные носки близнецов Уизли. От них шерсть действительно растет.

Вскоре Сириус довольно рассматривал шерсть на своих пятках:

— Между прочим, полезное изобретение. Твоим друзьям надо его продавать. Многим волшебникам лень колдовать согревающие чары, а в обычных носках ноги потеют.

Рейстлин предложил Сириусу оставить заколдованные носки у себя, и тот радостно согласился. Шерсть с ног он тоже не стал убирать, сославшись на необходимость всесторонне проверить ее согревающие свойства.

* * *

Паб «Сушеная пиявка» предсказуемо украшали гирлянды из сушеных пиявок, среди которых местами попадались также сушеные лягушки. Тусклый свет свечей, торчащих из кривых подсвечников, падал на висевшие на стенах плакаты. На одном из них пиявки с глазами танцевали канкан, на другом — такие же пиявки, одетые в развевающиеся мантии, летели на метлах, на третьем — две пиявки в шляпах с павлиньими перьями бились на шпагах.

Рейстлин, принявший заранее оборотное зелье с волосом неприметного магла средних лет, прошел вглубь зала и оглядел посетителей.

Людо Бэгмен, крупный мужчина с короткими светлыми волосами, круглыми голубыми глазами и заметно расплющенным носом, сидел за столом вместе с двумя приятелями. Один из них был упитанным волшебником с кустистыми бровями и россыпью веснушек, а второй — лохматым небритым типом с маленькими глазками.

— Мерлинова борода! Неужели сам Людо Бэгмен? — воскликнул Рейстлин. — Я ваш большой поклонник! — после этой фразы чародей «вспомнил» парочку якобы увиденных матчей с блистательной игрой Бэгмена, заставив того смущенно разулыбаться. — Позвольте угостить вас и ваших друзей огневиски!

— О, благодарю вас! — живо отозвался Бэгмен, — Это Родди Понтнер, а это Веспи Скабиор. А вы...

— Ричард Блэклок, — представился Рейстлин, усаживаясь за стол. — Из Австралии.

Через три с половиной бутылки огневиски Понтнер и Скабиор задремали, вальяжно облокотившись на стол, а Рейстлин, практически исчерпав сочиненные по старым газетам истории о просмотренных матчах «Уимбурнского Улья», перешел к делу:

— Кстати, с того матча у меня остались отличные колдофото. Эх, жаль, что я сегодня не захватил их с собой! Вы на них вышли просто невероятно.

— Правда? — глуповато округлил глаза захмелевший Бэгмен.

— Да, просто прекрасно! Я ведь привез их с собой из Австралии: всегда беру с собой свои избранные альбомы. Жаль, что… Впрочем, я остановился тут неподалеку, в таверне «Четверть тыквы».

— Так пойдемте все туда! Я с уводо… с удовольствием посмотрю ваши снимки!

Рейстлин поднялся и, заплатив за последние порции выпивки, стал ждать, пока Бэгмен растолкает своих приятелей, которые, однако, никак не хотели просыпаться.

— Ладно, ну и ситиди тут, — наконец махнул рукой Бэгмен. — Опобусь без вас!

Вместе с напевавшим под нос Бэгменом Рейстлин добрался до таверны «Четверть тыквы», мрачной и весьма скромно обставленной, и проводил гостя в снятую заранее комнату. После этого бедняга Людо получил Конфундус, а Рейстлин принялся за легилименцию.

Погрузиться в память Бэгмена оказалось легко. Порывшись в воспоминаниях, чародей вскоре обнаружил, о чем мог узнать от Берты Джоркинс Волдеморт.

В кабинете, все стены которого украшали плакаты квиддичных команд (чаще всего попадался «Уимбурнский Улей»), собралось около двадцати человек. Бэгмен, от лица которого Рейстлин всё это видел, уселся за стол, а остальные заняли стулья перед ним. Когда последние вошедшие, для которых не хватило мебели, наколдовали себе парочку табуреток, и все наконец устроились, Людо начал речь:

— Что ж, сегодня у меня важные новости! Некоторые из вас уже в курсе, но пора объявить официально. В этом году в Хогвартсе пройдет возрожденный Триволшебный Турнир! В октябре приедут делегации из европейских школ Дурмстранга и Шармбатона, после чего три чемпиона от каждой школы примут участие в трех сложнейших испытаниях! Победитель получит тысячу галлеонов! Разумеется, пока всё это строго конфиденциально: не стоит болтать, кому попало. Хочется, чтобы для студентов новость стала приятным сюрпризом.

Подождав, пока восторг присутствующих слегка уляжется, Бэгмен продолжил:

— Значит, так. Нам нужно придумать первые два испытания для Триволшебного Турнира. Третье я уже изобрел — это будет лабиринт. Выиграет тот, кто первым доберется до Кубка Турнира! При этом баллы за первые этапы будут давать фору во времени… Э… Ну так вот. Предлагайте идеи. И для наполнения лабиринта тоже предлагайте. Хорошо бы воткнуть туда разных диковин!

Поднялся страшный гам. Все сотрудники наперебой выкрикивали то, что им взбрело в голову. Среди прочего Рейстлин различил «битву с мантикорой», «поимку оборотня», «исполинские плюй-камни» и «маджонг с вампирами».

— Нет-нет-нет! — всполошился Бэгмен. — Так не пойдет. Хм… Да, пожалуй. Давайте вы изложите свои мысли на пергаментах. Плюс сразу же прикиньте, сколько на ваш вариант уйдет галлеонов. Бюджет у нас хороший, но не бесконечный. Хи-хи. Срок, скажем, до завтрашнего утра.

Тут дверь распахнулась, и в кабинет, тяжело дыша, вбежала одетая в лимонную мантию полноватая волшебница. На ее макушке из русой шевелюры торчал забытый бигуди.

— Сэр, простите, я перепутала время…

— А, Берта. Совещание уже закончилось. Итан вам объяснит, что надо сделать. Все свободны!

Рейстлин поискал следующее важное для него воспоминание. Это оказалось новое совещание. Бэгмен сидел за столом, заваленным высоченными стопками пергаментов, и держал одну из записок в руках:

— Драконы! Великолепная идея, Анайрин! Как раз договоримся с валлийским и румынским заповедниками… Нет, ну надо же! Стащить золотое яйцо у дракона! Гениально.

Мускулистый волшебник с крупным носом и светлыми кудряшками, похожими на отощавших флоббер-червей, расплылся в улыбке и смущенно зарделся.

— Сделаем это первым испытанием, — решил Бэгмен. — А в яйцо мы добавим подсказку для второго испытания!

— Здорово придумано, сэр! — воскликнул высокий парень в круглых очках и с пятью серебряными серьгами в каждом ухе.

— Благодарю, Итан… Что ж, посмотрим, — Бэгмен принялся перебирать пергаменты, пока не остановился на описании поиска в Запретом лесу единорога с бантиком на роге, которое сопровождала красочная иллюстрация. — Довольно мило… Но пожалуй, это слишком похоже на первое испытание: опять животное, опять у него надо что-то забрать, чтобы выиграть… Там яйцо, тут бантик. Хм… — Бегмен пролистал дальше. — Игра в гигантские шахматы? Ну нет, явно не для Турнира.

Белокурая девушка со странной прической из трех пучков и рыжебородый мужчина заметно приуныли.

— Так-так… так-так-так… О! Гонки на метлах. Мне нравится! Что скажете?

— Но, мистер Бэгмен, не все умеют летать на метлах, — робко произнесла девушка с пучками. — Мне кажется, испытания для Турнира должны быть более универсальными.

— Так ведь у чемпионов будет время на подготовку! И подсказка! — поспорил Бэгмен. — Им вполне под силу научиться летать!

— Вы абсолютно правы, сэр! — поддакнул Итан, в котором Рейстлин заподозрил автора варианта с гонками.

— Хотя… Погляжу-ка оставшиеся пергаменты. Гонки пока считаем предварительным вариантом второго испытания.

Итан надулся от гордости, подтверждая догадку Рейстлина.

Бегмэн прокомментировал еще несколько неподходящих вариантов, после чего увидел пергамент, который привел его в столь же бурный восторг, как и идея с драконами:

— Русалки похищают самых важных людей для чемпионов! Вот это накал! И есть только час, чтобы их спасти. Потрясающе! Отлично придумано, Зенобия.

Смуглая колдунья с черными волосами, заплетенными в косы, слегка поклонилась.

— Погодите! — вмешалась Берта Джоркинс, на которой в этот раз, к счастью, не было лишних бигуди. — Что значит час? А если они не успеют? Русалки утопят пленников?!

— Вы зачем ужасы сочиняете, Берта?! — возмутилась Зенобия. — Никто никого топить не будет! Просто кто не уложился в час, тот проиграл второй этап. Но если хотите, мистер Бэгмен, можем убрать час, а выиграет тот, кто справится первым.

— Нет уж, Зенобия! Мне очень понравилось про час! — заявил Бэгмен. — Мы это оставим. Придумайте, какую подсказку мы поместим в золотое яйцо.

Итан раздосадовано покосился на Зенобию.

— Да-да, я выбираю русалок для второго испытания! Что ж, сделаем небольшой перерыв, а затем я просмотрю ваши идеи для препятствий в лабиринте. Кстати! Берта Джоркинс нарисует карту лабиринта.

— Почему она, сэр? — обиженно спросила девушка с пучками. — Я лучше рисую!

— Это же элементарно, — объяснил Бэгмен. — Можно не бояться утечки — Берта сама на следующий день не вспомнит, чего понарисовала.

Часть сотрудников засмеялась. Берта покраснела:

— Неправда! Я прекрасно всё помню!

— Ну-ну, Берта, — извиняющимся тоном сказал Бэгмен, — не обижайтесь. Я же пошутил!

Вскоре Рейстлин узнал все предложения по препятствиями в лабиринте и те из них, которые утвердил Бэгмен. Просмотрев еще некоторые воспоминания, чародей наконец прекратил легилименцию.

Бэгмен в своем ныняшнем состоянии едва соображал и, похоже, слабо понимал, что с ним произошло. Рейстлин наложил на беднягу еще один Конфундус, внушив, что после прихода в «Четверть тыквы» всё это время они смотрели колдофотографии и немного выпивали.

— Ох. Да… Пырлестные снимки, Рирчад, — пробормотал Бэгмен, потихоньку приходя в себя. — Но мне уже пора. Было приятно поназкомиться!

— Что вы, Людо! Уже совсем ночь на дворе.

— Ничего! Я апрурирую, — сообщил Бэгмен, и Рейстлин живо представил, на сколько кусочков расщепит этого пьянчугу, да еще и приложенного вдобавок Конфундусом. — Счастливо! Бордой ночи, Ричард!

— Постойте, Людо. Не хотите ли немного кофе перед дорогой?

— Кофе? Не откажусь, — Бэгмен плюхнулся в кресло. — Эт ощн мил…

Не договорив фразы, дорогой гость закрыл глаза и оглушительно захрапел. Засим Рейстлин поспешил ретироваться из таверны, оставив Людо Бэгмена отсыпаться в покинутом номере.

Итак, от Берты Джоркинс к Волдеморту попали сведения о готовящемся в Хогвартсе Триволшебном Турнире.

* * *

После всего, что Рейстлин узнал, ему стало ясно, что для собственной безопасности необходимо избавиться от Волдеморта. И то, что тот хотел похитить Гарри Поттера, играло Рейстлину на руку.

«Позволю Волдеморту меня похитить, и при встрече избавлюсь от него».

А чтобы легче было сокрушить Волдеморта, кроме подготовки плана стоит усыпить бдительность его приспешников. Пока неизвестно, кто ему служит из Хогвартса, значит, играть спектакль придется для всех. Изображать круглого тупицу было бы слишком неразумно. Никто не поверит. Всё-таки Рейстлин два года учился лучше всех. Но можно притвориться самоуверенным болваном, который ничего не смыслит в дуэлях. Проиграть пару-тройку поединков, чтобы об этом судачила вся школа.

Поразмыслив, Рейстлин понял, что самовлюбленному идиоту не обойтись без дорогущей парадной мантии, и снова наведался в «Твилфитт и Таттингс». На этот раз стоимость мантии почему-то получилась ниже — двести семьдесят семь галлеонов. Рейстлин даже задумался, не уйти ли снова — вдруг на третий раз станет еще дешевле? Однако времени до начала учебного года оставалось совсем ничего, и чародей всё же заказал мантию по имеющейся цене.

Перед отъездом в Хогвартс Сириус наказал Рейстлину не ходить в Хогсмид в дни посещений:

— Не вздумай этого делать! Тебя могут там схватить. Тем более, — добавил Сириус с улыбкой, — ты всегда можешь отправиться туда под оборотным в другой день. Когда тебя там уж точно никто не караулит.

Поездка на Хогвартс-экспрессе обошлась без происшествий. Правда, в пути кто-то настойчиво пытался зайти в купе, где сидели Рейстлин, Рон и Невилл, но продвинутые запирающие чары, наложенные на дверь, не позволили этого сделать.

После церемонии распределения и последующего обильного ужина Дамблдор сообщил об изменениях в преподавательском составе:

— По личным причинам профессор Батшеда Бабблинг на время оставляет свой пост. Счастлив вам представить профессора Холмса, который будет вести в этом году изучение древних рун.

Мужчина лет тридцати пяти с волнистыми светло-каштановыми волосами, одетый в темно-синюю мантию с вышитыми на ней гигантскими рунами и такого же цвета шляпу, поклонился и получил свою долю сдержанных аплодисментов.

— Что касается второго назначения, как вы знаете, профессор Кеттлберн, наш преподаватель по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Поэтому рад сообщить, что вести предмет будет уже знакомый большинству из вас профессор Люпин.

На этот раз Люпину аплодировали с большим энтузиазмом, чем в прошлом году. Да и выглядел он несравненно лучше — даже его мантия казалась менее поношенной, чем прежде. Рейстлин заметил, что Снейп смотрел на Люпина с непередаваемым отвращением.

— И, конечно же, с удовольствием представляю вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств — профессора Хмури.

Профессор Хмури коротко кивнул. Его внешность была столь необычной, что Рейстлин внимательно следил за ним с самого начала приветственного пира. Это был волшебник лет шестидесяти, хотя Рейстлин бы не поручился за точность определения возраста Хмури из-за обезображивающих его лицо шрамов от темной магии. По-видимому, кто-то из Пожирателей смерти отрезал Хмури кусок носа и одну из ног, замененную теперь деревянной. Один глаз профессора, огромный и голубой, вероятно, тоже был искусственным. В отличие от второго глаза, темного и обычного, голубой глаз беспрестанно вертелся в орбите, словно тщательно разглядывая зал. С начала пира Хмури ни разу не налил себе в золотой кубок стоящих на столе напитков. Вместо этого новый профессор доставал из левого нагрудного кармана флягу и выпивал из нее. Кроме этого, перед началом трапезы Хмури извлек из бокового кармана крошечный, с грецкий орех, глобус на цепочке, и принялся раскачивать им над своей тарелкой с сосисками и печеным картофелем. Когда шарик никак не отреагировал, Хмури наколол сосиску на нож, обнюхал ее остатком носа и принялся есть. Рейстлин предположил, что глобус на цепочке являлся модификацией вредноскопа и позволял выявить яды.

Хмури поприветствовали довольно жидкими хлопками, что, однако, его никак не смутило.

Сделав несколько рядовых замечаний, под конец директор объявил о Триволшебном Турнире. Новость стала сенсацией — студенты возбужденно загудели, обсуждая, кто примет участие, и что за испытания ждут смельчаков.

— …и поскольку задания Турнира трудны и опасны, все организаторы договорились допускать к участию в Турнире только студентов, достигших шестнадцати лет, — Дамблдор окинул зал взглядом.

— Нет! — горестно воскликнули Фред и Джордж.

— Я лично прослежу, чтобы никто из студентов младше этого возраста не внес свою кандидатуру, — добавил Дамблдор. — Так что настоятельно прошу: не пытайтесь использовать какие-либо трюки, чтобы обойти возрастной ценз. Вы зря потеряете время.

— Почему именно шестнадцать?! Не пятнадцать? — продолжил негодовать Фред на пути в спальни. — Это не честно!

— Шестнадцать нам только в апреле, — уныло сказал Джордж.

— Перси, а ты не хочешь принять участие? — спросил Рон. — Ты как раз можешь.

Фред презрительно фыркнул.

— Я подумаю над этим, — без особого энтузиазма ответил Перси, поправляя очки.

— Тысяча галлеонов, — мечтательно протянул Рон, входя в свою комнату вместе с соседями. — Жаль, что мы не подходим по возрасту. Верно, Гарри?

— Неверно. Ничего интересного в этом Триволшебном Турнире, — изрек Рейстлин. — И потом: на тысячу галлеонов даже хороший дом не купишь. Незачем ради нее рисковать жизнью.

— Да ладно? Ты совсем-совсем не хотел бы поучаствовать? Ты же лучший на курсе, мог бы даже победить.

— Подобные забавы не для меня.

Рон нахмурился:

— Сдается мне, твой случай называется «зелен виноград».

— Моя бабушка хотела бы, чтобы я поучаствовал, — ввернул Невилл, — но, по правде говоря, я даже рад, что нас не пустят в кандидаты. Я бы только опозорился…

— Вы сговорились, что ли? — ужаснулся Рон. — Дело ваше, а я бы хотел на Турнир.

Забравшись в теплую от грелки постель, сквозь сон Рейстлин еще долго слышал, как Рон, Шеймус и Дин вполголоса болтали о Триволшебном Турнире.